Культурологические проблемы в современной антропологии 


Мы поможем в написании ваших работ!



ЗНАЕТЕ ЛИ ВЫ?

Культурологические проблемы в современной антропологии



 

Под антропологией понимается вся совокупность знаний о человеке, включая физическую антропологию, палеоантропологию, этническую и индивидуальную психологию и «этнологию» в собственном смысле. Большое внимание антропология уделяет проблемам теоретического рассмотрения этнических культур и методологических приемов по осмыслению большого фактического материала в описании обычаев, систем родства и образа жизни многих народов. В этом контексте появляется обращение к термину «культура», выявляются проблемы собственно культурной антропологии (взаимоотношения индивида и культуры, различных типов культур и т. д.), фактом становится сближение антропологии и философии, развиваются антропологические теории как своего рода истории теорий культуры. Культурную антропологию отличает от истории, психологии и социологии использование принципов универсализма, холизма (целостного подхода в изучении человека как «биокультурного» существа), адаптации, культурного релятивизма.

Эволюционизм. Одним из первых эволюционистов (приверженцев рассмотрения культуры в процессе ее постоянного развития и изменения, без резких скачков и потрясений в сторону прогресса) был Эдуард Тайлор (1832 — 1917), воссоздавший в своих исследованиях широкое полотно культурной жизни первобытного человека. В работе «Первобытная культура» Тайлор на основе изучения большого этнографического материала дал описание конкретных элементов первобытной культуры на фоне мировой, ее целостное видение, обоснованное теорией «анимизма» — веры первобытного человека в одушевление всей природы, связывающей воедино весь его практический опыт по взаимоотношениям с окружающей средой. Он показал культурное единство и единообразное развитие человечества на пути от «дикости» к «цивилизации» в своей концепции культуры, которую обозначил как «сложное целое». Понимание ученым однолинейности эволюции во многом зависело от следующей трактовки культуры: «культура, или цивилизация, в широком этнографическом смысле слагается из системы знаний, верований, искусства, нравственности, законов, обычаев и некоторых других способностей и привычек, усвоенных человеком как членом общества»20. Сделав акцент на изучении религии, магии и связанных с ней обрядов, Тайлор стал творцом эволюционистской теории анимистического происхождения религии. Важным элементом его культурологических взглядов была теория «пережитков» — остаточных и утративших свой смысл культурных проявлений, помогающих лучше понять эволюцию современных народов, их обряды и обычаи. Культурная эволюция, на его взгляд, состоит в развитии разума, и цивилизованный человек отходит от предрассудков, выбирая рационально-научные теории.

Теория анимизма вызвала оживленную дискуссию среди ученых, в результате которой была выявлена ограниченность этой теории, ее неспособность объяснить некоторые ранние формы религиозных верований, образующих древнейший пласт человеческой культуры. Наиболее известный критик анимизма — шотландский ученый Джеймс Фрейзер (1854—1941), считающий религию порождением индивидуальной психологии. Он использовал сравнительно-исторический метод изучения древней культуры и религии в своих трудах «Золотая ветвь» и «Фольклор в Ветхом завете». Умственное развитие человечества, утверждал он, прошло через три стадии: магия, религия, наука. Фрейзер высказал оригинальную мысль о соотношении этих стадий: по его мнению, «магия является близкой родственницей науки», так как и магия, и наука исходят из признания существования естественных природных закономерностей. И хотя магия часто имеет дело с духами (что роднит ее с религией), она обращается с ними точно также, как и с неодушевленными силами, то есть, вместо того, чтобы умилостивлять и умиротворять их, она их принуждает и использует. Магия дала мощный стимул накоплению знаний, «колдуны явились прямыми предшественниками не только современных врачей и хирургов, но и современных ученых и естествоиспытателей во всех отраслях естественных наук». Магия возникла раньше религии. Религиозные воззрения разделяют людей от народов ирас до селений и семей. Магия же всегда и везде остается, по существу, одинаковой. Религия, отвергая и осуждая магические суеверия, искоренить их не может, «поскольку своими корнями они глубоко уходят в психическую структуру большинства рода человеческого».

