Как во время войны детские книги спасли целое поколение

ИЗ ВОСПОМИНАНИЙ НОВЕЛЛЫ МАТВЕЕВОЙ.

В 1941 ГОДУ ЕЙ БЫЛО 13 ЛЕТ.

— Во время войны я слепла — авитаминоз так подействовал. Отец устроил меня в военный госпиталь, где сам работал. Он считал это единственным «злоупотреблением» в своей жизни. Оно меня и спасло. Там мне давали сырую морковь, и глаза настолько открылись, что я прочитала в госпитале «Жизнь на Миссисипи» и «Гекльберри Финна», перечитала «Тома Сойера». Это была большая синяя книга…

 

«НАМ ПОДАРИЛ АНДЕРСЕНА ОТЕЦ…»

Рассказывает Авенир Калинин, ветеран труда, житель блокадного Ленинграда:

— В нашей семье сохранилась книга сказок Андерсена. В ней более ста иллюстраций художника В. Конашевича. Само появление на свет этой книги кажется сейчас невероятным. Причина тому — место и время ее издания. Книга была подписана в печать в Ленинграде 25 сентября 1943 года.

Что же за люди жили в этом городе, если в условиях осады, когда враг стоял у самых городских ворот, они думали о воспитании будущего поколения и понимали, что воспитывать в детях надо не только ненависть к врагу, но и доброту, порядочность, чувство сострадания!

Нам — мне и старшей сестре Мае — подарил эту книгу отец 23 февраля 1944 года перед тем, как вместе с госпиталем, в котором он работал, перебазировался с фронтом на запад.

В 1946 году в Соляном городке около улицы Пестеля был открыт музей Обороны Ленинграда. Мне посчастливилось не раз бывать в нем и с родителями, и с классом. Это был замечательный музей! Его создатели, сами пережившие блокаду, сумели воплотить неповторимую по выразительности экспозицию, рассказывавшую о трагедии и героизме 900 блокадных дней. В этом музее был стенд с книгами, изданными в блокадном городе. Среди них лежали и «Сказки» Андерсена, а я был очень горд, что у меня дома тоже есть точно такая же книга — «как в музее».

Этот музей был варварски разгромлен в 1949 году, когда было сфабриковано «Ленинградское дело». Экспонаты большей частью уничтожены. Так была сделана попытка стереть в памяти народа воспоминания о трагедии и героизме этих дней.

Детских книг, переживших Великую Отечественную войну, почти уже не осталось на свете. Но вот передо мной книжки, которые сохранила моя мама: «Золотой ключик или Приключения Буратино» на украинском языке, «Грачи и кот», «Коза-дереза», «Сказка о рыбаке и рыбке», «Остров сокровищ», «Телефон», подшивка «Мурзилки» за 1940-й год…

Вместе с этими книжками мама пережила в сорок первом долгую дорогу из Одессы — на поезде, под бомбежками. А потом эти книги были с мамой и ее братом в сибирской эвакуации. Каждую страницу они до сих пор помнят наизусть.

 

Сегодня, когда детская книга выброшена за борт государственного бюджета и из последних сил борется за выживание, очень важно вспомнить отношение власти к детскому книгоизданию во время войны. Если бы вдруг в 1941 году советское правительство сэкономило на книжках для детей, то за это и сегодня никто бы не бросил в него камень. Но книги и детские журналы продолжали выходить и в ту пору, когда враг стоял под Москвой. Они печатались даже в блокадном Ленинграде. И на девяносто девять процентов это была не пропагандистская литература, а классика мировой и отечественной литературы, лучшие произведения современных поэтов и писателей.

В 1943 году разоренная и голодная страна нашла возможность провести первую Всесоюзную неделю детской книги. С тех пор она стала традиционной. Весной 1945 года Всесоюзная неделя детской книги прошла в Киеве, который еще лежал в руинах.

В результате в СССР не просто сохранили грамотность населения, а получили невероятно креативное, как бы сейчас сказали, поколение «физиков и лириков», уже в 1950–60-е годы достигшее выдающихся результатов в науке и культуре. Космонавты, поэты и ученые начинали свой путь к вершинам познания со скромных книжек Детиздата.

