Заглавная страница Избранные статьи Случайная статья Познавательные статьи Новые добавления Обратная связь КАТЕГОРИИ: АрхеологияБиология Генетика География Информатика История Логика Маркетинг Математика Менеджмент Механика Педагогика Религия Социология Технологии Физика Философия Финансы Химия Экология ТОП 10 на сайте Приготовление дезинфицирующих растворов различной концентрацииТехника нижней прямой подачи мяча. Франко-прусская война (причины и последствия) Организация работы процедурного кабинета Смысловое и механическое запоминание, их место и роль в усвоении знаний Коммуникативные барьеры и пути их преодоления Обработка изделий медицинского назначения многократного применения Образцы текста публицистического стиля Четыре типа изменения баланса Задачи с ответами для Всероссийской олимпиады по праву Мы поможем в написании ваших работ! ЗНАЕТЕ ЛИ ВЫ?
Влияние общества на человека
Приготовление дезинфицирующих растворов различной концентрации Практические работы по географии для 6 класса Организация работы процедурного кабинета Изменения в неживой природе осенью Уборка процедурного кабинета Сольфеджио. Все правила по сольфеджио Балочные системы. Определение реакций опор и моментов защемления |
Тит макций плавт (titus maccius plautus) ок. 250—184 дон. Э.
Амфитрион (Amphitruo) - Комедия Самым любимым героем греческих мифов был Геракл, могучий труженик, спасший богов от гибели, а людей — от страшных чудовищ, но не наживший себе самому ни царства, ни счастья. Греки сочиняли о нем сперва песни, потом трагедии, потом комедии. Одна из таких комедий и дошла до нас в латинской переработке Плавта. Собственно, самого Геракла здесь на сцене еще нет. Речь идет пока лишь о его рождении. Зачать его должен сам бог Зевс от смертной женщины Алкмены. Чтобы герой-спаситель стал могучим из могучих, нужна долгая работа — поэтому Зевс приказывает Солнцу не всходить три дня, чтобы в его распоряжении была тройная ночь. Зевсу не впервые нисходить с любовью к земным женщинам, но здесь случай особенный. У Алкмены есть муж, полководец Амфитрион. Она женщина не только прекрасная, но и добродетельная: мужу она ни за что не изменит. Значит, Зевс должен явиться к ней, приняв облик ее законного мужа. Амфитриона. А чтобы этому не помешал настоящий Амфитрион, Зевс прихватывает с собой хитрого бога Гермеса, вестника богов, который по этому случаю принимает облик Амфитрионова раба по имени Сосия. Пьеса Плавта — латинская, поэтому мифологические герои переименованы на римский лад: Зевс — это Юпитер, Гермес — это Меркурий, Геракл — это Геркулес. Пьеса начинается прологом: на сцену выходит Меркурий. «Я — Меркурий, мы с Юпитером пришли показать вам трагедию. Не хотите трагедию? Ничего, я же бог — превращу ее в комедию! Здесь, на сцене, — город Фивы, царь Амфитрион ушел в поход, а жену оставил дома. Вот Юпитер к ней и наведался, а я при нем — на страже: он в виде Амфитриона, я — в виде раба. Но как раз сейчас возвращаются из похода и настоящий Амфитрион и настоящий раб — нужно быть настороже. А вот и раб!» Входит Сосия с фонарем в руках. Он веселый — кончилась война, одержана победа, захвачена добыча. Только ночь кругом какая-то странная: луна и звезды не всходят, не заходят, а стоят на месте. И перед царским домом стоит кто-то странный. «Ты кто такой?» — «Я — Сосия, раб Амфитриона!» — «Врешь, это я — Сосия, раб Амфитриона!» — «Клянусь Юпитером, Сосия — это я!» — «Клянусь Меркурием, не поверит тебе Юпитер!» Слово за слово, дело доходит до драки, у Меркурия кулаки тяжелее, Сосия удаляется, ломая голову: «Я это или не я?» И вовремя: из дому как раз выходит Юпитер в образе Амфитриона, и с ним Алкмена. Он прощается, она его удерживает; он говорит: «Пора мне к войску, я ведь только на одну ночь тайно пришел домой, чтобы от меня первого ты услышала о нашей победе. Вот тебе на прощанье золотая чаша из нашей добычи, и жди меня, я скоро вернусь!» «Да уж скорей, чем ты думаешь!» — замечает про себя Меркурий.
