Меры уголовно-процессуального принуждения. Иные положения общей части уголовно-проыессуального права

КАЗУС №1 (А.Л. Осипов)

1. Гриценко А.А. задержан по подозрению в совершении преступления, за которое может быть назначено наказание в виде лишения свободы (ч.1 ст. 91 УПК РФ). Фактические обстоятельства задержания позволяют судить о том, что при подозреваемом были обнаружены явные следы преступления, что соответствует основанию для задержания, предусмотренному п. 3 ч.1 ст. 91 УПК РФ. 

2. Следователь допустил несколько существенных нарушений прав подозреваемого:

- неправомерный отказ в телефонном разговоре с близким лицом (ч. 1 ст.96 УПК РФ);

- непредоставление подозреваемому возможности реализовать право на вызов защитника по своему выбору до истечения 24 часов с момента задержания (ч. 4 ст. 50 УПК РФ);

- непредоставление возможности общения с защитником наедине и конфиденциально перед первым допросом (ч. 4 ст. 92 УПК РФ).

3. Согласно ч. 3 ст. 92 УПК РФ о произведенном задержании орган дознания, дознаватель или следователь обязан сообщить прокурору в письменном виде в течение 12 часов с момента задержания подозреваемого.

Согласно ч. 3 ст. 96 УПК РФ, если подозреваемый является гражданином или подданным другого государства, то не позднее 12 часов с момента его задержания об этом уведомляется также посольство или консульство этого государства (в данном случае Украины).

КАЗУС №2 (Т.Ю. Маркова)

    1. В соответствии со ст. 21 Конституции РФ достоинство личности охраняется государством. Ничто не может быть основанием для его умаления. Никто не должен подвергаться пыткам, насилию, другому жестокому или унижающему человеческое достоинство обращению. Указанным положениям Конституции РФ корреспондируют положения Федерального закона от 07 февраля 2011 г. № 3-ФЗ «О полиции» (далее – Закон). В соответствии со ст. 5 Закона полиция осуществляет свою деятельность на основе соблюдения и уважения прав и свобод человека и гражданина. Сотруднику полиции запрещается прибегать к пыткам, насилию, другому жестокому или унижающему человеческое достоинство обращению. Сотрудник полиции обязан пресекать действия, которыми гражданину умышленно причиняются боль, физическое или нравственное страдание.

    В соответствии со ст. 18 Закона сотрудник полиции имеет право на применение физической силы, специальных средств только в случаях и порядке, предусмотренных федеральными конституционными законами, Законом.

    В соответствии со ст. 19 Закона сотрудник полиции перед применением физической силы, специальных средств обязан сообщить лицу, в отношении которого предполагается применение физической силы, специальных средств, о том, что он является сотрудником полиции, предупредить его о своем намерении и предоставить ему возможность и время для выполнения законных требований сотрудника полиции.

    Однако ни при задержании Макарова М.М., ни при его нахождении в ОМВД России по району Вешняки г. Москвы он не был предупрежден сотрудниками полиции о намерении применить к нему физическую силу и специальные средства, также он не был уведомлен об основаниях применения к нему физической силы.

    В соответствии с ч. 3 ст. 19 Закона сотрудник полиции при применении физической силы, специальных средств действует с учетом создавшейся обстановки, характера и степени опасности действий лиц, в отношении которых применяются физическая сила, специальные средства, характера и силы оказываемого ими сопротивления. При этом сотрудник полиции обязан стремиться к минимизации любого ущерба.

    В соответствии с п. 3 ч. 2 ст. 21 Закона сотрудник полиции имеет право применять средства ограничения подвижности (к которым относятся наручники) для пресечения сопротивления, оказываемого сотруднику полиции, для задержания лица, застигнутого при совершении преступления и пытающегося скрыться, для доставления в полицию, конвоирования и охраны задержанных лиц, лиц, заключенных под стражу, лиц, осужденных к лишению свободы, лиц, подвергнутых административному наказанию в виде административного ареста, а также в целях пресечения попытки побега, в случае оказания лицом сопротивления сотруднику полиции, причинения вреда окружающим или себе. Перечень случаев применения специальных средств ограничения подвижности является исчерпывающим. Все вышеизложенное в полной мере относится и к случаям применения физической силы (ст. 20 Закона).

