Мясник убивает жену и оставляет мужа

Джеймс Освальд

Валери Лейт было тридцать пять, когда ее путь пересекся с Мясником, самым известным убийцей в истории Шотландии.

Служба спасения получила анонимный звонок по номеру 999 ближе к полуночи. «Скорая помощь» и полиция, прибывшие на место, обнаружили залитую кровью кухню. Муж Валери, Уильям Лейт, был серьезно ранен. Его срочно отправили в Королевский диспансер Абердина. Врачи говорят, что положение Лейта критическое.

Пациенты, ожидавшие в приемном покое травматологии, были потрясены, увидев пострадавшего.

Кровь повсюду

«Это ужасно, – рассказала одна женщина. – У него огромная рана на голове, и он весь был покрыт кровью. Они очень быстро отправили его в реанимацию, но мы слышали, как он кричал и звал свою жену».

Полиция Грампиана отказалась сообщать подробности…

КНИГА, НАПИСАННАЯ В АБЕРДИНЕ, – НАЦИОНАЛЬНЫЙ БЕСТСЕЛЛЕР

Говорят, что дурной ветер не приносит ничего хорошего, но для Джеймса Маклафлина все произошло с точностью до наоборот. Его первая книга, «Дрызги крови», вышла в свет в 2001 году, но только сейчас она стала национальным бестселлером, заняв третье место среди лучших книг недели, благодаря убийствам, которые произошли в Абердине совсем недавно.

«У меня странное ощущение, – говорит Джеймс. – Я написал эту книгу, чтобы пережить события 1987 года, когда были убиты мои родители и началась охота за Мясником. Я чувствую неловкость из-за того, что всплеск интереса к моей книге подстегнут смертями многих людей».

Джеймс Маклафлин (26 лет) выжил после встречи с Мясником. Выжил и его единственный друг детства – Ричард Дэвидсон. Прежде чем исчезнуть, Мясник приготовил детям обед на кухне, залитой кровью родителей Джеймса.

К автору из Абердина уже обращались продюсеры из Голливуда…

БОЛЕЕ ХУДОЙ – ПОБЕДИТЕЛЬ

На соревнованиях в Данди победили две девушки – Морин Тейлор и ее сестра Сандра…

«Никогда не думала, что у нас это получится, – сказала Морин (25 лет), – но нас многие поддерживали, и я рада сообщить, что деньги, перечисленные на наш счет, послужили хорошему делу. Однако у нас впереди еще большая работа», – пошутила она.

Сандра (23 года), которой в шесть лет поставили диагноз диабет, была счастлива.

«Я никогда не гордилась своим внешним видом, – призналась она, – но сейчас чувствую себя куда более уверенной».

В будущем девушки собираются сбросить еще по десять килограммов каждая.

 

МЯСНИК

Каннибальские ужасы

Эксклюзив от Колина Миллера

Как выяснилось, наши сограждане ели человечину. После того как в контейнере на корабле были найдены замороженные останки, медики пришли к заключению, что человечина попала в пищевую цепочку.

Полиция выяснила, что мясо в контейнер поступило из мясной лавки Макфарлейна (Холберн-стрит), где, как стало известно, работал Кен Вайзмен.

Он был осужден за убийство Яна и Шарон Маклафлин в 1990 году, но вышел через десять лет, подав апелляцию. Вайзмен всегда все отрицал…

 

 

 

Горячая вода слегка притушила похмелье, вызванное переизбытком пива и водки. Логан стоял, прислонившись лбом к относительно прохладной стене, и позволял душу окатывать его горячей водой. О чем он, черт побери, думал? «Летние ночи» мало подходили для того, чтобы петь дуэтом с Робертой Стил, вне зависимости от того, до какой степени ты нажрался… Зад у него все еще болел от щипка инспектора во время страстного финала. У этой женщины пальцы как гребаные кусачки…

Визгливый звук телефона нарушил наполненный паром мир ванной. Логан крикнул телефону «Убирайся!», но аппарат продолжал верещать и замолчал, только когда включился автоответчик.

Логан навострил уши, пытаясь разобраться, кто звонит, но тут звон возобновился.

– Господи, да что же это такое…

Он обернулся полотенцем, оставляя мокрые следы, прошел в гостиную и схватил трубку:

– Что?

От голоса инспектора Инша у него едва не лопнули барабанные перепонки.

– Ты должен был быть на работе несколько часов назад!

– У меня сегодня выходной. И завтра тоже. Я работал без выходных…

– Слушай меня, сержант, и слушай хорошенько. Ты хочешь работу с девяти до пяти с понедельника по пятницу? Так иди в гребаную контору. Ведь ты – офицер полиции!

Логан закрыл глаза и попытался сосчитать до десяти.

– Алло? Ты там?

– Да, сэр.

– Отлично. Тут нам позвонил твой старый приятель, Ангус Робертсон.

Логан застыл:

– Что надо этому говнюку?

– Говорит, у него есть информация о Вайзмене. Сказал, что разговаривать будет только с тобой.

