Заглавная страница Избранные статьи Случайная статья Познавательные статьи Новые добавления Обратная связь КАТЕГОРИИ: АрхеологияБиология Генетика География Информатика История Логика Маркетинг Математика Менеджмент Механика Педагогика Религия Социология Технологии Физика Философия Финансы Химия Экология ТОП 10 на сайте Приготовление дезинфицирующих растворов различной концентрацииТехника нижней прямой подачи мяча. Франко-прусская война (причины и последствия) Организация работы процедурного кабинета Смысловое и механическое запоминание, их место и роль в усвоении знаний Коммуникативные барьеры и пути их преодоления Обработка изделий медицинского назначения многократного применения Образцы текста публицистического стиля Четыре типа изменения баланса Задачи с ответами для Всероссийской олимпиады по праву Мы поможем в написании ваших работ! ЗНАЕТЕ ЛИ ВЫ?
Влияние общества на человека
Приготовление дезинфицирующих растворов различной концентрации Практические работы по географии для 6 класса Организация работы процедурного кабинета Изменения в неживой природе осенью Уборка процедурного кабинета Сольфеджио. Все правила по сольфеджио Балочные системы. Определение реакций опор и моментов защемления |
Б. Осведомленность и неизвестность. Типы и типичность. Само собой разумеющееся (неоспоримая данность)
Этот пример показателен и в том отношении, что помогает прояснить понятия осведомленности и неизвестности50. Я осведомлен о том, что такое змея, но лишь с теми ее отличительными признаками, которые, как я полагаю, являются типичными, включая и типичное поведение. Это не означает, что я знаком со всеми разновидностями змей, или даже с тем ее видом, с которым я сейчас встретился. Тем не менее, я признал в этой рептилии змею, а не, скажем, ящерицу. С другой стороны, встреча с таким типом змей вообще, и с этой змеей в особенности, означает обретение нового опыта. А новый опыт вовсе не обязательно непривычен. Он может быть но- вым, но, тем не менее, как свидетельствует наш пример, типически знакомым. Но, будучи знаком как тип, он продолжает оставаться незнакомым атипически, т.е. как уникальный и особенный. Моему ирландскому сеттеру Фидо присущи типичные черты всех собак и специфические черты породы ирландского сеттера. Кроме того, Фидо обладает некоторыми особенностями во внешности и поведении, присущими исключительно ему и которые позволяют мне распознать его как «моего Фидо» среди прочих ирландских сеттеров, собак, млекопитающих, животных, объектов вообще, типичные черты которых могут быть, конечно же, найдены и у Фидо. Но именно в той мере, в какой он является типичным ирландским сеттером, Фидо обнаруживает признаки, атипичные для всех собак, не являющихся ирландскими сеттерами. Набор уникальных персональных характеристик, например его типичный «способ меня приветствовать», является атипичным для всех ирландских сеттеров, кроме Фидо. Некоторый опыт обращения с собаками, и в особенности с ирландскими сеттерами, конечно же, облегчит мне знакомство с Фидо; я ожидаю, что в некоторых отношениях он поведет себя, как и все собаки, в особенности ирландские сеттеры. Именно в этих пределах Фидо уже знаком мне, когда я впервые его встретил; мои ожидания в отношении его типичных признаков, образцов поведения и т.д. подтвердились его внешностью и поведением. Тем не менее, его «персональные характеристики», например, какую еду он предпочитает, новы, не известны и не знакомы мне. Ранее мы указывали51 на то, что осведомленность и типичность взаимно связаны. Мы отмечали, что мир изначально воспринимается организованным в определенные типы, которые, в свою очередь, относятся к атипичным сторонам типизированных объектов нашего опыта. Типы в той или иной степени анонимны; и чем более они анонимны, тем в большей мере объекты нашего опыта воспринимаются со стороны их типичных характеристик. Но в то же время, тип становится все менее конкретен; его содержание оказывается все менее и менее значимым, т.е. интерпретативно релевантным. В любом типе, таким образом, анонимность и полнота содержания взаимосвязаны: и чем более наполнено содержание типа, тем меньше атипичных свойств у объекта восприятия, подпадающего под этот тип52. Мы также узнали, что типизация является функцией системы интерпретативных релевантностей, ко-
280 281 торая, в свою очередь, определяется наличной темой. Быть достаточно знакомым с темой означает, следовательно, установить тип такой степени анонимности или конкретности, чтобы удовлетворять потребностям интерпретации, необходимой для определения наличной темы. Однако всегда надо иметь в виду, что типичность относится не только к уже обретенному знанию, но одновременно и к набору ожиданий, особенно протенций, присущих такому знанию, – а именно, типичность относится к набору ожиданий, в которых будущий опыт обнаружит те или иные типичные черты той же степени анонимности и конкретности53. Эти ожидания представляют собой лишь иной способ выражения всеобщих идеализаций «И так далее, и тому подобное», а также «Я могу сделать это снова», конститутивных для естественной установ-ки54. Так, предположим, что я накопил достаточно «знания-зна-комства»55 об особо уникальных событиях и происшествиях, позволивших мне решить определенную проблему, а затем вернуться к теме. Мы могли бы сказать, что в этих пределах я обрел достаточное знакомство с проблемой, чтобы с нею совладать. Но до тех пор, пока я не разглядел типичности в атипичной уникальной конфигурации, я не могу накапливать мое обретенное знание в нейтральной форме для дальнейшего использования в качестве привычного достояния. Исчерпывающее значение относящегося к знанию термина «осведомленность» требует, по меньшей мере, ожидания повторения типичных восприятий.