    В соответствии со ст. 92 УПК РФ после доставления подозреваемого в орган дознания или к следователю в срок не более 3 часов должен быть составлен протокол задержания, в котором делается отметка о том, что подозреваемому разъяснены права, предусмотренные статьей 46 УПК РФ.

    В протоколе указываются дата и время составления протокола, дата, время, место, основания и мотивы задержания подозреваемого, результаты его личного обыска и другие обстоятельства его задержания. Протокол задержания подписывается лицом, его составившим, и подозреваемым.

    В соответствии с п. 5 ч. 3 ст. 49 УПК РФ защитник участвует в уголовном деле с момента начала осуществления иных мер процессуального принуждения или иных процессуальных действий, затрагивающих права и свободы лица, подозреваемого в совершении преступления.

    Таким образом, действия сотрудников правоохранительных органов противоречат указанным нормам.

    2. Описанные действия могут быть обжалованы руководителю следственного органа и прокурору в порядке ст. 124 УПК РФ, а также по факту применения силы допускается подача заявления о возбуждении уголовного дела по ст. 286 УК РФ.

КАЗУС №3 (Воротынцев)

1. Нарушения норм уголовно-процессуального права при задержании несовершеннолетнего гражданина Васильева Г.Н. имеются в части. Согласно ч.1 ст.91 УПК РФ по условиям данной задачи, имеются основания для задержания несовершеннолетнего: во-первых, подозрение в совершении преступления, за которое может быть назначено наказание в виде лишения свободы, а во-вторых: на лице и одежде были обнаружены явные следы преступления.

После доставления Васильева Г.Н. в Отдел полиции №2 по г.Москве, согласно ч.3 ст.423 УПК РФ законные представители несовершеннолетнего должны были быть незамедлительно оповещены, а согласно ч.1 ст. 96 УПК РФ подозреваемый в кратчайший срок, но не позднее 3 часов с момента доставления в орган дознания или к следователю имеет право на один телефонный разговор на русском языке в присутствии дознавателя, следователя в целях уведомления близких родственников о своем задержании, чего сделано также не было. Это обоснуется целью сохранения в тайне факта задержания по мотивированному постановлению сотрудника полиции с согласия прокурора, но согласно ч.4. ст.96 УПК РФ данная норма не применима, если подозреваемым является несовершеннолетний.

Согласно ч.1 ст.92 УПК РФ: после доставления подозреваемого в орган дознания или к следователю в срок не более 3 часов должен быть составлен протокол задержания. В данном случае оформление протокола задержания производилось ненадлежащим субъектом - сотрудником дежурной части и в ненадлежащий срок – прошло более 3 часов с момента доставления подозреваемого.

2. Особенность допроса несовершеннолетних лиц регулируется ст.425 УПК РФ, в которой указано, что допрос несовершеннолетнего подозреваемого не может продолжаться без перерыва более 2 часов, а в данном случае, допрос продолжался 2,5 часа. Также, в допросе несовершеннолетнего подозреваемого не достигшего возраста шестнадцати лет участие педагога или психолога обязательно. Также была нарушена ч.3 ст.164 УПК РФ, в которой говорится о том, что производство следственного действия (допрос относится к следственным действиям) в ночное время не допускается, за исключением случаев, не терпящих отлагательства (данная ситуация не является таким случаем). Ночным временем, в соответствии с п.21 ст.5 УПК РФ считается промежуток времени с 22 до 6 часов по местному времени.

Помимо этого, был нарушен порядок содержания несовершеннолетнего лица, причем в двух аспектах, т.к. в соответствии со ст. 33. Федерального закона "О содержании под стражей подозреваемых и обвиняемых в совершении преступлений» во-первых, несовершеннолетние и взрослые должны содержаться отдельно, а во-вторых, раздельному содержанию подлежат лица, впервые привлекаемые к уголовной ответственности, и лица, ранее содержавшиеся в местах лишения свободы.

3) По условиям данной задачи, также были нарушены процессуальные сроки. Во-первых, согласно ч.1 ст.92 УПК РФ: после доставления подозреваемого в орган дознания или к следователю в срок не более 3 часов должен быть составлен протокол задержания.

Во-вторых, согласно ч.4 ст. 92 УПК РФ, в любом случае продолжительность свидания подозреваемого и защитника не может быть менее 2 часов.