– Круто. Но я не хочу с ним разговаривать. Этот ублюдок пусть гниет в…

– Давай тащи свою задницу в участок, мы отправляемся в Питерхед, нравится это тебе или нет.

 

В джипе инспектора невыносимо воняло псиной. Люси, спаниель и источник этого аромата, лежала на старом одеяле, постеленном на решетку между багажником и задним сиденьем; пока Инш вез их по шоссе А90 к тюрьме Питерхед, собака храпела и ворочалась. Логан сидел на пассажирском сиденье, Алек сзади возился со своей камерой.

– Итак… – Алек воткнул пару радиомикрофонов, – я знаю, это должен быть разговор тет-а-тет, но как ты думаешь, вдруг Робертсон разрешит мне всё снять?

Логан мрачно обозревал пробегающие мимо пейзажи.

– Все равно это чушь собачья. Он мерзкий, невежественный маленький засранец, он ничего не знает. Мы только зря теряем время.

Алек наклонился вперед, сунув голову между пассажирским и водительским сиденьями, – у него это ловко получалось.

– Но он же Мастрикское Чудовище! Это же блестящая возможность для документального фильма. Давай я немного поснимаю, когда мы туда приедем? Вспомним события, поясним, почему он согласился говорить только с тобой…

– Нет.

– Да ладно тебе, пожалуйста! – Оператор повернулся к Иншу в поисках поддержки. – Инспектор, вы понимаете, что такое драматизм повествования…

Инш только прорычал:

– Заткнись и пристегни ремень безопасности. Последний раз говорю!

– И с чего вдруг у Робертсона появилась информация насчет Вайзмена? Почему мы должны верить тому, что он скажет? – спросил Логан.

– Потому что они почти год сидели в одном крыле. – Инспектор уже начал краснеть, но Логану было наплевать.

– Это не значит, что они были друзьями!

– Ты никак не сечешь, верно? – окрысился Инш. – Ты настолько застрял в своем маленьком мирке…

– Этот мудак нанес мне двадцать три ножевые раны; я умер на операционном столе! – Логан обхватил себя руками и уставился в окно. – Очень жаль, если вы не считаете меня рациональным, но такого рода вещи могут здорово испортить день.

В машине повисло неловкое молчание. Джип проезжал мимо зелено-коричневых пейзажей, среди которых изредка попадались цветовые пятна, отмечавшие места, где люди погибли в дорожной аварии.

– Слушай, я понимаю, тебе нелегко, но ведь это произошло шесть лет назад. А Вайзмен сейчас на свободе и убивает людей. Так что мы не можем пренебрегать помощью, какой бы она ни была.

 

Здание тюрьмы Питерхед красивым назвать было нельзя: старомодный викторианский кусок кирпича в колючей проволоке, дом для трехсот двадцати самых злостных преступников, обвиненных в изнасиловании и убийствах; в любой другой тюрьме их забили бы до смерти, и среди них был Ангус Робертсон.

Логан вышагивал по маленькой комнатке, на двери которой значилось «Терапия-3». Стараясь сдержать эмоции, он вытер потные ладони о джинсы. Черт, до чего же здесь жарко, хоть и окно открыто…

Он повернулся и посмотрел наружу сквозь решетку. Видеть отсюда можно было высокую стену с армированной колючей проволокой, уложенной наверху фестонами, южный волнорез гавани Питерхед и за ним – Северное море: темно-серая вода с белыми гребешками, небо цвета старого цемента, и между ними чайки, лениво выделывающие круги в ожидании прибытия рыбацких лодок, которые в последние годы появлялись здесь все реже и реже.

Почему, мать твою, так долго?

Ладони снова вспотели.

Логан едва не подпрыгнул, когда дверь открылась.

Это была тюремная надзирательница, принесшая пластиковый стакан с водой, который протянула Логану.

– Хочу заметить, – сказала она, – что мы это свидание не одобряем. Мы столько сил потратили, чтобы привести Ангуса в то состояние, в котором он сейчас! Но я согласилась на эту встречу, поскольку существует непосредственная опасность для человеческой жизни. Я хочу, чтобы вы поняли, если вы усилите его негативные поведенческие тенденции, это может отбросить нашего подопечного на несколько лет назад. – Она помолчала, давая Логану возможность ответить, но он промолчал. – Я приведу его из камеры. – Не дойдя до двери, она добавила: – Мы не любим надевать на них наручники, когда они в кабинете врача. Вас это не смущает?

– Вообще-то нет. Нет… – Логан отпил глоток воды. – Наша… последняя встреча была не слишком миролюбивой.

– Я знаю. У него остались шрамы.

Логан попробовал улыбнуться, но ничего не вышло.

– Вот как.

Женщина оглядела его с ног до головы, и ее голос стал мягче:

– Он и в самом деле сильно изменился. Программа «СТОП»…

– Мне только хочется поскорее с этим покончить. Хорошо?