 

Посмотрите этот поразительный список книг. Здесь лишь малая часть того, что было издано в СССР в 1941–1945 годы.

КНИГИ, ИЗДАННЫЕ ДЛЯ ДЕТЕЙ ВО ВРЕМЯ ВОЙНЫ:

Адамов, Г. Тайна двух океанов: роман / Григорий Адамов. - М.: Детиздат, 1941. - 608 с.

Роман посвящен плаванию через два океана подводной лодки «Пионер», которой предстоит выполнить особо трудное и важное задание Советского правительства.

Немало подвигов пришлось совершить мужественным подводникам, немало опасностей преодолеть, прежде чем «Пионер» выполнил приказ Родины. Ведь против них восстают не только слепые силы природы — безграничный Океан. На лодку проник предатель…

Александрова, З. Мой мишка / Зинаида Александрова. - М.: Детгиз, 1943. – 11 с.

Добрые и забавные истории в стихах для малышей и о малышах по праву заслужили любовь многих поколений детей.

Андерсен, Г.-Х. Снежная королева / Ганс Христиан Андерсен. - М.: Детгиз, 1945. – 48 с.

Эта сказка с таким холодным названием вот уже почти 200 лет согревает миллионы детских сердец во всем мире. Повествует она о добре и зле, жизни и смерти, однако главной в ней все же является тема настоящей любви, которой не страшны никакие преграды и испытания.

Андреев, Л. Петька на даче: рассказ / Леонид Андреев. - М.: Детгиз, 1942. – 20 с.

Десятилетний мальчик Петька, лишенный детских радостей, проводит свою жизнь в душной парикмахерской, помогая цирюльнику. Но вот однажды он попадает на дачу, где живут господа. Здесь он обретает свободу, становится счастливым, но счастье быстро проходит, и тем печальнее возвращение мальчика к прежней жизни.

Арсеньев, В. Дерсу Узала: повесть / Владимир Арсеньев; рис. Е. Чарушина. - М.: Детгиз, 1944. – 227 с.

"Дерсу Узала" - всемирно известная книга знаменитого путешественника, исследователя Дальнего Востока, писателя В. К. Арсеньева, основанная на воспоминаниях о путешествии по Уссурийскому краю в 1907 году. Превосходный литературный язык, увлекательный сюжет, развертывающийся на фоне великолепно нарисованных картин природы и жизни Дальнего Востока и, конечно, главный герой – Дерсу Узала, непревзойденный следопыт и охотник с его природной мудростью и нетронутым цивилизацией восприятием мира, - все это делает путевые описания захватывающей книгой о приключениях.

Барто, А. Снегирь: стихи / Агния Барто. - М.: Детиздат, 1941. – 22 с.

В сборник замечательной детской писательницы вошли стихи: «Снегирь», «Наш сосед Иван Петрович», «Дом переехал», «Очки», «Сверчок». Их веселая простота и свежесть заставляет даже самых серьезных и хмурых улыбнуться, а иногда и посмеяться… над собой.

Бек, А. Панфиловцы на первом рубеже: повесть / Александр Бек. - M.: Детгиз, 1943. - 104 с.

«Панфиловцы на первом рубеже» - первое название повести Александра Бека «Волоколамское шоссе», ставшей одним из центральных произведений в творчестве писателя. Впервые напечатанная в 1943 году в журнале «Знамя», повесть рассказывает о подвиге советских солдат и офицеров из дивизии генерал-майора Панфилова, которые сражались и отдавали жизни в схватке с нацистами под Москвой зимой 1941 года. Это повесть о страхе и бесстрашии…

Беляев, В. Дом с привидениями: роман / Владимир Беляев. - М.: Детиздат, 1941. – 240 с.

В трилогии «Старая крепость», написанной известным советским писателем Владимиром Беляевым, рассказывается о жизни ребят маленького пограничного городка Западной Украины в годы гражданской войны. Юные герои становятся свидетелями, а порой и участниками революционных боев за Советскую власть.

«Дом с привидениями» - вторая книга трилогии. В ней происходит взросление героев, определение их жизненной позиции и, конечно, новые опасные приключения.

Бианки, В. Оранжевое горлышко: сказка / Виталий Бианки. - М.: Детиздат, 1941. – 64 с.

