Возможность реституции по мнимой сделке

 

(комментарий к Постановлению Арбитражного суда

Московского округа от 11.09.2017 N Ф05-15062/2016

по делу N А41-86889/2015 и Постановлению Арбитражного суда

Северо-Западного округа от 25.12.2017 N Ф04-4984/2017

по делу N А45-23066/2016)

 

Астахов Г.Г., адвокат, соискатель отдела гражданского законодательства и процесса ИЗиСП.

 

В сентябре - декабре 2017 г. Арбитражный суд Московского округа в Постановлении от 11.09.2017 N Ф05-15062/2016 по делу N А41-86889/2015 <1> (далее - Постановление АС МО) и Арбитражный суд Западно-Сибирского округа в Постановлении от 25.12.2017 N Ф04-4984/2017 по делу N А45-23066/2016 <2> (далее - Постановление АС ЗСО) продемонстрировали редко встречающийся, хотя, представляется, разумный и правильный подход, основанный на классическом понимании мнимости юридической сделки.

--------------------------------

<1> Определением ВС РФ от 26.12.2017 N 305-ЭС17-17342(3) отказано в передаче дела N А41-86889/2015 в Судебную коллегию по экономическим спорам Верховного Суда РФ для пересмотра в порядке кассационного производства рассматриваемого Постановления АС МО.

<2> Определением ВС РФ от 11.04.2018 N 304-ЭС18-3240 по делу N А45-23066/2016 в передаче дела в Судебную коллегию по экономическим спорам ВС РФ отказано.

 

Дело в том, что длительное время позиция арбитражных судов сводилась к безапелляционному доводу о принципиальной невозможности реституции при недействительности юридической сделки на основании п. 1 ст. 170 ГК РФ.

Такое понимание было достаточно механичным, сводящимся к следующим посылам: 1) исполнение сделки исключает возможность признания ее мнимой <1>; 2) следовательно, мнимая сделка несовместима с исполнением; 3) п. 2 ст. 167 ГК РФ связывает применение реституции с фактом исполнения сделки; 4) значит, реституция при мнимости невозможна <2>.

--------------------------------

<1> См., например, Определение ВАС РФ от 29.12.2011 N ВАС-17450/11 по делу N А41-35589/2009 ("сделка фактически сторонами исполнена, что свидетельствует о намерении сторон совершить именно сделку купли-продажи и исключает возможность квалифицировать оспариваемую сделку как мнимую"), Постановление ФАС Восточно-Сибирского округа от 22.02.2012 по делу N А78-3433/2011 ("исполнение договора исключает возможность признания его мнимой сделкой"), Постановление Арбитражного суда Московского округа от 23.04.2015 N Ф05-4193/2015 по делу N А40-113731/14 ("исполнение сторонами сделки и достижение соответствующего ей результата исключает возможность признания ее мнимой"), Постановление Арбитражного суда Поволжского округа от 12.11.2014 N Ф06-17036/2013 по делу N А49-7876/2013 ("регистрация перехода права аренды уполномоченным органом свидетельствует о фактическом исполнении договора сторонами и исключает возможность признания его мнимой сделкой") и многие-многие другие судебные акты.

<2> См., например, Постановление Президиума ВАС РФ от 18.10.2012 N 7204/12 по делу N А70-5326/2011, Постановление Арбитражного суда Уральского округа от 28.10.2015 N Ф09-6943/06 по делу N А50-43610/2005 и др.

 

Это искусственное, лишь только кажущееся логичным построение не учитывало, что мнимость может сопровождаться не только созданием видимости исполнения, но и исполнением.

Задолго до позиции арбитражных судов в юридической литературе как пример мнимой сделки приводились фиктивный раздел, фиктивное дарение или продажа имущества, чтобы незаконно распоряжаться имуществом на случай смерти <1> или чтобы скрыть его от описи, взыскания, конфискации и т.п. <2>, в том числе и с целью причинения вреда кредиторам <3>.

--------------------------------

<1> Рабинович Н.В. Недействительность сделок и ее последствия. Л., 1960. С. 25.

<2> Рясенцев В.А. Представительство и сделки в современном гражданском праве. М., 2006. С. 500.

<3> Новицкий И.Б. Избранные труды по гражданскому праву: В 2 т. Т. I. М., 2006. С. 322.

 

Практически все указанные случаи мнимости сопровождались исполнением или как минимум совершением действий, обычно сопровождающих исполнение (подписание актов приема-передачи, нотариальное заверение или регистрация). И тем не менее сделки считались мнимыми.