В-третьих, согласно ч.1 ст. 425 УПК РФ допрос несовершеннолетнего подозреваемого не может продолжаться без перерыва более 2 часов, а в общей сложности более 4 часов в день.

 

КАЗУС №4 (Т.Ю. Маркова)

1. Основания, по которым Панченко был продлен срок содержания под стражей, не соответствуют закону.

Как следует из Постановления ЕСПЧ от 24 июля 2012 г. по делу «Гришин против Российской Федерации» тяжесть предъявленных обвинений или тяжесть вынесенного приговора не имеют значение при оценке риска того, что обвиняемый скроется или продолжит заниматься преступной деятельностью, они не могут сами по себе оправдывать содержания под стражей. Это справедливо и в тех случаях, когда такие обвинения предполагают организованный характер преступной деятельности, который сам по себе не может являться основанием для вынесения постановлений о заключении под стражу и продлении её сроков (Постановление ЕСПЧ от 13 ноября 2012 г. по делу «Королева против Российской Федерации»).

При таких обстоятельствах ссылка суда на тяжесть предъявленного обвинения и уж тем более на организованный характер преступления, как на основание для продления сроков меры пресечения в виде заключения под стражу, является незаконной. Суд не вправе ссылаться на обстоятельства, с которыми закон избрание меры пресечения и продление её сроков вообще не связывает, поскольку это нарушает конвенционную цель - защиты лица от произвола.

Риск того, что обвиняемый скроется от суда, не возникает только вследствие отсутствия постоянного местожительства на территории субъекта, в котором ведется производство по уголовному делу (Постановление ЕСПЧ по делу «Sulaoja v. Estonia», § 64, Определение Конституционного Суда РФ от 20.10.2005 г. № 372-О).

Аналогичная позиция содержится в п. 4 Постановления Пленума Верховного Суда РФ от 19.12.2013 г. № 41 «О практике применения судами законодательства о мерах пресечения в виде заключения под стражу, домашнего ареста и залога»: отсутствие у подозреваемого или обвиняемого в совершении преступления, за которое предусмотрено наказание в виде лишения свободы на срок до трех лет, постоянного места жительства на территории Российской Федерации при отсутствии оснований, предусмотренных статьей 97 УПК РФ, не может являться единственным основанием, достаточным для избрания в отношении его меры пресечения в виде заключения под стражу. При этом отсутствие у лица регистрации на территории Российской Федерации может являться лишь одним из доказательств отсутствия у него постоянного места жительства, но само по себе не является предусмотренным пунктом 1 части 1 статьи 108 УПК РФ обстоятельством, дающим основание для избрания в отношении него меры пресечения в виде заключения под стражу.

В соответствии с Постановлением ЕСПЧ от 20 сентября 2011 года по делу «Федоренко против Российской Федерации» поведение соучастников преступления не может быть решающим фактором при оценке риска того, что заключенный скроется. Такая оценка должна быть основана на личных характеристиках заключенного.

Кроме изложенного судом допущено нарушение § 3 статьи 5 Конвенции, в соответствии с которой каждый задержанный или заключенный под стражу в соответствии с подпунктом «c» пункта 1 настоящей статьи незамедлительно доставляется к судье или к иному должностному лицу, наделенному, согласно закону, судебной властью, и имеет право на судебное разбирательство в течение разумного срока или на освобождение до суда. Освобождение может быть обусловлено предоставлением гарантий явки в суд.

Именно поэтому в решениях об избрании меры пресечения в виде заключения под стражу в качестве меры пресечения должно быть указано, почему в отношении лица не может быть применена более мягкая мера пресечения, приведены результаты исследования в судебном заседании конкретных обстоятельств, обосновывающих избрание данной меры пресечения, доказательства, подтверждающие наличие этих обстоятельств, а также оценка судом этих обстоятельств и доказательств с изложением мотивов принятого решения. Указанные обстоятельства и результаты их исследования должны быть приведены в каждом решении об избрании меры пресечения в виде заключения под стражу.

В соответствии со ст. 108, 109 УПК РФ при продлении срока содержания под стражей на любой стадии производства по уголовному делу судам необходимо проверять наличие на момент рассмотрения данного вопроса предусмотренных ст. 97 УПК РФ оснований. Кроме того, суду надлежит учитывать обстоятельства, указанные в ст. 99 УПК РФ, и другие обстоятельства, обосновывающие продление срока меры пресечения в виде заключения под стражу. При этом следует иметь в виду, что обстоятельства, на основании которых лицо было заключено под стражу, не всегда являются достаточными для продления срока содержания его под стражей.

