Рединг, взгляд второй: Чарлз Питерсон

я уже видел Курта в тот день, но в шутку меня не посвящали.

Поэтому на минуту, когда я обнаружил инваJtидное кресло, поду­малось: «Черт, что стряслось С Куртом?» Потом-то до меня дошло, что вы, ребята, собираетесь сделать. Я сфотографировал Курта в кресле - он курит, и ты стоишь за ним. Ты выкатил его на сцену и оставил там. Он встал, чтобы взять микрофон, и упал - кажется,

и кресло упало. Стояла зловещая мертвая тишина - а ведь народу было тысяч шестьдесят! Слышно было, как муха пролетает. Никт не понимал, что происходит.

Антон провел меня за сцену - туда впустили только двух фото­графов, меня и Кевина Вестенберга [фотограф «Мелоди мейкер». Рядом со мной некоторое время находился Эрик Эрландсон, снимал концерт на видео, но б6льшую часть времени я сидел там оди; «Niгvапа» передо мной, а по другую сторону этот долбаный два­дцатифутовый занавес. Все это было по меньшей мере эпично.

Я больше привык к клубной атмосфере - сначала пьешь в баре с группой, а через минуту они уже начинают выступать. Помню, как отправился в палатку прессы и увидел список фотографов: 70 или 80 человек, просто невероятно. Я вышел пофотографировать «Mudhoney», и поскольку женщины из пресс-центра знали меня, они позволили мне больше, чем остальным. Я был там с Кевином ­с ним я познакомился, когда он жил еще в Сиэтле. Кевин очень вы­сокий и по какой-то причине всегда ходит в белом. Во время вы­ступления «Mudhoney» начались все эти жуткие бои в грязи. Я огля­нулся на Кевина: тот присел на корточки, опустил плечи и посмотрел назад. И тут - бац! бац! бац! - в него три или четыре раза по­пали - в белую джинсовую куртку и брюки. Его всего уделали.

Я пошел в бар за сценой выпить с Марком Лэнеганом; Марк, как обычно, расхаживал туда-сюда и разговаривал, ни на кого не об­ращая внимания. Вдруг он запутался ногой в одном из направля­ющих шнуров палатки. Он даже руки выставить не успел и плюх­нулся лицом в грязь, ничком. Когда он встал, снизу доверху на нем была одна длинная полоска грязи.

Рединг, взгляд третий: «Mudhoney» я: Помните бои в грязи 1992 года?

- Да, - смеется Стив Тернер. - У нас даже есть их запись.

Очень смешно было. Столько грязи. Мы знали, что это по-нашему!

- Я знал, что у нас могут быть проблемы, потому что до того уже выступали «L7» и в них летели комья грязи... и БОТ теперь вы­ступаем мы, а знают нас как «Mudhoney», - лаконично комменти­рует Марк Арм. - У меня была новехонькая заказная гитара «3G Les Paut» - и вся она оказалась в грязи. Очень печально. Мы с этим не вполне справились. Донита уже швырнула в толпу тампон, пере-

крыть это достижение было невозможно. Но в какой-то момент мы начали бросаться грязью.. В ответ. Грязь по-прежнему летела на сцену, но уже не в нас. И я сказал: «Знаете, у нас в Америке есть такая игра - бейсбол, уж мы-то знаем, как целиться!» И только я это сказал, как гребаный ком грязи попадает прямо мне в морду! И сильно - там были камни! Тут я несколько стушевался.

Рединг, взгляд четвертый: Эрни Бейли

я: Так ты не видел концерта в Рединге?

- Нет, и об этом было много споров, - отвечает бывший ги­тарный техник Курта. - Как, черт побери, «Nirvana» могла играть в Рединге с одним техником? Обычно фестивали - это источник стресса, ведь нельзя весь ден-ь проверять звук, чтобы убедиться, что всё на высшем уровне. В 1992 году Большой Джон работал на европейских концертах, а я на американских. И на всех этих шоу каждый из нас работал в одиночку, а это трудно, ВЕДЬ они были великой группой, и им требовалось очень качественное об.служи­вание. Когда они вернулись [из Рединга], то сказали, что бас Криста украли после концерта прямо со сцены, потому что Большой Джон не мог быть во всех местах сразу. Ему нужно было организовать свою гитарную кухню, настроить запасной бас Криста и подключить его к усилителю - причем никто ничего не видел. Интересно, где была охрана? Фестиваль-то большой! Как можно было выйти с ба­сом Криста, так чтобы никто ничего не заметил? Это был «GiЬsол RD», на нем Крист играл всё турне «Nevermind», любимая игрушка. Думаю, что у него почти разбил ось сердце, но...

Дэйв извинился передо мной, потому что они сломали много гитар. Дэйв просто хватал их с полки и бросал оземь. Сохранилась видеозапись, и в Сиэтле мы~ посмотрели ее по телевизору Криста. Дэйв обернулся ко мне и сказал: «я прошу прощения за то, что ты сейчас увидишь», - на экране он подошел к полке с гитарами Курта, взял одну и жестоко разбил ее. Тем временем Курт ломал его бара­баны. Это было довольно забавно - ах, ты ломаешь мои барабаны, тогда достанется твоим гитарам. Но Дэйву было известно, что я дол­го корпел над этими гитарами, чтобы они работали ХQРОШО.

