В соответствии С Ч. 10 ст. 316 упк РФ процессуальные издержки, предусмотренные ст. 131 упк РФ, взысканию С подсудимого не подлежат.

Приговором Людиновского районного суда от 11 декабря 2018 года Гнутов Р.В. осужден по ч. 1 ст. 111 УК РФ к 2 годам лишения свободы.

Приговор постановлен в особом порядке принятия судебного решения, предусмотренном главой 40 УПК РФ.

Приговором постановлено взыскать с Гнутова Р.В. в пользу потерпевшей С. 20 000 рублей в возмещение расходов на оплату услуг представителя и 500 000 рублей компенсации морального вреда.

В нарушение требований уголовно-процессуального закона суд необоснованно взыскал с осужденного процессуальные издержки, связанные с выплатой потерпевшей вознаграждения представителю потерпевшего, которые подлежат возмещению за счет средств федерального бюджета.

Данное обстоятельство послужило основанием для отмены приговора суда в указанной части.

(Апелляционное определение Калужского областного суда по делу № 22-240/2019)

 

Согласно требованиям ст. 307 УПК РФ описательно-мотивировочная часть обвинительного приговора должна содержать, в том числе доказательства, на которых основаны выводы суда в отношении подсудимого, и мотивы, по которым суд отверг другие доказательства.

Приговором Малоярославецкого районного суда от 25 октября 2018 года Джабрайилов И.В. и Махмудов Г.А. осуждены по ч.3 ст. 162 УК РФ.

Согласно материалам дела Джабрайилов И.В. и Махмудов Г.А. обвинялись по п. «в» ч. 4 ст. 162 УК РФ - в разбое, то есть в нападении в целях хищения чужого имущества, совершенном с применением насилия, опасного для жизни и здоровья, с угрозой применения такого насилия, группой лиц по предварительному сговору, с применением предметов, используемых в качестве оружия, в крупном размере, с причинением тяжкого вреда здоровью потерпевшего.

Согласно обвинению по предложению неустановленного лица 1, уголовное дело в отношении которого выделено в отдельное производство, данное лицо, Джабрайилов И.В. и Махмудов Г.А., а также неустановленное лицо 2, уголовное дело в отношении которого выделено в отдельное производство, в период с 10 по 25 ноября 2017 года вступили в предварительный сговор на совершение указанного выше преступления, разработали план его совершения, действуя в соответствии с которым 25 ноября 2017 года данные лица на автомобиле «Мерседес» взяли под наблюдение автомобиль марки «Газель» с находящимися в нем А. и К. и вынудили его остановиться на 112-м км Федеральной магистральной автомобильной дороги М-3 «Украина». После этого все четверо подошли к водительской двери автомобиля «Газель» и стали требовать от А. открыть дверь, а Махмудов Г.А. для пресечения возможной попытки скрыться порезал шины автомобиля потерпевших. Затем Джабрайилов И.В., Махмудов Г.А. и неустановленные лица, высказывая угрозы применения насилия, опасного для жизни и здоровья, открыли водительскую дверь и вытащили из автомобиля потерпевших, а лицо 1 с целью сломить волю к сопротивлению нанесло ножом удар А. в левую половину грудной клетки, причинив, согласно заключению судебно-медицинской экспертизы, проникающую в плевральную полость колото-резаную рану грудной клетки, которой по признаку опасности для жизни причинен тяжкий вред здоровью потерпевшего. Далее лицо 2 нанесло удары кулаком и ногой в лицо А., затем лицо 2, Джабрайилов И.В. и Махмудов Г.А. нанесли К. не менее двух ударов ногами по телу. Применив такое насилие, нападавшие осмотрели салон автомобиля, где обнаружили и похитили имущество А. и деньги Г. в крупном размере.

Переквалифицируя действия осужденных на ч. 3 ст. 162 УК РФ, суд счел, что Джабрайилов И.В. и Махмудов Г.А. действий по причинению тяжкого вреда здоровью не совершали, не оказывали в этом содействия другому лицу, его причинившему, доказательств договоренности о применении в ходе нападения насилия, опасного для жизни и здоровья, стороной обвинения представлено не было.

Вместе с тем в соответствии с пп. 14 - 14.1 постановления Пленума Верховного Суда РФ от 27.12.2002 № 29 «О судебной практике по делам о краже, грабеже и разбое», если применение оружия или предметов, используемых в качестве оружия, охватывалось умыслом виновных, совершивших разбойное нападение группой лиц по предварительному сговору, все участники совершенного преступления несут ответственность по части второй статьи 162 УК РФ как соисполнители и в том случае, когда оружие и другие предметы были применены одним из них.