Чем дольше содержится обвиняемый под стражей, тем более основательными и подтвержденными фактическими обстоятельствами должны быть аргументы в пользу продления содержания под стражей. Государственные органы должны каждый раз проверять реальную ситуацию, чтобы обосновать необходимость продления заключения для обвиняемого, а также рассматривать другие варианты обеспечения явки в суд. При обосновании возможного побега необходимо принять во внимание целый ряд факторов, в том числе те, которые позволили бы предположить, что последствия и опасность побега являются меньшим злом, чем продолжение заключения.

Непрерывное содержание под стражей в течение столь длительного промежутка времени может быть оправданно только в том случае, если имеется действительная необходимость защиты государственных интересов, которая, несмотря на презумпцию невиновности, имеет превалирующее значение по отношению к требованию уважения права свободы личности согласно статье 5 Европейской конвенции о защите прав человека и основных свобод (далее – ЕКПЧ).

Ответственность за то, чтобы в конкретном случае длительность предварительного заключения обвиняемого не превысила разумный срок, возлагается, в первую очередь, на национальные судебные органы. С этой целью они должны, уделяя должное внимание принципу презумпции невиновности, изучить все факты «в пользу» и «против» существования вышеуказанной необходимости, объясняющей отход от принципа, установленного статьей 5 ЕКПЧ.

Продлевая действие меры пресечения в виде заключения под стражу либо отказываясь от ее продления, судья не просто соглашается или не соглашается с постановлением о заключении лица под стражу, а принимает соответствующее решение, исходя из анализа всего комплекса обстоятельств (Постановление Конституционного Суда РФ от 22.03.2005 г. № 4-П). В случае продления срока содержания лица под стражей суд должен указать конкретные обстоятельства, обосновывающие продление срока, а также доказательства, подтверждающие наличие этих обстоятельств.

Любая система обязательного и автоматического продления меры пресечения в виде содержания под стражей в ожидании суда как таковая (per se) несовместима с пунктом 3 статьи 5 Конвенции (пункт 105 Постановления ЕСПЧ от 21 июня 2011 года по делу «Чудун против Российской Федерации»).

Однако судья в обжалуемом постановлении не привел ни одного фактического данного, ни одного доказательства, свидетельствующего о том, что Панченко В.В. предпринимает (или предпринимал) какие-либо действия, последствием которых может стать наступление последствий, указанных в ч. 1 ст. 97 УПК РФ. В судебном заседании судом исследовались материалы, которые были представлены следователем в обоснование заявленного ходатайства о продлении срока содержания под стражей. При этом все исследованные процессуальные документы не давали никаких оснований для выводов о его намерениях Панченко В.В. скрываться, уничтожать доказательства по делу и проч.

Судья, продлевая содержание под стражей до десяти месяцев, указывает те же основания, что указывались и при предыдущих трех продлениях сроков. Это означает, что аргументы суда не стали более основательными, более весомыми, которые могли бы оправдывать содержание Панченко В.В. под стражей в течение столь длительного срока. Постановления написаны шаблонно, как было отмечено ранее, по установленному у суда образцу и не учитывают срока, на который продлевается мера пресечения, а также личные данные и личные обстоятельства обвиняемого. Такой формально-шаблонный подход суда свидетельствует о незаконности его постановления и нарушении права Панченко В.В. на свободу.

2. И судебное заседание, и оглашение постановления проводилось в ночное время с нарушением права и обвиняемых, и защитников на отдых, гарантированное ст. 37 Конституции РФ.

В соответствии со ст. 3 Европейской конвенции о защите прав человека и основных свобод никто не должен подвергаться ни пыткам, ни бесчеловечному или унижающему достоинство обращению или наказанию. В практике применения Конвенции о защите прав человека и основных свобод Европейским Судом к "бесчеловечному обращению" относятся случаи, когда такое обращение, как правило, носит преднамеренный характер, имеет место на протяжении нескольких часов или когда в результате такого обращения человеку были причинены реальный физический вред либо глубокие физические или психические страдания. Унижающим достоинство обращением признается, в частности, такое обращение, которое вызывает у лица чувство страха, тревоги и собственной неполноценности. Именно такое обращение с обвиняемым и имело место в Никулинском районном суде г. Москвы при продлении срока содержания под стражей.