Мне показалось, что кожаная куртка Криста смотрится странно.

Необычный для него наряд. Кажется, на нем еще и кожаные шта­ны были. Но тут я могу ошибаться. Когда мы ездили в Аргентину,

они с Большим Джоном отправились за кожаными штанами, что меня удивило, ведь Крист был строгим вегетарианцем. Думаю, тут дело в том, что скотоводство - такая крупная отрасль промышлен­ности, что кожа здесь ни причем. Коров убивают не из-за нее, это просто побочный продукт.

Глава 22

«Заткни свою сучку»

Все произошло слишком быстро.

Совершенно неожиданно наши мечты сбылись, и у нас не было возможности примирить их с нашими идеалами. С «Nirvana» не случилось ничего такого, чего не происходило с тысячью других групп до них, так почему же все сложилось так печально? Возможно, мы оказались слишком наивны. Мы не осознали, что наши слова могут быть искажены и истолкованы в том смысле, в каком это по­требуется. Демонизация Кортни - симптом, а не причина про!'\с­ходящего. Очень может быть, что ее-то слов не исказили ни в одной напыщенной публикации, только вот сама точка зрения на них изменилась.

Вся жизнь связана с особенностями контекста и восприятия.

Мы привыкли существовать в собственных мелких островных мир­ках, где все друг друга знают и ведут себя схожим образом, вра­щаясь в схожих кругах. Среди рокеров нет ничего странного и не­обычного в том, чтобы принимать наркотики, резать правду-матку и менять собственное мнение изо дня в день. Более того, этого от тебя и ожидают. Мир музыкантов и музыкальной прессы совер­шенно иной, чем мир таблоидов. У музыкальных критиков нет никакой власти. В «настоящей» прессе на порядок больше лице­мерия, чем в так называемой «фанатской», несмотря на все усилия последней: знаменитости идут на всё, чтобы не проявить свой ис­тинный характер. Это урок, который Кортни, например, усвоила слишком поздно.

Выступление «Nirvana» в Рединге в 1992 году стало исключе­нием, если говорить о хронологии. Было очевидно, что музыканты наслаждаются друг другом, но как творческий союз группа дошла до логического конца. Крист и Дэйв - как и музыканты, появив­шиеся позднее, например Пэт Смир, - по-прежнему представляли

серьезную творческую силу, с которой нужно было считаться, и без них у Курта возникли бы очевидные проблемы с воплощением сво­их замыслов. Однако к концу 1992 года он, казалось, окончательно вознамерился свести их роль к аккомпанементу.

Где-то между окончанием 1991-го и летом 1992-го все измени­лось. Паранойя и наркомания Курта обострились; он отдалился от близких друзей и в особенности от Криста, переехав в США; Кортни забеременела. Единственным светом в окошке для Курта осталась его любовь к жене. Посмотрите на стихи альбома «Iп Uteгo»: почти каждая песня связана с Кортни и/или тем, как ее очерняют в прес­се. Возможно, действительно после почти непрерывных гастролей в течение 18 месяцев у Курта просто не было возможности вер­нуться к нормальной жизни. Нормальность в общепринятом смыс­ле для него не существовала. Сравните с его коллегами - оба они получили шанс вновь привыкнуть к жизни. Крист вернулся к Шелли в Сиэтле и оказался в хороших условиях, да еще и постарался из­влечь пользу из своей славы. Дэйв наслаждался процессом и копил на будущее.

Все это время я общался с Куртом и Кортни. Наверное, я был одним из немногих, кто разговаривал с обеими половинками этой четы. Да, все это случилось внезапно, так внезапно, что Кортни даже не успела понять, что она еще, собственно, не разведена с Фоллингом Джеймсом, с которым они поженились по пьяной лавочке в Лас­Вегасе. Мне рассказывали, что Куртни хотели было тайно поженить­ся еще н~сколько месяцев назад в Сиэтле, но тут-то Кортни И сооб­разила, что неплохо бы для начала развестись.

я: Вспомнил, о чем я вас еще не спрашивал. Когда вы собирае­тесь вернуться в студию?

- В следующем месяце, как только до дома доедем, - от­вечает Курт. - Когда я снова окажусь в своем доме среди дере­вьев, мы снова станем группой, потому что окажемся все в одном месте.

я: Вы планируете записываться на восьмидорожечной студии? - Думаю, так и сделаем, - кивает певец. - Я пару раз за­брасывал эту идею Кристу и Дэйву, но мы пока так и не сошлись ни на чем конкретном. Пока что хотим отправиться в «Recipro­cal» к Джеку Эндино и арендовать то же самое оборудование, каким пользовались на «Bleach». Мы запишем с Джеком все песни

 

на восьми дорожках, запишем еще где-нибудь на 24 дорожках со Стивом Альбини¹ и потом отберем лучшее.