Диффузионизм. Функционализм. В конце XIX в. в качестве способа изучения культур начинает использоваться диффузионизм — концепция, согласно которой стимулом развития каждой культуры считается заимствование. Основателем диффузионизма считается немецкий ученый Фридрих Ратцель (1844—1904). Понятие «диффузия» обозначает распространение культурных явлений (например, металлургии, алфавита, колеса) через контакты между народами в ходе торговли, переселения, завоеваний и зависит целиком от исторического случая. Следовательно, отрицается обязательность прогрессивного развития народов и их культур. Направление исторического партикуляризма (разобщенности, раздробленности), разработанного диффузионистом Францем Боасом (1858— 1942), предлагало также исследовать регионы с высокой концентрацией общих диффузных культурных черт, чтобы через анализ географического распространения культурных явлений можно было реконструировать исторические и психологические процессы изменений в культуре.

Развитие функционалистского направления в культурологии связано с работами Бронислава Малиновского (1884-1942) и Альфреда Рэдклифф-Брауна (1881-1955). У Б. Малиновского культурная деятельность выступает как способ социального контроля, который осуществляется втрадиционном обществе, своего рода стандарт жизни. Основная функция культуры — это обеспечение потребностей человека, которые складываются из естественных (основных) потребностей (еда, питье, дом, воспроизводство потомства, средства обороны) и примыкающих к ним производительных потребностей (экономика, право). Способы удовлетворения основных и производительных потребностей, их фукционирование отличаются в различных типах культуры. По Малиновскому, каждая социальная система является самодовлеющей и обладает собственным «культурным императивом». Изменения и заимствования в культурах происходят на уровне институтов, т. е. экономической, социальной, политической систем и затрагивают лишь последние. Он считал, что основные потребности людей первичны, постоянны и не зависят от институциональных форм культуры.

Рэдклифф-Браун рассматривал культуру как интегрированное целое, живой организм в действии, существование которого находится в зависимости от бесперебойного функционирования всех составных частей. Он полагал, что изучение структуры культуры должно обязательно включать в себя изучение функций. Структурный фукционализм в лице Рэдклиффа-Брауна и его последователей настаивал на необходимости понимания того, «с какой целью» присутствует, сохраняется в культурном комплексе та либо другая функция? «Как» функционируют в культуре ее составные части в отношении друг к другу и целому, например, главные группы социума и институты, чтобы обеспечивать общественный порядок и равновесие?

К неоэволюционистской концепции культуры вернулись после. Второй мировой войны благодаря труду «Эволюция культуры» американского ученого Лесли Уайта (1900—1975), который утверждал, что вся эволюция культуры зиждется на увеличении количества потребляемой энергии. В системе культуры он выделял три подсистемы. Первая (технологическая) характеризует взаимоотношения человека с природой, использование им технических средств и орудий труда, типы жилищ и т. п.; вторая (официальная) включает в себя общественные отношения и соответствующие типы поведения, а также системы родства, экономических, политических, военных, эстетических и т. п. отношений; третья (идеологическая) содержит в себе идеи, верования, обычаи, различные виды знания. Таким образом, наука и техника, а не типы индивидуального и коллективного поведения или идеи, верования и значения, в конечном счете, определяют развитие культуры. Сама человеческая деятельность — это открытие неизвестных ранее источников энергии, что прямо влияет, с его точки зрения, йа развитие социокультурного контекста. Кроме того, он считал, что культура как человеческий феномен стоит выше индивида и базируется на использовании символов: «человеческое поведение — это символическое поведение... Символ — это вселенная человечества»21.

Уайт стал также «крестным отцом» культурологии как отдельной специализированной науки. «Какое еще название может быть у науки о культуре, кроме как культурология? Если наука о млекопитающих называется маммалогия... о бактериях — бактериология и т. д., то почему наука о культуре не могла бы называться культурологией?»22.

Структурный фукционализм повлиял на становление новой антропологической школы культура и индивидуальность*, придерживавшейся концепций «культурных моделей». Еще Боас отводил в формировании индивида главную роль культуре (как воспитанию), подчеркивая историчность моральных принципов отдельных культур. Его ученица Рут Бенедикт (1887—1948) в книге «Модели культуры» развила мысль о том, что каждая культура имеет уникальную конфигурацию внутрикультурных элементов, которые объединяются общей темой — «этносом культуры». Выбор, сделанный культурой из множества потенциальных вариантов своего дальнейшего развития, формирует ее неповторимый стиль, своеобразие подобно тому, как человек развивает свою индивидуальность на базе того же свободного выбора. Религиозные культы, семья, экономические и политические институты — все это образует искомую структуру (модель) ментальности, национального характера (аполлоническую или дионисийскую), что проявляется во всевозможных сферах человеческой жизни: в системах распределения собственности, в структурах социальной иерархии, в материальных вещах и в технологиях их производства, в разновидностях формирования союзов и кланов внутри общества, в способах экономического обмена.