Если умыслом виновных, совершивших разбойное нападение группой лиц по предварительному сговору, охватывалось причинение тяжкого вреда здоровью потерпевшего или лишение его жизни, но только один из них причинил тяжкий вред здоровью либо смерть потерпевшему, действия всех участников группы следует квалифицировать по пункту «в» части четвертой статьи 162 УК РФ как соисполнительство в разбое, совершенном с причинением тяжкого вреда здоровью потерпевшего.

В тех случаях, когда группа лиц предварительно договорилась о совершении кражи чужого имущества, но кто-либо из соисполнителей вышел за пределы состоявшегося сговора, совершив действия, подлежащие правовой оценке как грабеж или разбой, содеянное им следует квалифицировать по соответствующим пунктам и частям статей 161, 162 УК РФ. Если другие члены преступной группы продолжили свое участие в преступлении, воспользовавшись примененным соисполнителем насилием либо угрозой его применения для завладения имуществом потерпевшего или удержания этого имущества, они также несут уголовную ответственность за грабеж или разбой группой лиц по предварительному сговору с соответствующими квалифицирующими признаками.

Отвергая доводы стороны защиты об отсутствии сговора на совершение разбойного нападения, суд сослался на наличие у соучастников заранее приготовленных орудий совершения преступления (ножей) (в том числе осведомленность Джабрайилова И.В. и Махмудова Г.А. о наличии ножей у неустановленных лиц), способ совершения преступления, характер действий соучастников, их слаженность, совместность и согласованность, которые взаимодополняли друг друга и были направлены на достижение единого преступного результата. В то же время суд не оценил, насколько данные установленные им обстоятельства свидетельствуют о заранее состоявшейся договоренности участвовавших в преступлении лиц на применение ножа в отношении потерпевшего А., не проанализировал признанные им достоверными показания потерпевших на предмет того, был ли очевиден факт причинения вреда здоровью потерпевшего всем соучастникам, в том числе осужденным, которые воспользовались примененным насилием для завладения имуществом потерпевших.

Фактически установленное судом при совершении преступления причинение ножевого ранения потерпевшему А. вообще не нашло своего отражения при описании в приговоре преступного деяния, признанного судом доказанным.

В то же время суд в нарушение ст. 252 УПК РФ включил в объем обвинения действия неустановленных лиц по угрозе А. применением насилия, опасного для жизни и здоровья, путем демонстрации имеющегося у них при себе ножа. Однако указание на данные действия предъявленное осужденным обвинение не содержало.

Кроме того, в предъявленном обвинении неустановленные лица, уголовные дела в отношении которых выделены в отдельное производство, были поименованы как лицо 1 и лицо 2, с указанием их ролей в преступлении. В содержащемся же в приговоре описании преступления неустановленные лица не разграничены, что не позволяет уяснить и проверить роль каждого из них.

При таких обстоятельствах выводы суда, изложенные в приговоре, признаны не соответствующими фактическим обстоятельствам дела, установленным судом первой инстанции, что в соответствии со ст. 389.16, п. 4 ч. 1 ст. 389.20 УПК РФ явилось основанием для отмены приговора суда и передачи уголовного дела на новое судебное разбирательство.

 

(Апелляционное определение Калужского областного суда по делу № 22-22/2019)

 

В соответствии с ч. 7 ст. 316 УПК РФ суд постановляет обвинительный приговор в особом порядке судебного разбирательства в том случае, если придет к выводу, что обвинение, с которым согласился подсудимый, обоснованно, подтверждается доказательствами, собранными по уголовному делу.

По смыслу пункта 22 статьи 5, пунктов 4, 5 части 2 статьи 171 и части 1 статьи 220 УПК РФ применительно к особому порядку судебного разбирательства, под обвинением, с которым соглашается обвиняемый, заявляя ходатайство о постановлении приговора без проведения судебного разбирательства в общем порядке, следует понимать фактические обстоятельства содеянного обвиняемым, форму вины, мотивы совершения деяния, юридическую оценку содеянного, а также характер и размер вреда, причиненного деянием обвиняемого.

 

Приговором Малоярославецкого районного суда от 16 октября 2018 года Мусатов И.И. осужден по ч. 1 ст. 222.1, ч. 1 ст. 222 УК РФ с применением ч. 2 ст. 69 УК РФ к 1 году 8 месяцам лишения свободы.

Мусатов И.И. вину в совершении преступлений признал в полном объеме. Уголовное дело в отношении него рассмотрено с применением особого порядка судебного разбирательства.