Она пожала плечами:

– Дело хозяйское.

Нет, он не был хозяином, потому что, будь его воля, его бы здесь не было.

 

Ангус Робертсон действительно изменился. Исчез замарашка в комбинезоне, вместо него появился одетый по тюремной моде хлыщ: бело-синяя полосатая рубашка, застегнутая до ворота, заглаженные стрелки на джинсах и начищенные до сияния черные ботинки. Он даже зализал назад оставшиеся темные волосы.

Заключенный сидел совершенно неподвижно в одном из имеющихся в комнате мягких кресел, сложив руки на коленях. На лице – никакого выражения.

– Ты отлично выглядишь, – выдавил Логан.

– Спасибо, – сказал Робертсон с легкой улыбкой, – я работаю над собой. Когда он заговорил, показалось, что в комнату скользнуло что-то дохлое.

– Я ничего не сказал.

– А я репетировал этот разговор столько раз. Просто жаль, если мои старания пропадут зря…

– Как насчет фальшивого английского акцента?

– Акцента? – улыбнулся Робертсон.

– Ладно, мне плевать. – У Логана снова вспотели ладони, по коже бегали мурашки.

– Ты говорил, у тебя есть информация…

– А… да. О Кеннете Вайзмене. Он сидел в соседней камере. Очаровательный человек. Мы с ним много и интересно болтали о… – Робертсон сделал неопределенный жест рукой, – о жизни и смерти.

– Где он?

– Стой, стой, стой, зачем бежать впереди паровоза? Что я получу взамен?

– Ты знаешь или не знаешь, где сейчас Кен Вайзмен?

– Quid pro quo,^[2] сержант Макрай. Я хочу, чтобы мне готовили отдельно. И чтобы это делал человек, понимающий потребности такого гурмана, как я. И чтобы не совали мне вареную бурду, как всем…

– Ты так шутишь, верно? Гурман? Ты забыл, что ты не Ганнибал Лектор? Ты всего лишь мерзкий кусок дерьма из Миллтимбера.

– Я хочу отдельную камеру!

– Пошел на хрен. – Логан встал. – Мне здесь больше делать нечего. – Его начало трясти, адреналин требовал отмщения. Схвати маленького урода за горло и бей головой об пол, пока голова не лопнет…

– Но… ведь это я сделал тебя! Если бы не я…

– Ты – ничтожество. Вонючий кусок дерьма, которому приходилось убивать женщин, прежде чем поиметь. Потому что никто не захотел бы иметь с тобой дело!

Робертсон закрыл уши ладонями:

– Я не…

– ГДЕ ВАЙЗМЕН?

– Кончай на меня орать! Кончай орать! – Правильная речь быстро исчезла, сменившись уличной, свойственной задворкам Абердина. – Я тебе не шпана дворовая!

– ГДЕ ЭТОТ ГРЕБАНЫЙ ВАЙЗМЕН?

– Он много болтал… про баб, которых замочил… и про мужика в душе… в ночи, когда все остальные дрыхли…

Логан с трудом перевел дыхание:

– Всё, больше вопросов нет.

 

Инш вдавил педаль газа в пол, и мрачные окрестности замелькали еще быстрей. Порывы ветра гнули кусты и деревья, бились в окна машины, заставляя ее вздрагивать.

– Получилось чертовски гениально! – Алек возился с камерой и довольно ухмылялся. – На экране будет просто блеск!

– Черт… – Логан повернулся назад. – Ты не можешь показать это по телевизору!

Алек усмехнулся:

– Они пообещали прислать мне копию записи с видеокамеры в той комнате.

– Но…

– И Агнус Робертсон подписал согласие.

Ничего удивительного: эта мелкая сволочь душу продаст за пятнадцать минут славы.

– Я там выгляжу как последний идиот!

Инш кивнул:

– Кто бы спорил.

– Да нет. – Алек повернул камеру маленьким экраном к Логану. – Мы вставим упоминание о том, что ты изображаешь «плохого копа», чтобы пробиться к заключенному… может, задействуем еще и психиатра…

На экране маленький Логан выскочил из своего кресла и принялся орать, его голос звучал пискляво. Затем ворвалась надзирательница, заявившая, что это гребаное интервью сводит на нет все многолетние труды по реабилитации заключенного.

Алек пожал плечами:

– Ты будешь нормально выглядеть, парень.

Логан застонал и уставился в окно.

 

…Хитер легла на спину на вонючий матрас. Тьма. Ни звука. Никакого понятия о времени. Она даже начала подумывать, что уже умерла, – просто умерла и не заметила.

Как ей казалось, она лежала годы и годы, таращась в темноту, оплакивая мужа и ребенка, пока слез не осталось вовсе.

– Ты в порядке?

Хитер вскрикнула и забилась в угол, зажимая уши.

– Господи, Хитер, ты мерзко выглядишь. Успокойся, черт побери.

