Суд как субъект гражданских процессуальных правоотношений, полномочия, и состав суда

В соответствии со ст. 4. Федеральный конституционный закон от 31 декабря 1996 г. № 1-ФКЗ "О судебной системе Российской Федерации". Правосудие в Российской Федерации осуществляется только судами.[12]

Таким образом, обязательным субъектом гражданского процессуального правоотношения является суд.

Суд – орган власти, наделенный компетенцией (полномочиями) по осуществлению правосудия путем разрешения гражданских и уголовных дел. Поэтому суд – не только обязательный, но и решающий субъект гражданского процессуального правоотношения. Властные полномочия суда проявляются одновременно как его права и обязанности, для выполнения которых суды совершают многочисленные процессуальные действия.

Особое положение суда как субъекта гражданских правоотношений определяется конституционными принципами правосудия и статусом судей.

Суд является не только обязательным, но и решающим субъектом гражданского процессуального правоотношения, поскольку это орган власти, который наделен полномочиями по осуществлению правосудия путем решения гражданских и уголовных дел.

Суд осуществляет руководство процессом, направляет действия всех участников процесса, разъясняет лицами, участвующими в деле, их права и обязанности, обеспечивает выполнение ими процессуальных прав и обязанностей, предупреждает о последствиях совершения или несовершения процессуальных действий, оказывает лицами, участвующими в деле, содействие в реализации их прав, создает условия для всестороннего и полного исследования доказательств, установления фактических обстоятельств и правильного применения законодательства при рассмотрении дела, выносит постановления. Поскольку суд является органом власти, то и полномочия его по отношению к другим участникам процесса нося властный характер.

Суд, являясь участником гражданских процессуальных правоотношений, наделен не только процессуальными правами, но и обязанностями по отношению к другим участникам процесса. В частности, у суда существует обязанность принять исковое заявление, рассмотреть ходатайство[13].

В зависимости от оснований классификации процессуальные права, обязанности и соответствующие им действия суда могу различаться по стадиям процесса, по субъектам, имеющим право или обязанным совершить соответствующие действия, и по условиям их совершения.

Вопрос о количественном составе суда решается с учетом судебной системы и стадии процесса.

Субъектами гражданских процессуальных правоотношений являются суды первой инстанции, апелляционные и суды кассационной и надзорной инстанций.

В настоящее время мировые судьи рассматривают гражданские дела в первой инстанции всегда единолично, федеральные судьи рассматривают их единолично, если коллегиальный состав суда из трех судей не предусмотрен законом. Так, согласно п.1 4 ст. 10 и п.1 ч.1 ст.15 Федерального конституционного закона от 23 июня 1999 года «О военных судах Российской Федерации» гражданские дела, отнесенные к подсудности Военной коллегии Верховного Суда РФ и окружного (флотского) военного суда, рассматриваются единоличным судьей, состоящей из трех профессиональных судей.[14]

В коллегиальном составе суд рассматривает дела о расформировании избирательной комиссии или комиссии референдума (ч. 3 ст. 260 ГПК от 14.11.2002 г. №138-ФЗ[15]).

Рассмотрение дела в апелляционном порядке по апелляционной или частной жалобе на не вступившие в законную силу решение или определение мирового судьи осуществляет единолично судья районного суда (ч. 3 ст. 67 ГПК). Проверка же правильности не вступивших в законную силу постановлений федеральных судов соответственно в кассационном и надзорном порядке всегда осуществляется коллегиальным судом.

Таким образом, принцип сочетания единоличного и коллегиального рассмотрения гражданских дел в российском гражданском, арбитражном процессах действует только в производстве в суде первой инстанции.[16]

Состав кассационной инстанции, рассматривающий конкретное гражданское дело, включает тех профессиональных судей суда соответствующего уровня, к компетенции которого относится проверка законности и обоснованности не вступивших в законную силу постановлений суда первой инстанции (ст. 337 ГПК). Один из судей председательствует в процессе, обычно это штатный председатель судебного состава соответствующего суда. При разрешении всех вопросов, возникающих при рассмотрении дела, все судьи кассационного суда равны.