Согласно обвинительному акту, Мусатов органом дознания обвинялся в том, что он в период времени с 01 июня 2011 года по 31 августа 2011 года обнаружил бумажный сверток с порохом, являющимся согласно заключению эксперта № 5799 взрывчатым веществом, а затем перенес его по месту своего жительства, где незаконно хранил до 21 декабря 2017 года.

Такие действия Мусатова квалифицированы по ч. 1 ст. 222.1 УК РФ как незаконное хранение взрывчатых веществ.

Кроме того, Мусатов обвинялся в том, что он в период времени с 01 июня 2011 года по 31 августа 2011 года обнаружил ствол, затвор и 43 патрона, которые перенес по месту своего жительства, где незаконно хранил их до 21 декабря 2017 года. Согласно заключению эксперта № 59 предметы, похожие на ствол и затвор, являются стволом со ствольной коробкой и затвором к магазинной винтовке конструкции Мосина и относятся к основным частям огнестрельного оружия. Ствол и ствольная коробка для использования по назначению пригодны; затвор пригоден для производства отдельных выстрелов. 43 предмета являются патронами к различному виду стрелкового оружия (указанного в обвинительном акте), предназначены для стрельбы из соответствующего вида оружия и относятся к категории боеприпасов.

Таким образом, Мусатову предъявлено обвинение в незаконном хранении основных частей огнестрельного оружия и боеприпасов, то есть по ч. 1 ст. 222 УК РФ, тогда как он признан виновным, в том числе за незаконное хранение огнестрельного оружия, что из описания преступного деяния не следует.

Согласно статье 1 Федерального закона «Об оружии» и пункту 4 постановления Пленума Верховного Суда РФ от 12 марта 2002 № 5 «О судебной практике по делам о хищении, вымогательстве и незаконном обороте оружия, боеприпасов, взрывчатых веществ и взрывных устройств» под боеприпасами понимаются предметы вооружения и метаемое снаряжение как отечественного, так и иностранного производства, предназначенные для поражения цели и содержащие разрывной, метательный или вышибной заряды либо их сочетание. К категории боеприпасов, помимо прочего, относятся все виды патронов к огнестрельному оружию независимо от калибра, изготовленные промышленным или самодельным способом.

По смыслу закона ответственность по ст. 222 УК РФ предусмотрена только за незаконные действия с боеприпасами, пригодными к функциональному использованию, то есть пригодными к стрельбе.

Между тем судом как при назначении уголовного дела к рассмотрению, так и при его рассмотрении в особом порядке судебного разбирательства не было принято во внимание, что согласно заключению эксперта № 59:

25 патронов являются винтовочными патронами Маузер (7,92х57), предназначенными для стрельбы из винтовок и карабинов Маузера образца 1898/1935 гг., единых пулеметов MG-34 образца 1934 г., MG-42 образца 1942 г. и относятся к боеприпасам для указанного оружия, изготовлены промышленным способом. Двенадцать патронов для стрельбы пригодны, тринадцать патронов для стрельбы не пригодны;

10 патронов являются 7,62-мм винтовочными патронами, предназначенными для стрельбы из винтовок образца 1891/30 гг. и карабинов образца 1938-1944 гг. конструкции Мосина, снайперских винтовок СВД, ручных пулеметов Дегтярева, Калашникова (ПК) и другого автоматического оружия, изготовлены промышленным способом и относятся к боеприпасам для указанного оружия. Два патрона для стрельбы пригодны, восемь патронов для стрельбы не пригодны;

2 патрона являются пистолетными патронами калибра 9х19 мм Парабеллум, предназначенными для стрельбы из пистолетов «Астра» модель 600, «Беретта» модель 1919-1932 и модель 1951, Борхардт-Люгер («Парабеллум») модель 1908 (П 08) и модель 1917, Браунинг модель 1935 и др., изготовлены промышленным способом, относятся к боеприпасам для указанного оружия и для стрельбы не пригодны;

2 патрона являются 7,62-мм патронами к пистолету образца 1930/33 гг. конструкции Токарева (ТТ), предназначены для стрельбы из пистолетов конструкции Токарева образца 1930/33 гг., пистолетов-пулеметов ППШ, ППД, ППС и др., изготовлены промышленным способом, относятся к боеприпасам для указанного оружия и для стрельбы не пригодны;

4 патрона являются 7,62-мм патронами, предназначенными для стрельбы из револьвера «Наган» образца 1895 г., изготовлены промышленным способом, относятся к боеприпасам для указанного оружия. Два патрона для стрельбы пригодны, два патрона для стрельбы не пригодны (т. 1, л.д. 78-90).

Несмотря на это, Мусатов признан судом виновным в незаконном хранении всех 43 патронов, являющихся боеприпасами, 27 из которых к стрельбе не пригодны.

