При обсуждении “острых” тем лживый субъект имеет больше ошибок памяти, чем правдивый.

Функции и механизм человеческой памяти очень сложны, и результаты их исследования могут быть использованы сотрудниками в процессе допроса. Во-первых, лицо, проводящее допрос, обязано знать способы сохранения и воспроизводства информации. С этой целью были выделены три вида памяти: процедурная, семантическая и эпизодическая.

Процедурная память обеспечивает человеку возможность ходить или глотать пищу, причем он производит эти действия, не обращая на них внимания. Благодаря этой памяти мы можем пожарить мясо или бросить мяч. Это те действия, которые мы научились делать в прошлом и производим их сейчас почти автоматически. Некоторые из этих навыков элементарны, другие требуют достаточно продолжительного времени для выработки.

Семантическая память используется при обмене сообщениями и идеями (в общении). Семантический процесс помогает человеку ассоциировать слова с предметами, явлениями, идеями. К примеру, при слове “кот” в нашей голове сразу создается образ пушистого животного, ловящего мышей.

Основная роль в процессе допроса принадлежит эпизодической памяти. Эпизодическая память – это воспроизведение отдельных прошлых событий. Беседа с жертвой, свидетелем преступления или с подозреваемым предполагает наличие у субъекта хорошей эпизодической памяти.

Реально люди не могут помнить все, что случалось в их жизни, иначе это засорило бы их мозг ничего не значащей информацией и воспоминаниями, мешающими мыслительному процессу. Некий “счетчик” в нашей голове постоянно оценивает информацию с точки зрения ее будущей необходимости. Малозначащая информация отправляется в “мусорный” отдел памяти, затем стирается, забывается. Другая, более значимая, информация может быть выделена, структурирована и сохранена для последующего использования (мы не вспомним, что ели на обед в прошлый вторник, но если обед проходил в резиденции президента, память восстановит и более мелкие детали, поскольку подобные события отмечаются как важные и легко воспроизводятся памятью).

Таким образом, эффективность памяти во многом зависит от обстоятельств, отмечающих событие. Этой “меткой” может быть сигнал, состояние или настроение человека. Иногда для воспроизводства информации необходим какой-либо сигнал (любой человек при упоминании даты 12 апреля 1961 года сразу же вспомнит не только происшедший в этот день первый космический полет с человеком на борту, имя Юрия Гагарина, но и обстоятельства, при которых он узнал об этом событии; дети учат цвета радуги, запоминая предложение “Каждый охотник желает знать, где сидит фазан”.

Эмоциональная память сохраняет информацию в соответствии с состоянием и настроением человека или в соответствии с уровнем впечатления, произведенного событием на индивида. К примеру, мы легко вспоминаем наши чувства, услышав старую песню, напоминающую о первой любви или первом поцелуе. То же происходит и при рассматривании фотографий.

Беседа или допрос являются попыткой восстановить события, происшедшие в прошлом. Их воспроизведение стимулируется усилиями следователя определить и расшифровать сигналы и эмоции, помогающие вспомнить важные для дела сведения. Следователь, например, может спросить субъекта, когда он последний раз видел свою жену живой. Если субъект виноват в ее смерти, то, возможно, он видел ее живой перед тем, как сжал пальцы на ее шее. Воспоминания об этом моменте будут очень сильны, и поэтому их будет трудно игнорировать. Если спросить человека, поджегшего офис, где начался пожар, его мысли немедленно обратятся к месту происшествия, где он облил документы бензином и поднес спичку. Постоянно напоминая человеку о каких-либо специфических деталях события, особенно связанных с его неправильным поведением, можно привести допрашиваемого к сильному стрессу. Сталкиваясь с реальным событиями, участником которых он являлся, человек проявляет одну из пяти реакций, описанных выше. Чтобы избежать обвинения и признания, он может обратиться к ошибкам памяти, что и будет проявлением одной из этих реакций отрицания.