Видный американский ученый Мелвилл Джон Херско-виц (1895—1963) в каждой культуре также видел неповторимо уникальную модель. Однако, в отличие от Бенедикт, определял ее постоянной традицией, которая проявляется в присущих каждому народу системах ценностей, образующих «культурный фокус», существенную черту определенного народа. Ключевым для его концепции является понятие эн-культурация — это вхождение индивида в конкретную форму культуры. Основное содержание энкультурации состоит в усвоении особенностей мышления и действий, моделей поведения, составляющих культуру. Понятие энкультурации связано с принципом культурного релятивизма, суть которого в признании равноправия культурных ценностей, созданных разными народами. Поскольку опыт интерпретируется каждым индивидом в терминах собственной энкультурации, постольку невозможна абсолютная система оценок того, что считается нормальным и ненормальным.

В работе «Интерпретация культуры» создателя символической антропологии Клифорда Гирца (р. 1926) был изложен в наиболее полном виде подход к проблемам культуры на основе изучения структур познания и мышления с критикой структурализма и когнитивизма. Данное направление акцентирует внимание на культурных смыслах и занимается исследованием культурных явлений, социальных институтов как символов мировоззрений народов. В культуре, состоящей из действий, символов и знаков, связанных с ритуалами, мифами, родством, анализируется иерархия значимых структур23.

 

Герменевтика

 

Происхождение понятия «герменевтика» (от греческого «hermeneuo» — истолковываю, разъясняю) принято связывать с именем Гермеса, который в древнегреческой мифологии был посредником между богами и людьми, истолковывая повеления богов людям и просьбы людей богам. Исторически предмет и цели герменевтики менялись: от интерпретации текстов Гомера в эпоху античности и Библии в Средние века (так называемая экзегетика) до описания условий понимания в настоящее время (Гадамер). Однако, несмотря на различия, в самом общем плане можно утверждать, что в рамках проблем герменевтики всегда находились культурные феномены, и она занималась исследованием смысла, которым наделены продукты человеческой деятельности, то есть тексты (в культурологическом понимании). Герменевтика не является отдельной дисциплиной, это специфическое направление в философии и гуманитарных науках.

Основным понятием герменевтики является «понимание» — постижение смысла культурного феномена. Основоположник философской герменевтики Фридрих Шлейермахер (1768—1834) попытался создать теорию понимания. Понимание текста для Шлейермахера связано с решением проблемы так называемого герменевтического круга. Он формулируется следующим образом: для понимания целого необходимо понять его отдельные части, а для понимания отдельных частей необходимо понять целое. Так, понимание слова происходит благодаря пониманию предложения, предложения — абзаца, абзаца — всего текста и наоборот. Данный круг, по Шлейермахеру, можно разомкнуть только в том случае, если представлять текст как результат рационального выражения духовного мира автора, его личности. В таком случае, как часть, так и целое определены данным миром. Поэтому задача интерпретатора — проникновение в него. Это становится возможным посредством перевоплощения, уподобления автору текста. Исследователь должен поставить себя в те же исторические условия, что и автор, и пережить те же психические состояния, что и последний. А это означает, что понимание невозможно исключительно в рамках логической структуры текста, необходимо исследовать повседневную жизнь автора, его уникальный исторический опыт. Тем самым герменевтика в лице Шлейермахера констатировала обусловленность понимания религиозными, политическими и другими предпосылками, вытекающими из жизни конкретного человека (в данном случае — автора). Осознание предпосылок, не осознававшихся автором, понимаемых им как нечто само собой разумеющееся, позволяет интерпретатору, считал Шлейермахер, не только адекватно понять автора, но даже понять его лучше, чем он сам себя понимал24.

Для Вильгельма Дильтея (1813—1911) проблема герменевтики была актуальна в контексте популярных в то время дискуссий о статусе и специфике гуманитарного знания. Начиная с Канта, научным считалось естествознание, где непременные для науки общезначимость и объективность достигались благодаря подведению эмпирических (основанных на опыте) фактов, единичного под законы, общее. По мнению Дильтея, естествознание смогло стать «науками о природе» ценой превращения в оторванные от жизненной практики теории, формы чистого мышления на основе математики, и, тем самым, игнорирования уникальности чувственного опыта. Так, для физика исследуемый объект важен как рядовой случай заранее выбранного ограниченного набора общих признаков (плотность, масса, электропроводность и др.). Представитель естествознания имеет дело с объектом не во всей его бытийной полноте, а в рамках абстрактной схемы, как подтверждение выраженного формулой закона (например, F = m*а).

