Из гражданских и трудовых правоотношений

 

(Определение Арбитражного суда Новосибирской области

от 25.09.2017, Постановление Седьмого арбитражного

апелляционного суда от 10.11.2017 N 07АП-3219/2017(6)

по делу N А45-12589/2016, Постановление Арбитражного суда

Западно-Сибирского округа от 13.02.2018 N Ф04-2821/2017

по делу N А45-12589/2016)

 

Полухина Е.Е., кандидат юридических наук, ведущий эксперт-аналитик ООО "Консультант: ИС".

 

Синицын С.А., доктор юридических наук, ведущий научный сотрудник отдела гражданского законодательства и процесса ИЗиСП.

 

Решением Арбитражного суда Новосибирской области от 21.01.2017 ООО "Белавтосиб" признано несостоятельным (банкротом), в отношении его открыто конкурсное производство.

Конкурсный управляющий должника обратился в арбитражный суд с заявлением о признании недействительными сделок должника, а именно:

- п. 3 соглашения о расторжении трудового договора от 24.02.2016 N 0132, которым предусмотрена выплата Распоповой М.В. 530 000 руб.;

- зачета встречных требований между ООО "Белавтосиб" и М.В. Распоповой, произведенного на основании заявления от 24.02.2016 М.В. Распоповой. Заявление конкурсного управляющего содержало также требование о применении последствий недействительности указанных сделок.

Определением Арбитражного суда Новосибирской области от 25.09.2017, оставленным без изменения Постановлением Седьмого арбитражного апелляционного суда от 10.11.2017, указанные сделки должника признаны недействительными, применены последствия недействительности в виде взыскания с М.В. Распоповой в пользу ООО "Белавтосиб" 530 000 руб.

На указанные судебные акты М.В. Распоповой была подана кассационная жалоба, где она просила отменить состоявшиеся судебные акты, принять новый акт об отказе в удовлетворении заявления.

По делу судом установлены следующие фактические обстоятельства.

Между ООО "Белавтосиб" (работодатель) и М.В. Распоповой (работник) был заключен бессрочный трудовой договор от 20.12.2005 N 0132, в силу п. 2.1 которого М.В. Распопова принята на должность юрисконсульта.

20.06.2011 между ООО "Белавтосиб" (заимодавцем) и М.В. Распоповой (заемщиком) был заключен договор займа, по условиям которого заимодавец предоставил заемщику беспроцентный заем в российских рублях на приобретение недвижимого имущества (жилья), а заемщик обязался приобрести недвижимое имущество (жилье) и вернуть сумму займа в согласованные сроки. Денежные средства в сумме 1 200 000 руб. перечислены на зарплатную карту М.В. Распоповой.

24.02.2016 между ООО "Белавтосиб" и М.В. Распоповой заключено соглашение о расторжении трудового договора, в соответствии с п. 3 которого работодатель обязался произвести в пользу работника выплату денежных средств в размере 530 000 руб. На основании данного соглашения Распопова М.В. была уволена 24.02.2016 по собственному желанию. Денежные средства в размере 530 000 руб. были начислены, но не были перечислены работнику.

При сверке задолженности к моменту увольнения М.В. Распоповой задолженность по договору займа составила 530 000 руб., которую М.В. Распопова просила зачесть в счет выплаты, предусмотренной соглашением о расторжении трудового договора. Между ООО "Белавтосиб" и М.В. Распоповой было подписано соглашение о зачете, в результате чего прекращено право требования ООО "Белавтосиб" и М.В. Распоповой по договору займа в размере 530 000 руб.

Полагая, что в результате выплаты работнику указанной суммы при расторжении трудового договора, а также зачета встречных требований М.В. Распопова получила преимущественное удовлетворение своих требований перед другими кредиторами, в то время как ООО "Белавтосиб" получило неравноценное встречное исполнение, конкурсный управляющий обратился в арбитражный суд с заявлением о признании недействительными указанных сделок.

Признавая недействительными соглашение о расторжении трудового договора и зачет требований, суд первой инстанции исходил из того, что спорные сделки были совершены в период подозрительности, предусмотренный п. 1 и 2 ст. 61.2 Закона о банкротстве, а также с предпочтительным удовлетворением требований работника, предусмотренным п. 2 ст. 61.3 Закона о банкротстве, при наличии у должника признаков неплатежеспособности на момент заключения названных соглашений, что в результате злоупотребления сторонами своим правом при отсутствии соответствующего нормативно-правового и экономического обоснования повлекло увеличение обязательств должника.