Ночь кончается, всходит солнце, и появляются настоящий Амфитрион с настоящим Сосией. Сосия втолковывает ему, что там в доме сидит второй такой же Сосия, он с ним говорил и даже дрался; Амфитрион ничего не понимает и ругается: «Пьян ты был, и в глазах у тебя двоилось, вот и все!» У порога сидит Алкмена и грустно поет о разлуке и тоске по мужу. Как, вот и муж? «Как я рада, что ты так скоро вернулся!» — «Почему скоро? поход был долгий, я несколько месяцев тебя не видел!» — «Что ты говоришь! не ты ли только что был у меня и только что ушел?» Начинается спор: кто из них лжет или кто из них с ума сошел? И оба призывают в свидетели злополучного Сосию, а у того голова идет кругом. «Вот золотая чаша из твоей добычи, ты сам мне только что ее подарил!» — «Не может быть, это кто-то ее у меня украл!» — «Кто же?» — «Да твой любовник, развратница!» — бранится Амфитрион. Он грозит жене разводом и уходит за свидетелями, чтобы подтвердить: ночью он был не дома, а при войске. Юпитер следит за этими ссорами со своего неба — из второго яруса театральной постройки. Ему жалко Алкмену, он спускается — конечно, опять в виде Амфитриона, — успокаивает ее: «Это все была шутка». Как только она соглашается простить его, на пороге появляется настоящий Амфитрион со свидетелем. Сперва его отгоняет Меркурий-Сосия, и Амфитрион вне себя: как, раб не пускает в дом собственного господина? Потом выходит сам Юпитер — и как в начале комедии сталкивались два Сосии, так теперь сталкиваются два Амфитриона, осыпая друг друга бранью и обвиняя в прелюбодействе. Наконец Юпитер исчезает с громом и молнией, Амфитрион падает без чувств, а у Алкмены в доме начинаются роды. Все кончается благополучно. К несчастному Амфитриону выбегает добрая служанка — единственная, кто узнает и признает его. «Чудеса! — рассказывает она ему. — Роды были без всякой боли, родилась сразу двойня, один — мальчик как мальчик, а другой — такой большой и тяжелый, едва в колыбель уложили. Тут откуда ни возьмись появляются две огромные змеи, ползут к колыбели, все в ужасе; а большой мальчик, даром что новорожденный, встает им навстречу, хватает их за глотки и душит насмерть». «Впрямь чудо!» — дивится пришедший в себя Амфитрион. И тут над ним в высоте является Юпитер, наконец в настоящем своем божественном виде. «Это я делил с тобою ложе Алкмены, — обращается он к Амфитриону, — старший из близнецов — мой, младший — твой, а жена твоя чиста, она думала, что я — это ты. Этот сын мой, а твой пасынок будет величайшим героем на свете — радуйся!» «Радуюсь», — отвечает Амфитрион и обращается к публике: «Похлопаем Юпитеру!»
Менехмы, или Близнецы (Menaechmi) - Комедия В городе Сиракузах жил купец, а у него было два мальчика-близнеца, похожих как две капли воды. Купец поехал за море и взял с собою одного из мальчиков — по имени Менехм. Там был праздник, мальчик потерялся в толпе; его подобрал другой купец — из города Эпидамна, увез к себе, усыновил, а потом подыскал ему жену и оставил все свое состояние. Второй мальчик остался в Сиракузах; в память о пропавшем его переименовали и тоже назвали Менехмом. Он вырос, отправился на поиски брата, долго ездил по всем городам и, наконец, добрался до Эпидамна. Вот тут и столкнулись два близнеца, Менехм Эпидамнский и Менехм Сиракузский, и понятно, что при этом вышло много путаниц и недоразумений. Путаница — это когда Менехма Эпидамнского принимают за Менехма Сиракузского или наоборот; недоразумение — это когда Менехма Эпидамнского принимают за Менехма Эпидамнского, но приписывают ему поступки Менехма Сиракузского, или наоборот. На сцене — город Эпидамн, стоят два дома, в одном — жена Менехма Эпидамнского, в другом — гетера, его любовница. К зрителям выходит нахлебник Менехма Эпидамнского по кличке Столовая Щетка — потому что посади его за стол, он ни крошки не оставит, Он нахваливает своего хозяина: живет привольно, сам покушать любит