Из статьи епископа Нарвского Антонина (Грановского) «Православие и 17 октября»

18 декабря 1905г.

...Невольный грех православия в том, что его доселе заставляли нести солдатскую ох­рану государственного режима. Священное горение сердец и задушевность церковных мо­литв были культивируемы на пропаганду и защиту общественного строя, именуемого «само­державием». Этот полицейский мотив убил церковную искренность и силу авторитета. Слово Божие и молитва выставлялись в оплот и освящение тех жизненных порядков, которые в последних судьбах нашего отечества явили себя плачевными и тягостными и назначены к уп­разднению. Православие и самодержавие не только органически не связаны между собою, напротив, они взаимно отталкивают друг друга. Глубокое горе самодержавия - безвинность и безответственность, неискупляемость плохого или беззаконного употребления власти¹.

...Верная завету Христа, церковь в своей канонической организации всегда была чужда самодержавия, и в предупреждение поползновений в эту сторону на знамени своем, в символе веры², утвердила принцип свой: соборность''.

Слово. СПб., 1905. № 330. С. 5-6.

¹ Данный абзац статьи Антонина напечатан в газете «Церковная правда» (Симбирск, 1917. № 1. С. 2).

² В символе веры утверждены основные догматы православия. Символ веры установлен в IV веке как христианское исповедание веры (см. подробнее: Полный православный богосло вский энциклопедический словарь... Т. 2. С. 2056-2059).

³ Выделено Антонином.

№ 687. Из «Послания Святейшему Всероссийскому собору» крестьянина Ми­хаила Евфимовича Никонова Семендяевского Богоявленского прихода деревни Ка­луг Калязинского уезда Тверской губернии

15 ноября 1917 г.¹

ЕГО ВЫСОКОПРЕОСВЯЩЕНСТВУ
Высокопреосвященнейшему Серафиму
Архиепископу Тверскому и Кашинскому
ПОСЛАНИЕ

СВЯТЕЙШЕМУ² ВСЕРОССИЙСКОМУ СОБОРУ

Высокопреосвященнейший Владыко, прошу Вашего Святительского благословения для передачи сего послания Святейшему Всероссийскому Собору.

Святии отцы и братия! [...] Нам думается, что Святейший Синод сделал непоправи­мую ошибку³, что преосвященные⁴ пошли навстречу революции. Неведомо нам сей при­чины. Страха ли ради Иудейска⁵? Или по влечению своего сердца, или по каким-либо ува­жительным причинам, но всё-таки поступок их в верующих произвел великий соблазн, и не только в православных, но даже в среде старообрядцев. Простите меня, что коснулся сего вопроса - не наше дело о том обсуждать: это дело Собора, я только поставил на вид на­родное суждение. В среде народа такие речи, что якобы поступком Синода многие здраво­мыслящие люди введены в заблуждение, а также многие и в среде духовенства. На приход­ских и благочиннических собраниях что мы слышали - даже ушам своим не верится⁶. Отцы духовные, искусившиеся прелестью свободы и равенства, потребовали удалить неугодных им иерархов с занимаемых ими кафедр, а избрать себе по желанию. Псаломщики пот­ребовали такого же равенства, чтобы не подчиняться своим настоятелям. Вот до какого аб­сурда дошли, подчеркнувши сатанинскую идею революции. Православный русский народ уверен, что Святейший Собор в интересах Святой матери нашей церкви, отечества и Ба­тюшки Царя, самозванцев и всех изменников, поругавшихся над присягой, предаст анафеме и проклятию с их сатанинской идеей революции. И Святейший Собор укажет своей пастве, кто должен взять кормило правления в великом Государстве. Надо полагать тот, кто находится в заточении, а если он не пожелает царствовать над нами изменниками, подле­жащими притче Господней о человеке высокого рода, то укажет, кому принять правление Государством; так выходит по здравому смыслу. Не простая же комедия совершаемый акт Священного Коронования и помазания Святым миром царей наших в Успенском Соборе [Московского Кремля], принимавших от Бога власть управлять народом и Тому Единому отдавать ответ, но никак не конституции или какому-то парламенту собравшихся не совсем чистоплотных людей, способных только для устройства крамольных художеств одержи­мых похотью властолюбия...

Всё вышеизложенное, что здесь написал, не моё только личное сочинение, но голос православно-русского народа, стомиллионной деревенской России, в среде которого на­хожусь я.

