Глава 1. Сущность и основные тенденции государственной культурной политики.

М. Хайдеггер оценивает появление культурной политики как одно из важнейших явлений ХХ века: «явление Нового времени дает о себе знать тем, что человеческая деятельность понимается и осуществляется как культура. Культура есть в этой связи реализация верховных ценностей путем заботы о высших благах человека. В существе культуры заложено, что подобная забота со своей стороны начинает заботиться о самой себе и так становится культурной политикой» (63, с.42).

Саму государственную культурную политику в литературе трактуют по-разному в зависимости от выделяемых в ней приоритетных задач и направлений.  «Это совокупность принципов и норм, которыми руководствуется государство в своей действительности по сохранению, развитию и распространению культуры, а также сама деятельность государства в области культуры. Основными стратегическими целями культурной политики государства являются: развитие культурного потенциала и сохранение культурного наследия страны, обеспечение единства культурного пространства и доступности культурных ценностей, развитие творчества» (23, с.66).

Указывается, что культурная политика предполагает:

«- формирование основанных на общественном согласии концептуальных представлений о месте и роли культуры в жизни общества и о должном состоянии культурной жизни;

- определение приоритетных целей развития культуры;

- составление соответствующих программ;

- их реализацию с помощью распределения различных видов ресурсов» (24, с.79).

Также указывается, что культурная политика это «направление политики государства, связанное с планированием, проектированием, реализацией и обеспечением культурной жизни государства и общества» (61, с.301-302).

Культурная политика определяется также как «система человеческой деятельности, включающая в себя ясно сформулированные цели, эффективную методологию для их осуществления, реальные действия по созданию, сохранению и трансляции наиболее значимых культурных идеалов (эталонов), и их воплощения в социально-культурной действительности» (38, с.11).

Некоторые исследователи связывают культурную политику непосредственно с общей государственной политикой: «государственная культурная политика понимается нами как форма сознательного политического воздействия государства на область культуры в целях разрешения противоречий в интересах наиболее влиятельных групп относительно концептуальных представлений о месте и роли культуры в жизни общества, приоритетных целей ее развития. Такая политика находит отражение в программах и реализуется посредством распределения различного вида ресурсов. Исходное условие разработки культурной политики – достижение согласия между официальными, творческими, общественными силами относительно приоритетности целей культурного развития» (12, с.37).

Для фиксации еще некоторых сущностных характеристик культурной политики приведем еще некоторые ее определения в совроеменных исследованиях:

«политика государства в области культурного развития – есть совокупность принципов и норм, которыми руководствуется государство в своей деятельности по сохранению, развитию и распространению культуры, а также сама деятельность государства в области культуры» (14, с.18).

«Государственная культурная политика – это особый инструмент стратегического управления страны, обеспечивающий ее целостность т раскрывающий перспективы ее социокультурного развития» (3, с.21).

«Мы рассматриваем культурную политику как управляющую подсистему культурной системы, способствующую формированию и структурированию жизненного социокультурного пространства, выполняющую смысловым и ценностным содержанием социальную жизнь» (46, с.9).

 Все данные определения и трактовки так или иначе отражают основные существенные характеристики нормативных требований к современной государственной культурной политике.