и других угощает. Вот и сам хозяин выходит из дому, бранясь на ревнивую жену; он стащил у нее новый плащ и несет его в подарок любовнице. Та довольна подарком и в благодарность заказывает повару ужин на троих. «На десятерых, — поправляет повар, — Столовая Щетка за восьмерых съест». Менехм Эпидамнский с нахлебником уходят на площадь по делам, а с пристани является со своим рабом Менехм Сиракузский, приехавший искать брата. Конечно, и повар и гетера думают, что это Менехм Эпидамнский, и весело его приветствуют: это первая путаница. «Слушай, — говорит гетера, — снеси-ка ты этот краденый плащ в перелицовку, чтоб жена его на мне не узнала!» Менехм Сиракузский божится, что он тут ни при чем, и плащ у жены не крал, и жены-то у него нет, и вообще он здесь впервые. Но, видя, что женщину не переубедишь, а плащ можно, пожалуй, и присвоить, он решает поужинать с красавицей и подыграть ей: «Это я шутил, конечно, я и есть твой милый». Они уходят пировать, а раба Менехм отсылает в харчевню. Тут появляется разобиженный Щетка: он уверен, что это его кормилец угостился без него, и напускается на Менехма Сиракузского с упреками. Это вторая путаница. Тот ничего не понимает и гонит его прочь. Оскорбленный нахлебник отправляется рассказать обо всем хозяйской жене. Та в ярости; оба садятся поджидать виновника. А Менехм Эпидамнский, здешний, уже тут как тут: он возвращается с площади злой, кляня себя за то, что впутался там свидетелем в судебное дело и оттого не поспел на пирушку к гетере. Жена и нахлебник набрасываются на него с упреками, жена — за похищенный плащ, нахлебник — за съеденный без него ужин. Это первое недоразумение. Он отбивается, но жена заявляет: «На порог тебя не пущу, пока не принесешь мне плащ обратно!» — и захлопывает дверь. «Не больно-то и хотелось!» — ворчит муж и решительно направляется к гетере — за утешением и за плащом. Но и тут он наталкивается на неприятность. «Что ты вздор несешь, ты же сам забрал плащ в перелицовку, не морочь мне голову!» — кричит ему гетера. Это второе недоразумение. Она тоже захлопывает перед ним дверь; и Менехм Эпидамнский уходит куда глаза глядят.
Тем временем Менехм Сиракузский с плащом в руках, не найдя в харчевне своего раба, в растерянности возвращается обратно. Жена Менехма Эпидамнского принимает его за раскаявшегося мужа, но для порядка все-таки ворчит на него. Это третья путаница. Менехм Сиракузский ничего не понимает, начинается перебранка, все свирепее и свирепее; женщина кличет на помощь своего отца. Старик хорошо знает свою дочь — «от такой сварливой жены кто угодно заведет любовницу!» Но воровать у жены — это слишком, и он тоже начинает вразумлять мнимого зятя. Это четвертая путаница. Не сошел ли он с ума, что своих не узнает? Догадливый Менехм и впрямь прикидывается безумным — и, как Орест в трагедии, начинает кричать: «Слышу, слышу божий голос! он велит мне: возьми факел, выжги, выжги им глаза!..» Женщина прячется в дом, старик бежит за лекарем, а Менехм Сиракузский спасается, пока цел. Возвращается Менехм Эпидамнский, а навстречу ему — тесть и врач с попреками за разыгранную сцену бешенства: это третье недоразумение. Менехм отвечает руганью. «Да он и впрямь буйный!» — восклицает лекарь и зовет на помощь четырех дюжих рабов. Менехм еле отбивается от них, как вдруг является неожиданная помощь. Раб Менехма Сиракузского, не дождавшись в харчевне своего господина, пошел его искать, а то без присмотра вечно он впутывается в неприятности! Неприятности налицо: вот какие-то парни среди бела дня вяжут вроде бы как раз его хозяина! Это уже пятая путаница. Раб бросается на подмогу к мнимому господину, вдвоем они раскидывают и разгоняют насильников; в благодарность раб просит отпустить его на волю. Отпустить на волю чужого раба Менехму Эпидамнскому ничего не стоит: «Ступай, я тебя не держу!» — И Менехм отправляется еще раз попытать счастья у гетеры.