Гуманитарные дисциплины, напротив, являются выражением жизненного опыта и сохранили непосредственную связь с потребностями, интересами человека: «они существенным образом определяются воздействиями, которые отличны от чисто интеллектуального подхода к объектам, а именно: природой и условиями жизни наций, господствующими идеями эпохи, социальными потрясениями в обществах и государствах, а также той силой интересов, которая проявляется в общественном мнении»25. Связь истории, филологии, юриспруденции с конкретными жизненными проявлениями не мешает им быть науками (впрочем, не столь точными как науки о природе, так как человеческая жизнь стихийна и полностью в рациональных формах невыразима). Дильтей обращается вслед за Шлейермахером к интерпретации текстов и в качестве методологического принципа выдвигает, как и его предшественник, вживание в духовный мир автора. Но для Дильтея несомненно, что процесс понимания другого человека представляет собой процесс понимания самого себя. В таком случае, можно ли утверждать, что историк или филолог способны понять автора текста, есть ли у них шансы, как это необходимо ученым, быть объективными? Объективность гуманитарных наук гарантирована, по Дильтею, общностью человеческой природы. Интерпретатор способен понять представителя чужой культуры, понимая себя, так как они подобны друг другу. Жизнь в любые эпохи, считал Дильтей, раскрывает одни и те же стороны.

В отличие от Дильтея, для Ганса-Георга Гадамера (1900—2002) задачей герменевтики не может быть обоснование методологии наук о культуре, то есть гуманитарного знания. Поскольку «понимание оказывается частным случаем применения чего-то всеобщего к конкретной и особенной ситуации»26, то объективность естественных наук в изучении культурных феноменов недостижима. Любой из них представляет абстракцию, которая конкретизируется интерпретатором, исходящим из собственного жизненного опыта. Иными словами, каждый «понимает по-своему». Так, общая логическая структура текста понимается исходя из предрассудков интерпретатора, обусловленных исторической традицией, в которой он находится: «разум существует для нас лишь как реальный исторический разум, а это означает только одно: разум не сам себе господин, он всегда находится в зависимости от тех реальных условий, в которых проявляется его деятельность»27. У Гадамера негативное значение для понимания имеют только неправомерные предрассудки, правомерные же только способствуют ему. Мнение о возможности встать на объективную, лишенную предрассудков, над-историческую позицию познающим субъектом является иллюзией, так как «в действительности не история принадлежит нам, а мы принадлежим истории»28. Поэтому исторические предрассудки, обусловленные жизненным опытом человека, должны быть не преодолены, а приняты как необходимые предпосылки понимания феноменов культуры. Понимание представлено у Гадамера как факт человеческого бытия, а не только как познавательная проблема.

Как и Дильтей, Гадамер утверждает, что процесс интерпретации текста представляет собой самопонимание, но в отличие от первого, он считает этот процесс не воссозданием авторского смысла текста, а созданием смысла заново. Как отмечает Лотман, «поступающие в культуру извне, из другой культуры новые тексты — не книги, переставляемые с полки на полку, а топливо, брошенное в топку»29. Таким образом, каждый акт интерпретации текста есть создание нового культурного феномена, развитие культуры. Данное развитие возможно потому, что интерпретатор, пытаясь понять текст, пришедший к нему из прошлого, открыт чужому культурному опыту. Он готов для понимания отступить от своих предрассудков и не рассматривает их догматически, не считает их единственно правильными. Интерпретация культурной традиции, по Гадамеру, — диалог, равноправное общение прошлого и настоящего: «Общение — это отнюдь не взаимное размежевание... разговор — это не два протекающих рядом друг с другом монолога. Нет, в разговоре возделыва-ется общее поле говоримого. Реальность человеческой коммуникации в том собственно и состоит, что диалог это не утверждение одного мнения в противовес другому, или пр осто сложение мнений. В разговоре они оба преобразуются»30.

Положение фундаментальной герменевтики Гадамера об открытости иному культурному опыту, традиции способствовало утверждению в культурологии идеи «плюрализма культур» и повороту к идее взаимодействия культур от идеи их понимания и оценки типа «высокая» —«низкая».

 



Поделиться:


Последнее изменение этой страницы: 2021-04-04; просмотров: 105; Нарушение авторского права страницы; Мы поможем в написании вашей работы!

infopedia.su Все материалы представленные на сайте исключительно с целью ознакомления читателями и не преследуют коммерческих целей или нарушение авторских прав. Обратная связь - 54.80.11.160 (0.018 с.)