3. На постановление суда о продлении сроков содержания под стражей может быть подана апелляционная жалоба в порядке ст. 109, главы 45.1 УПК РФ.

                

КАЗУС №5 (А.Л. Осипов)

1. Суд должен принять во внимание положения ч. 1.1 ст.108 УПК РФ о том, что заключение под стражу в качестве меры пресечения не может быть применено в отношении подозреваемого или обвиняемого в совершении преступлений, предусмотренных, среди прочего, ст.159 (если деяние совершено в сфере предпринимательской деятельности обвиняемого) и ст. 174.1 УК РФ.

При выборе альтернативной меры пресечения, которую суд вправе применить самостоятельно, следует принять во внимание наличие у стороны защиты ходатайства о применении залога в размере не менее 500 000 рублей, наличие у обвиняемого возможности проживания на законных основаниях в каком-либо жилом помещении, а также удаленность этого помещения от места проведения предварительного следствия.

2. Предложенным обстоятельствам в наибольшей степени соответствуют меры пресечения в виде залога, запрета определенных действий или домашнего ареста, которые может избрать суд по собственной инициативе. Каждая последующая мера пресечения (по мере возрастания объема связанных с ней правоограничений) может применяться лишь при обоснованной судом невозможности применения предыдущей.

3. Помимо избрания в отношении обвиняемого меры пресечения на его имущество в виде денежных средств на банковском вкладе может быть наложен арест (ст. 115 УПК РФ). Оформление вклада на имя жены не является для этого правовым препятствием, при условии доказанности источника происхождения денежных средств. В случае последующих неявок обвиняемого по вызовам следователя он может быть подвергнут приводу (ст. 113 УПК РФ).

КАЗУС №6 (Е.К. Антонович)

1. Описанные в казусе уголовно-процессуальные отношения регулируются положениями статьи 111, 117 УПК РФ. Процессуальные обязанности, за неисполнение которых может быть наложено денежное взыскание, предусмотрены в статьях УПК, регламентирующих процессуальный статус потерпевшего (ст. 42 УПК), гражданского истца (ст. 44 УПК), гражданского ответчика (ст. 54 УПК), свидетеля (ст. 56 УПК), эксперта (ст. 57 УПК), специалиста (ст. 58 УПК), переводчика (ст. 59 УПК), понятого (ст. 60 УПК), а также в других статьях УПК.

Основаниями для применения этой меры процессуального принуждения согласно ст. 117 УПК РФ являются: неисполнение участниками уголовного судопроизводства процессуальных обязанностей, предусмотренных УПК; нарушение участниками уголовного судопроизводства порядка в судебном заседании.

2. Данный вывод суда не соответствует требованиям закона, регламентирующих применение иных мер процессуального принуждения и указанных в главе 14 УПК РФ.

Согласно ст. 111 УПК РФ в целях обеспечения установленного УПК РФ порядка уголовного судопроизводства, надлежащего исполнения приговора к подозреваемому или обвиняемому могут быть применены следующие меры процессуального принуждения: 1) обязательство о явке; 2) привод; 3) временное отстранение от должности; 4) наложение ареста на имущество.

Перечень взысканий, налагающихся на перечисленных лиц, является исчерпывающим и расширительному толкованию не подлежит.

В ст. ст. 112 - 117 УПК РФ приведены меры процессуального принуждения, перечисленные в ст. 111 УПК РФ, с указанием оснований, связанных с их применением.

Как отметил ВС РФ, иное толкование закона привело бы к необоснованному расширению применения меры процессуального принуждения в виде денежного взыскания, налагающегося на лиц, перечисленных в ч. 1 ст. 111 УПК.

Из данных процессуальных норм, рассматриваемых в их взаимосвязи, следует, что на подсудимого не может налагаться денежное взыскание, поскольку такой меры процессуального принуждения в ч. 1 ст. 111 УПК РФ нет.

Таким образом, постановление судьи вынесено с нарушением требований ст. ст. 111, 117 УПК РФ.