я: Словом, вы нацеливаетесь в следующем альбоме на более сырой звук?

- Да, на менее искусственный, - отвечает Крист.

- Надеюсь, звук будет отличаться от «Neveгmiпd», - до-

бавляет Курт.

я: Почему? Тебе надоел «Neveгmiпd»?

- Нещ альбом мне очень нравится, - отвечает Курт. - Не важно, сколько над ним работали продюсеры, главное - что пес­ни хороши. Но хотелось бы чего-то более естественного.

- Мы не хотим оказаться в положении «Slayeг», - поясняет ДэЙв. - Там одни и те же люди сводили их три последних альбома, в результате все они звучат одинаково. Это просто глупо.

- Возможно, по следующему альбому можно будет судить, какое влияние мы оказываем на самом деле, - вслух размышля­ет Крист.

- Да, но, как мы знаем, по крайней мере сорок процентов тех, кто любит нашу музыку, не купят нашу новую пластинку, если на ней будут резкие, неприемлемые песни, - усмехается Курт. ­А если купят... о, тогда подтвердится теория, что в пасть мейн­стриму можно засунуть что угодно - они всё слопают.

я: Как думаете, удастся выпустить второй такой же попу­лярный сингл, как «Eпdless Nameless»?

- Нещ - твердо заявляет Курт. - Мы не написали ни одной такой же хорошей... такой же попсовой и гимнообразной песни, как «Тееп Spirit». Можещ мы напишем ее как раз к концу работы

1 Стив дльбини, человек, создавший «Big Black» и «Rapeman», был опло­том как «Touch and Go records», так и независимой американской рок-сцены. В студии Альбини был и остается известен тем, что ему удается добиться «живого» звучания группы, притом особое внимание он уделяет барабанам и настройке микрофонов. Он предпочитает называться <<звукоинженером», а не «звукорежиссером», поскольку видит свою задачу в том, чтобы уловить звучание группы, а не подчинить его своим желаниям. Он отказывается от ро­ялти и берет гонорар в объеме дневной оплаты за квартиру. Курта привлекла в Альбини его работа над альбомом «The Pixies», «Surfer Rosa», а также, что еще более важно, над дебютом «The Breeders» - «Pod». Также Альбини плотно работал с «Jesus lizard», гитарными романтиками из Англии «The Wedding Presenb» и жесткой а'нглийской певицей Полли Харви.

над альбомом, потому что «Тееп Spirit» была написана буквально за неделю до выхода «N,evermiпd», но пока и пробовать не хотим. «Мелоди мейкер», 25 июля 1992 года

После Рединга «Niгvапа» вернулась в США - Курт снова лег на детоксикацию, на этот раз в клинику «Эксодус» В Марина-дель­Рэй, и Куртни согласились сдать анализы мочи на наркотики в ка­честве этапа продолжающейся борьбы за право вернуть Фрэнсис Бин. Курт написал Кортни несколько бессвязных самоуничижи­тельных писем из больницы, где проклинал себя за то, что по глупости стал наркоманом, отрицал, что вообще когда-либо был наркоманом, винил во всем свой желудок, окроплял письма свеч­ным воском и кровью. Иногда он впадал в поэтическое настрое­ние: «Я безмолвен, я беззуб. Ты вырвала мудрость из моих зубов. Ты дала мне пластины, протезы и -клыки», - а иногда молил. Лечение продвигалось, хотя и медленно: Курт перенес свою за­висимость на другие наркотики, барбитураты. Долго это продол~ жаться не могло.

8 сентября Курту предложили подписать бумагу, чтобы его от­пустили из больницы на вручение наград MTV. Никто не давал за их появление ломаного гроша, но менеджеры группы решили, что эффект отсутствия группы, перед которой MTV так раболепствовал последние годы - а «Niгvапа» номинировалась на четыре при­за¹, - будет отрицательным, и Курт неохотно согласился прийти.

Некоторым казалось, что Курт лицемерил, публично заявляя о нелюбви к MTV - Дэнни Голдбергу, например.

- у Курта было свое тщеславие,- говорит его бывший менед­жер. - Он скрупулезно записывал, например, сколько раз по MTV шли клипы «Nirvапа» и сколько - клипы «Pearl Jam», когда их со­перничество достигало апогея. Канал хотел, чтобы он появился на церемонии вручения наград, - но ведь если бы он хотел отказать­ся, его никто не заставил бы. Он вовсе не случайно стал знамени­тостью. Он это тщательно распланировал. Но то давление, которое он оказывал сам на себя, чтобы добиться успеха, вовсе не делало его счастливым. Впрочем, многие артисты считают прилагающийся

славе багаж неприятным и неудобным.

1 «Выбор зрителя», «Лучший клип», «Лучший клип в области алыерна­оивной музыки» и «Прорыв года».

Даже на репетициях вручения призов противоречия пресле­довали «Nirvana». Курт хотел сыграть западающую в память «Rape Ме». Но на MTV возмутились: канал не признавал инноваций или неожиданностей, а ставил на хорошо известное. Им нужен был хит - ни больше ни меньше. К тому же менеджеры решили, что песня каким-то образом метит ~ них, хотя она и была написана в начале 1990 года.