Велика вероятность того, что субъект лжет, когда он на важный вопрос отвечает репликами типа “Я не помню”, “Не припомню”, “Не могу сказать” и др. Чтобы быть уверенным в поставленном диагнозе, следователь должен убедиться, что подобный ответ был получен на важный вопрос, который включает значимые сигнальные или эмоциональные сведения, вызывающие у субъекта критические воспоминания. “Насиловали ли вы эту женщину?”, “Угоняли ли вы эту машину?”, “Было ли у Романа в руках ружье?” – на эти вопросы очень трудно ответить “Я не помню” вместо прямого “да” или “нет”.

Ошибки памяти могут быть трех видов, каждый из которых имеет свою цель. Наиболее часто встречается форма “потеря памяти”. Некоторые части информации могут иметь небольшое значение или не иметь никакого значения; они могут быть не замечены или не указаны. Эта информация смешивается с другой и теряется.

Другая форма ошибок памяти относится к “подавлению”. Происшествие может быть до такой степени печальным, травмирующим или эмоционально подавляющим, что человек не вынесет реальности этой информации.

Наше сознание снабжено на этот случай определенным механизмом. В подобных ситуациях сознание “отключает” память, скрывая информацию о происшедшем до тех пор, пока человек не будет умственно и эмоционально способен принять все детали случившегося. Это, к примеру, объясняет тот факт, что люди стараются не попадать в травмирующую ситуацию еще раз, хотя уже не чувствуют боли от происшедшего.

Типом ошибок памяти, наиболее часто встречающимся в работе сотрудника ОВД, являются “мотивационные”, или “выборочные”, ошибки. Понятно, что лживому субъекту выгодно продемонстрировать незнание информации, поэтому он старается “забывать” ее, пытаясь защитить себя и избежать обвинения. Это не имеет ничего общего с психологическими травмами или забыванием мелких незначительных деталей.

Вне зависимости от типа ошибки памяти, допускаемого субъектом, следователь должен подозревать, что эта ошибка не случайна. Если был сделан запрос на важную информацию, которая не могла быть не замечена или забыта субъектом, можно предположить одну из двух причин его забывчивости. Он либо получил психологическую травму в результате происшествия, что доказывает, что оно произошло, либо использует выборочную память, предпочитая не обсуждать суть дела. Но это также доказывает следователю осведомленность субъекта о событии.

В данном случае сотруднику рекомендуется отвечать на ошибки памяти субъекта, поскольку последний часто бывает недостаточно умен даже для правдоподобной лжи и не способен прямо ответить “да” или “нет” на поставленный вопрос. Следователь должен выяснить, почему он не может запомнить важную информацию, доказать, что эта забывчивость неправдоподобна, и продолжать беседу на эту тему.

 

Фразы-сигналы отрицания

Каждый из нас имеет представление о “рассказах рыбаков”. Они обычно содержат приукрашенную правду. Интересно проследить за тем, как эти истории начинаются, поскольку для этого существует определенный набор фраз. Смысл их сводится к следующему: “Вы можете не верить тому, что я говорил раньше, но в то, что я скажу сейчас, надо поверить”. Обычно эти фразы располагаются в начале рассказа, но могут быть и в конце его. Их цель — усилить впечатление от сказанного. Вот несколько примеров фраз-сигналов отрицания:

“ Честно, я не могу сделать подобное”;

“ Я не могу вам врать ”;

“ Правда, я не делал этого”;

“Я не подделывал подпись, поверьте мне ”;

“ Если честно, я не знал, что он там находился”;

“ У меня абсолютно нет причин для вранья ”;

“ Откровенно, я не верю, чтобы кто-то намеренно сделал это”;

“ Это 100-процентная правда ”;

“ Если серьезно, то у меня даже и в мыслях никогда не было намерения сделать это”;

“ Я еще никогда не был так серьезен ”;

“ Только между нами... ”;

“ Я скажу Вам прямо... ”;

“ Честно говоря, я не знаю, где начался пожар”;

“ Насколько я помню, я раньше не видел этого человека”.

Это только несколько примеров слов-сигналов отрицания. Этот список постоянно изменяется соответственно тому, как люди придумывают новые методы убеждения в их искренности. Но помните, что по одному проявлению нельзя ставить окончательный диагноз.