 

КАЗУС №7 (Е.К. Антонович)

1. Описанные в задаче уголовно-процессуальные отношения регулируются положениями статьи 111, 114 УПК РФ, регламентирующими порядок временного отстранения от должности. Уголовно-процессуальное законодательство не раскрывает понятие «должность» при регламентации порядка избрания этой меры принуждения. Используемая в ст. 114 УПК формулировка «должность» подозреваемого или обвиняемого не равнозначно понятию «должность», используемому при рассмотрении так называемых должностных преступлений в уголовном законодательстве. Так, Конституционный Суд РФ пояснил, что п.1 примечаний к ст. 285 УК определяет понятие должностного лица применительно к статьям гл. 30 «Преступления против государственной власти, интересов государственной службы и службы в органах местного самоуправления» УК, но не к уголовно-процессуальным правоотношениям, в которых применяется ст. 114 УПК в отношении более широкого круга лиц. В другом своем решении КС РФ подчеркнул, что временное отстранение от должности подозреваемого или обвиняемого имеет общий для всех лиц, обладающих тем или иным должностным статусом, характер. Так, отстранение от должности при наличии оснований может быть применено к выполняющим управленческие функции в коммерческих или иных организациях (руководителям акционерных обществ, банков, общественных организаций, партий, благотворительных и иных фондов и т.п.). Данная мера процессуального принуждения без каких-либо изъятий может быть применена в отношении выборного должностного лица органа местного самоуправления с соблюдением требований п.11 ч. 1 ст. 448 УПК РФ.

2. Временное отстранение от должности подозреваемого или обвиняемого не должно рассматриваться как его наказание, поскольку это противоречило бы принципу презумпции невиновности. В этой связи Конституционный Суд РФ разъяснил, что ни сами по себе названные нормы, ни вытекающие из них неблагоприятные для подозреваемого или обвиняемого последствия - с учетом целей применения закрепленной в них меры процессуального принуждения - не могут расцениваться как возложение на него ответственности за инкриминируемое ему преступление и, соответственно, как акт признания подозреваемого (обвиняемого), вопреки ст. 49 (ч. 1) Конституции Российской Федерации, виновным в совершении преступления.

3. Статьей 114 УПК РФ в качестве одной из мер процессуального принуждения, служащих обеспечению установленного УПК порядка уголовного судопроизводства, предусмотрено временное отстранение от должности подозреваемого или обвиняемого. Избрание и применение этой меры принуждения носит предупредительный (превентивный) характер.

Помимо оснований, указанных в ст. 111 УПК РФ, специальные основания для принятия решения о временном отстранении от должности подозреваемого или обвиняемого сформулированы в одном из решений КС РФ. Применение этой меры принуждения, как отметил КС РФ, во всяком случае может иметь место при наличии достаточных оснований полагать, что подозреваемый или обвиняемый, оставаясь на занимаемой им должности:

продолжит преступную деятельность,

будет угрожать участникам уголовного судопроизводства или другим способом воздействовать на них с целью добиться с их стороны определенных действий или решений,

сможет уничтожить доказательства либо иным путем воспрепятствовать производству по уголовному делу.

Вопрос об отстранении лица от должности может рассматриваться, например, в следующем случае:

лицо привлекается к уголовной ответственности за преступление, совершенное в организации, в которой оно осуществляет властные или организационно-хозяйственные функции, либо связанное с деятельностью этой организации;

в деле в качестве потерпевших, свидетелей, обвиняемых, подозреваемых участвуют подчиненные ему по службе лица;

со стороны привлекаемого лица имели место попытки препятствования с использованием своего служебного положения проведению ревизии, судебно-бухгалтерской экспертизы, других процессуальных и следственных действий.

При наличии конкретных данных, указывающих на одно или несколько указанных выше оснований, указанное решение можно считать обоснованным.

 

КАЗУС №8 (Т.Ю. Максимова)

Необходимо проанализировать Постановления Пленума Верховного Суда РФ № 1 от 10 февраля 2009 года, решения КС РФ.

Согласно п.1 Постановления Пленума Верховного Суда РФ № 1 от 10 февраля 2009 года «О практике рассмотрения судами жалоб в порядке статьи 125 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации» при проверке законности и обоснованности решений и действий (бездействия) дознавателя, следователя, руководителя следственного органа и прокурора судья не должен предрешать вопросы, которые впоследствии могут стать предметом судебного разбирательства по существу уголовного дела. В частности, судья не вправе делать выводы о фактических обстоятельствах дела, об оценке доказательств и квалификации деяния.

