Так что, координация действий Ярослава и Батыя прослеживается с первых же месяцев ордынского вторжения на Русь.

Кстати Черниговское княжество это отнюдь не нынешняя Черниговская область. Восточная граница княжества проходила по известной подмосковной речке Лопасне. Всего в 77 километрах к юго-западу от Москвы.

И тут случается новый сбой в проекте. Маленький городок Черниговского княжества Козельск орда осаждает 7 недель. Сброд снова показывает свою недееспособность, если не имеет в тылу противника агентуры. Если об этом узнают другие потенциальные жертвы, сопротивление возрастет многократно. Поэтому Козельск берут, не считаясь с ценой. И уничтожают.

И, кстати, вот теперь распутица действительно в разгаре. Пора завершать первую фазу кампании.

Согласно официальной истории, Батый уходит «в степи». Полная чушь, кстати. Очередная чушь официальной версии. В разгар распутицы он никуда не может уйти в принципе. Тем более, навстречу распутице, на юг. А если бы и мог, то не ушел бы, имея за спиной врагов. Если «штрафбат» уже превышает собственное войско.

Значит, за спиной не враги, а союзники.

И Батый просто отходит (кстати, пятясь от распутицы) на северо-восток на базы в княжестве, где теперь правит участник проекта, Ярослав. Приведя в порядок, и еще пополнив владимирцами, суздальцами и рязанцами войска, он начинает поход на Чернигов, Киев и Карпаты.

Очень интересен анализ этой кампании. Крупные города Киевского и Черниговского княжеств берутся легко. Иные аналитики склонны объяснять это разорением Киевского княжества в результате усобиц. Но такое объяснение не проходит. Усобицы были везде. Но сдаются почти без боя почему-то только крупные города, где сильно влияние византийского православия. В Киевском и Черниговском княжестве оно преобладает. И огромный город Киев, где, кстати, несколько сот церквей, сдается в три дня.

А вот города Галицкого княжества, князь и король (единственный в истории Руси) Даниил постоянно лавирует между католичеством и православием, и держит византийских попов на коротком поводке, не сдаются. И «татары» терпят там поражения. В итоге сопротивление Даниила все же сломят объединенными силами всей, попавшей «под иго» Руси (нет, уже России). Но это будет через несколько лет.

А вот сопротивление Киева и Чернигова сломят всего за несколько дней.

«Почувствуйте разницу», как говорят на российском ТВ.

Особое место в этой коллизии занимает Смоленск. Орда так и не смогла его взять. Имеются смутные упоминания о неких стычках на окраине княжества. И легенда о том, что некий витязь настолько впечатлил татар, что те предпочли закончить дело миром.

Но Смоленск в те годы вообще наполовину католический город, все теснее сближающийся с Великим княжеством Литовским и Русским (ядром которого, кстати, была не Литва, а нынешняя Белоруссия).

Вот Батый с Ярославом туда и не суются. Им хватает Галицкого княжества, чтобы полностью «занять руки».

Да и вообще Ярослав опасается князей смоленского дома. Ибо наверняка помнит, как разгромил его в 1216 году один из них, Мстислав Удалой.

Вообще, первый год Батыева нашествия, производит впечатление какого-то дежавю из жизни Ярослава.

Батый начинает с разгрома Рязани. Но Владимиро-Суздальские князья, и Ярослав в их числе многократно громили Рязань.

Батый с трудом берет новгородский Торжок. Но Ярослав в своих более ранних многократных попытках силой принудить Новгород к своему избранию тоже громит Торжок.

Ярослав враждует с киевскими и черниговскими князьями. Но первая инициатива наступательного сопротивления игу – это рейд черниговского воеводы Евпатия Коловрата. А первая же внешняя экспансия Ярослава и Батыя после установления их власти во Владимиро-Суздальской княжестве и обеспечении тыла со стороны Новгорода, это агрессия в земли Черниговского княжества. Агрессия, захлебнувшаяся в маленьком героическом Козельске.