Зависимость аппрезентативных соотнесений от социальной среды 


Мы поможем в написании ваших работ!



ЗНАЕТЕ ЛИ ВЫ?

Зависимость аппрезентативных соотнесений от социальной среды



Первый вопрос касается основной проблемы всякой социоло­гии знания, которая не понимает превратно свою задачу. Что­бы ответить на него, мы вновь возьмем за отправную точку наше переживание реальности повседневной жизни, которая как социокультурный мир насквозь пронизана аппрезентативным соотнесением. Когда в параграфе III мы разрабатывали поня­тия меток и индикаций, мы в целях более ясного изложения материала приняли допущение, что предположительно изоли­рованный индивид должен «составить карту» мира, находяще­гося в его досягаемости. На самом деле, человек изначально находится в окрестностях, уже «картографированных» за него другими: «заранее размеченных», «заранее индицированных», «заранее обозначенных» и даже «заранее символизированных». Таким образом, его биографическая ситуация в повседневной жизни всегда исторична, поскольку конституирована социо-


 


516


517


культурным процессом, приведшим к актуально наличной конфигурации этой среды. А потому лишь малая часть налич­ного запаса знания человека берет начало в его индивидуаль­ном опыте. Бóльшая часть его знания социально почерпнута, передана ему его родителями и учителями как его социальное наследие. Ее образует некоторое множество систем релевант­ных типизаций, типичных решений типичных практических и теоретических проблем, типичных предписаний относительно типичного поведения, и в том числе система уместных аппре-зентативных соотнесений. Все это знание принимается соот­ветствующей социальной группой как не подлежащая сомне­нию данность и, таким образом, представляет собой «социально одобренное знание». Это понятие имеет много общего с тем, что Макс Шелер называл преобладающим в социальной группе «relativ natь rliche Weltanschauung» (относительным естествен­ным мировоззрением)73, а также с самнеровской классической теорией народных обычаев мы-группы, принимаемых ее чле­нами в качестве единственно правильного, хорошего и эффек­тивного образа жизни74.

Таким образом, социально одобренное знание состоит из некоторого множества рецептов, призванных помочь каждому члену группы типичным образом определить свою ситуацию в реальности повседневной жизни. Для описания мира, прини­маемого тем или иным обществом как данность, не имеет со­вершенно никакого значения, является ли социально одобрен­ное или почерпнутое знание действительно истинным. Все элементы такого знания, включая и любого рода аппрезента-тивные соотнесения, при условии, что их считают истинны­ми, становятся реальными компонентами «определения ситу­ации» членами группы. Понятие «определение ситуации» отсылает нас к так называемой «теореме Томаса», хорошо из­вестной социологам: «Если люди определяют ситуации как реальные, то они реальны по своим последствиям»75. Если приложить эту теорему к нашей проблеме и перевести в нашу терминологию, то смысл ее будет такой: если аппрезентатив-ное отношение социально одобрено, то аппрезентируемый объект, факт или событие будет неоспоримо считаться в сво­ей типичности элементом мира, принимаемого как данность.

В процессе передачи социально одобренного знания осо­бенно важную функцию имеет усвоение родного языка. Род­ной язык можно принять как некий набор соотнесений, кото­рый, в соответствии с одобренным языковым сообществом


относительно естественным мировоззрением, предопределяет, какие черты мира будут достойны выражения, а вместе с тем, какие качества этих черт и какие отношения между ними бу­дут заслуживать внимания и какие типизации, концептуализа­ции, абстракции, обобщения и идеализации будут релевант­ными для достижения типичных результатов типичными средствами. Не только в словарном составе любого родного языка, но и в его морфологии и синтаксисе отражается соци­ально одобренная система релевантностей языковой группы. Если в арабском языке, например, есть несколько сотен суще­ствительных для обозначения разных видов верблюдов, но нет ни одного, обозначающего «верблюда» вообще; если в некото­рых языках североамериканских индейцев простое понятие «я вижу человека» нет возможности выразить, не указав с помо­щью префиксов, суффиксов и интерфиксов на то, стоит этот человек, сидит или идет и видят ли его сам говорящий или его слушатели; если в греческом языке развились такие морфоло­гические особенности, как форма двойственного числа, жела­тельное наклонение, аорист и средний залог глагола; если во французском языке, столь замечательно приспособленном для выражения философских мыслей, «сознание» и «совесть» обо­значаются одним словом «conscience» – то во всех этих фактах нам открывается относительно естественное мировоззрение, одобренное соответствующими языковыми группами.