Согласно п. 6 ст. 316 УПК РФ в случае неподтверждения материалами дела обоснованности обвинения, с которым согласился подсудимый, суд вправе по собственной инициативе прекратить особый порядок судебного разбирательства и назначить рассмотрение уголовного дела в общем порядке, что и должно было быть сделано в данном случае, поскольку формулировка обвинения по ч. 1 ст. 222 УК РФ, изложенная органом дознания, не позволяла суду первой инстанции без исследования в судебном заседании материалов уголовного дела, в том числе заключения эксперта № 59, вынести итоговое судебное решение.

Таким образом, принятие судом без достаточных оснований решения о проведении судебного заседания в особом порядке и, как следствие этого, постановление обвинительного приговора без исследования и оценки собранных доказательств исказило саму суть правосудия, противоречит принципу законности и разрушает необходимый баланс конституционно защищаемых ценностей.

Допущенные нарушения существенно ограничили права и законные интересы осужденного, которые не могут быть восстановлены без отмены судебного акта, что свидетельствует об их фундаментальном, принципиальном характере, повлиявшем на исход дела.

При таких обстоятельствах приговор суда отменен, дело - направлено на новое судебное разбирательство.

 

(Апелляционное постановление Калужского областного суда по делу № 22-25/2019)

 

В соответствии с п.3 ст.196 УПК РФ н азначение и производство судебной экспертизы обязательно, если необходимо установить психическое или физическое состояние подозреваемого, обвиняемого, когда возникает сомнение в его вменяемости или способности самостоятельно защищать свои права и законные интересы в уголовном судопроизводстве.

Приговором Людиновского районного суда от 26 декабря 2018 года Щеглов В.Н.осужден по ч.3 ст.30, пп."в", "и" ч.2 ст.105 УК РФ к 9 годам лишения свободы с ограничением свободы на 1 год 6 месяцев.

Согласно материалам уголовного дела, Щеглов В.Н. страдает тугоухостью. В соответствии с выпиской из амбулаторной карты больного, 14 августа 2012 года Щеглов В.Н. консультировался у областного врача-лора и ему поставлен диагноз: хроническая нейросенсорная тугоухость 4 степени на оба уха. Осужденному было дано заключение для МСЭ на оформление инвалидности по слуху, льготное слухопротезирование. Из письма ГУ "Калужское региональное отделение Фонда социального страхования Российской Федерации" следует, что Щеглов В.Н. 19 марта 2015 года был обеспечен слуховым аппаратом цифровым заушным сверхмощным модели "Референс 85SP".

При производстве в отношении Щеглова В.Н. амбулаторной судебно-психиатрической экспертизы от 22 августа 2018 года было установлено, что подэкспертный страдает тугоухостью, в связи с чем не представилось возможным выполнить с ним психодиагностические методики и решить экспертные вопросы.

В ходе проведения стационарной судебно-психиатрической экспертизы № 2409 от 17 октября 2018 года также было установлено, что у Щеглова В.Н. – выраженная тугоухость, из-за чего контакт с ним малопродуктивен. В связи с выраженной тугоухостью подэкспертного экспериментально-психологическое исследование было проведено в объеме, который был возможен с учетом физического состояния Щеглова В.В.  

В судебном заседании осужденный пояснил, что длительное время страдает нарушением слуха, у него имеется два слуховых аппарата, которые хранятся в его квартире. В связи с тугоухостью он не в полной мере слышал, что говорил следователь на предварительном следствии, а также свидетели в судебном заседании.

При таких обстоятельствах по настоящему делу на предварительном следствии необходимо было провести судебно-медицинскую экспертизу в отношении Щеглова В.Н. для установления физического состояния обвиняемого, наличия у него заболевания, вызвавшего снижение слуха, тяжести данного заболевания, способности самостоятельно защищать свои права и законные интересы в уголовном судопроизводстве.

При необходимости надлежало принять меры для обеспечения обвиняемого слуховым аппаратом для обеспечения ему возможности эффективно участвовать на всех стадиях уголовного судопроизводства.

В соответствии с п.5 ст.389.15, ч.3 ст.389.22 УПК РФ приговор суда отменен с возвращением уголовного дела прокурору, поскольку при рассмотрении уголовного дела в апелляционном порядке выявлены обстоятельства, указанные в ч.1 ст.237 УПК РФ.

 

(Апелляционное определение Калужского областного суда по делу № 22-259/2019)

 

IV. НАРУШЕНИЕ ЗАКОНА ПРИ ВЫНЕСЕНИИ ИНЫХ ПОСТАНОВЛЕНИЙ