В то же время нельзя не отметить, что современная государственная культурная политика - это преимущественно становящаяся профессиональная деятельность. Об этом по сути дела справедливо пишет известный культуролог и методолог О.И.Генисаретский: «культурная политика в наших условиях, если взглянуть на нее с точки зрения касающихся ее проектных намерений и попыток ее институционализации, - это скорее возможная. виртуальная, чем прагматическая деятельность, которая осуществляется в текущем культурном процессе и оценивается по согласованным критериям социальной эффективности. Само по себе это ни хорошо, ни плохо, но все же стоило бы однажды разобраться с реалистичностью декларируемых культурно-политических перспектив и определиться в отношении тех условий, при наличии которых можно было бы говорить о прагматических критериях оценки культурной политики как социально значимой деятельности» (17, с.36). Данное высказывание все же справедливо большей частью по отношению к реальным функционерам культурной политики, и в меньшей мере по отношению к исследователям этого явления (об этих исследованиях речь пойдет ниже). Здесь же важно отметить, что неразвитость реальной (а не имитируемой) отечественной государственной культурной политики как профессиональной деятельности в первую очередь связана с недооценкой ее социальной значимости государственными властными структурами, как и всей культуры. Между тем, достаточно сослаться на методологическое исследование культуры того же О.И.Генисаретского, чтобы увидеть всю катастрофичность такой недооценки: «Если в общественной системе по тем или иным причинам дезорганизуется ее культурная подсистема, то, в конце концов, общественная система оказывается дезорганизованной и социально... В этом смысле принято считать, что культурная система содержит значения-образцы, устанавливающие структуру и функции социальной системы, и что их взаимодействие позволяет общественной системе сохранять и развивать свою целостность и устойчивость» (16, с.2).

В этой ситуации необходимо в первую очередь усиление социальной востребованности деятельности учреждений культуры через актуализацию в них гражданского потенциала. Соответственно важно выявление возможностей современной государственной культурной политики как фактора формирования социальной и культурной активности населения. Именно этот социальный заказ со стороны государства и общества может стать условием формирования эффективной культурной политики. В свою очередь это означает поворот государственной культурной политики в сторону все большего вовлечения самого населения, тех или иных гражданских структур в реальную социокультурную деятельность, в творчество, в управление социальными и культурными процессами.  

В этой связи можно выделить ряд тенденций, наметившихся в отечественной практике управления социальными и культурными процессами.

Первая тенденция – вытеснение  отраслевого принципа территориально-отраслевым в реализации задач культурной политики. Преимущество последнего заключается в возможности развития социокультурной активности населения непосредственно в территориях, регионах. В этом случае содержание культурных процессов заключается в совершенствовании образа и качества жизни населения средствами социокультурной деятельности, что является предпосылкой для расширения влияния культуры на самые различные стороны жизнедеятельности индивидов, включая различные социальные и культурные инициативы.

Наиболее явно территориально-отраслевой принцип культурной политики проявляется в разработке и реализации различных региональных программ социокультурного развития, которые получили в последнее время достаточно широкое распространение. Особое внимание в реальной культурной политике уделяется так называемым партисипативным программам (основанным на изначальном взаимодействии всех заинтересованных сторон в процессе программирования и его реализации) как механизму включения самого местного населения, его общественных, творческих и гражданских структур в разработку и реализацию таких программ через создаваемые общественные фонды, подключаемые к этим программам творческие союзы, научную общественность, общественные организации. Процесс программирования в данном случае может превратиться в общественное движение по разработке и внедрению различных социокультурных инноваций. Одним из возможных результатов внедрения программного подхода на местах является повышение роли общественного мнения, возникновение гражданских структур, меняющих сам социальный заказ на многие виды социального и культурного обслуживания, а также формирующих новые социальные и культурные запросы..

Анализ практики регионального программирования социокультурного развития показывает, что наиболее эффективными оказываются программы, уже оформляющие и развивающие местные социокультурные инициативы по принципу встречного федерального финансирования основных «точек роста», но не всей инфраструктуры в регионе. Именно здесь чаще всего может проводиться общественная независимая экспертиза, анализирующая предпрограммную (или предпроектную) ситуацию и формирующая техническое задание на региональное программирование с участием местных специалистов, общественности.