Не останавливаясь на том, что идея отсутствия мнимости при признаках исполнения фактически нивелировала саму возможность применения ст. 170 ГК РФ, обратим внимание на то, что п. 86 Постановления Пленума ВС РФ от 23.06.2015 N 25 "О применении судами некоторых положений раздела I части первой Гражданского кодекса Российской Федерации" наконец-то признано, что стороны мнимой сделки "могут также осуществить для вида ее формальное исполнение. Например, во избежание обращения взыскания на движимое имущество должника заключить договоры купли-продажи или доверительного управления и составить акты о передаче данного имущества, при этом сохранив контроль соответственно продавца или учредителя управления за ним".

Логическим продолжением данного подхода, допускающего признание сделки мнимой, несмотря на ее исполнение, стало появление комментируемых Постановлений АС МО и АС ЗСО.

Начнем с Постановления АС МО.

В данном деле финансовый управляющий должника - физического лица (В.Е. Дмитриева) обратился в суд с заявлением о признании недействительным заключенного между В.Е. Дмитриевым и Р.В. Дмитриевым договора дарения земельного участка площадью... и 1/2 доли в праве общей собственности на расположенную на земельном участке дачу.

Арбитражный суд Московской области Определением от 17.06.2016, оставленным без изменения Постановлением Десятого арбитражного апелляционного суда от 03.08.2016, отказал в удовлетворении заявленных требований.

Постановлением Арбитражного суда Московского округа от 14.11.2016 вышеуказанные судебные акты были отменены, а дело направлено на новое рассмотрение в Арбитражный суд Московской области.

Арбитражный суд Московской области при новом рассмотрении дела Определением от 16.03.2017 удовлетворил требования финансового управляющего должника.

Постановлением Десятого арбитражного апелляционного суда от 08.06.2017 указанное Определение оставлено без изменения.

Оставляя судебные акты без изменения (в том числе и в части произведенной судами реституции), Арбитражный суд Московского округа указал в комментируемом Постановлении, что согласно п. 1 ст. 170 ГК РФ мнимая сделка, т.е. сделка, совершенная лишь для вида, без намерения создать соответствующие ей правовые последствия, ничтожна. Данная норма применяется в том случае, если стороны, участвующие в сделке, не имеют намерений ее исполнять или требовать исполнения, при заключении сделки подлинная воля сторон не была направлена на создание тех правовых последствий, которые наступают при ее совершении (постановление). В целях признания сделки недействительной на основании указанной нормы необходимо установить, что на момент совершения сделки стороны не намеревались создать правовые последствия, характерные для сделок данного вида. Мнимая сделка не порождает никаких правовых последствий, и, совершая мнимую сделку, стороны не имеют намерений ее исполнять либо требовать ее исполнения.

Далее суд кассационной инстанции, ссылаясь на п. 86 Постановления Пленума ВС РФ "О применении судами некоторых положений раздела I части первой Гражданского кодекса Российской Федерации", а также на ст. 61.6 Закона о банкротстве, указал, что, совершая оспариваемую сделку, В.Е. Дмитриев и Р.В. Дмитриев хотели создать видимость возникновения, изменения или прекращения гражданских прав и обязанностей, которые вытекают из этой сделки, в связи с чем суд первой инстанции правомерно признал договор дарения ничтожным.

Суды обеих инстанций, исследовав и оценив все представленные сторонами доказательства, а также доводы и возражения участвующих в деле лиц, руководствуясь положениями законодательства, правильно определили спорные правоотношения, с достаточной полнотой выяснили имеющие существенное значение для дела обстоятельства, пришли к выводу о том, что должник не мог не знать о наступивших у него как у поручителя указанных юридических лиц обязательствах по погашению кредитов.

Кроме того, судами было установлено, что, располагая сведениями о наступивших обязательствах по договорам поручительства, В.Е. Дмитриев заключил оспариваемую сделку, что свидетельствует о намеренном выводе имущества должника из конкурсной массы, однако документов, свидетельствующих о том, что на момент совершения сделки В.Е. Дмитриев не обладал признаками неплатежеспособности и имел возможность погасить обязательства по договорам поручительства, не представлено.

Учитывая изложенное, суды пришли к выводу о том, что в момент совершения сделок воля сторон не была направлена на возникновение соответствующих дарению гражданских прав и обязанностей, что свидетельствует о мнимом характере сделок.

При таких обстоятельствах суд первой инстанции правомерно применил последствия недействительности сделки в виде возврата имущества в конкурсную массу.

Аналогичную позицию можно увидеть и в Постановлении АС ЗСО.