– Д… Данкан? – Она пялилась в темноту. – Но… этого не может быть…

Только что там никого не было, и вот появился Данкан… с той самодовольной улыбочкой на лице, какая появлялась у него всякий раз, когда он считал, что сделал что-то необыкновенно умное. Например, вернулся из мертвых…

На макушке Данкана зияла дыра, святящаяся ярко-красным, это слабое свечение образовывало что-то вроде нимба вокруг его головы.

Хитер закрыла глаза и ущипнула себя за живот.

– Будет тебе… Лапочка, перестань.

Она сжала зубы. Еще один щипок – довольно болезненный.

– Хитер! Прекрати! Прекрати! – Данкан схватил ее за руку. – Прекрати!

– Отпусти меня – ты ведь умер!

– Шшш… всё в порядке, всё хорошо.

– Ничего подобного! Я…

– Джастин скучает по своей мамочке.

– Он… – По ее щекам потекли слезы. – Он жив? О, спасибо…

– Мне очень жаль, лапочка, но все умерли, кроме тебя.

– Неееееет…. – Она обмякла и позволила своему мертвому мужу покачать ее в объятиях.

– Шшш…

Он поцеловал ее в лоб, и она обнаружила, что у нее снова появились слезы.

– Тебе много пришлось пережить, и ты ведь давно не принимала свои таблетки, верно?

Хитер с трудом выговаривала слова:

– Данкан… мне… ужасно жаль… – Она плакала, плакала и плакала. Затем рыдания стихли, и она просто лежала в его объятиях.

– Теперь тебе лучше? – Данкан улыбнулся, глядя на ее мокрое лицо. – Всё, что я тебе говорил, на самом деле правда. Всё хорошо.

Она едва не рассмеялась:

– Меня заперли в этом железном ящике, все, кого я любила, умерли, и я разговариваю с призраком. Ты это называешь «хорошо»?

– Я присмотрю за тобой.

Хитер улыбнулась, моргнула и вытерла нос тыльной стороной ладони, наслаждаясь теплом Данкана.

– Так бывает, когда сходишь с ума?

Помолчав, Данкан сказал:

– Да, ты постепенно становишься своей матерью…

– Какая же ты задница!

– Разве ты не знаешь, что это грех – говорить плохо о мертвых? – Но он снова поцеловал ее в лоб.

– Всё равно ты задница. – Хитер закрыла глаза и прижалась к плечу мужа. От него пахло одеколоном после бриться «Олд Спайс» и свежей кровью.

– Шшш… Спи…

И она заснула.

 

Инш снова нажал на клаксон.

– Убирайся с дороги, чтоб ты сдох! – Ползущий впереди трактор продолжал трястись по шоссе А90 со скоростью тридцать миль в час. Из-под его задних колес летели огромные куски грязи.

Логан увеличил громкость своего мобильного и сунул палец в другое ухо, пытаясь услышать голос дежурного под аккомпанемент серии пронзительных гудков.

БИИИИИИИИИИП!

–… три машины и…

БИИИИИИИИИИП!

–…там никого не было, когда…

БИИИИИИИИИИИ! БИИИИИИИП!

Логан прикрыл микрофон ладонью:

– Почему бы вам пять минут не отдохнуть? Я ни хрена не слышу!

Лицо инспектора приняло оттенок «вот-вот взорвусь», но, по крайней мере, в последние минуты перед взрывом он молчал. Логан попросил дежурного начать всё с начала, затем сообщил Иншу отредактированную версию:

– Они оставили две машины по тому адресу, который дал нам Робертсон.

– И?..

– Эта сволочь наврала. Вайзмена там нет.

Инспектор выругался.

– Я хочу, чтобы за этим местом следили круглосуточно. По меньшей мере две бригады. И незаметно. – БИИИИИИ-ИП! – Убери ты этот чертов трактор!

Логан передал указания в трубку и отключился. Трактор наконец включил сигнал поворота и свернул на грязную боковую дорогу. Фермер отсалютовал им одним пальцем, когда они с ревом промчались мимо.

– Вы серьезно думаете, что Вайзмен туда вернется?

Инш пожал плечами и нажал на газ:

– Было бы кстати – это единственная ниточка, какой мы располагаем.

Брюки инспектора начали исполнять песню. Инш вытащил мобильный и передал его Логану. Он был теплым.

– Не сиди как истукан, ответь!

Логан нажал кнопку:

– Мобильный инспектора Инша.

Раздался мужской голос, старческий, хриплый:

– Кто это?

– Сержант Макрай. Кто говорит?

– Отдай телефон Дэвиду.

– Он за рулем.

– Да ладно, полстраны разговаривает по телефону, сидя за рулем.

Теперь, когда четыре тонны сельскохозяйственной техники не загораживали им путь, джип мчался по шоссе с предельной скоростью.

– Ну? – спросил Инш. – Кто это?

– Понятия не имею.

– Скажи ему, это Гарри Брукс.

– Это Гарри Брукс.

Инспектор застонал:

– Что ему надо?