Согласно п. 3.1 не подлежат обжалованию в порядке статьи 125 УПК РФ действия (бездействие) и решения, проверка законности и обоснованности которых относится к исключительной компетенции суда, рассматривающего уголовное дело по существу (отказ следователя и дознавателя в проведении процессуальных действий по собиранию и проверке доказательств; постановления следователя, дознавателя о привлечении лица в качестве обвиняемого, о назначении экспертизы и т.п.),

Конституционный суд изложил свою правовую позицию в нескольких решениях.

Конституционный Суд РФ в своем определении от 17.12.2009 N 1636-О-О "Об отказе в принятии к рассмотрению жалобы гражданина Яшина В.Б. на нарушение его конституционных прав частью первой статьи 125 и частями первой и второй статьи 171 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации" указал, что постановление о привлечении лица в качестве обвиняемого в части, касающейся законности и обоснованности обвинения и достаточности доказательств, собранных по делу, в порядке статьи 125 УПК РФ обжаловано быть не может, поскольку иное вынуждало бы суд предрешить вопрос о виновности данного лица, что не могло бы не оказать отрицательного воздействия на независимость и беспристрастность суда при вынесении им приговора, противоречило бы конституционному принципу независимости суда (статья 120 Конституции Российской Федерации), гарантирующему в условиях состязательного процесса объективное и беспристрастное осуществление правосудия по уголовным делам.

Таким образом, постановление в части, касающейся законности и обоснованности обвинения и достаточности доказательств, собранных по делу, в порядке статьи 125 УПК Российской Федерации обжаловано быть не может. Суд должен прекратить производство по данной жалобе ввиду отсутствия предмета обжалования.

 

РАЗДЕЛ IV

ВОЗБУЖДЕНИЕ УГОЛОВНОГО ДЕЛА. ПРЕДВАРИТЕЛЬНОЕ РАССЛЕДОВАНИЕ

КАЗУС №1 (Т.С. Дворянкина)

КАЗУС №2 (Е.К. Антонович)

1. Нет, суд полномочиями выносить постановления о возбуждении уголовного дела не наделен.

Как неоднократно подчеркивал Конституционный Суд РФ, на суд как орган правосудия не может возлагаться выполнение несвойственных ему процессуальных обязанностей, связанных с уголовным преследованием. Поэтому суд, обеспечивая посредством правосудия защиту прав и свобод граждан, не может наделяться полномочиями проверять сообщения о преступлениях или возлагать обязанность возбуждения уголовного преследования на органы предварительного расследования.

2. Если заявление о преступлении будет сделано в ходе судебного заседания, то в соответствии с ч. 4 ст. 141 УПК РФ оно заносится соответственно в протокол судебного заседания.

В случаях, когда суду в процессе рассмотрения уголовного дела становятся известными фактические данные, свидетельствующие о признаках преступления, он должен, воздерживаясь от утверждений о достаточности оснований подозревать конкретное лицо в совершении преступления и от формулирования обвинения, направлять соответствующие материалы для проверки оснований к возбуждению уголовного дела в органы, осуществляющие уголовное преследование, которые обязаны в этих случаях принимать необходимые меры, предусмотренные законом.

КАЗУС №3 (Е.К. Антонович)

1. Сообщение о совершенном лицом преступлении является его правом, а не обязанностью. Такое заявление должно быть добровольным, т.е. сделано этим лицом без какого-либо принуждения, по собственному желанию. На признаки заявления о явке с повинной неоднократно указывал в своих решениях Конституционный Суд РФ.

2. В ходе задержания и осмотра места происшествия у нее были изъяты деньги, помеченные специальным средством и переданные ей в качестве предмета взятки в ходе оперативного эксперимента, тем самым она уже была изобличена в совершенном преступлении. Явка с повинной при данных обстоятельствах не носила добровольный характер, а со всей очевидностью являлась вынужденной.

С учетом изложенного рассматривать в настоящем случае заявление о явке с повинной в качестве повода для возбуждения уголовного дела не имеет под собой законной основы.