В данном деле Сергей Борисович Болотников (далее - С.Б. Болотников, истец), являясь участником общества с ограниченной ответственностью "Строймонтаж-Сибирь" (далее - ООО "Строймонтаж-Сибирь"), действуя от имени ООО "Строймонтаж-Сибирь", обратился в Арбитражный суд Новосибирской области с иском о применении последствий недействительности ничтожной мнимой сделки - договора об оказании услуг от 06.03.2014, заключенного между ООО "Строймонтаж-Сибирь" и индивидуальным предпринимателем Валентином Геннадьевичем Гринченко (далее - ИП Гринченко В.Г., ответчик), в виде взыскания с ИП Гринченко В.Г. в пользу ООО "Строймонтаж-Сибирь" 8 692 874 руб. 47 коп.

Решением Арбитражного суда Новосибирской области от 05.05.2017, оставленным без изменения Постановлением Седьмого арбитражного апелляционного суда от 17.08.2017, исковые требования удовлетворены.

Оставляя указанные судебные акты без изменения, АС ЗСО обратил внимание на следующее:

Формально выражая волеизъявление на заключение мнимой сделки, фактически ее стороны не желают установления, изменения или прекращения гражданских прав и обязанностей по отношению друг к другу. Таким образом, обращаясь с иском о признании сделки ничтожной по основаниям, предусмотренным п. 1 ст. 170 ГК РФ, истец должен доказать, что при ее совершении стороны не только не намеревались ее исполнять, но и то, что оспариваемая сделка действительно была не исполнена. При этом обязательным условием признания сделки мнимой является порочность воли каждой из ее сторон.

Оценив представленные в материалах дела доказательства в порядке ст. 71 АПК РФ, в том числе договор об оказании услуг, календарный план выполнения работ, смету на выполнение работ, платежные поручения, характер сложившихся между ООО "Строймонтаж-Сибирь" и ИП Гринченко В.Г. правоотношений, с учетом данных в судебном заседании суда первой инстанции показаний свидетелей, согласно которым ИП Гринченко В.Г. не оказывал услуги, предусмотренные договором, все действия были совершены самим обществом, денежные средства были перечислены ответчику по устной договоренности для третьего лица, обещавшего оказать содействие в оказании услуг, договор и акты были оформлены и подписаны задним числом после перечисления денежных средств, при отсутствии представленных ответчиком достоверных доказательств исполнения спорного договора (ст. 16, 65 АПК РФ), в том числе доверенности, отчетов о ходе исполнения поручений, документально подтвержденного составленного ответчиком перечня оказанных услуг и выполненных работ, установив отсутствие изначально у общества и ИП Гринченко В.Г. намерения на оказание услуг, предусмотренных договором, оказанных непосредственно самим обществом, принимая во внимание то, что безосновательное перечисление по неисполненному договору, заключенному после перечисления денежных средств по нему, приводит к причинению ущерба обществу, нарушению прав и законных интересов его участников, суды пришли к обоснованному выводу о том, что спорный договор является мнимой сделкой, заключенной при злоупотреблении правом ее сторонами, и констатировали его недействительность по основаниям ст. 166, 170 ГК РФ.

Отклоняя доводы кассационной жалобы о том, что договор не может быть квалифицирован как мнимая сделка, о невозможности применения реституции, Арбитражный суд Западно-Сибирского округа указал, что норма, изложенная в п. 1 ст. 170 ГК РФ, применяется также в том случае, если стороны, участвующие в сделке, не имеют намерения ее исполнять фактически, а совершают формальные действия, свидетельствующие о порочности воли обеих сторон сделки.

Поскольку судами установлено отсутствие в материалах дела доказательств возврата ответчиком денежных средств в размере 8 692 874 руб. 47 коп., безосновательно перечисленных по неисполненному договору, применены последствия недействительности сделки в виде взыскания денежных средств в пользу истца.

Позиция, отраженная в комментируемых Постановлениях АС МО и АС ЗСО, представляется верной, поскольку указанные суды сумели избежать излишнего и, в общем-то, не основанного на законе (в том числе на ст. 167 ГК РФ) подхода при решении вопроса о реституции в случае признания сделки мнимой.

Ведь так или иначе, но переданное по такой сделке находится у другой стороны при отсутствии, получается, какого-либо законного основания. Отрицание мнимости, сопровождаемой исполнением, не могло не отразиться на интересах основной страдающей от мнимых сделок категории лиц - кредиторов.

И игнорировать это обстоятельство не представляется возможным.