Criminal and legal policy of the modern States for abortions

 

Summary: approaches of the states in the field of regulation of artificial interruption of pregnancy in the ratio with the concepts defining the beginning of legal protection of human life are presented in article. The author comes to a conclusion that the current version of Art. 123 of the criminal code of Russian Federation, is imperfect and demands revision.

Key words: criminal law, foreign legislation, criminal abortion.

 

Проблема искусственного прерывания беременности (аборта) является одной из старейших проблем, исследуемых на протяжении не одного столетия в рамках философии, теологии, социологии, медицины, юриспруденции. Хотя ученые и практики уделяли немало внимания проблематике абортов, тем не менее в настоящее время можно говорить о недостаточной изученности указного явления. Особый внимание в науке вызывает тема уголовного преследования и наказания за криминальный аборт. Несмотря на то, что указанная проблема глубокие корни, она до сих пор остается предметом дискуссионных обсуждений в научных кругах.

Исследования, проводимые в институте Гуттмахера (Guttmacher Instituteс) начиная с 1968 г. свидетельствуют о том, что около 20% случаев беременности по всему миру прерываются искусственным путем, из них 28% приходится на индустриально развитые страны, а 19% – на развивающиеся. Относительно к общемировому количеству беременностей в Восточной Европе (Белоруссия, Молдавия, Польша, Россия, Украина) производство абортов составляет около 45%, в Северной Америке (Канада, США, Мексика, Гватемала) – 21 %, в Средней Азии (Казахстан, Таджикистан, Узбекистан) – 17 %, в Западной Европе (Австрия, Франция, ФРГ) –16 % [7]. В России по данным официальной статистики 57 % всех беременностей заканчиваются искусственным прерыванием [6]. Стоит отметить, что по неофициальным оценкам количество криминальных абортов в России колеблется в пределах 10-15 % от всех регистрируемых [4].

Уголовное законодательство всех стран мирового сообщества включает в себя нормы, касающиеся криминального аборта. По данным ученых-медиков более чем в 98% современных государств разрешение аборта обусловлено необходимостью спасения жизни беременной женщины, а в 62 % – направлено на сохранение ее физического или психического здоровья. Производство аборта в 42 % стран разрешено в случае наступления беременности вследствие изнасилования, инцеста. Дефекты, аномалии плода и иные медицинские показатели является причиной разрешения операции абортирования более чем в 40% государств, социально-экономические показатели принимаются во внимание лишь в 29% стран. Совершение искусственного прерывания беременности «по просьбе» женщины предусмотрено немногим более чем 20% государств [5, с.202].

Позиция зарубежного законодателя относительно уголовно-правового регулирование производства аборта в различных странах неоднородна. Заметим, что различия обусловлены отношением к проблеме искусственного прерывания беременности, сложившимся в том или ином государстве и обществе под влиянием религии, национального менталитета, обычаев. Исходя из этого, можно выделить три основных подхода к законодательному регулированию абортов, прослеживающихся в уголовном праве современных государств:

1. Категоричный (полный) запрет на производство абортов предусмотрен в европейских (Ирландия, Мальта), азиатских (Афганистан, Бангладеш, Индонезия, Ирак, Иран, Непал, ОАЭ, Оман, Сирия, Филиппины), африканских (Ангола, Египет, Ливия, Мали) и американских (Гватемала, Сальвадор, Чили) странах.

Указанные страны придерживаются абсолютистской позиции, согласно которой человеческий эмбрион обладает безусловной (абсолютной) ценностью и признается человеческим существом, наделенным правом на жизнь, с момента оплодотворения яйцеклетки. Данная группа государств возложила на себя обязательства по обеспечению защиты эмбриона на любой стадии его внутриутробного развития. Соответственно, преднамеренное уничтожение человеческого зародыша равносильно убийству вне зависимости от каких-либо обстоятельств (срок беременности, медицинские противопоказания, экономическое положение родителей и ряд других).

2. Частичное разрешение абортов в связи со следующими обстоятельствами: а) медицинские показания, которые свидетельствуют о наличии реальной угрозы жизни и здоровью беременной женщины, либо иные исключительные условия, к числу которых можно отнести ранний срок беременности, беременность в результате изнасилования и другие. Указанные показатели предусмотрены в УК некоторых европейских (Испания, Польша, Португалия), азиатских (Израиль, Пакистан), африканских (Алжир, Гана, Кения, Марокко, Нигерия) и американских (Аргентина, Боливия, Бразилия, Коста-Рика, Мексика, Перу, Уругвай) стран; б) медицинские и социально-экономические показания (например, многодетность, смерть мужа во время беременности, признание женщины или ее супруга во время беременности безработными и т.п.) учитываются в следующих государствах: Великобритания, Индия, Исландия, Люксембург, Финляндия, Япония.