Раб, обрадованный, бросается в харчевню собрать свои пожитки и тут же сталкивается с настоящим своим хозяином, Менехмом Сиракузским, который и не думал отпускать его на волю. Начинаются перекоры и попреки. Это четвертое недоразумение. Пока у них идет перебранка, из дома гетеры слышится такая же перебранка, и на пороге появляется после новой неудачи Менехм Эпидамнский. Тут наконец-то оба брата сталкиваются на сцене лицом к лицу. Раб в недоумении: кто же его хозяин? Это шестая, и последняя, путаница. Начинается выяснение: оба — Менехмы, оба — родом из Сиракуз, и отец один и тот же... Правда торжествует, рабу окончательно даруется свобода, Менехм Эпидамнский радостно готовится перебраться на родину, к брату, в Сиракузы, а раб объявляет публике, что по случаю отъезда распродается все добро: дом, земля, вся утварь, челядь «и законная жена — если только на такую покупщик отыщется!». На том и кончается комедия. Куркудион (Cwculio) - Комедия Куркулион — значит «Хлебный червь». Это прозвище одноглазого нахлебника-приживала, хитреца и обжоры, который ведет интригу в этой комедии. Его кормилец и покровитель — пылкий влюбленный юноша; девушка, которую этот юноша любит, принадлежит злому своднику, иее нужно как можно скорее выкупить. Денег нет, и добыть их влюбленный не умеет; вся надежда на ловкого Куркулиона. Юноша послал его в другой город — просить взаймы у своего друга, а сам тайком пробирается к своей любезной. Сводник болен, юношу встречает пьянчужка привратница, за кувшин вина готовая на что угодно. Старуха поет славу вину: «Ах, вино! ах, вино! лучший дар для меня!..» Юноша поет серенаду дверным петлям, которые сейчас распахнут дверь и выпустят к нему возлюбленную: «Эй, крюки! вам, крюки, шлю привет всей душой!..» Старый раб глядит, как целуются влюбленные, и ворчит: «Хорошо любить разумно, а безумно — ни к чему». Все ждут возвращения Куркулиона — привезет он деньги или нет? Куркулион легок на помине — он уже бежит по сцене: «Эй, знакомые, незнакомые, прочь с дороги, прочь с пути! / Должен выслужить я службу! Кто попался, берегись, / Чтоб не сбил его я грудью, головою или ногой! / Будь царем, будь властелином, будь хоть из полиции, / Будь начальник, будь печальник, будь бездельничающий раб, — / Все слетят с моей дороги головой на улицу!..» Его хватают, удерживают, угощают, расспрашивают. Оказывается, весь шум — попусту: денег нет, а есть надежда на хитрость. В соседнем городе Куркулион случайно встретил хвастливого воина, который, оказывается, тоже приметил ту же девушку и уже сговорился со сводником о ее покупке. Деньги для этого лежат на сохранении у менялы, который выдаст их тому, кто предъявит ему как условный знак кольцо с печаткой воина. Куркулион ввязался к воину в компанию, они отужинали, выпили, стали играть в кости, одному выпало меньше, другому больше, Куркулион счел себя в выигрыше, стащил у пьяного воина кольцо с пальца и был таков. Вот оно — за такую услугу грех не накормить его до отвала!
Начинается работа. Плотно покушав, Куркулион является к меняле с письмом, запечатанным той самою печаткой: боец, мечом рассекающий слона. В письме написано: я, мол, воин такой-то, поручаю меняле такому-то выплатить своднику столько-то и столько-то, а подателю сего письма передать выкупленную девушку. «А ты-то кто такой?» — «Я его слуга». — «А что ж он сам не явился?» — «Делом занят: ставит памятник своим подвигам — как он разгромил Персию и Сирию, Обжорию и Опиванию, Аивию и Винокурию: полмира за три недели». — «Ну, коли так, то верю, что ты от него: другой такого вздора не придумает». И, прекратив допрос, меняла выплачивает деньги своднику, а тот уходит с Куркулионом за сцену — к девушке. Неожиданная пауза: на пустую сцену выходит хораг, хозяин актерской труппы, и разговаривает со зрителями. Это все, что осталось от хора, когда-то занимавшего так много места в комедиях. Хораг дразнит публику: «Хотите, расскажу вам, где кого найти на форуме? У такого-то храма — лжецов, у такого-то — мотов, у колодца — нахалов, у канала — щеголей, у судилища — крючкотворов, а заодно и потаскушек...» Тем