Следующая тенденция культурной политики заключается в наметившемся культурном плюрализме ее ориентиров, задач и ценностей. Отсутствие жесткого государственного идеологического заказа и соответствующей цензуры в сфере культурного творчества обеспечили рост социальной и культурной активности самых различных групп населения, появление различных экспериментальных коллективов, студий, групп, формирующих собственные общности любителей, знатоков, экспертов культурной деятельности. Появляется реальная возможность складывания устойчивых субкультур социальных групп, составляющих гражданское общество. Вместо «вертикальной» административно-командной структуры управления начинает практиковаться «горизонтальная», именуемая нами как «сегментная». Основу последней составляет обеспечение диалога различных культур, в совокупности составляющих одно целостное культурное пространство при сохранении разнообразия его сегментов. Таким образом, культура общества начинает развиваться на собственной основе в зависимости от представленности в ней самоценных культурных инициатив, отражающих все разнообразие внегосударственной социальной и культурной  жизни с соответствующими кодами и информационно-символическими средствами самовыражения.

Важной тенденцией культурной политики  является наметившийся поворот от «учрежденческого» к «институционально-учрежденческому» подходу в сфере управления культурным обслуживанием населения. Данная тенденция выявляется при изучении программных и нормативных документов, различных управленческих акций, инноваций, экспериментов, способствующих переходу субъектов социально-культурной политики от формально-сетевого к функционально-морфологическому планированию и организации культурных процессов. В библиотечном деле это не просто управление библиотечной сетью, а формирование читательской культуры населения, в театральном деле – театральной культуры, в музейном – музейной и т.д.

«Институционально-учрежденческий» подход в управленческой практике может быть до конца реализован через ограничение бюрократизма в культурной политике которое, часто осуществляется за счет более полного учета «естественных» социокультурных факторов (например, возрождения национального самосознания народов). Учет этих факторов трансформирует управленческую деятельность в сфере культуры из искусственной (ограничение управленческой деятельности «производством» циркуляров, нормативных документов, распоряжений и другой служебной документации) в искусственно-естественную деятельность.

В этом случае управленческая деятельность ориентируется не только на оптимизацию уже сложившихся сфер и объектов культуры, но и на развитие «естественных» культурных процессов: развитие культурных запросов различных групп населения безотносительно к тому или иному усредненному стандарту, стимулирование общественных инициатив, развитие коммерческого сектора в сфере культуры как средства вовлечения населения в творческую культурную деятельность и т.д.

Отсюда и возможные соответствующие методологические требования, предъявляемые к управленческой практике такого рода:                                              

«Управление должно предусмотреть возможные естественные изменения управляемой системы и предсказать ее будущие состояния. Поэтому оно включает в себя прогнозирование. Управление должно выработать и описать в необходимых деталях желательные состояния системы. Поэтому оно включает службу проектирования идеалов… Управление должно соединить проектирование с реализацией проектов и достигает этого путем дальнейшего развития и совершенствования проектирования, учитывающего теперь стадии внедрения и эксплуатации. На всех этапах и стадиях своего развертывания управление включает научные исследования, которые в его контексте приобретают иной характер и содержание. Управление развивает науку, создавая новые области и методы исследований» (65,с.58 – 59). Управление также «включает в себя проектирование в качестве элемента и составной части и благодаря этому делает возможным применение проектирования к системам деятельности… управление и проектирование вступают здесь и в сложное взаимодействие и взаимозависимость друг от друга, причем управление, реализуя свою специфику, прежде всего «отражает» и «познает» проектирование в его «естественных» и автономных процессах, а затем уже действует на проектирование, но обязательно – соответственно этому отражению и знанию» (65, с.59-60).

Некоторое оживление проектных технологий в государственной культурной политике, таким образом способствует развитию самых различных видов деятельности в процессе управления, повышая вероятность более широкого использования социокультурного потенциала творческой активности населения.

Набирает силу тенденция выстраивания государственной культурной политики под задачи общенационального модернизационного проекта (в первую очередь через СМИ и коммерческий сектор культуры). Эта тенденция показывает наличие реальной возможности использования ресурсов культуры в дальнейшем социально-политическом реформировании общества. Несмотря на известные издержки этого отечественного  проекта (о них речь пойдет в других главах) позитивным в этой тенденции следует признать влияние культурной политики на гражданское самосознание в сторону роста индивидуальной инициативы и стремления индивидов отстаивать свои права в различных сферах жизнедеятельности.