– Я хочу знать, что он делает, чтобы поймать этого мерзавца Вайзмена. Скажи ему, что в участке никто не стал со мной разговаривать!

Логан послушался. Инш тихо выругался.

– Скажи ему, мы работаем по двум направлениям. Я ему позвоню, когда у нас будет что-то более конкретное.

– Он говорит…

– Я слышал! Я на пенсии, а не глухой. Скажи ему: сегодня в «Редграфе», в половине седьмого. Платит он.

Нахальный старик повесил трубку. Логан передал телефон инспектору:

– Он сказал, что вам придется купить ему пинту.

Толстые руки Инша сжали руль.

– Почему ты не сказал ему, что я занят? Что мы будем следить за норой, в которую спрятался Вайзмен? Ты же знал!

– Он не дал мне возможности! Старый хрыч просто взял и отключился.

– Этот «старый хрыч» работал в полиции Абердина, когда ты еще не родился!

Алек снова высунулся вперед:

– Брукс? Не инспектор Брукс, случайно? Мужик, который…

– Я не собираюсь еще раз повторять, чтобы ты сел нормально. Я вмажу по тормозам, и ты вылетишь через это клятое окно!

– Да ладно, вы ведь с ним встречаетесь? Тут как раз преемственность намечается – Брукс руководил расследованием в 1987 году, а теперь, двадцать лет спустя, передает факел своему протеже. У нас еще есть Логан, то есть три поколения полицейских, и все заняты поимкой Мясника, обсуждают стратегию за пинтой пива…

– Нет!

– Пожалуйста?

– Нет!

– О господи, – сказал Ренни, прячась за стопкой отчетов по пропавшим людям, – чем дальше, тем сварливее.

Инспектор Инш и инспектор Стил снова ругались, стоя у большой карты Абердина, закрывавшей почти всю стену в комнате, отведенной под расследование дела Мясника. По доносившимся репликам можно было судить, что Стил хотела наскоком войти в дом, адрес которого дал Робертсон, а Инш намеревался продолжать наблюдение. И пока эта парочка ругалась, Алек снимал их с расстояния менее чем три фута.

Наконец Стил сдалась. Из комнаты она вылетела, не забыв громко хлопнуть дверью.

Инш несколько секунд стоял, напоминая грозовую тучу, затем зашагал за ней. Следом выскочил Алек.

– Уроды… – прокомментировал Ренни.

У Логана появилось ощущение, что он вот-вот выиграет свое пари. Он перевел взгляд на констебля:

– Уф, что это было?..

– А ты не собираешься чем-нибудь заняться? – спросил тот.

– Чем?

– Но ты должен…

– Ладно! Я пойду. – Логан поднялся и вышел, непрерывно что-то бормоча.

В коридоре Инша не было, но сержант слышал, как вдалеке хлопают двери. Он побежал рысью и вскоре услышал голоса этажом ниже.

Инш:

– Ты городишь ерунду. Мы…

Стил:

– Черт побери, я всего лишь предполагаю, понял? Он всё еще может прятаться там!

Логан мчался по лестнице, перепрыгивая через две ступеньки.

Инш:

– Если мы там пошуруем, он догадается. Обсуждение закончено – мы туда не заходим… Сейчас же убери эту проклятую камеру от моего лица!

Алек:

– Я только делаю свою работу… эй… эй… куда…

Логан выскочил через дверь, ведущую с лестницы, как раз вовремя, чтобы увидеть, как Стил заходит в мужской туалет, крича при этом:

– Не смей уходить! Мы еще не закончили!

Логан поспешил за ней.

Туалет был выкрашен в гнетущий цвет: три стены омерзительного мятного, четвертая, вдоль которой тянулись писсуары, – того же зеленого цвета с каменной крошкой, что и пол. Но в отличие от пола, она была изрядно выбелена полосками мочи, в результате чего ее поверхность напоминала засохшее молоко. Или сперму.

Стил стояла у ряда кабинок, раскинув руки, чтобы помешать инспектору Иншу скрыться в одной из них.

– Нет, мы всё это обговорим, как взрослые люди!

– Уйди с моей дороги, черт бы тебя побрал.

Алек двинулся, чтобы поменять ракурс, и Инш тут же повернулся к нему:

– ЧТО, ТВОЮ МАТЬ, Я ТЕБЕ ВЕЛЕЛ?

– Я только…

Инш выбросил руку и толкнул Алека в грудь, от чего оператор зашатался и уселся прямиком в писсуар.

– Аааа! Мать твою…

Стил спокойно взирала на происходящее.

– Ты что, рехнулся?

Рычание:

– УБИРАЙСЯ!

– Ты не можешь…

– Черт, я весь в ссанье!

Инш повернулся, схватил Стил за отвороты пиджака и прижал к двери кабинки:

– Слушай сюда, и слушай внимательно, вонючая…

Логан выступил вперед:

– Простите, сэр!

– Я занят, сержант.

– Заместитель начальника полиции хочет видеть вас у себя.

– Скажи ему, что я приду…

– Убери с меня свои жирные лапы!