Суд апелляционной инстанции согласился с выводами суда первой инстанции о наличии условий, предусмотренных п. 1 ст. 61.2 Закона о банкротстве, для признания спорных сделок недействительными, указав на отсутствие доказательств того, что сделки были совершены в процессе обычной хозяйственной деятельности должника.

Признавая недействительным условие соглашения о выплате денежной компенсации, суд сослался на ст. 135 ТК РФ, которой определено, что заработная плата работнику устанавливается трудовым договором в соответствии с действующими у данного работодателя системами оплаты труда. При этом системы оплаты труда, включая размеры тарифных ставок, окладов (должностных окладов), доплат и надбавок компенсационного характера, в том числе за работу в условиях, отклоняющихся от нормальных, системы доплат и надбавок стимулирующего характера и системы премирования устанавливаются коллективными договорами, соглашениями, локальными нормативными актами в соответствии с трудовым законодательством и иными нормативными правовыми актами, содержащими нормы трудового права.

Принимая во внимание, что сумма денежной компенсации М.В. Распоповой, оговоренной при расторжении трудового договора (530 000 руб.), в значительной степени превышала размер должностного оклада, предусмотренного трудовым договором (6 000 руб.), до заключения соглашения о расторжении трудового договора М.В. Распопова находилась в отпуске по уходу за ребенком, при этом повышенные компенсационные выплаты при расторжении трудового договора, совершенные должником в преддверии банкротства, не были обусловлены выполнением М.В. Распоповой работ за пределами ее должностных обязанностей, предусмотренных трудовым договором, т.е. не отвечали экономическим критериям, установленным для расходов на оплату труда, суды пришли к обоснованным выводам о неравноценности встречного предоставления по сделке.

Окружной суд согласился с позициями нижестоящих судов о подозрительном характере спорных сделок и о наличии оснований для признания их недействительными, однако не согласился с выводами о применении последствий недействительности таких сделок, при этом указав следующее.

Согласно ст. 167 ГК РФ по недействительной сделке каждая из сторон обязана возвратить другой все полученное по сделке или возместить его стоимость. Согласно п. 1 ст. 61.6 Закона о банкротстве все, что было передано должником или иным лицом за счет должника или в счет исполнения обязательств перед должником, а также изъято у должника по сделке, признанной недействительной, подлежит возврату в конкурсную массу.

Применив последствия недействительности сделок в виде взыскания с М.В. Распоповой в конкурсную массу должника денежных средств в размере 530 000 руб., суд первой инстанции пришел к выводу о том, что спорная сумма фактически была выплачена М.В. Распоповой.

Между тем судом не учтено, что денежные средства по соглашению о расторжении трудового договора в адрес М.В. Распоповой не перечислялись, так как между сторонами спорных сделок фактически был произведен зачет выплаты по соглашению о расторжении трудового договора в счет задолженности по договору займа.

На основании ст. 410 ГК РФ зачет представляет собой способ прекращения встречных однородных требований.

Существо зачета как способа прекращения встречных однородных обязательств не предполагает реальной передачи денег, в связи с чем последствие недействительности сделки зачета влечет лишь восстановление прекращенных зачетом обязательств сторон друг перед другом.

При признании недействительной сделкой зачета встречных однородных требований прекращения обязательств между сторонами не происходит, следовательно, при применении последствий недействительности подлежит восстановлению положение, существовавшее до момента совершения соглашений о зачете, т.е. восстановление требований сторон оспоренных сделок.

Поскольку при проведении зачетов по спорным сделкам денежные средства сторонами фактически не перечислялись, то в данном случае в порядке двусторонней реституции может быть восстановлено право требования сторон друг к другу при наличии таких прав.

Руководствуясь изложенными обстоятельствами, а также соответствующими нормами АПК РФ, был принят по делу новый судебный акт в части применения последствий недействительности сделки должника в виде восстановления задолженности М.В. Распоповой в размере 530 000 руб. перед ООО "Белавтосиб".

Как видно из изложенного, по настоящему делу судом решалось два основных вопроса, один из которых связан преимущественно с трудовыми отношениями, второй - с гражданско-правовыми.

Первый вопрос касался выплаты М.В. Распоповой выходного пособия, предусмотренного соглашением о расторжении трудового договора.

Следует отметить, что данная категория споров встречается достаточно часто как в производстве арбитражных судов, так и в производстве судов общей юрисдикции. Речь идет о случаях, когда либо самим трудовым договором, либо соглашением о его прекращении в пользу работника предусмотрена выплата выходного пособия, при этом такая выплата не предусмотрена ни трудовым законодательством, ни коллективным договором, ни системой оплаты труда, действующей у данного работодателя.