Крестьянин Михаил Евфимович Никонов⁷.

ГАРФ. Ф. 3431. On. 1. Д. 318. Л. 36-37об. Машинопись. Подлинник.

¹ Текст «Послания» написан 15 ноября 1917г. На заседании Соборного совета оно был рас смотрено 23 ноября. Согласно принятому решению, «Послание» было передано в соборный Отдел «О церковной дисциплине». См. приложение I к сему документу.

21 марта (3 апреля) ГѴ Подотдел соборного Отдела «О церковной дисциплине» заслушал публи­куемое «Послание». Вместе с ним прозвучал и доклад члена Поместного собора священника В.А. Бе­ляева, в котором затрагивались аналогичные вопросы: о присяге, клятвопреступлении православных в феврале-марте 1917 г. и проч. (см. приложение П к сему документу). Однако по затронутым вопросам решения никакого принято не было. Они продолжали обсуждаться и на последующих заседаниях Под­отдела 20 июля (2 августа), 25 июля (7 августа) и 9 (22) августа 1918 г. Но как и прежде — безрезуль­татно. В обсуждениях принимали участие члены епископата, священники, профессора духовных ака­демий и другие делегаты собора, каждый раз продлевая обмен мнений на последующие заседания В качестве примера выступлений делегатов на заседаниях 21 марта (3 апреля) и 20 июля (2 августа) см. приложения ПІ-Ѵ к сему документу. На двух последних заседаниях речь шла, в основном, о том нужна ли вообще государственная присяга (ГАРФ. Ф. 3431. On. 1. Д. 318. Л. 41-55).

Все упомянутые доклады и дискуссии, имевшие место на IV Подотделе, в издание «Деяний Священного собора Православной российской церкви» не вошли.

То, что вопрос о верноподданнической присяге продолжал волновать верующих и в более позднее время, можно заключить из приложения VI к сему документу.

² После избрания и интронизации (настолования) патриарха Тихона (состоявшихся 5 и 21 ноября 1917 г.) ему был усвоен титул «святейший», ранее принадлежавший синоду. Синод стал именоваться «Священным». Поскольку Поместный собор РПЦ являлся высшим органом церковной власти, то крестьянин М.Е. Никонов обратился к нему, используя высший церковный титул.

³ Имеются в виду действия Св. синода в феврале-марте 1917г.

⁴ То есть епископы РПЦ.

⁵ Перефраз евангельских слов, см.: [Ин. 19, 38].

⁶ По-видимому, речь идёт о постановлениях собраний по приветствию свержения монархии, новых начал жизни и проч, в духе «церковной революции».

⁷ Подписано чернильным пером, рукою М. Никонова.

Приложение I к № 687 Выписка из протокола Соборного совета (№ 36, ст. 22) о «Послании» крестья­нина М. Никонова

23 ноября 1917 г.

Соборный Совет СЛУШАЛИ: «Послание» крестьянина Семендяевского Богояв­ленского прихода, Тверской губ[ернии], Калязинского уезда, дер[евни] Калуг, Михаила Никонова о предании анафеме и проклятию всех изменников родины, надругавшихся над присягой, и о принятии мер к побуждению пастырей Церкви соблюдать требования цер­ковной дисциплины.

ПОСТАНОВИЛИ: «Послание» препроводить в Отдел о церковной дисциплине. ГАРФ. Ф. 3431. On. 1.Д. 318. Л. 35. Машинопись. Подлинник.

Приложение II к № 687 Доклад члена Поместного собора РПЦ священника Василия Беляева на заседа­нии IV Подотдела соборного Отдела «О церковной дисциплине»¹