Таким образом, осведомленность как таковая и даже знание вообще (понятое как чье-то привычное и пассивное обладание предшествующим опытом) предполагает идеализации типа «И так далее, и тому подобное», а также «Я могу сделать это снова». Но в данном случае эти идеализации относятся к знакомству с типичным в уникальном и, следовательно, атипичным в опыте, если можно так выразиться, типичность которого состоит, прежде всего, в ожиданиях повторения типически идентичного или сходного опыта56. Осведомленность, таким образом, обозначает возможность отнесения новых восприятий – со стороны их типичных свойств-к привычному запасу уже обретенного знания. Такое отнесение может осуществляться посредством пассивного синтеза осознания 57. Объект непосредственного восприятия обнаруживает свою «тождественность», или «небольшое отличие», «сходство» или «подобие» с тем объектом, который я воспринимал в прошлом, и, возможно, много раз. Но эта «тождественность», «сход- ство» или «подобие» относится лишь к типичным свойствам, которые у нового объекта общи с теми, что я ранее воспринимал. В самом деле, совершенно невозможно, чтобы я был знаком с объектом восприятия «от и до», потому что каждый знакомый объект с необходимостью несет в себе открытый горизонт доселе неизвестных или незнакомых следствий и аспектов, которые могут быть обнаружены в будущих восприятиях (и которые как таковые еще более расширяют область горизонта). Все, что типически установлено в отношении объекта нашего восприятия, отсылает к набору атипичных свойств, благодаря которым объект в его уникальности (все, что придает объекту черты уникальности в данном месте и в данное время) отличается от других объектов подобного типа, а также и от себя самого, воспринятого в другом месте и в другое время. Это, по меньшей мере, справедливо в отношении сознания в естественной установке, в контексте моего преобладающего жизненного стиля в повседневном мире, в пределах которого я не интересуюсь метафизическим понятием идентичности. В контексте повседневной жизни собор в Реймсе является «тем же самым», что и все прочие соборы на земле, а серия картин Моне, запечатлевших этот собор в различное время дня и при различном освещении, относится к тому же самому зданию. Все эти картины изображают типичные черты этого собора, знакомого каждому, кто его посещал или изучал его репродукции по фотографии. Однако, вопреки этой знакомости и типичности и невзирая на то, что все эти картины выполнены с одной и той же позиции и в одинаковой перспективе, некоторые черты собора на них варьируются. Игра света и тени утром и после полудня различна, и это придает отличительные, атипичные и уникальные характеристики типично знакомым чертам хорошо известного фасада. С другой стороны, любой опыт, ставший частью нашего привычного обладания (и, следовательно, знакомый) несет в себе предвосхищения того, что в принципе будущие восприятия обнаружат как относящиеся к тем же самым ранее воспринятым объектам, или, по меньшей мере, к таким же или типически сходным с ними58. В примере Карнеада вернувшийся домой человек ожидает застать свою комнату в том виде, в каком он ее покинул, т.е. он ожидает попасть в абсолютно знакомое ему окружение. Строго говоря, такое ожидание всегда в той или иной мере обманчиво, даже если никакого «нового» объекта в углу не появилось. Оно обманчиво, потому что человек
282 283 покинул комнату на рассвете, а вернулся на закате; тени ложатся иначе, и видимая форма каждого предмета в комнате слегка изменится. И если человек знаком с типичными характеристиками своей комнаты в часы предыдущих закатов, то, возвращаясь в тот самый вечер, он неизбежно обнаружит набор уникальных атипичных черт, – но, конечно, лишь в том случае, если он озабочен этими различиями. Тогда он сказал бы, что объект не имеет ожидаемых типичных черт; точнее, они слегка изменены. Говоря еще более строго, при прочих равных условиях, черты знакомых предметов не могут быть в точности такими, какими они ему знакомы, поскольку его восприятие уже знакомого является повторяющимся. Выражаясь парадоксально, то же самое восприятие не является тем же самым именно потому, что оно повторяется. Но, говоря языком повседневной жизни, для всех практических целей достаточно полагать, что человек застал