временем сводник вручает девушку Куркулиону, и тот, довольный, ведет ее к своему хозяину, предвкушая сытный обед в награду. Вдруг появляется хвастливый воин — он проспался, хватился своего перстня, спешит к меняле — денег уже нет, спешит к своднику — девушки уже нет. «Где сыскать Куркулиона, червяка негодного?» / «Да ищи в зерне пшеничном, там найдешь хоть тысячу!» / «Где он? где он? помогите, дорогие зрители! / Кто найти его поможет — дам вознаграждение!..» А перстень его — боец, мечом рассекающий слона, — у Куркулиона, а девушка глядит и удивляется: точно такой же перстень был у ее отца! Врывается воин, бросается к юноше: «Отдай мне мою рабыню!» — «Она свободная, — заявляет юноша, — если хочешь — пойдем в суд, только сперва скажи: это твой перстень?» — «Мой». — «А откуда он у тебя?» — «От отца». — «А как звали отца? а мать? а кормилицу?» — «Так-то». — «Братец милый! — кричит девушка, бросаясь воину на шею. Разве не было у тебя сестренки, которая в детстве потерялась?» Происходит радостное узнание: какое счастье, что боги не допустили брака брата с сестрой! Свадьба юноши и девушки предрешена; теперь нужно расправиться со сводником — как он смел торговать свободной девушкой? Тот перепуган, девушке даже жалко старика: «Пожалейте его, он не обижал меня, я как вошла, так и вышла честною!» «Ладно, — говорит воин, — пусть вернет деньги, а я, так и быть, ни в суд его не потащу, ни из катапульты им стрелять не стану». Сводник платит, на выкуп готовят пир, и Куркулион потирает брюхо, ожидая заслуженного угощения. Пленники (Captivi) - Комедия (200-190 до н. э.?) «Это необычная комедия! — предупреждает актер, произносящий пролог. — В ней нет никаких непристойностей, нет ни сводника, ни распутницы, ни хвастливого воина, ни подкидышей, ни влюбленного, похищающего возлюбленную, а только игра судьбы, тщета людских намерений и благородство совершенной доблести». Были в Греции две соседние области, Этолия и Элида. У одного старика из Этолии было два сына, Филополем и Тиндар. Младшего, Тиндара, еще малым ребенком похитил хитрый раб и продал в Элиду. Там хозяин отдал мальчика в товарищи собственному сынишке Филократу; Филократ и Тиндар выросли друзьями. Прошло много лет, между Этолией и Элидой началась война. Старший сын этолийского старика Филополем попал в элидский плен, а Филократ и Тиндар — в этолийский плен, и купил их как раз старик отец, не зная, что один из пленников — его собственный сын. Поистине «людьми играют боги, словно мячиком!». Действие разыгрывается в Этолии. Начинается пьеса монологом прихлебателя — без этого персонажа не смогла обойтись даже такая необычная комедия. Это прихлебатель Филополема, недавно попавшего в плен; жаль его, молодец был парень, никто от него голодным не уходил! А теперь приходится худеть и хиреть, пока старик отец не выручит сына. «Потерпи, — говорит ему старик, — вот я как раз купил двух элидских пленников, хозяина с рабом, — хозяин из знатных, может быть, за него и удастся выручить сына». Старик знает, что один из его пленников хозяин, а другой — раб, но не знает, который — кто. А между тем знатный Филократ и раб Тиндар сговорились и поменялись одеждой и именами. Старик подзывает к себе знатного — а к нему подходит Тиндар. «Каково тебе в рабстве?» — «Что делать, судьба играет человеком: был хозяином, стал рабом. Одно скажу: если судьба воздает по справедливости, то пошлет она мне хозяина такого, каким был я сам — кроткого и не жестокого. И другое скажу: если судьба воздает по справедливости, то каково мне здесь, таково будет и твоему сыну в чужом плену». — «Хочешь вернуться на свободу?» — «Кто ж не хочет!» — «Помоги мне вернуть сына — отпущу и тебя и твоего раба и денег не возьму». — «Ay кого он в плену?» — «У такого-то». — «Это друг моего отца, отец поможет. Только сделай вот что: пошли к нему с этой вестью моего раба, а то он возьмет и не поверит». — «А если твой раб сбежит и не вернется?» — «Я ведь остаюсь у тебя в залоге: как будет отец выкупать меня, ты и спросишь с него выкуп сразу за обоих». Старик соглашается, видя, как преданы друг другу