3 октября 1917 г.²

В Отдел Всероссийского Церковного Собора «О дисциплине» члена Собора священника Василия Беляева Доклад Революцией вызваны такие явления, которые, оставаясь в плоскости церковно-гражданской, крайне смущают совесть верующих. К таким явлениям в первую очередь нужно отнести присягу на верноподданство бывшему императору Николаю II. Что этот вопрос действительно волнует совесть верующих и ставит в тяжелое положение пастырей, видно хотя бы из следующих фактов. К пишущему эти строки в первой половине марта месяца [1917 года] обратилась одна из учительниц земских школ с требованием категорического ответа на вопрос, свободна ли она от присяги, данной императору Николаю II. Если не свободна, то просит освободитъ с тем, чтобы ей была да­на возможность с спокойной совестью работать в новой России. В мае месяце пишу­щий эти строки имел публичный разговор с одним из старообрядцев, который всех православных называл клятвопреступниками за то, что они, не будучи освобождены от присяги императору Николаю II, признали Временное правительство. Наконец, в сентябре месяце автору доклада поступило от одного из священников следующее письмо: «Смею обратиться к вам, как делегату нашей епархии, нельзя ли Вам возбу- датъ вопрос пред членами Собора об освобождении православных верующих от при­сяги, данной Николаю II при вступлении его на престол, так как истинно верующие в сомнении относительно этого вопроса».

И в самом деле, вопрос о присяге - один из кардинальных вопросов церковной дис­циплины, как вопрос совести в связи с практическим осуществлением гражданских прав и обязанностей. От того или иного решения этого вопроса зависит отношение православ­ного христианина к политике, отношение к творцам политики, кто бы они ни были: им­ператоры да то, президенты да?.. И является [да] совершенно необходимым для правос­лавно-христианского сознания решить вопросы:

1) Допустима ли присяга вообще в верности правителям?

2) Если допустима, то безгранично ли действие присяги?

3) Если действие присяги не безгранично, то в каких случаях и кем верующие долж ны быть освобождаемы от клятвы?

4) Акт отречения императора Николая П-го — достаточный ли повод для православ ных считать себя свободными от данной присяги?

5) Сами да православные, каждый в отдельности, в известных случаях считают се бя свободными от присяги, или же требуется авторитет Церкви?

6) Если требуется авторитет Церкви, то не являемся ли мы клятвопреступниками, как сами себя освободившие от обязательств присяги?

7) И если на нас лежит грех клятвопреступничества, то не должно да Собору осво бодать совесть верующих?³

Священник Василий Беляев». ГАРФ. Ф. 3431. On. 1. Д. 318. Л. 33-34. Рукопись. Подлинник.

¹ Отдел Поместного собора РПЦ «О церковной дисциплине» был сформирован 30 авгус та 1917 г. Его председателем стал митрополит Киевский Владимир (Богоявленский). В этом от деле, как и в других соборных отделах, для решения узких вопросов были образованы подот делы (Деяния Священного Собора Православной Российской Церкви 1917-1918 гг. М., 1994. Т. 1. С. 43, 153-154).

Василий Алексеевич Беляев - священник ЕІиколаевской церкви села Уруги Мещовского уезда Калужской епархии, член Поместного собора по избранию (Деяния Священного Собора... Т. 1. 1994. С. 64).

² Текст доклада был написан 3 октября 1917 г., о чём в конце его имеется соответствующая помета. Зачитан же он был на заседании названного Подотдела 21 марта (3 апреля) 1918г.

³ 21 марта (3 апреля), при обсуждении доклада В. Беляева и «Послания» М. Никонова проз вучали, среди прочих выступлений делегатов Поместного собора, следующие (которые приводятся в источнике в изложении):

«Свяпфенник] о[тец] В.А. Беляев, ссылаясь на смущающий совесть верующих и ставящий t тяжёлое положение пастырей неразрешённый до сих пор вопрос о присяге бывшему Императору Николаю П-му, находит нужным решить так или иначе этот вопрос в связи с принципиальными, указанными в его докладе, вопросами о церковной присяге вообще при новом политическом строе и при частой смене государственной власти.

В.А. Демидов полагает, что ещё бывший Свят[ейший] Синод мог бы издать акт, осво­бождающий от присяги бывшему Императору Николаю П-му, ввиду его отречения, засвиде­тельствованного историческим документом, тем более, что при политическом перевороте произошла и преемственность власти; вопрос же о «помазанничестве» государя он находит частным вопросом, акт же об освобождении от присяги считает издать необходимым, что и мог бы сделать Церковный Собор; он полагает, что не следует углубляться в академическое исследование вопроса о присяге вообще, а необходимо решить вопрос в практическом при­ложении к жизни.