Современная государственная культурная политика, как показывает анализ ее практики, начинает оцениваться не как деятельность одного ведомства или ряда ведомств, но как сложная общественно-государственная деятельность, в которой участвуют самые разнообразные субъекты культурной политики: ученые, общественные деятели, работники культуры и искусства, предприниматели и т.д.

Но институционально-учрежденческий подход в государственной культурной политике возможен при наличии устойчивого принципа претворения его в жизнь. За рубежом такой принцип найден и его можно считать определяющим для демократизации и расширения сферы влияния государственной культурной политики. Это – широко известный принцип «длины руки». Он «призван держать политиков и бюрократов на расстоянии «длины руки» от работы по распределению финансовых средств, а также ограждать деятелей искусства и учреждения культуры от прямого политического давления или незаконной цензуры. Он обеспечивается, в частности, системой «оценки равного», берущей начало в традиционном английском праве, согласно которому судить другого может лишь равный по положению (т.е. художника должен судить только художник), а в принятии решений о предоставлении субсидий должны участвовать сами деятели культуры. Принцип «длины руки» предусматривает также, что проверка правильности расходования средств и соблюдения обязательности ни в коем случае не затрагивает прав учреждений и деятелей искусства на полную свободу творчества и самостоятельность» (42, с.69). Реализации данного принципа соответствует дальнейшая регионализация государственной культурной политики, а также вовлечение все новых социальных структур в реализацию ее задач.

Многими исследователями культурной политики выделяется ряд ее приоритетов и целей в соответствии с выделенными нами выше тенденциями этой политики в современных условиях.

В качестве главных целей культурной политики выделяются:

«1.Формирование общенациональной картины мира и ее распространение среди граждан…

2.Поддержание и сохранение существующей картины мира в форме традиции и передача ее последующим поколениям…

3.Развитие, модернизация, приспособление существующей картины мира к меняющейся реальности» (24, с.70).

В качестве приоритетных сфер государственной культурной политики выделяются:

«- общие социокультурные стратегии (альтернативные сценарии и вариативные прогнозы);

- стратегии в сфере сохранения и использования культурного наследия;

- трансформации культурных ценностей в сфере эстетической деятельности, образования, воспитания» (51,с.7).

При этом некоторыми специалистами указывается, что «только одно, протекционистское, направление культурной политики – сохранение культурного и исторического наследия – может считаться базовым принципом культурной политики государства, значимость которого не может быть пересмотрена в сторону уменьшения» (41, с.31).

Отмечается также, что «представляется принципиально важным, чтобы культурная политика не отрывалась от основных направлений общесоциальной политики государства, работала как одна из ее подсистем. С этой точки зрения, основная цель культурной политики – трансформация норм и стандартов, социальной адекватности людей в образы и образцы их социальной престижности; пропаганда норм социальной адекватности как наиболее престижных форм социального бытия, как кратчайшего и наиболее надежного пути к социальным благам и высокому общественному статусу» (61, с.304-305).

Выявляются и различные уровни современной культурной политик с соответствующими ее приоритетами:

«а)идеологическо-концептуальный уровень культурной политики, на котором формулируются основные положения, раскрывающие ценности и идеалы общества и государства, или приверженность определенному набору целей культурного развития. По сути дела, это уровень политической философии государства или отдельных его субъектов в отношении культурной политики, выражающей ценностно-смысловые ориентиры ее развития, те идеалы и принципы, во имя которых, в конечном счете, и совершаются изменения;

б) политический уровень, на котором социально-философские принципы и идеалы трансформируются в конкретные установки и требования политической элиты в отношении культуры, формируя, таким образом, нормативную основу для принятия управленческих решений и стимулирования культурного поведения граждан в определенном культурном пространстве;

в) практический (поведенческий) уровень, который характеризует степень освоения людьми целей и принципов данной идеологии, меру воплощения идеологических установок в практических делах и конкретных поступках» (12, с.8).