 

Фразы, придающие значимость

Подгруппой фраз-сигналов являются фразы, придающие значимость сообщаемой информации. Они используются, когда субъекту необходимо сообщить важную информацию как бы между прочим, не привлекая к ней специального внимания. Это выглядит, как будто говорящий пытается скрыть серьезность своего замечания. Телегерой лейтенант Коломбо, сыгранный Питером Фолком, очень силен в использовании подобных фраз: “И еще одно, сэр,...”.

При допросе субъекты могут использовать этот же прием. Вы можете услышать: “ Кстати, вы что-нибудь обнаружили, проверяя записи телефонных разговоров?”, “ Случайно там не было свидетелей?” и т.п. Все, что следует за фразами “кстати”, “случайно”, “и вот еще что”, важно для говорящего.

Фразы, придающие значимость, могут и не произноситься, но подразумеваться: “Гм... вы не находили горючих материалов в шкафу?”. В подобных фразах прослеживается интерес, правда, выраженный в молчаливой форме. Если это настолько важно для субъекта, что он начинает говорить на эту тему в скрытой манере, то следователь должен обратить на это внимание и продолжить диалог в нужном направлении.

 

Фразы-видоизменения

Фразы-видоизменения, используемые субъектом, свидетельствуют о том, что все только что сказанное должно быть несколько изменено. Действие этих фраз в повседневном общении напоминает действие стирательной резинки. Обычно используются две фразы-видоизменения: “но” и “тем не менее”. Однако могут быть и другие:

“ Обычно я не связываюсь с такими людьми”;

“Я уже почти сделал то, что не должен был делать”;

“ В большинстве случаев я не теряю контроль над собой”;

“Она, как правило, очень хорошо справляется с этим”;

“Я, в общем-то, очень терпеливый”;

“Возможно, когда-нибудь я это сделаю”;

“Я едва ли когда пил столько в обед”;

“ Возможно, я мог дотронуться до нее”;

“Он редко делает так”.

В этих примерах выделенные фразы-видоизменения означают необязательность ответа субъекта, который оставляет возможность для дальнейших обсуждений, если они необходимы.

 

Фразы-индикаторы вины

Фразы-индикаторы вины являются “распиской”, которая появляется под действием осознания вины вследствие стресса. Примечательно, что эти фразы являются высказываниями против субъекта, убыточными для него и самоуничижительными. К примеру, человек может свободно рассказать о предыдущих случаях общения с полицией, о том, что он привлекался или даже был осужден за подобное дело в прошлом.

Некоторые субъекты как бы соглашаются с тем, что их подозревают. Они считают, что если бы они вели следствие, то обвинили бы кого-либо похожего на них самих. Они могут даже рассказать о том, что у них есть все причины для совершения данного преступления.

Очень интересны высказывания субъектов о преступлении, сделанные от третьего лица. Эти высказывания обычно лживы и почти всегда звучат как теоретические рассуждения о гипотетических ситуациях. В действительности человек просто пытается сказать что-то, но в безопасной форме, т.е. от другого лица. Фраза “Вот если бы я имел друга, который...” значит много больше того, что пытается показать говорящий. Фраза “Давайте предположим...” показывает некоторое знание ситуации. Эти типы высказываний являются очень сильными фразами-индикаторами вины. Если этот человек не преступник, то, по крайней мере, он что-то знает о преступлении.

 

Блокирующие высказывания

Блокирующее высказывание произносится субъектом в случае необходимости быстрой защиты против сильного обвинения. Оно задается с целью “вытянуть” информацию из следователя и оценить имеющиеся доказательства. Блокирующие высказывания обычно выражаются в форме вопросов с вопросительными словами “почему”, “зачем”:

“ Зачем я буду подвергать себя и свою семью риску, делая это?”;

“Если я взял деньги, почему же я не оплатил свои счета?”.