MTV категорически отказал «Nirvana» в исполнении этой песни. «Nirvana» категорически отказалась выступать. Тогда MTV начал давить на группу: сначала мендежеры при грозили бойкотировать другие группы лейбла «GoLd Mountain» - «Sonic Youth» и «Beastie Boys», а затем пообещали уволить Эми Финнерти, сотрудницу, ко­торая нравилась группе.

- Сложилась совершенно патовая ситуация, и внезапно они поняли, что MTV может сделать с ними что угодно, - объясняет Эрн и Бейли. - А я говорил им: «Да неужели вы думаете, что они могут вам угрожать? Вы уверены, что они захотят избавиться от лучшей нестандартной группы в мире?»

На мероприятии звучала совершенно стерильная версия «Lithi­um». Курт был похож на мальчика-хориста: подстриженные светлые волосы, кардиган и футболка с Дэниелом Джонстоном; подростки неуверенно прыгали со сцены (возможно, по подсказке боссов с MTV, заинтересованных в том, чтобы создать иллюзию бунта и ха­оса). Однако сначала Курт здорово напугал MTV, пропев под бес­связное бренчание Криста начальные строчки «Rape Ме». Когда инженеры поспешили к пульту управления, чтобы переключиться на рекламу, Курт запел новый сингл, непослушный и лихорадочный. Да, MTV получил желаемое, но «Nirvana» добилась небольшой мо­ральной победы. Это было выдающееся выступление.

В конце песни Крист подбросил бас в воздух, и тот, приземля­ясь, попал ему прямо в лоб. Шатаясь, Крист с сотрясением мозга покинул сцену. Курт взгромоздился на барабаны, а Дэйв, почти сойдя С ума, схватил микрофон и заорал: «Аксель, привет, Аксель, ты где?»

Импровизированная речь Дэвида отсылала к инциденту, ко­торый произошел за несколько минут до того с участием напы­щенного солиста «GUF1S N' R6ses» и его 'патлатой лос-анджелесской рок-группы. Конфликт закипал несколько месяцев, с тех пор как

Аксель Роуз попросил «Nirvапа» выступить на его тридцатом дне рождения после выхода «Nevermind», а «Nirvana» отнеслась к этой просьбе с тем презрением, которого та заслуживала. Затем «Guns N' Roses» попытались заполучить «Nirvana» в качестве группы разогрева на весенние гастроли 1992 года - да о чем они только думали? «Guns N' Roses» представляли собой традиционную рок­-группу и воплощали всё, что Курт и - что еще важнее - его род­ная Олимпия всегда презирали. С чего бы, черт возьми, «Nirvana» связалась с ними? Как Курт позднее объяснял гей-журналу «Адво­кат», «со дня основания рок-н-ролла всегда существовал какой­-нибудь Аксель Роуз. И это просто скучно, мне уже надоело».

Но Аксель был фанатиком и, получив отпор, решил стать по­борником высокой морали и публично назвал Курта со сцены во Флориде за неделю до вручения премий MTV «долбаным наркома­ном с женой-наркоманкой. Если ребенок родился уродцем, - про­поведовал он, - их обоих, я думаю, нужно засадить в тюрьму». То, что Аксель просто чувствовал свою неполноценность по сравнению с «Nirvana» и Куртом, стало очевидно после уже следующей его фразы: «Он слишком крут, слишком хорош, чтобы донести до 1 час свою музыку, потому что он не хочет или не любит играть для боль­щинства из вас...»

_ И когда Аксель и_ его девушка, модель Стефани Сеймур, наткну­лись за сценой на Курта и Кортни, вспыхнули искры. «Привет, Аксель, - сказала Кортни, узнав парочку. - Будешь крестным на­шей девочки?» Роуз проигнорировал ее и обернулся к Курту, кото­рый Нянчил Фрэнсис: «Заткни свою сучку, а то я размажу тебя по мостовой». С невозмутимым лицом Курт повернулся к Кортни и ска­зал: «Заткнись, сучка». После недолгого молчания окружающие оценили шутку, и послышались смешки. Чтобы спасти лицо прияте­ля, Сеймур повернулась к Лав и спросила: «Ты модель?» Кортни не­медленно выпалила в ответ: «Нет. А ты нейрохирург?» Аксель и Стефани с позором удалились. Их как ветром сдуло.

- Унижение Акселя - едва ли не самое смешное, что я виде­ла, - хихикает Дженет Биллиг. - У него вообще не было выхода. - Я впервые работал с «Nirvana» как раз на церемонии MTV, ­заявляет Эрни Бейли. - Я был в палатке с едой посередине футбольного поля, прямо перед их выступлением. Передо мной сто­«Wilson Рhilliрs» [слащавое девичье трио], за мной Элтон Джон,

и у всех в руках картонные тарелки. Все хвастают крутыми при­ческами и широкими плечами, и тут появляемся мы, «Nirvana», вылитые мусорщики на вид: футболки и кеды. На нас смотрят едва ли не с ужасом, как будто за нами действительно нужно пригля­дывать.