знакомое окружение в том виде, в каком его оставил. Как объяснить столь парадоксальную ситуацию? В этом пункте нашего исследования следует лишь выразить проблему в терминах трех ранее введенных категорий релевантности. С этой точки зрения, знакомство имеет особое субъективное значение, а именно, быть достаточно осведомленным об объекте восприятия для достижения поставленной цели. Сформулированное подобным образом, понятие осведомленности очерчивает – для определенного субъекта в конкретной жизненной ситуации – два сектора мира, который требует и, соответственно, не требует дальнейших исследований. Первый может требовать развития новых тематических и интерпрета-тивных релевантностей, в то время как второй уже является тематически и интерпретативно релевантным. Но задача, поставленная этими предыдущими релевантностями, решена и привела к привычному знанию, по крайней мере, в отношении типа воспринимаемого объекта. Он не подлежит дальнейшему исследованию (поскольку мои наличные практические цели этого не требуют), он более не проблематизируем. Будучи познан (по крайней мере, в пределах, требуемых моими практическими целями), он в данных пределах не должен быть про-блематизирован и как таковой является неоспоримой данностью (taken for granted) 59, элементом нового, непроблематизирован-ного мира. Но это не означает, что он не проблематизируем в принципе. Он не проблематизирован до поры-до времени, будучи достаточно определенным для актуальных на данное время целей. Однако он несет в себе внешний и внутренний гори-
зонт определяемой неопределенности. До тех пор, пока ожидания, свойственные уже обретенному знанию, продолжают наполняться типичными характеристиками последующих восприятий того же самого или сходных объектов, до тех пор, пока мир не выходит за пределы предвосхищенного в наличном запасе знания (т.е. осажденных (в опыте) типизаций), мы молчаливо соглашаемся с таким положением дел. Мы рассматриваем его как нечто само собой разумеющееся до последующего упоминания (т.е. пока не доказано обратное или пока обстоятельства не потребуют пересмотра), и мы считаем знание о нем достаточно надежным. Мы, так сказать, «не заинтересованы» в деталях, атипичных как для объекта, воспринятого60 со стороны его типичных свойств, так и для класса объектов, типичным представителем которого является нами рассматриваемый. Мы только что указали, что область само собой разумеющегося является результатом деятельности нашего сознания, руководствующегося ранее достигнутыми тематическими и ин-терпретативными релевантностями. Это, так сказать, осадок достаточного знания в форме привычного достояния. Относительный вклад этих двух наборов релевантности в данное состояние дел, однако, различен. Предыдущие тематические релевантности привели к исследованию ныне известных объектов. Они известны мне потому, что однажды были в тематическом ядре моего поля сознания, являясь темой моих проблематиза-ций, т.е. подлежащих решению проблем. В конкретном определении того, что должно быть поставлено под вопрос, эти тематические релевантности определяли предел, до которого должно быть проведено исследование, чтобы исчерпывающим для наличных целей образом ответить на вопрос или, иначе говоря, достичь удовлетворительного знакомства и знания объектов восприятия. В этих пределах установлена система всех возможных интерпретативных релевантностей, необходимых для обретения знания тематизированных объектов. Именно предыдущие интерпретативные релевантности, отличные от тематических, привели к типизации нашего знания знакомых предметов. Наше знакомство с ними ограничено интерпрета-тивно релевантными наличной теме аспектами этих объектов восприятия. Эти аспекты рассматриваются как типичные для объекта, типично релевантного именно для решения актуальных проблем. Каждый тип, таким образом, является суммой того, что в данное время интерпретативно релевантно подлежащему интерпретации.
284 285
|
||||||||
Последнее изменение этой страницы: 2021-04-05; просмотров: 89; Нарушение авторского права страницы; Мы поможем в написании вашей работы! infopedia.su Все материалы представленные на сайте исключительно с целью ознакомления читателями и не преследуют коммерческих целей или нарушение авторских прав. Обратная связь - 18.218.184.214 (0.013 с.) |