– Он сказал, что дело срочное, сэр.

Молчание.

– Ладно. – Инспектор сделал шаг назад, отпустив Стил. – Все равно я закончил.

Стил одернула свой пиджак:

– Еще раз схватишь меня так, сильно пожалеешь – я вырву твои гребаные яйца к чертям собачьим!

Алек уже поднялся на ноги. На лице читалось отвращение. Он тряхнул одной ногой, потом другой, разбрызгивая по грязному зеленому полу капли мочи.

– Я весь в этой долбаной моче! А я ведь только выполнял свою работу!

Он вытащил из писсуара камеру и вытер ее рукавом.

– Ты хоть имеешь представление, сколько стоит эта чертова штука? Завтра же подам официальную жалобу, вы не имеете права относиться ко мне, как к какому-то…

– О, черт… – Логан заметил это раньше других: Инш сжал огромную лапищу в кулак и размахнулся.

У Алека не было никаких шансов.

Логан кинулся вперед и оттолкнул его в сторону.

Оператор снова полетел в писсуар, и только тут Логан понял, что он не всё до конца продумал.

Кулак Инш вмазался прямо ему в лицо.

 

 

Пахло жженой медью. Логан сидел на неудобном пластмассовом стуле, откинув голову назад, под носом – промокшие бумажные полотенца.

– Кровь всё еще идет? – Старший инспектор Нейпьер, начальник отдела профессиональных норм, делал всё, чтобы изобразить обеспокоенность, но у него ничего не получалось. Крючконосый рыжий козел.

В кабинете было тесно и шумно. Рыхлый парень в форме, обсыпанной крошками печенья, сидел в углу и записывал вранье Стил и Инша по поводу событий в туалете. Все старались держаться подальше от Алека, поскольку воняло от него будь здоров как.

Логан убрал компресс и потрогал ноздри пальцем. Палец испачкался кровью. Он снова закинул голову и приложил к носу сухое полотенце.

– Как я себе представляю, – сказал Нейпьер, одаривая всю компанию рыбьим взглядом, – никто не отрицает, что инспектор Инш ударил сержанта Макрайя в туалете. Верно?

Все промолчали.

– Ясненько… – Нейпьер взял серебряную ручку со своего идеально прибранного стола и указал ею на Алека, как будто это волшебная палочка, с помощью которой оператор чудесным образом вдруг перестанет распространять запах мочи. – И вам удалось снять это нападение?

Алек взглянул на Инша, потом на Стил, покраснел и перевел взгляд на ковер:

– У меня камера не работала… после того как я споткнулся… и сел в писсуар.

– В самом деле? – Старший инспектор вытащил из ящика стола блокнот и прочитал вслух: – «Он напал на меня, он толкнул меня в писсуар. Он попытался…»

Алек стал еще краснее.

– Я ошибся. Я поскользнулся и упал.

– Вы поскользнулись и упали?

– Я поскользнулся и упал.

– Понятно… – Нейпьер положил блокнот в стол. – И эта внезапная перемена в показаниях не имеет никакого отношения к угрозам со стороны инспектора Инша?

Инш с трудом поднялся на ноги:

– Вы что, хотите сказать, что я угрожал свидетелю? Потому что, если вы…

Нейпьер даже не взглянул на него:

– Избавьте меня от изображения негодования, вы и так по уши в неприятностях. Половина участка слышала, как вы с инспектором Стил орали друг на друга.

– Дружеское разногласие, – вставила Стил.

– Разумеется. – Нейпьер обратил свою жабью улыбку на Логана. – Теперь я хотел бы знать, что скажет нам сержант Макрай.

Логан побледнел:

– Што? Я нишево не шделал! Это вше…

– Наверняка вы что-то сделали инспектору, чтобы он вас ударил.

– Он… – Логан бросил взгляд на сладкую парочку – Инша и Стил, сидевших с невинным видом. – Я пошкользулся и ударился о дферь капинки.

Нейпьер снял очки и сжал пальцами переносицу:

– Я кажусь вам дураком, сержант?

Отвечать на этот вопрос Логану не хотелось.

– Прекрасно, – заключил Нейпьер. – Макрай и Стил, вы можете идти. И заберите… этого… – он показал на оператора, – с собой. У нас с инспектором Иншем есть что обсудить.

 

Теперь, когда не было ни Фолдса, ни Ренни, комната, отведенная под расследование, выглядела прибранной и тихой. Логан мог от души постонать, вычищая забитые ссохшейся кровью ноздри.

Теоретически он имел право уйти домой после того, как его выпустили из кабинета старшего инспектора Нейпьера, но ему не терпелось узнать, что отдел профессиональных норм заготовил для Инша. Он никак не мог решить, хочет ли, чтобы толстого засранца отстранили, или нет. Преданность своему начальству – дело хорошее, пока это начальство не заедет тебе в рыло.

После короткого стука в дверь просунулась хорошенькая голова одной из сотрудниц отдела по связям с семьями.