Связующие фразы

Когда субъект описывает свое участие в событиях, он может опустить некоторые детали с целью изменения характера исполненной роли в них. При этом субъект будет использовать связующие фразы. Эти высказывания могут выглядеть относительно безобидно, но очень часто содержат критическую информацию:

“Я обедал. С ледующее, что я помню...”;

“Я работал в офисе после обеда и встречался с Джоном. Позже вечером...”;

“Он говорил мне, чтобы я делала точно то, что он приказывал, и через некоторое время...”;

“Я пошел в гараж, чтобы проверить машину. С ледующее, что я осознал, было...”.

Когда человек использует эту форму связи, следователь должен остановить субъекта и попытаться восстановить ход событий, происшедших в пропущенный отрезок времени.

 

Замена слов

Мы пользуемся в своей речи общепринятым лексиконом. У каждого из нас, однако, есть и индивидуальный набор слов, отражающий историю жизни, наши индивидуальные особенности, образование, уровень умственного развития. В состоянии стресса человек изменяет этот набор, начинает употреблять ранее не свойственные ему слова. Например, вместо “спор” может прозвучать “конфронтация”. Подобные замены обычно происходят с глаголами, существительными и прилагательными и, как правило, возникают у более образованных людей. Замены слов свидетельствуют о мысленном отсоединении субъекта от того, что случилось и о чем рассказывается.

Замены слов часто происходят и с местоимениями. Субъект может вначале говорить “он” или “она”, а затем в течение сравнительно небольшого промежутка времени начинает говорить “они”, что в реальности соответствует наличию более одного участника. Перемена числа местоимений встречается наиболее часто.

Замены глаголов не ограничиваются выбором слова; может меняться и время глагола. Если человек описывает то, что случилось в прошлом, глаголы в его рассказе должны иметь форму прошедшего времени. Субъект же может использовать и настоящее время, комментируя события прошлого, оправдывая это тем, что события как бы проходят перед ним. Это обычно относится к лживым высказываниям. Чаще встречается смена глагольных форм прошедшего времени на формы настоящего, но бывает и наоборот. Если, к примеру, следователь просит человека описать или даже показать, как он выполняет свои обычные действия, то глаголы в их описании должны употребляться в настоящем времени. Если вдруг субъект переходит к повествованию в прошедшем времени, то существует вероятность того, что субъект начал описывать действия, в которых он участвовал.

 

Перемещение

Использование фраз перемещения является попыткой отказаться от своего участия в событиях. Рассказ о них в третьем лице выглядит как фантазия, а их участники как анонимы. Следователь может услышать, что:

“ Все знали, что это должно произойти рано или поздно”;

“То, что они сделали, совершенно не свойственно им”;

“ Каждый мог совершить эту ошибку”;

“ Все люди в районе знали об этом”.

Примером перемещения является использование субъектом местоимения, заменяющего имя конкретного человека.

 

Пресивирация

Лживый субъект нередко применяет простой метод лжи, называемый “механизмом застревания”, или пресивирацией. Такое поведение лживых субъектов преследует две цели: застревание дает возможность подумать, организовать мысли, чтобы оценить опасность и решить вопрос “лгать или не лгать?”; если субъект решил лгать, он определяется, много ли будет говорить, и размышляет, уличат ли его во лжи.

К пресивирации чаще прибегают лживые субъекты, нежели те, которые говорят правду. Существуют, конечно же, исключения, например, люди с недостатками речи и патологией речевых органов. Основной задачей субъекта во время застревания является выигрыш времени для обдумывания или конструирования в памяти четкой картины якобы происшедшего.

Первой формой пресивирации является использование невербальных средств: когда вопрос уже задан, субъект некоторое время перед ответом молчит.

Другие невербальные механизмы застревания могут представляться как смех и, если смех неуместен в данном контексте, покашливание или “прочищение” горла, долгие вдох или выдох, оханье, постанывание, посвистывание или ворчание перед вербальным ответом. Эти симптомы схожи с нарушениями речи, которые мы обсуждали ранее. Субъект может комбинировать несколько механизмов формирования лживого ответа. Такая комбинация носит название “пучка”.

 

Особые отрицания

Субъекты часто играют с сотрудником словами. Эта игра особенно заметна, когда они начинают отрицать детали, что происходит в двух формах.