Одним из основных механизмов дальнейшего совершенствования  современной государственной культурной политики переходного периода становится соответствующая нормотворческая деятельность.

Процесс формирования новой правовой базы культурной, деятельности, начатый в 1992 г. принятием базового за­кона «Основы законодательства о культуре в Российской Федерации», был затем продолжен как на федеральном, так и регио­нальном уровнях.

«Основы законодательства о культуре» впервые в истории Российско­го государства гарантировали всем этническим общностям, компактно проживающим вне своих национально-государственных образований или не имеющим своей государственности, право на национально-культурную ав­тономию. В развитие этого положения Государственная Дума приняла закон «О национально-культурной автономии», в котором определены правовые основы национально-культурной ав­тономии, сформулированы правовые условия взаимодействия государства и общества для защиты национальных интересов граждан Российской Феде­рации в процессе выбора ими путей и форм своего национально-культурного развития.

Наделение национально-культурных автономий правом создавать негосударственные учреждения национальной культуры, организовывать творческие союзы, проводить массовые мероприятия в области националь­ной культуры, учреждать организации, занимающиеся художественными народными промыслами и ремеслами, издавать литературу на национальных (родных) и иных языках и т.д., создало реальные предпосылки сохранения и развития национальной культуры всем этническим общностям. Принятие данного закона способствова­ло снижению напряженности во взаимоотношениях с определенными этни­ческими общностями, их национально-культурному объединению в целях самостоятельного решения вопросов сохранения самобытности, развития языка, образования, национальной культуры.

В настоящее время правовая база для проведения государственной национально-культурной политики опирается на следующие нормативные акты: Конституция Российской Федерации; Декларация о государственном суверенитете РФ; Законы «О реабилитации репрессированных народов»; «О языках народов РСФСР» и др.

Признавая одной из важнейших задач государственной политики в сфере культуры сохранение, возрождение и развитие народных художест­венных промыслов как важного ресурса гражданской самодеятельности в экономической и культурной сферах, был принят закон «О народных художественных промыслах».

Важное место в реализации государственной культурной политики занял Указ Президента «О мерах по усилению государ­ственной поддержки культуры и искусства в Российской Федерации». В соответствии с данным указом были повышены размеры стипендий для выдающихся деятелей культуры и искусства России и талантливых молодых авторов литературных, музыкальных и художественных произведений, уч­реждены гранты Президента Российской Федерации для поддержки творческих проектов общенационального значения в области культуры и искусства. Дальнейшей демократизации управления должно было способст­вовать образование при Президенте Российской Федерации Совета по культуре и искусству. Соответствующие меры по реализации Указа были утверждены Правительством Российской Федерации  в виде постановления «О грантах Президента Российской Федерации для под­держки творческих проектов общенационального значения в области куль­туры и искусства». Было принято также Положение о Почетном дипломе Президента Российской Федерации за активную благотворительную и спонсорскую деятельность в области культуры и искусства.

Реализация принятого Закона «Об авторском праве и смежных правах» явилась защитой гражданских прав самых различных творцов культуры. Важным шагом в этом направлении явились принятые Дополнения в закон «Об административных правонарушениях», устанавливающие наказания за продажу, сдачу в прокат и иное незаконное использование экземпляров произведений или фонограмм, введение в 1996 г. в Уголовный кодекс новой статьи, определяющей наказания за нарушения авторских и смежных прав и внесение в Уго­ловно-процессуальный кодекс поправок, устанавливающих порядок предва­рительного рассмотрения органами прокуратуры дел о нарушениях этих прав.