Прот[оиерей] о[тец] А.Г. Альбицкий, приведя справку о подробностях политического пе­реворота и обстоятельствах отречения от Престола бывшего Императора Николая П-го, нахо­дит для решения этого вопроса установить непрерывную преемственность власти, причём по­путно должен возникнуть вопрос и о том, всякой ли власти должно присягать или только соз­дающейся законным порядком и опирающейся на основные законы вне зависимости от того или иного политического строя. Чтобы решать такие вопросы, надо их исследовать и канони­чески, и юридически, и исторически, что вследствие недостатка оставшегося краткого времени у Собора сделать это теперь не представляется возможным. А без этого Подотдел не может вынести своего заключения; он предлагает обсуждение этого вопроса отклонить отчасти и по­тому, что, по его мнению, в принципе этот вопрос относится не столько к церковной дисциплине, сколько к Отделам, занимающимся разрешением богословских вопросов, тем более, что вопрос этот связан с вопросом и о «Помазанничестве».

В.Я. Бахметьев полагает, что до решения принципиального вопроса о присяге и взаимо­отношении между Церковью и политической жизнью выносить решения нельзя, по отношению же к присяге бывшему Императору Николаю П-му, — сейчас не следует издавать никаких актов ни Церковному Собору, ни Высшему Церковному Управлению. С этим делом надо обождать впредь до того времени, когда и политическая и общественная жизнь войдёт в нормальную колею. Принципиальные же вопросы о церковной присяге по отношению к политической власти вообще, - должны на Соборе быть подробно рассмотрены, ибо они теперь очень важны. Поэтому Подотдел, не имея в среде своих членов, могущих сделать по этому вопросу обс­тоятельный и всесторонне обоснованный доклад, мог бы просить членов Собора - профессоров и вообще людей науки взять на себя труд заняться этими вопросами. Подотдел же тем временем может иметь суждения, которые послужат материалом для доклада в Отдел «О церковной дисциплине».

Свящ[енник] о[тец] М.Ф. Марин высказывается за решение прежде вопроса о религиозной присяге вообще, а потом уже вопроса о присяге бывшему Императору Николаю П-му.

Протоиерей о[тец] Д.В. Рождественский высказывает мнение, не следует ли этот вопрос откло­нить, как направленный не по принадлежности. Но затем приходит к заключению, что Подотдел мо­жет заняться обсуждением этого вопроса, если не теперь, по краткости оставшегося в распоряжении текущей сессии Собора времени, то в третьей сессии, если таковая будет.

Протоиерей о[тец] Е.И. Бекаревич думает, что Подотдел не может дать своего заключения по данному вопросу, ибо вопрос слишком сложен, нужны и силы, нужно и время, чтобы его всесто­ронне разобрать; все сейчас заняты текущей работой в многочисленных Отделах, и заняться этим вопросом сейчас нет возможности, выносить же решение от малочисленного и слабого силами Под­отдела не следует, лучше отказаться от него.

Свящ[енник] о[тец] С.А. Сабинин стоит на той точке зрения, что, не вдаваясь сейчас в подробности сущности и формы церковной присяги, надо ознакомиться с обстоятельствами от­речения бывшего Императора Николая П-го от престола и тогда уже издать тот или иной акт, при чём полагает, что на будущее время Церковь не должна себя связывать присягой ни с какой по­литической властью, часто сменяющейся и состоящей из разных партий...» (ГАРФ. Ф. 3431. On. 1. Д. 318. Л. 4-4об.).

Приложение Ш к № 687

Доклад члена Поместного собора РПЦ профессора Московской духовной акаде­мии С.С. Глаголева по вопросу «О присяге правительству на верность вообще и в част­ности - бывшему Государю Императору Николаю 11-му»¹ на заседании IV Подотдела соборного Отдела «О церковной дисциплине»

20 июля (2 августа) 1918 г.

Докладчик, определив присягу как частный вид клятвы и сделав краткий обзор по­нятия о клятве, отношениях к ней и значении ее с древнейших времён и до нашего вре­мени, изложил свои выводы по данному вопросу в следующих шести положениях:

1. Клятва в самом широком смысле есть утверждение или отрицание чего-нибудь соединённое с признанием особенно сильной ответственности за правдивость своих слов. Призывание имени Божия в клятве выражает, что утверждаемая правда есть правда Божия, а ложь по отношению к клятве есть преступное нарушение обязанности к Богу.

2. Нужда в клятве вытекает: 1) из сознания, что мы не можем быть постоянно прав дивыми и 2) из сознания, что в данном случае неправдивость может сопровождаться осо бенно вредными последствиями.