С другой стороны, детерминация того, что сообщить стоит, а что сообщить нужно, зависит от типичных практических и теоретических проблем, требующих решения, а они будут раз­ными для мужчин и женщин, для молодых и старых, для охот­ника и рыболова и вообще для разных социальных ролей, при­нимаемых членами группы. Каждый род деятельности имеет для исполнителя свои особые релевантностные аспекты и тре­бует некоторого набора особых технических терминов. Это связано с тем, что наше знание социально распределено; каждый из нас обладает точным и отчетливым знанием лишь о той особой области, в которой он является экспертом. Среди экс­пертов некоторые технические знания принимаются как дан­ность, но именно эти технические знания как раз и недоступ­ны рядовому обывателю. Некоторые вещи могут полагаться как вещи хорошо известные и самоочевидные, другие – как нуждающиеся в объяснении, зависящие от того, разговариваю ли я с лицом моего пола, возраста и профессии или с кем-то, не разделяющим со мной эту общую ситуацию в обществе;


 


518


519


разговариваю ли я с членом моей семьи, соседом или посто­ронним; с партнером по какому-то делу или человеком, кото­рый в нем не участвует, и т.д.

Уильям Джемс76 уже обратил внимание, что язык образует­ся не просто содержанием идеально полного словаря и идеаль­но завершенной и упорядоченной грамматики. Словарь дает нам только ядро значения слов, которые, кроме того, окруже­ны «окаймлениями». Мы можем добавить, что эти окаймления бывают разного рода: одни берут начало в особом личном употреблении слов говорящим, другие рождаются из речевого контекста, в котором данное слово употребляется, третьи зави­сят от адресата моей речи, от ситуации, в которой речь прояв­ляется, от цели коммуникации и, наконец, от наличной про­блемы, которую необходимо решить. То, что было сказано о языке, относится ко всем типам аппрезентативных соотнесе­ний вообще. В коммуникации или социальном взаимодей­ствии каждое аппрезентативное соотнесение, если оно соци­ально одобрено, конституирует лишь ядро, вокруг которого выстраиваются описанного рода окаймления.

Но все это уже предполагает заранее существующую ти­пизацию социальных отношений, социальных форм интер­коммуникации, социальной стратификации, принимаемой в качестве данности группой и, следовательно, социально ею одобренной. Вся эта система типов, через призму которой социальная группа сама себя переживает, должна усваивать­ся в процессе аккультурации. То же касается различных ме­ток и индикаций позиции, статуса, роли и престижа, кото­рые индивид занимает или имеет в рамках стратификации группы. Чтобы определить мои координаты в социальной группе, я должен знать различные способы одевания и ма­неры поведения, многочисленные знаки отличия, эмблемы, орудия и т.д., рассматриваемые группой как индикаторы со­циального статуса и, следовательно, социально одобренные в качестве релевантных. Они указывают также на типичное поведение, действия и мотивы, которых я могу ожидать от вождя, знахаря, священника, охотника, замужней женщины, молодой девушки и т.д. Одним словом, я должен освоить ти­пичные социальные роли и типичные ожидания относи­тельно поведения носителей таких ролей, чтобы принять должную соответствующую роль и должное соответствую­щее поведение, одобрения которого можно ожидать от со­циальной группы77. В то же время, я должен освоить типич-


ное распределение знания, существующее в этой группе, а значит, узнать аппрезентативные, референциальные и интер-претативные схемы, которые каждая из подгрупп принимает как данность и применяет к своему соответствующему аппре-зентативному соотнесению. Все это знание, в свою очередь, разумеется, имеет социальное происхождение.

Давайте сосредоточимся и обобщим наши открытия. Мож­но говорить о том, что в категориях системы релевантностей со­циально определяется все следующее: во-первых, не подвер­гаемая сомнению матрица, в которой берет начало любое исследование78; во-вторых, элементы знания, которые должны считаться социально одобренными и, следовательно, могут быть приняты на веру (тут мы бы добавили, что элементы, мо­гущие стать проблематичными, определяются социальной си­туацией); в-третьих, то, какие процедуры (в отношении знаков и символов) – практические, магические, политические, рели­гиозные, поэтические, научные и т.д., – будут уместны для обращения с соответствующей проблемой; в-четвертых, ти­пичные условия, при которых проблема может считаться ре­шенной, и условия, при которых исследование может быть прервано, а его результаты инкорпорированы в запас знания, принимаемого на веру. Это особенно важно для символичес­ких референций к мифам и ритуалам. Если успешное соедине­ние наличной проблемы с социально одобренным символом рассматривается как ее типичное решение, то установленное таким образом аппрезентативное отношение может продол­жать функционировать как аппрезентирующий элемент дру­гих, более высоких символизаций, могущих основываться на проблеме, считающейся типично решаемой.



Поделиться:


Последнее изменение этой страницы: 2021-04-05; просмотров: 43; Нарушение авторского права страницы; Мы поможем в написании вашей работы!

infopedia.su Все материалы представленные на сайте исключительно с целью ознакомления читателями и не преследуют коммерческих целей или нарушение авторских прав. Обратная связь - 44.220.41.140 (0.009 с.)