Трогательная история великолепного писателя, путешественника и биолога Виталия Бианки о самоотверженности куропатки Оранжевое горлышко, усыновившей соседских птенцов, оставшихся без родителей. Сам автор называл такие истории сказки-несказки, талантливо соединив в них поэзию и точное знание.

Благинина, Е. Вот какая мама!: стихи / Елена Благинина. - M.: Детгиз, 1943. – 24 с.

Сборник стихов о самых родных и близких людях, с которыми вырастает и живёт ребёнок - о членах семьи, о семейных отношениях. Стихи учат доброму отношению к маме, дедушке, братику - всем, кого малыши видят каждый день дома.

В сборник вошли произведения, рассказывающие о героическом поведении детей в опасных условиях: «Встреча с медведем» Ч. Меджора, «Хаарлемский герой» Д. Мейпса, «Мелинда и рыси» Р. Чарльза, «Ямауд, сын Ахмета» Г. Френча. Спасение города от наводнения, освобождение каравана невольников, или победа над голодными хищниками – серьезные поводы проявить недетское мужество, сноровку и силу духа.

КАК ВО ВРЕМЯ ВОЙНЫ ДЕТСКИЕ КНИГИ СПАСЛИ ЦЕЛОЕ ПОКОЛЕНИЕ

Была война, и для смерти не было границ, кроме одной — картонной границы книжной обложки. Книги были последним прибежищем домашнего уюта, нежности и улыбки. Сказочными островами посреди бескрайнего горя.

Сказать, что книги во время войны согревали и утешали — ничего не сказать. Они спасали. Помогали взрослым сохранить человеческий облик, а детям — остаться детьми. Определяли род занятий на всю последующую жизнь. Как пел Владимир Высоцкий, который войну пережил ребенком:

Если, путь прорубая отцовским мечом,

Ты соленые слезы на ус намотал,

Если в жарком бою испытал, что почем, —

Значит, нужные книги ты в детстве читал!..

 

«МАМА СКАЗАЛА, ЧТО ЭТО РАЗНОВИДНОСТЬ ПСИХОЗА…»

Из блокадного дневника 13-летнего Мити Афанасьева:

«18 февраля 1942 г. После обеда сидел на диванчике и читал «Мифы Древней Греции». Но читал мало, так как быстро устал.

28 февраля. Нашли в шкафу поваренную книгу Елены Малаховец. Целый день ее перелистывал и читал рецепты. Мама сказала, что книга очень редкая. Я решил переписать ее.

18 марта. Вечером при коптилке читал А.К. Толстого.

24 апреля. Я сидел и переписывал книгу Малаховец, когда вдруг раздался свист, грохот, а затем все стекла балконной двери рухнули мне на спину, а меня отшвырнуло от окна. Мама очень испугалась, что меня ранило, и долго осматривала, вынимала осколки стекла из волос и пальто. Но крови не было. Оказывается, бомба попала в мостовую перед соседним домом.

7 июня. После обеда переписывал Малаховец. Мама сказала, что это разновидность психоза. Но я решил, что все равно эту работу закончу. Я же не для себя ее делаю.

1 2 июня. Поехал на Невский. Около Дома книги продавали много книг. Я купил большой однотомник Маяковского с обожженными краями. Говорят, что это из партии книг, пострадавших при пожаре на Печатном дворе.

7 июля. Весь день читал «Давида Копперфильда», пытался отвлечься от тяжелых мыслей о делах на фронте…»

 

Дмитрий Владимирович Афанасьев с золотой медалью окончил художественную школу при институте им. Репина и стал театральным художником. Преподавал в Ленинградском институте театра, музыки и кинематографии. Умер в 1988 году.

 

«В ГОРОДЕ БЫЛО НЕСКОЛЬКО КНИГ, ЗА КОТОРЫЕ ПРЕДЛАГАЛИ САМОЕ ДРАГОЦЕННОЕ — КУСОЧЕК ХЛЕБА…»

Из читательского блокадного дневника 11-летнего Юрия Маретина, март 1942 года:

«Р. Фраерман — «Дальнее плавание». Фраерман очень хорошо знает детскую душу… Его книги кажутся мне чудесными. Когда их читаешь, то сам живешь жизнью героев этих книг. Он очень верно описывает девочек…».