3. Наша нравственная слабость создаёт нужду в клятве, но идеал христианина конечно тот, чтобы ему верили без клятвы. Да и кроме того частое произнесение клят вы несомненно заключает в себе признание неважного - важным, человеческого - Бо­жиим, суетного - существенным. Поэтому ещё в Ветхом Завете была дана заповедь: «Не произноси имени Господа Бога твоего напрасно; ибо Господь не оставит без на казания того, кто произносит имя Его напрасно». «Не произноси ложного свидетель ства на ближнего твоего«[Исход, гл. 20, ст. 7 и 16]. В Новом Завете - Еванг[елие] от Матф[ея], гл. 5, ст. 33-37: «Еще слышали вы, что сказано древним: „не преступай клятвы твоей" [Лев. 19, 12], [Вт. 23,21]. А Я говорю вам: не клянись вовсе: ни небом, потому что оно - Престол Божий; ни землею, потому что она — подножие ног Его; ни Иерусалимом, потому что он - город великого Царя. Ни головою твоею не клянись, потому что не можешь ни одного волоса сделать белым или черным. Но да будет ело во ваше: „да, да", „нет, нет"; а что сверх того, то от лукавого». И Соб[орное] Посл[ание] Апост[ола] Иакова, гл. 5, ст. 12: «Прежде же всего, братия мои, ни кляни тесь ни небом, ни землею, и никакою другою клятвою; но да будет у вас „да, да" и „нет, нет", дабы вам не подпасть осуждению» - содержится повеление не клясться, но это - идеал, затем смысл этого требования, конечно, тот, что человек должен вести се бя так, чтобы его словам доверяли без клятвы, хотя при жестоковыйности человека хорошо, если его слова с клятвою считаются заслуживающими безусловного дове рия². Если бы человечество поднялось на такую нравственную высоту, что при клят ве всегда говорилась бы только правда, то тогда на Земле стало бы нечто вроде Царства Божия. Поэтому нам нечего говорить об отмене клятвы, а нужно только го ворить о размерах её применения.

4. Присяга есть клятва, установленная и требуемая гражданскими или церковными за­конами в отдельных случаях и для отдельных целей. В клятве без присяги преобладает эле­мент религиозный, в присяге — элемент правовой, а элемент религиозный иногда может совсем отсутствовать. Под присягою дается или утверждение, или обещание чего-либо.

5. Нарушение клятвы и присяги есть преступление, но квалификация этого преступле ния должна быть определяема различно в каждом отдельном случае. Нарушение присяги может быть большим преступлением, чем убийство ближнего, и меньшим, чем похищение одного яблока из громадного сада. Иногда нарушение присяги может казаться обязанностью для христианина, именно при противонравственных требованиях правительства, которому была дана присяга на верность. Но здесь можно разуметь, что и в присяге разумелось право её нарушения при безнравственных требованиях правительства, или нужно признать, что дававший присягу видел неморальные элементы³ присяги, но по страху и необходимости принёс её. Тогда он виновен, но как?

6. При обсуждении вопроса о нарушении присяги бывшему государю Императору Николаю Н-му нужно иметь в виду, что произошло не отречение Николая П-го, а сверже ние его с Престола, и не только свержение его, но и самого Престола (принципов: правое лавия, самодержавия и народности). Если бы государь по доброй воле⁴ удалился на по кой, то тогда не могло бы быть речи о клятвопреступлении, но для многих несомненно, что в акте отречения Николая И-го момента свободной воли не было.

Факт нарушения присяги революционным путём спокойно приняли: 1) по страху -несомненные консерваторы - некоторая часть духовенства и дворянства, 2) по расчёту -купцы, мечтавшие поставить капитал на место аристократии рода, 3) люди разных про­фессий и классов, верившие в различной мере в благие последствия переворота. Эти люди (с их точки зрения) ради предполагаемого блага совершили действительное зло - на­рушили слово, данное с клятвою. Виновность их несомненна; можно лишь говорить о смягчающих обстоятельствах, если таковые найдутся.

Свержение властителя может иметь для себя основания в явной преступности его деяний, в безусловно ясном вреде от его правления, в наличности у властителя злой воли. Но в глубине своей совести, по тщательном испытании её, может сказать, что это было у властителя⁵, то едва ли совершил грех, но любопытно было бы увидеть, чтобы кто-нибудь с внутренней уверенностью решился сказать это.