3. Отсутствие запрета на аборт имеет место в государствах, где превалируют либеральная или умеренная концепции, согласно которым женщина управомочена самостоятельно решать вопрос о материнстве. К таким государствам отнесены ряд европейских (страны СНГ, Балтии, бывших югославских республик, а также Австрия, Болгария, Германия, Греция, Дания, Италия, Нидерланды, Норвегия, Румыния, Словакия, Чехия, Швеция), азиатских (Вьетнам, Камбодже, КНР, Монголия, Турция, Сингапур), африканских (Тунис, ЮАР) и американских (Канада, Куба, США,) стран.

Стоит заметить, что законодатель перечисленных государств, выделяя в качестве основного объекта уголовно-правовой охраны здоровье женщины, признает и ценность внутриутробного младенца. Это прослеживается в следующем: в УК зарубежных стран нахождение потерпевшей в состоянии беременности часто признается обстоятельством, отягчающим уголовную ответственность виновного, либо является квалифицирующим признаком.

Россия относится к числу стран, законодательство которых предусматривает свободу аборта, «на практике это приводит к тому, что в настоящее время в стране на 2-х родившихся детей приходится 5 абортов» [3, с.54]. Стоит отметить, что такая свобода отнюдь не абсолютна. В соответствии со ст.56 Закона об основах охраны здоровья граждан [1] искусственное прерывание беременности на территории РФ по желанию женщины проводится при сроке беременности до 12-ти недель, по социальным показаниям – до 22-х недель, по медицинским показаниям – вне зависимости от срока беременности. Кроме того, указанная процедура может осуществляться только в медицинских учреждениях, имеющих лицензию на рассматриваемый род деятельности, специалистом соответствующего профиля и при наличии информированного добровольного согласия беременной женщины [2]. Из перечисленных выше аспектов, указывающих на неправомерность проведения операции абортирования, российский законодатель предусмотрел только один криминообразующий признак незаконного проведения искусственного прерывания беременности, – отсутствие у лица высшего медицинского образования соответствующего профиля. Соответственно, иные требования специализированных медицинских актов (срок беременности, антисанитарные условия и другие) не нашли должного отражения в уголовном праве России.

Изложенное позволяет сделать вывод о том, что действующая редакция уголовно-правовой нормы, предусматривающей ответственность за незаконное проведение искусственного прерывания беременности (ст.123 УК РФ), является несовершенной и требует совершенствования. Это следует сделать на основе сравнительно-правового исследования зарубежного и отечественного опыта уголовно-правового регулирования области производства криминальных абортов.

 

Библиографический список

 

1. Федеральный закон от 21.11.2011 № 323-ФЗ «Об основах охраны здоровья граждан в РФ» // Российская газета. 2011. 23 ноября.

2. Приказ Минздрава России от 01.11.2012 № 572 (ред. от 11.06.2015) «Об утверждении Порядка оказания медицинской помощи по профилю «акушерство и гинекология (за исключением использования вспомогательных репродуктивных технологий)» (Зарегистрировано в Минюсте России 02.04.2013 № 27960) // Российская газета. 2013. 25 апреля.

3. Лозанович Л.А. Незаконное производство аборта: уголовно-правовой и криминологический аспекты: Дисс.... канд. юрид. наук. Ставрополь, 2004. 189 с.

4. Расследование РИА Новости: криминальный аборт – убийство во имя наживы. [Электронный ресурс] // РИА Новости: сайт. URL: http://ria.ru/investigation/20100402/217806502.html

5. Руженков В.А., Боева А.В., Дикарев Е.Р. Основы медицинской биоэтики: Учебное пособие. Белгород, 2009. 289 с.

6. Смертность населения по причинам смерти. [Электронный ресурс] // Федеральная служба государственной статистики: сайт. URL: http://www.gks.ru/wps/wcm/rosstat/ru/statistics/population/demogra-phy/#

7. In Brief: Fact Sheet. [Электронный ресурс] // Исследовательский институт Guttmacher Instituteс: сайт. URL: http://www.guttmacher.org/pubs/

 

 

Маслов Е.Т

ФГБОУ ВПО «Саратовская государственная юридическая академия»

Студент 204 группы 2 курса Института Прокуратуры

Научный руководитель: доцент, к. ю. н. Ефремова И.А.