– Ренни сказал… – Она замолчала, глядя на распухшее лицо Логана. – Черт, а я десятку поставила на среду.

Как оказалось, пари заключали по всему участку.

Девушка помахала бумагами, которые держала в руке:

– Сейчас ты старший, пока Инш… ну, ты знаешь…

Логан вздохнул. Это был предварительный отчет по Валери Лейт. Попытка реконструировать ее жизнь до того, как Вайзмен лишил ее этой жизни. Сосредоточиться было трудно – еще бы, с бумагой в носу, – но сержант стоически читал.

– У тебя, случайно, нет ибупрофена? – спросила девушка. – Чтобы написать всё это, мне пришлось шесть часов проторчать на неудобном стуле в палате, и теперь спина отваливается.

Логан показал на стол в углу комнаты:

– Феркний лефый ящик, бери. – Он сам уже выпил четыре таблетки.

Если верить отчету, Валери Лейт имела сложившиеся привычки: каждую субботу делала покупки в магазине «У Сайнбери», по вторникам посещала «Дебнемз»; работала она в юридической конторе, продавала дома; близких друзей у нее не было, но были подружки, с которыми она регулярно трепалась. Вскоре работники отдела опросят каждую.

К отчету прилагался примитивный рисунок семейного древа. Кроме мужа у Валери был брат в Канаде и тетя в Метиле. Тоже нечем поживиться.

Логан хотел бы понять, что же такое Вайзмен увидел в Валери, что ему захотеть изрубить ее на мелкие кусочки. Это была та еще задачка. Вайзмен десять лет отсидел в тюрьме, и за это время никто так и не понял, что заставляло его убивать людей. И еще: по какому признаку он отбирал жертвы? Все были в теле, как подметил инспектор Ренни? Но почему именно этот человек, а не другой?

– Ты знаешь, я думаю, он всё еще в шоке.

– Кто? – Логан не сразу сообразил, о ком идет речь. – А… муж… Ничего удивительного.

– Бедняга. Телесные раны заживают, но эмоционально… – Девушка проглотила пару таблеток. – Мы там, в больнице, наизнанку вывернулись, чтобы удержать прессу. Представляешь, телевизионщики пообещали одной сестре две тысячи фунтов, чтобы она тайком пронесла видеокамеру и сняла, как он рассказывает о своей жене. Это ж надо до такого дойти!

– А как насчет их семейной жизни?

– Пока работаем. Никаких инцидентов вроде не обнаружено. Любящая пара, пятнадцать лет вместе, и тут этот Вайзмен. – Девушка потянулась и встала. – Пожалуй, мне лучше вернуться. Не стоит надолго оставлять Нормана со всеми этими миленькими сестричками. Ты же знаешь, какой он.

Логан не знал, но кивнул. Отчет он убрал в папку, помеченную именем жертвы.

Если всё и дальше пойдет так, к тому времени, как Вайзмен окажется у них в руках, количество папок значительно увеличится.

 

– Шестьсот двадцать, шестьсот тридцать, шестьсот сорок… – Ренни отсчитывал десятифунтовые банкноты в протянутую руку Логана. – Шестьсот пятьдесят и еще одна. Итого шестьсот шестьдесят. Но я все равно считаю, что ты смухлевал.

Логан пробежал пальцами по стопке банкнот:

– Надо уметь проигрывать.

– Ты нарвался на кулак Инша в тот день, на который сам и поставил. Тебе должно быть стыдно. – Констебль смял опустевший конверт и швырнул его в урну. – Гол! – Затем многозначительно посмотрел на пачку банкнот в руке сержанта: – Тогда сегодня по кругу за твой счет?

– Не выйдет. Голова – как кирпич в бетономешалке. – Он осторожно вынул затычку из ноздри. По крайней мере, кровь больше не идет. – Домой. В ванну, потом в койку.

– А… ладно, у меня все равно сегодня жаркое свидание: снова Лаура. Собираюсь угостить ее пиццей, а потом ко мне, и до утра пылкая любовь с акробатикой! – Он понизил голос: – Собираюсь после работы купить шоколадную краску для тела у Энн Саммерс. Мы будем…

– Ты извращенец, ты это знаешь?

– Ты просто ревнуешь, потому что я занимаюсь сексом с клевой девчонкой, а тебе сидеть на голодном пайке до Рождества. – Ренни повернулся и театральным жестом прижал ладонь ко лбу. – Так грустно. – Он сбежал, не дослушав, как Логан обзывает его подонком.

 

– Эй, Лаз, куда это ты собрался?

Логан кончил подписывать бумаги и оглянулся, чтобы обозреть инспектора Стил во всей ее помятой красоте – пачка сигарет в одной руке, стаканчик с кофе в другой.

Она кивнула в сторону автомобильной стоянки за участком:

– Ты можешь подержать зонтик, пока я курю.

– На самом деле я хотел бы пойти домой. Этот нос меня убивает.