двое пленников, и отсылает в Элиду Филократа, не зная, что это не раб, а господин. Перерыв в действии опять заполняет прихлебатель, тоскующий о сытных былых временах: все точно выродились, все словно сговорились, ни шутки, ни услуги им не надобны, лишь бы обойти голодного обедом! Коли это у них такая стачка — впору обращаться в суд: пусть их оштрафуют на десять обедов в пользу прихлебателей! Вдруг на сцену возвращается старик, а с ним неожиданный человек — еще один элидский пленник, приятель филократа, попросивший его о свидании с ним. Тиндар в панике: этот человек отлично знает, кто есть кто, он раскроет хозяину весь обман; «как мне жалко бедных розог, что сломают об меня!». Тиндар пытается сопротивляться. «Этот человек сумасшедший, — говорит он хозяину, — он меня зовет Тиндаром, а тебя будет звать Аяксом, не слушай его, держись от него подальше — убьет!» «Этот человек обманщик, — говорит хозяину пленник, — смолоду он раб, вся Элида это знает, а Филократ даже с виду не таков!» У старика голова идет кругом. «Каков же с виду Филократ?» — «Сухощавый, с острым носом, черноглазый, телом бел, кучерявый, чуть с рыжинкой». — «Горе! так оно и есть!» — восклицает хозяин, слыша точное описание того из пленников, которого он сам только что упустил из рук. «Видно, правду говорят: нет правдивых рабов, хороший лжет на пользу господину, а дурной во вред господину. Ну, любезный, что ты верен господину, — это, может, и похвально, а за то, что меня обманывал, — в кандалы его и в каменоломню!» Беднягу уводят, а невольный его разоблачитель горько кается, да поздно. Тут опять врывается нахлебник — уже не унылый, а торжествующий. «Устраивай, хозяин, пир, а меня благодари, как бога! Радостные вести: пришел корабль, а на нем твой сын Филополем, и тот пленник, которого ты отослал, и еще тот раб, что когда-то давно от тебя сбежал с твоим младшим сынком на чужбину». — «Ну, коли так — ТЫ мой вечный гость, беру тебя в дом смотрителем за всеми припасами!» Старик бежит на пристань, нахлебник бежит в кладовую. Так и есть: вот Филополем, а вот Филократ — не воспользовался случаем бежать, а исполнил обещание и вернулся за товарищем. Видно, есть еще на свете дружба и благородство! «Ну, а ты, — обращается старик к беглому рабу, — если хочешь пощады, признавайся: что ты сделал с моим сынком?» — «Продал в рабство — отцу вот этого». — «Как? так значит, Тиндар — мой сын! А я его послал в каменоломню!» Тиндара немедленно освобождают, похитителя заковывают в его кандалы, Филополем обнимается с братом, Филократ на них любуется, и все хором обращаются к публике: «Мы комедию вам дали нравственную, зрители: / Мало есть таких комедий, нравы улучшающих! / Вот теперь и покажите, кто из вас награду дать / Добродетели желают: те пускай похлопают!» Хвастливый воин (Miles gloriosus) - Комедия (ок. 205 до н. э.) В этой комедии главное — не сюжет, а герой, «хвастливый воин». В старые времена в Греции профессиональных воинов не было, были ополченцы. А потом, когда война стала профессией, то появились лихие наемники, которые шли на службу к кому угодно, хотя бы на край света, по большей части погибали, а кто не погибал, тот возвращался на родину разбогатевший и зычно хвастался чудесами, которые он видел, и подвигами, которые он будто бы совершил. Такой враз разбогатевший хвастливый воин-грубиян стал в комедиях постоянным персонажем. У Плавта его зовут пышным именем Пиргополиник, что значит «Башнеградопобедитель». Он сидит перед своим домом и следит, как слуги чистят его доспехи — «чтоб ярче солнца!». При нем — прихлебатель по кличке Хлебогрыз, они вдвоем считают, сколько врагов уложил Пиргополиник в своих походах: кого в Скифии, кого в Персии, всего семь тысяч, и всех за один день! А то еще в Индии он одной левой перебил слону руку, то бишь ногу, и то ударив лишь вполсилы! И вообще, какой он герой — и богатырь, и храбрец, и красавец, и как женщины его любят! На самом же деле он мошенник, трус и развратник. Об этом сообщает публике его раб по имени Палестрион. Палестрион служил в Афинах у одного юноши, а тот любил одну девушку. Когда