Я сел на пластмассовый вентилятор, потому что все места ББIЛИ заняты, - продолжает техник, - и тут ко мне подошла женщина и спросила, можно ли тоже присесть. Это была Энни Леннокс. И я подумал: «Ух ты, я сижу на вентиляторе с Энни Лен нокс». И тут разыгралась вся эта сцена с Акселем и его девушкой, прямо перед нами. Дурдом какой-то.

На выступлении Крист чуть себя не нокаутировал, и потом мы нигде не могли его найти. Мы боялись, не повредил ли он себе чего-нибудь. Я полез искать его в трейлер - подумал, что он, воз­можно, там перевязывает себе голову, - когда вошел Курт, хохоча, как безумный. Он сказал, что наплевал на клавиши рояля Акселя, когда покидал сцену. И вот мы ржем над этим, смотрим церемонию по телевизору, тут появляются два рояля, и Курт говорит: «Вот же черт, я случайно наплевал на рояль Элтона».

Поведение «Guns N' Roses» помогло Курту несколько разрулить давнюю ссору с «Pearl Jam» (они тоже были там). Тем же вечером позднее Курт схватил Эдди Веддера и станцевал с ним медленный танец под песню Эрика Клэптона «Tears In Heaven». Курт сказал ему: «Ты нормальный чувак, хотя твоя группа и полный отстой». Потому что, как он пояснил позднее: «На земном шаре есть куча гораздо больших злодеев».

- Кажется, как раз на этом концерте Джейми [сводная сестра Кортни] все время требовала от Дэнни [Голдберга], чтобы тот пред­ставил ее Уитни Хьюстон, - смеется Розмари Кэрролл. - Она была очень взволнована присутствием Уитни. Вот это для нее была на­стоящая звезда!

Получать награду и аплодисменты за лучший альтернативный видеоклип «Nirvana» отправила двойника Майкла Джексона, сме­нив его титул «Короля поп-музыки» на «Короля гранжа». Зрители, будучи в замешательстве, не аплодировали.

- Наверно, идея заключалась в том, что они сместили Майкла Джексона с вершин чартов [альбомом «Nevermind»], - поясняет Биллиг. - Но никто так и не понял шутки,Курта.

«Guns N' Roses» тем временем никак не успокаивались.

- Однажды мы с Кристом шли из здания в трейлер, и тут к нам приближается Дафф Маккэген [басист «Guns N' Roses»]¹, - вспо­минает Бейли'. - С ним несколько телохранителей и один оператор, как будто «Guns N' Roses» снимают фильм. Дафф подходит к Кристу и заявляет: «Я слышал, ты говорил всякое дерьмо о моей группе», а Крист отвечает, что о его группе он не говорил ничего. Дафф настаивает на своем, и тут Крист ему и говорит: «Ты явно хочешь втянуть меня в драку и заснять ее в своем кино о "Guns N' Roses" для фанатов, и тебе-то я быстро набью морду, но у тебя же четыре телохранителя, и они из меня весь дух вышибут, так что пошли-ка встанем между этими двумя автобусами, ты и я». А Дафф отвечает: «Ну нет, прямо здесь и сейчас». Просто-смешно. То есть Крист ро­стом С Пола Баньяна [легендарный гигант-лесоруб], так его за душу, а Дафф тощий и, казалось, пьяный. Так что ничего не произошло. Мы пошли дальше, посмеиваясь над абсурдностью ситуации.

- Во время церемонии MTV мы жили в «Хайян-хаусе» в Сан­сете, - говорит Эрни. - Это было нечто. На верхнем этаже жил Линл Ричард - и в баре Дэй-в налетел на него. Мы ходили в бас­сейн, который часто посещали «Led Zeppelin». Б.а-ррет [Джонс, на­стройщик барабанов] и я сразу же вылетели обратно. Мы взяли такси прямо до аэропорта и отправились в Портленд готовиться к благотворительному концерту «tleT 9-й поправке».

Конц.ерт представлял собой акцию протеста против 9-й поправ­ки штата Орегон - попытки консерваторов ограничить гомосексу­альные свободы. Также должны были выступать «Helmet», древние панки «Poison Idea» и колючая девичья группа из Портленда «Calamity Jane», а вел шоу солист «Dead Kennedys» Джелло Бьяфра. Но даже в Портленде «Niгvana» не скрылась от фанатов «Guns N' Roses». «Я сказал со сцены что-то про "Guns N' Roses", - расска­зыаал Курт "Адвокату". - Ничего оскорбительного - кажется:

"А теперь наша следующая песня, «Sweet Child О'Mine» [феноме­нально успешная баллада «Guns N' Roses»]". Но тут на сцену вы­скочил какой-то парнишка и крикнул: "Эй, парень, «Guns N' Roses» играет отличную музыку, и «Nirvana» играет отличную, музыку. Почему нельзя существовать вместе?!"

1 Есть какой-то сюрреализм в том, что Дафф Маккэген когда-то играл:s маститом сиэтлском пауэр-поп-трио «The Fastbacks».