– А… ерунда, так всегда бывает, если схлопочешь по сопатке. Пошли, ты вполне можешь уделить пять минут своему новому старшему офицеру по расследованию.

Логан изо всех сил постарался сдержать стон.

На улице он держал зонтик так, чтобы Роберта Стил могла курить и одновременно пить кофе.

– Итак, – сказала она, затягиваясь и делая глоток, – ты слышал насчет Инша? Отстранение от должности на два дня. Еще немного пожурили. Если подумать, не так уж плохо. Два дня за то, что поставил фингал сержанту… Прям хочется самой попробовать – Битти мне всю плешь проел. – Она ухмыльнулась сквозь облако сигаретного дыма. – Да ладно, держи хвост морковкой, старина. Вот, у меня тут для тебя подарок… – Она выудила из кармана пиджака потрепанную книжонку в бумажном переплете. – Тухлый Фолдс велел отдать ее тебе, как прочитаю. Ничего книженция, слегка растянута, правда, но разве от этого бородатого типа можно ждать лучшего?

Это была книга Джейми Маклафлина. Логан вслух прочитал текст на обороте обложке:

– «Вместе с Джеймсом Маклафлином вы пройдете его путь, узнаете, как он пережил потерю родителей и как велась охота на убийцу…» Похоже, обхохочешься.

– Ага, ты еще не видел фотографии. – Роберта Стил глубоко затянулась и выпустила дым. – Говорю тебе, Лаз, это блестящий шанс. Если Вайзмен окажется по адресу, указанному Мастрикским Чудовищем, мы его поймаем, покроем себя неувядаемой славой и станцуем танец тысячи пинт. – Она отпила еще кофе. – Кстати, о славе. Где наш благоухающий Алек?

– Последний раз видел его, когда он уезжал домой, чтобы принять душ и запихнуть одежду в стиральную машину. А что?

– А то, что, когда объявится Вайзмен, я хочу, чтобы этот воняющий мочой козел снял, как мы с тобой будем его арестовывать. Не Алека, ты понимаешь.

Логан вздохнул:

– А разве не подразумевается, что операция будет проводиться по-тихому? Запусти туда журналистов и телеоператоров – Вайзмен в момент убежит за милю.

Она состроила гримасу:

– Какой же ты скучный!

– Я валюсь с ног от усталости. Ни одного выходного за несколько недель.

– Да? – Стил сделала последнюю затяжку и щелчком отправила окурок под дождь. – Ладно, вот что я тебе скажу, парень: возьми пару дней отгулов. Положи ноги повыше и не забивай свою прелестную головку пустяками.

– Сарказм. Мило. У меня сегодня отгул, и где я нахожусь?

– Я уверена, тот маленький мальчик из Фитти будет вне себя от радости, узнав, что ты решил воздержаться от своей трудовой жизни на две минуты, пока мы гоняемся за человеком, разрубившим его родителей на куски.

Логан отдал ей зонтик:

– Доброй ночи, инспектор. – И ушел в ночь.

– Ровно в семь! – крикнула она вслед. – И завтра твоя очередь позаботиться о бутербродах с беконом!

 

Книга Джейми Маклафлина оказалась не такой плохой, как ожидал Логан. Верно, у Джейми имелась привычка использовать три слова там, где хватило бы и одного, но в остальном вполне прилично.

Логан сидел в гостиной, включив электрообогреватель на полную катушку, на подлокотнике дивана стояла чашка с чаем, на столике лежал пакет с печеньем «Джаффа Кейкс». Читал он уже больше часа. Время от времени в книге попадались фотографии, как правило сделанные полицейской бригадой. Кое-что было и из газет, но эти как раз не самые интересные. Логан разглядывал худого мужчину с густой шевелюрой, погруженного в разговор с фигуристой рыжей женщиной. Если верить подписи, это был «констебль Дэвид Инш, полиция Грампиана».

– Черт возьми… – Раньше ему не доводилось видеть инспектора с волосами. Оказывается, он не всегда был злым розовым дирижаблем и даже умел улыбаться!

Логан слазил в именной указатель и начал искать, что еще в книге было о констебле Инше.

Он наливал себе очередную чашку чаю в кухне, когда раздался звонок в дверь. Первая мысль была такой: «Не стоит обращать внимания – возможно, это детишки, наряженные в черные мешки для мусора и дешевые маски». Хеллоуин прошел четыре дня назад, но маленькие негодяи все еще бегали по домам и кричали: «Откупись, а то заколдую!»

Дрррррррррр.

Логан поставил молоко в холодильник…

Дрррррррррр.

…прошел через гостиную и посмотрел в окно вниз.

На противоположной стороне улицы, против всех правил, была припаркована темная «вольво». На дверце виднелся логотип Би-би-си.

Дррррррррр.

– Ладно, ладно, иду.

Он поспешно спустился по общей лестнице и открыл входную дверь.

На пороге стоял Алек.

– Прости, что опоздал, – сказал он, не вынимая рук из карманов. – Ты уже собрался?