Все полностью соответствует логике событий, восстановленных нами в этом историческом расследовании.

Заметим, кстати, что, не зная подробностей событий тех лет на самом Западе, можно предположить, что имело место некое контрнаступление 1240-1242 годов в тыл Батыю-Ярославу, которое было отбито Невским. Оно не принесло успеха, и, более того, было неправильно стратегически и политически.

Такое предположение мы и сделали в первом издании этой книги. Но, познакомившись из других источников с положением в Прибалтике и Швеции в те годы, мы готовы согласиться с утверждением уже упоминаемого А. Нестеренко, что никаких наступательных действий в 1240-1242 годах ни Ливонский Орден, ни Швеция просто не могли вести физически, связанные внутренними конфликтами и противостоянием с другими противниками.

Повторим и подчеркнем, в отличие от других неудач шведов, ливонцев и тевтонов, о которых они сами пишут вполне откровенно и самокритично, «события» 1240-1242 года не оставили никакого следа в западных источниках. Да и в русских тоже. Ибо не может считаться источником полумифическое «Житие», написанное более, чем через сто лет после событий, а потом просто переписанное в немногих (подчеркнем это) позднейших летописях.

Поэтому мелкие вылазки Невского составляют органическую часть агрессии Батыя в Центральную Европу. Но при этом, в отличие от Батыя, агрессии малоуспешной и по существу бесславной (славу этих якобы «подвигов» задним числом раздули в «Житиях» через много лет после произошедших событий).

Но тогда чем же все-таки реально знаменит Александр? Почему он стал своеобразным символом тех времен, и символом установившегося на Руси «нового порядка»?

Он знаменит, прежде всего, тем, что сумел закрепить последствия покорения части Руси Ярославом и Батыем. Он многое сделал, чтобы эти изменения стали необратимыми. В сущности можно выделить только две особо значимые фигуры в этом процессе – Александра Невского и Ивана Калиту. И, заметим, эти две фигуры являются знаковыми в мифологемах всех православных патриотов.

И это закономерно. Известен афоризм, что взять власть гораздо легче, нежели ее удержать. Но это касается не только захвата власти, а установления новой политической модели вообще. И поэтому заслуги Невского и Калиты по закреплению ига с точки зрения поклоняющихся этому игу гораздо весомее заслуг Ярослава и Батыя.

Существеннейшим моментом этого укрепления режима ига и слома сопротивления было знаменитое «неврюево нашествие». В процессе которого, некто Олекса Неврюй (как похоже на Александр Невский, только в «прозвищно – псевдо тюркской» транскрипции, типа Тюхтяев, Шаболд и Турунтаев), кстати, православный, но «татарский царевич», разгромил антиордынское восстание брата Александра Андрея. Кстати, зятя лидера антиордынского сопротивления в масштабах всей Руси, князя и короля Даниила Галицкого.

Это восстание имело все шансы на успех. Но почему-то Андрей выступил преждевременно, не дождавшись выступления Даниила. Уж не был ли он умело спровоцирован? Очень похоже на то. А кто эту провокацию мог осуществить лучше всего? Правильно. Родной брат Александр.

Характерно, что в этой интриге взаимодействие Андрея и Александра очень напоминает взаимодействие Ярослава и его брата Юрия в начале Батыева нашествия. Прямо, какая-то семейная традиция предательств и провокаций. Но, тем не менее, весьма логичная.

После этого разгрома Александр Невский становится великим князем (вот ведь совпадение!) и укрепляет режим ига вплоть до неудачной попытки введения института баскаков.

Заметим, что неврюево нашествие по масштабу разорения было вполне соизмеримо с Батыевым.

Итак, основные заслуги «Невского» в укреплении режима православно-ордынского ига налицо. Он:

Обеспечивает нейтралитет Новгорода в 1237 году.

Подавляет антиордынское восстание новгородцев в 1242 году.