До настоящего времени в судебной практике нет единства по вопросу правомерности таких выплат. Суды принимают решения как в пользу работников, взыскивая выходные пособия с работодателей, так и в пользу работодателей, отказывая работникам во взыскании. При этом и та, и другая позиция судов являются достаточно мотивированными.

Так, признавая за работником право на получение выходного пособия, предусмотренного трудовым договором и (или) соглашением о расторжении трудового договора, суды указывают, что в соответствии со ст. 57 ТК РФ в трудовой договор могут быть включены условия, не ухудшающие положение работников по сравнению с действующим законодательством. В соответствии с ч. 4 ст. 178 ТК РФ трудовым или коллективным договором могут устанавливаться дополнительные случаи выплаты выходных пособий, а также повышенные размеры выходных пособий. Денежные компенсации, предусмотренные трудовым договором и (или) соглашением о его расторжении, по своей сути являются выходным пособием и не ухудшают положение работника по сравнению с действующим законодательством. Следовательно, включение условия о выплате выходного пособия в трудовой договор и (или) соглашение о его расторжении соответствует интересам работника и не противоречит действующему законодательству.

Данная позиция подтверждается также практикой ВС РФ (см. Определения от 06.12.2013 N 5-КГ13-125, от 24.05.2013 N 5-КГ13-48), который, в частности, указал, что трудовое законодательство не содержит запрета на установление непосредственно в индивидуальном трудовом договоре условий о выплате выходных пособий в повышенном размере, в связи с чем закрепление данного условия в локальных нормативных актах не требуется.

В то же время существует и противоположная позиция судов. Отказывая работникам во взыскании с работодателя выходного пособия, предусмотренного трудовым договором и (или) соглашением о расторжении, суды указывают, что выплата работнику компенсаций, в том числе связанных с расторжением трудового договора, должна быть предусмотрена законом или действующей в организации системой оплаты труда, устанавливаемой коллективным договором, локальными нормативными актами.

Таким образом, закрепления условия о выплате компенсации только в трудовом договоре или дополнительном соглашении к нему недостаточно. Кроме того, по мнению судов, денежная компенсация, предусмотренная трудовым договором при увольнении по соглашению сторон, не относится к гарантиям и компенсациям, подлежащим реализации при увольнении, не направлена на возмещение связанных с исполнением трудовых или иных обязанностей затрат и не является выходным пособием.

Вторая позиция судов представляется сомнительной, поскольку, отказывая во взыскании выходных пособий в повышенном размере, суд фактически устанавливает запрет на включение условия данного рода в трудовой договор, что само по себе противоречит правилу, согласно которому регулирование трудовых отношений осуществляется в договорном порядке путем заключения, изменения, дополнения работниками и работодателями коллективных договоров, соглашений, трудовых договоров (ст. 9 ТК РФ).

На фоне этого первая позиция судов представляется более взвешенной и отвечающей целям и задачам правового регулирования труда. Тем не менее в комментируемом решении суд придерживается именно второй позиции, что, на наш взгляд, является недостаточно взвешенным подходом.

Возможность предъявления к зачету по заемному обязательству денежных требований, возникших из трудовых правоотношений, требует специального рассмотрения не только с позиций положений российского законодательства о недействительности сделок, но и существа возникших гражданского и трудового правоотношений.

Выплата компенсации, причитающейся работнику в связи с увольнением по соглашению с работодателем, является строго целевым платежом в рамках трудовых правоотношений. Размер начисления компенсации работнику, увольняемому по соглашению с работодателем, является предметом согласования сторон, за исключением случаев, когда выплата компенсации явилась основанием неплатежеспособности работодателя или способствовала нарушению прав третьих лиц, в том числе и остальных работников, на получение гарантированных законом выплат. В любом случае определение и начисление выплат, причитающихся работнику в связи с увольнением, никак не связаны с наличием/отсутствием гражданско-правовых обязательств между работником и работодателем, в связи с чем право требования работника по выплате компенсации в связи с увольнением и существующее право требования работодателя к работнику о погашении заемных обязательств не являются однородными, что осложняет применение положений о зачете как способе прекращения обязательства (ст. 410 ГК РФ). Согласно буквальному смыслу ст. 410 ГК РФ для прекращения обязательств зачетом требуется встречное однородное требование сторон обязательства, срок исполнения которого наступил или определен моментом востребования. При этом положения ст. 410 ГК РФ находятся в неразрывной связи с понятием обязательства в гражданском праве, определенным ст. 310 ГК РФ, а не с любой обязанностью платежа, установленной нормами иных отраслей российского законодательства.

 

II. ВОПРОСЫ ПРИМЕНЕНИЯ КОНКУРЕНТНОГО ЗАКОНОДАТЕЛЬСТВА

 

Е.Ю. БОРЗИЛО