юноша был в отлучке, вот этот самый Пиргополиник обманом похитил эту девушку и увез сюда, в город Эфес. Палестрион помчался предупредить господина, но в пути его схватили пираты и продали в рабство этому же Пиргополинику. Впрочем, ему удалось-таки переслать весточку прежнему хозяину; тот приехал в Эфес, поселился по соседству с воином у доброго старичка и тайно видится с любимой. Вот на сцене дом воина, а вот дом старика, они рядом, и между ними умный раб легко соорудил потайной ход. Все бы неплохо, но другой раб воина подглядел за свиданием влюбленных, и старичок сосед очень встревожен: не устроил бы буян воин ему погрома. «Ладно, — говорит Палестрион, — выдумаем, будто у его девушки была в Афинах сестра-двойняшка, вот она-то и поселилась со своим любовником у тебя, старик». Что же касается свидетеля, то его можно запутать и запугать: с него ведь и спрос, если недоглядел. В самом деле, пока соглядатай спешит с доносом, девушка, пробравшись по тайному ходу, оказывается уже дома и обрушивается на злополучного доносчика как на клеветника; а потом, снова перебравшись к соседу, она уже показывается открыто и под видом собственной сестры милуется с юношей, а у глупого раба голова совсем идет кругом. Старик сосед не против такого розыгрыша, так что юноше-афинянину даже неудобно: столько хлопот из-за него! «В таких делах я рад помочь, — отвечает старик, — я и сам еще падок до красавиц, а они до меня: воспитанный, остроумный, любезный — настоящий эфесец!» «А что ж до сих пор холост?» — удивляется юноша. «Свобода превыше всего!» — гордо заявляет старичок. «Что правда, то правда!» — подтверждает раб. «А как же без детей? — удивляется юноша. — Кто же о тебе заботится?» — «Что ты! — отмахивается старик, — ни один сын не будет так внимателен и обходителен, как дальние родичи, надеющиеся на мое наследство: они меня на руках носят!» — «А это и к лучшему, что ты не женат, — говорит раб. — Найди-ка ты гетеру, красивую и жадную, и выдай ее за свою жену...» — «Это еще зачем?» — удивляется старик. «Пусть она прикинется, будто по уши влюблена в Пиргополиника и будто передала мне для него вот это твое кольцо...» — предлагает юноша. «Ничего не понимаю, но верю тебе: бери, делай что хочешь», — решает старик. Герои без труда договариваются с гетерой; раб является к Пиргополинику, передает ему кольцо, расхваливает соседку, расписывает ее любовь. Воин, конечно, верит: как в него не влюбиться? Теперь, значит, нужно только отделаться от похищенной им афинянки, чтобы новая красотка не ревновала. Пожалуй, даже хорошо, что здесь по соседству появилась ее сестра: воин решается передать ей свою любовницу с рук на руки, да еще и щедро одарить, чтобы помалкивала, а рабу Палестриону за услуги дать свободу и отправить с ними провожатым, Появляется юноша, выдавая себя за доверенное лицо матери обеих девушек; воин отдает ему свою афинянку, та изображает великое горе: ах, как тяжко ей расставаться с таким красавцем и богатырем! Юноша с подружкой, рабом и подарками благополучно уплывают в Афины. Добродетель восторжествовала, но порок еще не наказан. Однако и этого ждать недолго. Выступает гетера и разыгрывает, как задумано, жену старика, влюбленную в Пиргополиника. Тот послушно следует на свидание с нею в соседский дом. Там на него набрасывается старик хозяин с крепкими рабами: «Как ты смеешь, окаянный, подъезжать к моей жене?» Его хватают, колотят, точат нож, чтобы выхолостить на месте; с громкими воплями воин откупается от расправы большими деньгами и, «обмякши от побоев», удирает с позором, «Я обманут, я наказан — но, увы, заслуженно! Всех распутников бы этак: стало бы поменьше их. Ну, теперь домой! а вы нам, зрители, I похлопайте!» Такой моралью заканчивается комедия.
|
|||||||||
Последнее изменение этой страницы: 2016-04-21; просмотров: 216; Нарушение авторского права страницы; Мы поможем в написании вашей работы! infopedia.su Все материалы представленные на сайте исключительно с целью ознакомления читателями и не преследуют коммерческих целей или нарушение авторских прав. Обратная связь - 3.139.86.56 (0.024 с.) |