Род невского, в итоге ставший из княжеского царским.

4) Орда, ставшая из огромной толпы вооруженного сброда, государственным образованием Юга России, неплохо живущим за счет византийских, а потом и русских дотаций.

Но это в среднесрочном плане. Если же посмотреть далее, то Орду в итоге элементарно «кинули», говоря на сленге столь популярном в нынешней элите России. Как только Орда ослабла, ее оставили без дотаций в, действительно, очень трудную для нее минуту. А затем разгромили потомки и наследники тех, кто стал самодержцами с ее помощью. Классический пример имперской православной благодарности.

Кстати, подобное отношение к потомкам Орды (пусть даже и непрямым) продолжалось и далее.

Вспомним донских казачков, столь много сделавших для воцарения Романовых. И вспомним, как их потом долго гнули. А после разгрома восстания Кондрата Булавина приструнили окончательно. Потом, впрочем, и всех остальных - после подавления Пугачева уральских, а затем все при той же  Екатерине Великой запорожских казаков.

Кое-какие привилегии, правда, у казаков в социальном и экономическом плане, оставалось. Но и это последнее отняли «неовизантийцы», восстановившие империю на новых началах большевики.

Возвращаясь же к нашему перечню победителей, отметим, что Византии не помогла выжить эта последняя масштабная подлость в ее истории. Она в итоге пала, брошенная своим народом, массами «записывающимся» в турки и мусульмане.

Не выжила и династия потомков Невского. Деградировала и выродилась.

Кто же остался при своих? Только один организатор и участник акции – российская (не хочется называть ее русской) византийская православная церковь. С нее и спрос за «все хорошее», что русский народ перенес за семьсот с лишним лет имперского убожества.

Интересно, что мы можем повседневно видеть доказательство этого выигрыша, не сравнимого с выигрышем других участников Батыева нашествия. Но, не видим. Смотрим и не видим.

В самом деле, взглянем на архитектурные памятники тех времен, с XIV по XVI века. Храмы и монастыри, монастыри и храмы. Большие, каменные, богато украшенные. А где же иные сооружения? Например, княжеские дворцы или замки, как у европейских коллег наших князей? Их нет. Не сохранились. Почему? Да потому, что были слишком скромны.

Чтобы убедиться в этом, поезжайте в любой старый русский город. Максимум, что осталось от княжеских дворцов – это остатки весьма хлипких фундаментов.

Лично автора поразил пример Углича в этом отношении. Три больших, массивных, великолепно сохранившихся старых храма рядом с остатками фундамента княжеского дворца. При этом фундамент чуть меньше по размерам, чем фундамент весьма среднего современного коттеджа.

Значит, и дворец по всем канонам строительной техники был такой же. Скромненький двухэтажный коттеджик. Да, убого, прямо скажем, жили потомки Невского. Значит, большая часть добычи от погрома Руси и Европы, и последующего ограбления русского народа, пошло церкви. Которая начала от избытка средств аж купола золотить.

Но как же жил сам народ, если его князья жили столь скудно? Ответ ясен, скуднее многократно. Ведь никто не поверит в сказочку о том, что князья так скромничали, чтобы народу осталось побольше средств для существования.

Сравним это с той же Европой. Да, сохранились там гигантские богато украшенные соборы. Но рядом с ними сохранились не менее помпезные дворцы знати. А уж о замках и говорить нечего. Их больше, чем монастырей. Следовательно, церковь могла брать из общего котла гораздо меньшую долю, чем на Руси. И при прочих равных и народу доставалось больше.

Кстати, ничего кардинально с тех пор не изменилось. Вспомним, как в начале 1990-х закрывались НИИ и заводы, как резко сократилось жилищное строительство. И как на этом фоне, как грибы после дождя росли церкви.

Символом этой политики стал помпезный храм Христа Спасителя в Москве. Эти бы деньги, да нашему аэрокосмическому комплексу. Уж наверняка бы тогда станцию «Мир» удалось сохранить, и сделать многое другое.

Впрочем, народ, вероятно на уровне чуть ли не генетическом, понимал это, и в 1918 спросил полной мерой. Однако последняя прямая наследница византийской провокации 1237 года все же выжила. И, мало того, продолжает попытки возродить византизм.