И я не мог ничего ответить, кроме как: "Нет, мальчик, ты не прав.

Эти люди - сексисты, а мы играем на этом концерте, чтобы хоть как-то дать отпор гомофобии. А этот парень - гребаный сексиcr расист и гомофоб, так что нельзя быть и на его, и на нашей стороне. Мне жаль проводить такую границу, но такие вещи нельзя игнори­ровать. Кроме того, они и не могут играть хорошую музыку’».

На следующий вечер «Nirvana» выступала в 16-тысячном «SeattLe Center CoLiseum» вместе с «Helmet» и «Fitz Of Dергеssiоп» - ­то самое место, откуда в апреле 1991 года вышвырнули Криста. Концерт также был благотворительным - на этот раз против за­кона о музыкальной цензуре штата Вашингтон: довольно невинный повод, но Курт начал получать смертельные угрозы за поддержку гомосексуализма и свободу выбора. Руководство группы устано­вило металлоискатель, поскольку Курта предупредили, что его за­стрелят, если он выйдет на сцену.

На шоу объявился папаша Курта, вместе со сводным братом Курта, Чедом; Дон проложил себе путь через охрану, размахивая водительским удостоверением, и перед сценой случился неловкий эпизод, когда Дон встретился с сыном, которого не видал семь лет. Также присутствовали Венди и Ким, мама и сестра Курта, плюс Кортни и Фрэнсис Бин, ни одну из которых Дон раньше не встречал. После развода Венди и Дона прошло восемнадцать лет, и воссоеди­нение не было дружеским - оба съехидничали насчет возраста друг друга. Курт велел отцу заткнуться, а Ким и Венди вскоре ушли. Многие подозревали, что Дон решился на встречу только из-за де­нег, но Курт поэтому поводу был тверд - по крайней мере, так он говорил в 1994 году британскому журналисту Джону Сэведжу.

«Я рад был его увидеть, потому что всегда хотел сказать ему, что больше не ненавижу его, - сказал он, словно цитируя строчку из "Serve The Servants^’’, первой песни с альбома "In Utero": "I just want you to know that I / Don't hate you аnуmоге^" ("Я хочу, чтобы ты знал: я больше тебя не ненавижу’). - С другой стороны, я не хотел поощрять возобновление отношений, потому что мне нечего ему сказать. Мой отец не способен на изъявления чувств, да даже разговора поддержать не может. А я не хочу общаться ни с кем только потому, что это мой кровный родственник. Мне бы быстро надоело».

- В конце этого концерта произошла просто невероятная сцена разрушения, - улыбается Эрни. - Она началася, когда Курт

подошел к усилительным системам перед моим рабочим местом, так что я убрал на всякий случай все свое оборудование, ну и он, разумеется, тут же обрушил колонки на то, что было моим рабочим местом. Потом отправился ко второму ряду усилителей и начал колотить их гитарой, потом забрался на колонку, водрузил другую себе на гитару, и тут раздались неземные звуки трения колонки о струны... тут все подумали, что гитаре конец - но нет, ей еще предстояли великие дела. Он громил ее медленно - казалось, ми­нут пятнадцать-двадцать, - и все это время она играла. Это было круто. В Курта систематически бросались барабанами, а Курт от­бивал их гитарой как бейсбольной битой.

Для Куртни настала пора вернуться в Сиэтл. Они придержали на некоторое время свою лос-анджелесскую квартиру, но приоб­рели и дом в деревне Карнейшн, в 30 милях от Сиэтла, за ЗО0 тысяч долларов. Дом нуждался в серьезном ремонте - «не думаю, что в нем раньше проводили много времени», как комментирует Розмари Кэрролл, - так что пара провела конец 1992 года, пере­езжая из одного четырехзвездочного отеля Сиэтла в другой, во­лоча за собой свой стиль жизни. Куда бы они ни приезжали, после них в простынях И на ковриках оставались сигаретные бычки.

- Я однажды был в 'ГОМ доме, - рассказывает Майкл ЛаваЙн. ­Там были сам Курт, Кевин Керсле'йк и Кортни. Там не было вообще ничего. Абсолютно пусто, на полу электроцепь «HotwheeLs», короб­ки с тряпками из Европы, картины, нижнее белье, на кухне полно всякого закусона. Вот так.

- Я присутствовал в «Color Вох» на выступлении «Star Pimp»¹ в октябре 1992 года, - вспоминает Джеймс Бердишоу. - Там были и Курт с Кортни, изо всех сил стараясь не выглядеть подозритель­но... точнее, Курт старался не выглядеть подозрительно. Я стоял в очереди за пивом, и Кортни была прямо передо мной, рассма­тривая толпу, и сказала: «Тут никого интересного вроде нет». Я по­здоровался с Куртом: «Помните меня? Я ДжеЙмс. Я был в "Cat Butt"», а Курт отвечает: «Точно! Как ты?» Через некоторое время он неожиданно вернулся. Мы проболтали добрых минут пятнадцать, я сказал, что слышал, будто бы он завел ферму, и он пояснил: «Там нет ни овец, ни коров, ничего подобного, но кое-какая собствен-

1 Балаганная, тяжелого звучания группа из Сан-Франциска с женским вокалом.