Большое значение для формирования гражданско-правовых условий социально-культурной деятельности имело принятие закона «О рекламе». В этом законе впервые в России в правовой оборот введено понятие спонсорства — «осуществление юридическим или физическим лицом (спонсором) вклада (в виде предоставления имущества, результатов интел­лектуальной деятельности, оказания услуг, проведения работ) в деятель­ность другого юридического или физического лица (спонсируемого) на ус­ловиях распространения спонсируемым рекламы о спонсоре, его товарах». Эта норма, а также закон «О благотворительной деятельности и благотвори­тельных организациях» способствовали развитию благотворительной деятельности, возрождению меценатства и спонсорства. Для дальнейшего развития социальной активности населения и работников культуры большое значение имело принятие закона «О некоммерческих организациях».

Поддержка государством меценатства и спонсорства в сфере культуры выразилась также в налоговом, таможенном, валютном протекционизме по отношению к деятелям культуры и искусства и некоммерческим организациям культуры, а также  коммерческим структурам и частным лицам, вкладывающим свои средства в развитие культуры. Эти принципы были закреплены в Основах законодательства Российской Федерации и вошли в налоговое законодательство России.

Развивающиеся в сфере культуры процессы приватизации поставили под угрозу полноценную реализацию гражданского права на участие в культурной деятельности широких групп населения. Как защиту этого права можно оценивать принятие закона «О приватизации государственного имущества и об основах приватизации муниципального имущества Российской Федерации». Согласно данному закону приватизация объектов социального и культурного назначения, а также объектов историко-культурного наследия и природных объектов должна регулироваться отдельным Федеральным законом, а не проводиться в общем порядке. Федеральный закон «Об объектах культурного наследия народов РФ» предусматривает возможность приватизации памятников федерального значения, но лишь после принятия специального законодательства, разграничивающего государственную собственность на объекты культурного наследия.

Как отмечает Е.Н.Селезнева,«институционализация культурного наследия сегодня осуществляется именно в рамках проблемного подхода: современные музеи, библиотеки, выставочные комплексы руководствуются в своих выборах репрезентации объектов наследия не столько классическими моделями культурных ценностей, незыблемых и сакральных, сколько необходимостью решения текущих социально значимых проблем» (52, с. 4).

Обобщим вышеизложенное в виде зафиксированных нами тенденций культурной политики, значимых для становления гражданского общества.

Важной тенденцией государственной культурной политики становится реализация территориально-отраслевого принципа, предполагающего широкое вовлечение местного населения в культурные процессы, развитие локальных гражданских инициатив, значимых для развития регионов как целостных социокультурных образований.

Распространение институционально-учрежденческого принципа государственной культурной политики как наметившейся тенденции означает постепенное смещение акцентов в сторону поддержки программ деятельности учреждений культуры  значимых для самого населения. Эта тенденция создает предпосылки к пробуждению гражданского самосознания различных групп населения как главного заказчика и субъекта культурных процессов, так или иначе осуществляющих социальный контроль над деятельностью учреждений культуры.

Для дальнейшей активизации социально значимых инициатив в сфере культуры желательно более широкое распространение принципа «длины руки», предполагающего некоторую удаленность государства от содержания творческой жизни в учреждениях культуры  и в то же время не оставляющего своей заботы о реальной поддержке  этих учреждений.

Расширению влияния общества на развитие отрасли культуры способствует также наметившаяся в нашей стране и широко распространенная за рубежом полисубъектность культурной политики. При этом начинает преобладать ориентация в большей мере на правовой, чем административный ресурс в государственной социально-культурной политике, что является важным резервом формирования социальной и культурной активности населения.

 Важной тенденцией следует признать целенаправленное вовлечение государством коммерческих структур в поддержку отрасли культуры. Отметим, что в цивилизованных странах не уповают на стихию рынка в сфере культуры, который «все расставит на свои места». Государство берет на себя ответственность в конструктивном использовании рыночных механизмов (а в ряде случаев и в ограничении этих механизмов) для сохранения и поддержки отечественной культуры.