Если даже правление властителя и явно пагубно, то прежде насилия над ним должны быть употреблены другие средства для его вразумления. Были ли использованы все такие средства? Затем мудрено было не видеть, что переворот совершился не во имя Церкви, а против Церкви. Кто хочет быть сыном Церкви и отрекается от охранителя её блага, едва ли может сказать, что он поступает по заповедям.

Но каждый в этом деянии отречения ответит пред Богом сам за себя.

Отрекался и Петр⁶, но он принёс достойные плоды покаяния⁷. Нужно и нам оду­маться и принести достойные плоды покаяния. Заповеди для апостолов - заповеди не для всех. Это - идеал для всех.

Присяга чем шире по объёму и времени, тем менее обязательна⁸.

ГАРФ. Ф. 3431. On. 1. Д. 318. Л. 41-42. Протокол заседания. Рукопись. Подлинник.

¹ Доклад в источнике приводится в развёрнутом изложении. Он содержится в протоколе за седания IV Подотдела соборного Отдела «О церковной дисциплине», состоявшемся 20 июля (2 ав густа) 1918г.

² Так в тексте (фраза приводится по источнику).

³ Так в тексте.

⁴ Здесь и далее выделено в источнике подчеркиванием.

⁵ Имеется в виду император Николай П.

⁶ Имеется в виду евангельское повествование об отречении апостола Петра, см.: [Мк. 14,66-72].

⁷ Перефраз евангельских слов, см.: [Мф. 3, 8].

⁸ После доклада Глаголева, во время обмена мнений, прозвучали, среди прочих, следующие реплики членов собора (приводящиеся в источнике в изложении):

«...С.С. Глаголев считает, что на присягу надо взглянуть с точки зрения двух обстоятельств: до отречения государя от Престола у нас был религиозный союз с государством, с Государем, как представителем всего православного населения. Тогда клятва носит мистический характер и отре­каться от неё нельзя. Если же, как теперь, связь государства с Церковью порывается, то верующие могут быть свободны от присяги.

А.В. Васильев говорит, что народ не составляет чего-либо целостного и единственного, всегда происходит борьба, власть зачастую существует не по договору с народом, но лучше всякая власть, нежели анархия. Народ должен исполнять требования, не противоречащие его религиозным убеждениям, всякий образ правления будет требовать присяги. Церковь должна высказаться, следует ли восстанавливать присягу в том виде, в каком она была или нет: присяга антихристианская связывает волю в отношении будущих поступков, такая присяга незаконна и нежелательна.

С.С. Глаголев. При теократичности присяга естественна, но чем более происходит отдаление от Церкви, тем присяга нежелательнее.

Прот[оиерей] от[ец] А. Альбицкий, рассказывая о подробностях отречения от Престола бывпфего] Императора, находит, что Государственная] Дума не нарушила присяги, когда взяла власть в свои руки, в лице Думск[ого] Исполнительного Комитета. Поступила она так, выполняя свой долг пред страной, чтобы удержать начинавшуюся анархию. Кроме того, манифестом бывпфего] Государя власть преемственно была передана Велик[ому] Князю Михаилу Александро­вичу и Правительству, возникшему в Государственной] Думе.

Профефор] прот[оиерей] от[ец] Д. Рождественский находит, что тогда бы можно было считать освобождёнными себя от присяги, если бы позднейшими обстоятельствами не выясни­лось, что отречение [Николая II] было под давлением, что подтверждается всем отношением к бывшему Монарху сейчас же после переворота; присяга безусловна, а не постольку, поскольку. Ант[он] Владимирович] Карташев писал, что Свят[ейшему] Синоду следовало бы издать акт о снятии Помазания с б[ывшего] Государя, но кто осмелится поднять руку на Помазанника Божия. Велик[ий] Князь Михаил Александрович отказался занять Престол тоже под давлением. Если порядок нашей государственной и общественной жизни восстановится, Церковь может ли вновь освятить присягу или нет? - Может и должна, как цель благую, направленную в ограждение мира и безопасности. С пропагандой против присяги со стороны социализма и еврейства пастырям и проповедникам надо бороться; нужно воспитывать народ в верности присяге и разъяснять её значение.