ность У нас есть». Он говорил с интересом, тут Кортни на него как­-то неприятно посмотрела, и он говорит: «Мне уже пора». Я пожал ему руку и попрощался.

Где бы пара ни появлялась, везде ее, казалось, ждали нападки. Довольно популярный ливерпульский поп-исполнитель Джу­лиан Коуп, в основном известный вегетарианством, тщеславием и приверженностью к «Krautrock», выпустил статью в британской музыкальной прессе, чтобы излить свое раздражение на бывшего своего поклонника: «Избавьте нас (любителей рок-н-ролла), ­писал он, - от сидящих на героине шлюх вроде Нэнси Спанген, которые прилипают к великим рок-группам и высасывают из них мозги». Это было смехотворно: 1:ексистское обвинение выглядело таким же нелепым, как и те, которым подверглась за двадцать лет до того Йоко Оно, когда начала встречаться с Джоном Ленноном. Коуп угодил в ту же ловушку, что и Аксель Роуз: он решил, что если пару раз прочел о Курте Кобейне, то это дает ему право судить о его частной жизни.

Виктория Кларк и Брип Коллинз, два британских автора, на­чали работу над полуавторизованной биографией группы: «"Nir­vana": Нюхаем цветочки, гладим котят, целуем детишек, обращаться к объединенным рок-греховодникам». Книга получила название по одному из ранних слоганов с футболок «Nirvana» и вскоре пере­стала быть авторизованной, когда Куртни узнали, что авторы пла­нируют побеседовать с Линн Хиршберг, а с Фоллингом Джеймсом уже пообщались. Подозревалось предательство.

Это предположение привело к одному из самых безобразных эпизодов в жизни Курта, когда он - а также Кортни и Дэйв - оста­вили серию сообщений на автоответчиках Виктории и Брипа, угро­жая их убить (некоторые звонки были сделаны из студии Джека Эндино). Потом они спрятались за спину «Gold Моuпtаiп», отрица­ли факты и объясняли свои действия шуткой, но в этом ничего смешного не было. Куртни обладали серьезными возможностями и вполне способны были на осуществление угроз, если бы того хотели, а, судя по реакции Курта, так оно и было. Да, эти авторы оказались оппортунистами, но толпы журналистов было не оста­новить.

Как-то вечером Курт позвонил Виктории на автоответчик де­вять раз. Обвинения его начинались со слов: «Если в этой книге

что-то оскорбит мою жену, я вас, суки, прибью» - и доходили до именования пары «вонючими паразитами» и заявления о том, что «я могу выбросить несколько тысяч долларов на то, чтобы пустить вас в расхоД, но, может быть, сначала испробую легальные спосо­бы». Его гнев доходил до женоненавистничества, он подавлял и бро­сал в дрожь. Викторию и Брипа сделали козлами отпущения за ту ярость и смятение, которые испытывал Курт в жизни, но в 1993 году он уверенно заявил своему биографу Майклу Азерраду: «Я твердо верю в месть».

Послания Кортни были не менее резкими. Через пару месяцев в лос-анджелесском клубе произошел инцидент, после которого пошли слухи, что Кортни. ударила Кларк стаканом. Виктория на­строчила жалобу в лос-анджелесскую полицию. Кортни на сле­дующий день подала контрзаявление, утверждая, что это была самооборона.

«6 итоге я оказалась на полу и вся в пиве, - жаловалась Кларк одному члену съемочной группы фильма о "Nirvапа", - а потом она подняла меня с пола за волосы и попыталась выпихнуть из клуба. Все это было довольно угрожающе».

Я хороша помню ситуацию в «Мелоди мейкер», когда разгорел­ся сыр-бор: наш отдел новостей орал на меня, чтобы я позвонил Кортни И получил ее заявление, а во втором ухе у меня возбужден­но тараторила по телефону Кортни, покатываясь со смеху по по­воду этого инцидента, а я пытался ей объяснить: во-первых, сейча~ не время и не место для разговора, а во-вторых, я никак не могу примириться с подобным поведением, особенно учитывая количе­ство поступавших мне угроз.

«GoLd Моuпtаiл», получив копию части рукописи, пригрозило судебным преследованием, в случае если журналисты когда-либо опубликуют книгу. Один ирландский журнал опубликовал жало­бы «GoLd Mountain» полностью: не помню остальных 29 или что­-то В этом духе, но я четко при поминаю следующее: «Кортни Лав вовсе не считает Зверетта Тру мудаком». Что ж... приятно было убедиться!

- Кортни все время звонила мне, - комментирует (лим Мун. - Она посылала нам с Мэри-Лу факсы. Один факс, как со­общалось, был от Курта, но, скорее всего, его отправила Кортни: «Вы мне никогда не нравились, горите в аду». Прошло время, и она

перешла на новую тактику; теперь она говорила: «Курту нужны

друзья, которые будут хорошо на него влиять. Ваши друзья отстой, но вы мне нравитесь, так что давайте вместе поужинаем». Мне эт показалось неприятным. Если бы приглашение исходило от Курщ я бы пошел, а так не стал.