Позднее Юрий Васильевич вспоминал: «Я представлял из себя подобие капустного кочана, только вместо листьев на мне были многочисленные одежки, а также женский шерстяной платок. А главное — уютнейший меховой мамин жакет. Когда мы все поняли, что война началась всерьез, когда книги день за днем заменили мне приятелей, игрушки, беготню, школу — все-все, вот тогда отец и сказал:

— Ну, времени, сынок у тебя много. Вот, смотри, что у нас есть. Прочтешь — про весь мир узнаешь… Положи-ка на стол, что нравится, да и читай с Богом.

Это я и сделал. А потом перетащил целую этажерку, да из других мест натаскал — все на стол, даже свою систему и последовательности чтения сообразил. Когда же вдруг утратился счет дням, ночам, неделям, когда за окном виднелось только серо-белое ледяное небо, — тогда я был рад, что мои книжки со мною, рядом, что за ними не надо куда-то тащиться, вставать, разгоняя пригретый уют маминого жакета.

Я старался осмыслить не только содержание книги, но и каждую линию, рисунок, изгиб. Глубоко и навсегда я полюбил искусство хорошего переплета. Тургенева я воспринял через пленительный зеленый переплет с тонкими волнующими и нежно-слабыми орнаментальными штрихами, разбросанными по нему…

Мне известно, что в то время в городе было несколько книг, за которые предлагали самое драгоценное — кусочек хлеба. Две из них, может быть, самые заветные, самые любимые — «Ленинградская поэма» Ольги Берггольц и «Пулковский меридиан» Веры Инбер…»

 

Юрий Васильевич Маретин стал выдающимся библиографом и библиофилом. В Государственной публичной библиотеке имени М.Е. Салтыкова-Щедрина он заведовал отделом книг стран Африки и Азии. Маретин был первым собирателем книг блокадного Ленинграда. Именно он документально установил, что во время блокады в умирающем городе вышло в свет более двух тысяч названий книг! Сейчас книжная коллекция Юрия Маретина находится в музее «Прорыв блокады Ленинграда».

 

«РЫЦАРЬ ЕХАЛ НА СВОЕМ РОСИНАНТЕ ЧЕРЕЗ МОЮ КОМНАТУ…»

Из воспоминаний Радия Погодина (в 1941 году ему было 16 лет):

«До войны я брал книги в четырех библиотеках. Мне кажется, что именно библиотеки остерегли мое поколение от бандитизма.., именно они спасли нас от дикости тем, что, не веря в Бога, все же благодаря книге сохранили о нем представление и от этого еще сильнее верили в честь, долг и мужество…

В блокаду я остался один. Выучился на автослесаря. Ремонтировал грузовики, разбитые на фронте. Сам сделал печурку из листового железа. Дрова у меня из сарая украли. И я украл — книги. Из соседнего сарая. Связки книг. Хозяева их, образованный народ, эвакуировались в Алма-Ату.

Всю домашнюю мебель сжег. Когда тело мое приняло форму скелета, а отечные ноги — форму валенок, я перешел на бумажное топливо и на обувь. Обувь давала больше тепла, чем книги, но ее было мало — особенно жарко горели галоши.

Книги горели плохо… Я старался не думать, что жгу книги, пока мне не попался в руки «Дон Кихот». Это была книга моего старшего брата… Я сидел у печурки и рассматривал картинки Доре. Художник Доре все предвидел. Рыцарь ехал на своем Росинанте через мою комнату — он был ленинградцем с изможденным до смерти лицом и непокоренным сердцем. В его глазах полыхал огонь, может быть, огонь тех книг, которые я уже сжег… К тому времени мой старший брат уже погиб где-то в Карпатских горах… «Дон Кихота» я не сжег. Не сжег Чехова Антона Павловича и Пантагрюэля…»

 

В 1942 году 17-летний Радий Погодин ушел на фронт. Закончил войну в Берлине командиром отделения разведки танковой дивизии. Награжден многими боевыми орденами. В 1949 году был репрессирован. Освобожден после смерти Сталина. В 1960-е годы Радий Петрович Погодин стал одним из самых известных детских писателей. Скончался в 1993 году.