...В.Г. Рубцов говорит, что тем обстоятельством, что Церковь молилась и о бывшем Госу­даре, и за Временное Правительство, и ничего не сказала по поводу Помазанничества и благодати, народ был сбит с толку, он ждал указаний и разъяснений от высшей церковной власти, но и до сих пор не дождался. Связь государства с Церковью во многом повредила Церкви. Народная совесть теперь должна получить указания сверху, связывать или не связывать себя присягою, да­вать присягу или не давать, считать ли себя свободными от неё или нет...» (ГАРФ. Ф. 3431. On. 1 Д. 318. Л. 42^л3).

Приложение IV к № 687

Выступление члена Поместного собора РПЦ архиепископа Астраханского Мит-рофана (Краснопольского) на заседании IV Подотдела соборного Отдела «О церковной дисциплине»¹

20 июля (2 августа) 1918 г.

Архиепископ Митрофан Астраханский говорит, что к присяге надо относиться с некоторым трепетом, ибо клятва государственная есть высокий религиозный народ­ный акт, при котором весь народ связывает свою совесть. Уже одна мысль о нарушении клятвы ужасна, и если бы Государь не отрёкся сам, то все, надлежащим образом относящиеся к присяге, считали бы себя не свободными от присяги, но Государь сам освободил всех от присяги в силу обнародованного манифеста о своём отречении, чем и разрушил свою связь с народом по отношению к нему, как к Монарху. Так смотрели многие и из духовенства², и если воля народная проявится в осуществлении новых форм политической жизни, то и духовенство, как носитель народной совести, будет должно дать присягу³.

ГАРФ. Ф. 3431. On. 1. Д. 318. Л. 42об. Протокол заседания. Рукопись. Подлинник.

¹ В протоколе заседания выступление архиепископа Митрофана приводится в изложении.

² По-видимому, речь идёт о позиции духовенства в период весны - лета 1917г.

³ Имеется в виду присяга какой-либо государственной власти: «новым формам политической жизни».

Приложение V к № 687

Выступление члена Поместного собора РПЦ епископа Чистопольского Анатолия (Грисюк) на заседании IV Подотдела соборного Отдела «О церковной дисциплине»¹

20 июля (2 августа) 1918 г.

Епископ Чистопольский Анатолий находит, что Церковному Собору необходимо вынести своё авторитетное мнение по вопросу о присяге², ибо этот вопрос давно уже тре­бует разрешения, чтобы успокоить совесть верующих, а для этого вопрос о присяге дол­жен быть всесторонне исследован здесь же на Церк[овном] Соборе.

ГАРФ. Ф. 3431. On. 1. Д. 318. Л. 43. Протокол заседания. Рукопись. Подлинник.

¹ В протокольной записи выступление приводится в изложении.

Выступление епископа Анатолия было заключительным на заседании Подотдела.

² О верноподданнической присяге императору Николаю П.

Приложение VI к № 687 Из Записки митрополита Нижегородского и Арзамасского Сергия (Страгород-ского) «Православная Русская Церковь и Советская власть (к созыву Поместного Собора Православной Российской Церкви)»

20 декабря 1924 г.¹

...Если, например, в прошлом наша Русская православная церковь стояла за монархию и даже карала своей анафемой восстания против монарха, то это не обязывает нас оставаться при том же и теперь, при изменившихся условиях. Мы, совершенно не погрешая против нашей веры и церкви, можем быть в гражданском отношении вполне лояльными к Советской власти и, не держа камня за пазухой, работать в СССР на общее благо.

Мы знаем, что св[ятейший] патриарх своим архипастырским посланием, т[о] е[сть] самым торжественным и самым для Церкви официальным образом уже сделал заявление об отречении своём от всякой контрреволюционной политики церкви и о лояльности по отношению к Советской власти². Это заявление имеет огромное значение для церковных кругов и нравственно обязательную силу для всех архиереев и вообще церковных деяте­лей. Но в строгом смысле его нельзя признать заявлением от лица церкви. Патриарх у нас возглавляет церковь, но отнюдь не мыслит и не действует за неё. Как сказано в начале³, полномочным выразителем голоса церкви у нас является Поместный Собор. Только пос­редством этого Собора мыслит и действует в собственном смысле церковь, только собор­ные определения выражают общецерковное сознание и обязательны для всех.