Той осенью «Nirvапа» много где появлялась неожиданно. Курт выступил вместе с «Sопic Youth» и «Mudhoney» в Валенсии, штат Калифорния, 26 сентября; он спел страдальческую песню Лидбелли «Where Did Уои Sleep Last Night?» и сыграл на гитаре в кавер-версии «Mudhoney» песни «The Мопеу Roll Rigbt In».

3-4 октября «Nirvana» выступала на разогреве у «Mudhoney».

Первый концерт проходил в Западном Вашинтонском универси­тете в Беллингеме, в двух часах езды от Сиэтла.

- Было весело, - говорит Эрни, - потому что это оказалось полнейшим сюрпризом. В конце выступления «Mudhoney» Мэп Люкин вывел из толпы несколько ребят, в том числе того, который был ранен осколками бас-гитары Криста,.и тот решил разбить ее. Я подумал, что это забавно, но Крист смотрел на меня, словно прося, чтобы я не разрешал этого делать, хотя сам и не собирался мешать...

На обоих концертах присутствовал Чарлз Питерсон - послед­ние выступления, на которых он фотографировал группу. «В Бел­лингеме получилось действительно хорошо, - рассказывал он изданию "Голдмайн". - На танцполе было полно студентов с фо­тиками, а один парень с камерой приплясывал вокруг и оказался в итоге прямо рядом с Куртом. Я говорю ему: "если не хочешь сни­мать, отойди в сторонку". А он мне: "у меня остался один кадр, и я жду, когда начнут ломать!"

Но самое смешное, что в тот вечер они как раз не стали ломать инструменты, - добавил Питерсон. - На сцену вышли два пар­ня, Курт повесил на одного свою гитару, Крист другому передал свой бас, и все стали кричат.ь: "Разбей! Разбей!" И вот этот парень каким-то образом размахнулся басом Криста и разбил его о сце­ну. Алекс, менеджер турне, закрыл лицо руками, потому что Крист никогда не разбивал своих инструментов. Это была концовка что надо».

- На том концерте я дал Курту замечательную гитару «Uni­vox», - продолжает Эрни. - Мне нe нравилось его настроение, и я решил дать ему такую же гитару, на которой он играл раньше -

в шоу «В субботу вечером» в 1993 гoдаи на «In Utero». Очень важ­ный оказался инструмент.

На следующий вечер «Nirvana» снова открывала выступление «Mudhoney», на сей раз в Сиэтле, в кафе «CrocodiLe». Курт был про­сто счастлив вновь оказаться в маленьком клубе, и его счастье оказалось заразительно. Во время выступления «Mudhoney» он вышел на сцену и поучаствовал в нескольких панк-роковых ком­позициях. Джиллиан Дж. Гаар, которая в тот же день брала интер­вью у Кортни для «Рокет», рассказывает:

- Звонит телефон, это Папи [Шемель, бывшая барабанщица сиэтлской группы «Кill Sybil» и новая барабанщица «Hole»]. Она спрашивает, могу ли я встретиться с Кортни и поговорить С ней где­то уже через час. Я еду в «Фор сизонс» [модная пятизвездочная гостиница в центре города, где два месяца жили Куртни], и Кортни спускается ко мне - вовремя. Она берет с собой Фрэнсис. Я задаю Кортни вопрос, она пускается в длинные отвлеченные рассуждения, но потом резко их обрывает и отвечает. Она все время облекала свои ответы в широкие контексты. Но с ней было весело, она тра­вила анекдоты, рассказывала о Голливуде и музыкальной сцене. казалось, она несколько презирает себя. Я всегда считала, что она лучше своей репутации.

Потом пошли слухи, что менеджеры Кортни запрещали ей давать мне интервью, - тут я впервые поняла, что между Куртом и Кортни И их менеджерами что-то не так.

я: Как ты думаешь, почему у Кортни такая плохая репутация?...:.. Ну она ведь не умеет сдерживаться! - смеется Джиллиан. ­Она понятия не имеет о самоцензуре. Она не может держать себя в узде, и если она на кого-то зла, то так прямо и начинает на него или на нее орать. Кажется, ей просто наплевать на всех, и из-за этого о ней неправильно думают. Возможно, тут еще дело в том, что вокруг группы всегда ходило много слухов, так что никто

е знал, в чем же состоит правда. И когда бы Курт ни оказывал­ся в больнице, это, конечно же, всегда было из-за проблем с же­лудком.

И разумеется, Кортни просто мечтала развалить «Nirvana» ­а ведь в это время распалась ее собственная группа. Она поста­зила всё на то, чтобы быть с Куртом, родила Фрэнсис. Так что она плохая мать, и «Nirvana» развалила...

15 октября «Nirvana» сняла клип для HOBUrO британского' синг­ла «In Bloom». Это был уже четвертый трек с «Nevermind», который выходил в Британии как сингл, и даже самым преданным по­клонникам «Nirvana» казалось, что Геффен слишком активно доит альбом.