Первая: субъект решает, что одна или несколько частей вопроса неверны, и отвечает на эти конкретные части. Например, на вопрос “Вы набрасывали пояс от пальто на шею ребенка?” может последовать ответ “Нет, я не набрасывал пояс от пальто на шею ребенка”. В реальности же преступление произошло, а подозреваемый набросил на шею не пояс, а веревку. Таким образом, субъект, скрывая свою вину, отвечает только на часть вопроса сотрудника. Правдивый субъект, не совершавший этого преступления, ответит этой же фразой, но на вопрос в целом.

Вторая форма отрицания деталей возникает, когда субъект обсуждает информацию, относящуюся к давним событиям. В этом случае сотрудник может подозревать субъекта, феноменально точно описывающего мельчайшие детали происшедшего. Информация, которую субъект вспоминает, очень часто бывает настолько незначительной, что обычно люди забывают о ней почти сразу. К примеру, субъект может вспомнить точное время телефонного звонка, из которого он узнал о смерти своего делового партнера. Такие примеры бесконечны и могут содержать достаточно точную информацию о количествах, размерах, расстояниях, местоположении происходящих событий, а иногда и точное содержание долгих разговоров, включая фразы и действия, предпринимаемые их собеседником.

 

Лживые “нет”

Из всех форм отрицания, которые могут быть использованы субъектом, простейшей является сказанное “нет”. Кажется, что из такого простого ответа получить много информации невозможно. Но когда субъект говорит только это слово, можно заподозрить его во лжи.

Это подозрение должно основываться на некоторой совокупности симптомов и на изменении обычного поведения субъекта. Дело не в самом слове “нет”, а в разнице, с которой оно произносится и демонстрируется невербально. Подозрительно, что этот ответ дается на стрессовый вопрос.

Важно заметить, что лживые “нет” часто сопровождаются определенными сигналами тела. К ним относятся, к примеру: скрещивание рук и ног (далее он будет рассматриваться как общий симптом защиты); движения всем телом с целью придать большее значение ответу; нарушение контакта глаз с собеседником при помощи закрывания их руками или другими предметами; изменения направления взгляда и т.д.; согласное кивание головой и другие.

Индикатором лжи может выступать и выражение лица (пустой или холодный и тяжелый взгляд, смущение). Например, безучастное выражение лица при ответе на важный вопрос, а также неуместные улыбки при серьезном разговоре.

Следует обратить внимание на изменение характера речи субъекта, когда он говорит “нет”. Это “нет” может отличаться от всех других, так как субъект может протянуть произнесение этого короткого слова до пяти секунд. Он делает это, чтобы придать ответу эмоциональную выразительность. В ряде случаев лжец может ответить целой серией “нет”, произносимых быстро и отрывисто: “нет, нет, нет, нет, нет!”.

Другие ответы в форме “нет”, связанные с изменением характеристик речи, включают изменение времени ответа. Вы можете заметить, что ответ “нет” прозвучал значительно позже, чем обычные ответы, или возглас “нет” практически оборвал вопрос еще до того, как он был полностью задан. Скорее всего, это пример ситуации, в которой подозреваемый предчувствовал вопрос и торопился на него ответить.

Иногда “нет” не звучит как “нет”. Бывает молчаливое “нет”, когда субъект двигает губами, как будто говорит это слово, но звука его голоса не слышно. Другая форма “нет” звучит странно, поскольку субъект произносит слово, не открывая рта. Иногда лживые субъекты произносят “нет?” с вопросительной интонацией, как будто сомневаются в своем ответе.

 

Торг

При торге, самой слабой из всех защитных форм ответа на стрессовую ситуацию, субъект пытается скрыть, замаскировать реальность. Торг не является полным признанием субъекта, но делает возможным влияние на него со стороны сотрудника. Во время торга субъект старается, чтобы слушатель согласился с ролью, которую он играет и/или с условиями, которые он предлагает. Эти попытки неосновательны, поскольку образ, который демонстрирует субъект, и ситуация, созданная им, отличны от реальных.