Г. Саратов, Россия

 

НЕКОТОРЫЕ ВОПРОСЫ ПРИКОСНОВЕННОСТИ К ПРЕСТУПЛЕНИЮ

 

Актуальность данной темы отражается в лавинно возрастающим качеством преступлений. Нельзя не обратить внимания на тот факт, что преступления за последние 5 лет, в большинстве своём носят профессиональный и организованный характер. В организацию к преступлению вовлекаются беременные женщины, несовершеннолетние. Эти процессы влияют не только на установления вины обвиняемого, но и на саму раскрываемость преступления. В данной ситуации велика значимость законодательства России, регулирующее уголовную отрасль. До настоящего времени оно активно перестраивалось на путь либерализации уголовного процесса, а также обеспечила участников данного процесса правами и свободами, которые закреплены в общепринятых международных актах.

Проблема прикосновенности к преступлению начала исследоваться еще в дореволюционный период и продолжала развиваться в советском уголовном праве.

Проанализировав единственною статью Уголовного Кодекса Российской Федерации, где прямо указывается на прикосновенность к преступлению (ст. 316 УК РФ) и примечание к ней можно выделить несколько задач, по рассмотрению данного аспекта можно выделить несколько задач, которые должны отразиться в современном уголовном правотворчестве:

• Отличается ли понятие «прикосновение к преступлению» и «преступная прикосновенность»;

• Проанализировав зарубежное законодательство и обращаясь к изучению прикосновения к преступлению в России сформулировать чёткое понятие данного аспекта.

Решение вышеприведенных задач, на наш взгляд, облегчит применение ст. 316 УК РФ.

В теории уголовного права, под прикосновенностью к преступлению, принято понимать умышленную деятельность, сопряженную с совершенным или готовящимся другими лицами преступлением. Лица, прикосновенные к преступлению, опасны для общества, личности или государства тем, что они посягают на интересы раскрытия и расследования преступлений. Следует отметить, что лицо, признанное на основании ст. 316 УК РФ несет самостоятельную ответственность, не зависящую от ответственности лиц, совершивших или готовящих преступление.

По нашему мнению, главным отличием прикосновенности к преступлению и соучастие в том, что поведение виновных не находиться в причинной связи с преступлением, совершенным другим лицом, и существенно не способствует наступлению преступного результата.

УК РФ предусматривает ответственность только за один вид прикосновенности- заранее обещанное укрывательство особо тяжких преступлений (ст.316). Отсюда нами была выделена наиболее существенная правовая коллизия, так как в приведенной статье указывается ответственность только за прикосновенность к особо тяжким преступлениям, укрывательство от других преступлений, ответственности не несет. Данный правовой пробел может вызвать основание для зарождения и функционирования криминальной предпринимательской деятельности по укрывательству всех других категорий преступлений, что не может быть приемлемо для современного российского законодательства.

Немаловажным в раскрытии заявленной темы будет оценивание роли умысла в прикосновенности к преступлению, так как лицо может нести ответственность только за то преступление, в котором оно знало и осознавало опасность своих действий. Так же то, что лицо урывает особо тяжкое преступление.

Также, по нашему мнению, необходимо отметить положительную динамику в усовершенствовании уголовного законодательства. Были уточнены положения, данные в раннее действующим УК РСФСР 1960 года, а конкретно: закреплена классификация соучастия, подробнее раскрыт вопрос об основаниях и пределах уголовной ответственности соучастников преступления и самым главным нововведением стало признание только одной формы прикосновенности к преступлению (заранее не оговоренное укрывательство преступлений). Помимо перечисленного от прикосновенности было выделено интеллектуальное укрывательство, заведомо ложный донос, показание, заключение эксперта.

Нельзя не обратить внимание, что объектом преступления, указанным в ст.316 УК РФ, являются действия. Нами, действия были разделены на 3 группы (сокрытие преступника, сокрытие орудий и средств совершения преступления, сокрытие следов преступления и иных доказательств).

Сведя воедино все вышесказанное, можно сделать вывод что при решении поставленных задач, грамотному правоприменению судами и правоохранительными органами ст. 316 УК РФ, в Российской Федерации будет детализировано отработан механизм выявления организованной преступности и активизируется предупредительное воздействие на групповую преступность.

 

Охота Анастасия Александровна – студент

ЧОУ ВО «Омская юридическая академия»

Научный руководитель – Пестерева Ю.С., к.ю.н., доцент

г. Омск, Россия