Таким образом, чтобы добиться разрешения⁴ на созыв Собора, мы должны предста­вить Правительству вполне гарантированное заявление о лояльности нашей церкви, а чтобы иметь в руках такое заявление, нам нужен Собор. Получается круг. Выход из него, может быть, кроется в том, чтобы в самую программу будущего Собора внести некоторые пункты, ясно определяющие отношение нашей церкви к Советской власти и вообще к новому государственному и социальному строю, и представить эту программу Прави­тельству вместе с ходатайством о разрешении на созыв Собора. Пункты эти должны быть рассмотрены Собором в самом начале его занятия. Положительный ответ на них предос­тавит Собору возможность продолжать свои занятия и приступить к решению других назревших вопросов, собственно церковных; отрицательный же ответ будет же для Пра­вительства основанием распустить Собор раньше, чем он успеет что-либо сделать для церкви. Думается, Правительство даст нам возможность легально определить свою пози­цию и упорядочить наши церковные дела.

Что касается вышеуказанных пунктов, то первый из них должен определить отно­шение нашей Церкви к Советской власти.

Соборные рассуждения по этому пункту, мне думается, непременно должны кос­нуться и того чрезвычайно важного для верующих факта, что огромное большинство теперешних граждан СССР православно-верующих связано было присягой на вер­ность царственному⁵ тогда императору и его наследнику. Для неверующего, конечно, в этом нет никакого вопроса, но верующий не может (да и не должен) к этому так легко относиться. Клятва именем Божиим для нас есть величайшее обязательство, какое только мы можем взять на себя. Недаром Христос заповедал нам: «не клянися всяко», чтобы не подвергаться опасности солгать Богу. Правда, последний император (Михаил)⁶, отрекшись от престола в пользу народа, тем самым освободил своих подданных от при­сяги. Но этот факт остался как-то в тени, не был с достаточною ясностью и определён­ностью указан ни в соборных постановлениях⁷, ни в архипастырских посланиях, ни в Других каких-либо официальных церковных выступлениях того времени. Много веру­ющих душ, может быть, и теперь мучительно недоумевают пред вопросом, как им теперь быть с присягой. Многие, принуждённые в силу обстоятельств служить в Красной армии или вообще на советской службе, может быть переживают весьма трагическую раздвоенность [между] своим теперешним гражданским долгом и прежде данной при­сягой. Может быть немало и таких, что из одной необходимости нарушить присягу по­том и махнули рукой на веру. Очевидно, наш Собор не исполнил бы своего пастырского долга, если бы обошёл молчанием вопросы о присяге, предоставив верующим самим, кто как знает, разбираться в нём. [...]

Цит. по: Следственное дело... С. 789-790.

1 В период, прошедший после Поместного собора 1917-1918 гг. до написания «Записки» Сер гия (Страгородского), состоялся «Второй Поместный собор» РПЦ, начавший работу в конце аире ля 1923 г. «Третий Поместный собор» проходил в октябре 1925 г. Два последнеупомянутых собора являлись так называемыми «обновленческими». В церковной традиции за ними утвердились наз ванне «разбойничьих соборов». Следующий Поместный собор РПЦ состоялся лишь в 1971 г. (см. подробнее: Фирсов С.Л. Указ. соч. С. 566-570). На них, а также на последующих соборах вопросы о присяге, обозначенные в настоящей «Записке» митрополита Сергия, остались неразрешёнными.

2 По-видимому, речь об одном из посланий, выпущенных патриархом Тихоном: к духовен ству от 15 (28) июня 1923 пик верующим «Об отмежевании Церкви от контрреволюции», датиро ванном августом того же года (Акты святейшего Тихона... С. 283-285, 296-297, 361-363).

См. также заявление Тихона в Верховный Суд РСФСР от 3 (16) июня 1923 Г., интервью Рос­сийскому Телеграфному агентству, опубликованном 15 (28) июня 1923 г., а также послание «Об отношении к существующей государственной власти» от 25 марта (7 апреля) 1925 г. (Там же. С. 280-283). Во всех названных документах заявлялось о признании Российской церковью Советской власти, отмежевании духовенства от контрреволюции, о его лояльности к новому политическому и социальному строю и проч.

3 В начале «Записки» (см.: Следственное дело... С. 784).

4 Разрешения советской власти.

5 Так в тексте.

6 Так в тексте.

7 Постановлениях Поместного собора РПЦ 1917-1918 гг.

№ 688. Из выступления священника Владимира Востокова¹ на заседании По­местного собора РПЦ

22 января 1918 г²