 

КАЗУС №4 (Е.К. Антонович)

1. В соответствии со ст. 146 УПК РФ на момент возбуждения уголовного дела по общему правилу не требуется установления лица, совершившего преступления. Вместе с тем в ряде случаев установление субъекта и субъективной стороны преступления может быть необходимым. Конституционный Суд РФ в своем Определении от 23.09.2010 № 1213-О-О отметил, что уголовное дело может быть возбуждено как по факту совершения преступления, так и в отношении конкретных лиц, если они к моменту принятия такого решения известны органам расследования. Аналогичные вопросы о возможности возбуждения уголовного дела как по факту совершения преступления, так и в отношении конкретных лиц поднимались и в иных определениях Конституционного Суда РФ. При этом, если такое лицо относится к категории лиц, в отношении которых установлен особый порядок возбуждения уголовного дела (см.ст. ст. 447 - 451УПК РФ ), принимаемые по делу процессуальные решения могут признаваться законными и порождающими соответствующие юридические последствия лишь при условии соблюдения при их вынесении этого порядка.

2. Уголовное дело может быть возбуждено как по факту совершения преступления, так и в отношении конкретных лиц, если они к моменту принятия такого решения известны органам расследования. Поэтому если в сообщении о преступлении указывается на совершение деяния конкретным лицом и в постановлении о возбуждении уголовного дела указывается фамилия этого лица, то уголовное дело возбуждается только в отношении конкретного лица, что позволяет сразу же придать этому лицу статус подозреваемого.

По результатам рассмотрения сообщения о преступлении следователь может принять одно из следующих решений: о возбуждении уголовного дела в порядке, установленном ст. 146 УПК РФ; об отказе в возбуждении уголовного дела; о передаче сообщения по подследственности в соответствии со ст. 151 УПК РФ, а по уголовным делам частного обвинения - в суд в соответствии с ч. 2 ст. 20 УПК РФ.

Процессуальные решения, принимаемые по результатам рассмотрения сообщения о преступлении на основе анализа и оценки собранных материалов, оформляются в виде постановлений. При этом, как следует из правовой позиции Конституционного Суда РФ, такие решения должны быть законными, обоснованными, мотивированными и содержать указание на конкретные обстоятельства, положенные в его основу. При наличии достаточных данных, указывающих на признаки конкретного преступления, и законного повода должностное лицо в пределах своей компетенции возбуждает уголовное дело. Постановление о возбуждении уголовного дела должно содержать дату, время и место его вынесения, указание на то, кем оно вынесено, повод и основание для возбуждения уголовного дела, а также пункт, часть и статью УК РФ, на основании которых возбуждается уголовное дело. Ч. 2 ст. 140, ч. 1 ст. 145 и п. 3 ч. 2 ст. 146 УПК РФ не предусматривают возможности возбуждения уголовного дела при иных условиях, нежели наличие законного повода и основания к тому.

В своих решениях Конституционный Суд РФ неоднократно обращал внимание, что орган предварительного расследования в пределах своей компетенции обязан незамедлительно возбудить уголовное дело не только при наличии основания для возбуждения уголовного дела, но и также при отсутствии оснований для отказа в возбуждении уголовного дела.

В рассматриваемом случае в заявлении не было указано лицо, совершившее разбойное нападение. Однако, если в ходе проверки сообщения о преступлении следователем будут установлены признаки преступления, то при отсутствии оснований для отказа в возбуждении уголовного дела им должно быть вынесено постановление о возбуждении уголовного дела даже в том случае, когда это лицо установлено не будет.

КАЗУС №5 (А.Л. Осипов)

1. Постановление следователя незаконно, так как вынесено с нарушением предельного срока для проведения проверки сообщения о преступлении (согласно ч. 3 ст. 144 УПК РФ максимальный срок такой проверки составляет 30 суток с момента регистрации сообщения). Кроме того, постановление вынесено на основе неполной проверки сообщения о преступлении (не опрошена Сомова Н.Г., не получены медицинские документы о состоянии ее здоровья, не назначена судебно-медицинская экспертиза в отношении характера и степени тяжести вреда, причиненного ее здоровью, не приняты меры к осмотру места происшествия и поиску возможных очевидцев и т.п.).

2. Уголовные дела публичного обвинения (в частности, по квалифицированным составам изнасилования) возбуждаются в порядке, предусмотренном ст. 146 УПК РФ, при наличии предусмот