Для развития социальной и культурной активности населения  имеет значение наибольшая распространенность следующих приоритетов государственной культурной политики, представленных в мировой практике: поддержка государством профессионального искусства, охрана культурного наследия, обеспечение доступности социальных и культурных услуг, художественное образование населения. В своей совокупности эти приоритеты создают необходимое социокультурное пространство для формирования и развития разнообразных социальных и культурных  инициатив.

При оценке тенденций государственной культурной политики продуктивно использование понятия «безопасность» населения в соотнесении с категорией «обеспеченность», предложенного В.А.Ремизовым: «В социокультурном смысле духовная безопасность и защищенность человека должна быть обеспечена возможностью, например, быть в музеях, в театрах, в концертных залах. Цены на их посещение должны быть доступными, соотносимыми с заработками населения. Должна быть развита инфрастурктура для обеспечения этих посещений: дороги (пути подъездов); общественный и личный транспорт; стоянки (парковки); учреждения бытового обслуживания; система органов общественного порядка и т.п. и т.д. Пока в российской реальности этого в полной мере нет. Причем, культурная (региональная и местная) политика в отношении ценообразования билетов на культурные посещения такова, что цены на сомнительные, низкоуровневые «шоу» гораздо доступнее, нежели цены на «элитарные», высокохудожественные культурные акции. Надо сказать, что за годы реформ в России значительно поредел «парк» качественных культурных площадок в угоду ангарам «дискоклубов» и «дискотек». Последние тоже нужны, но и первые не должны «кануть в Лету». В настоящее время наметилась здоровая тенденция приоритетов в этой сфере. Вероятно, она все-таки пробьет себе дорогу» (48, с. 107-108).

Оценивая предварительные итоги, «перестроечной» культурной политики, Е.Н.Селезнева утверждает, что «можно говорить о наличии двух тенденций в культурной политике: с одной стороны, ориентация на модернизационные проекты, в которых отсутствовали технологии их реализации, а с другой – традиционалистские модели, которые не учитывали новых аспектов трансформирующегося общества» (52, с.19).

Таким образом. необходима смена общей парадигмы государственной культурной политики от ориентирования ее на реальность «учреждения культуры-посетители» к реальности «социокультурная среда – население» (учреждения и посетители здесь уже носят подчиненный, технологический характер). Реально это означает выделение в качестве главного адресата культурной политики групп населения, выделяемых по социально-культурному признаку и осуществляющих свою          жизнедеятельность в том или ином культурно-географическом или административно-территориальном пространстве. На первый взгляд, такой поворот культурной политики есть уход от ее «реальных» объектов к условно-символическим единицам. На самом деле, в конечном счете это выход на реальные результаты культурной политики, выражаемые не в условных единицах посещаемости учреждений и объектов культуры, количестве мероприятий, культурных акций, единиц хранения и т.д., а в реальном изменении качества и образа жизни населения в сторону роста его социально-культурной и гражданской активности.

 В этой связи распространенность региональных программно-проектных инициатив в сфере культурной политики следует признать положительной тенденцией, противостоящей традиционному подходу к учреждениям культуры на основе формальных и «валовых» показателей. Другой положительной тенденцией является усиление ориентированности этой политики на субкультуры отдельных возрастных групп. В настоящее время в большей мере «повезло» молодежной субкультуре как объекту индустрии развлечений, культурно-информационных услуг. Но появляются и предпосылки для центрирования культурной политики на других возрастных группах, прежде всего благодаря определенным достижениям социальной работы и социального обеспечения отдельных групп населения, использующих в определенной мере культуртрегерские технологии.

Вопросы для закрепления материала:

1.Сущность и основное содержание государственной культурной политики.

2.Основные субъекты государственной культурной политики и сферы ее влияния.

3.Развитие демократических начал в государственной культурной политике.