В составе надзорной инстанции должно быть не менее трех профессиональных судей суда соответствующего уровня, к компетенции которого относится проверка законности вступивших в силу судебных постановлений (ст. 337 ГПК). Конкретное же количество судей зависит от суда, рассматривающего дело в порядке надзора.

Кроме того, следует отметить, что в настоящее время, несмотря на то, что закон не предусматривает специализацию судей, последняя на практике имеет место быть и играет решающее значение при формировании состава суда для рассмотрения того или иного дела.

Мировой судья, а также судья не может рассматривать дело и подлежит отводу, если он:

1) при предыдущем рассмотрении данного дела участвовал в нем в качестве прокурора, секретаря судебного заседания, представителя, свидетеля, эксперта, специалиста, переводчика;

2) является родственником или свойственником кого-либо из лиц, участвующих в деле, либо их представителей;

3) лично, прямо или косвенно заинтересован в исходе дела либо имеются иные обстоятельства, вызывающие сомнения в его объективности и беспристрастии.[17]

В состав суда, рассматривающий дело, не может участвовать рассмотрении этого дела в суде апелляционной, кассационной или надзорной инстанции.

Судья, принимающий участие в рассмотрении дела в суде кассационной инстанции, не может участвовать в рассмотрении этого дела в судах первой и надзорной инстанции.

Это необходимо для обеспечения беспристрастности суда. Идея, согласно которой в составе справедливого суда не должно быть лиц, ранее участвовавших в разбирательстве, основана на предположении, что люди склонны придерживаться прежнего мнения даже в иной роли. [18]

Судья, принимающий участие в рассмотрении дела в суде надзорной инстанции, не может, не может участвовать в рассмотрении этого дела в судах первой инстанцию.

В соответствии с ч. 2 ст. 56 ГПК РФ суд определяет, какие обстоятельства имеют значение для дела, какой стороне надлежит их доказывать, выносит обстоятельства на обсуждение, даже если стороны на какие-либо из них не ссылались.

Решением Промышленного районного суда г. Самары от 01.08.2005 за К. признано право собственности на квартиру N 51 в доме N 14/6 по ул. Вятской в г. Самаре.

В кассационном порядке дело не рассматривалось.

Определением того же суда от 07.02.2006 решение суда от 01.08.2005 разъяснено и указано на то, что за К. признано право собственности на квартиру N 51 в доме N 14/6 по ул. Вятской в г. Самаре общей площадью 35,7 кв. м, жилой площадью 19,9 кв. м.

В кассационном порядке данное определение не обжаловалось.

Президиум Самарского областного суда решение и определение районного суда отменил, указав следующее.

К. обратилась в суд с иском к ООО "Кросс" о признании права собственности на однокомнатную квартиру по адресу: г. Самара, ул. Вятская, д. 14/6, кв. 51, указав, что 04.06.2001 между ней и ООО "Кросс" был заключен договор N 51 о долевом участии в строительстве жилого дома в г. Самаре по ул. Рыльской, 7 (в настоящее время - ул. Вятская, 14/6). Оплату по договору она произвела в полном объеме, однако ответчик, несмотря на завершение строительства дома и принятие его в эксплуатацию, не передает необходимый пакет документов для регистрации объекта недвижимости в Регистрационную палату из-за наличия финансового спора с ОАО "Самарский сталелитейный завод".

Ссылаясь на то, что в результате действий ответчика она лишена возможности зарегистрировать право собственности на квартиру, К. просила суд признать за ней право собственности на квартиру N 51 в доме N 14/6 по ул. Вятской в г. Самаре.

В соответствии с ч. 2 ст. 56 ГПК РФ суд определяет, какие обстоятельства имеют значение для дела, какой стороне надлежит их доказывать, выносит обстоятельства на обсуждение, даже если стороны на какие-либо из них не ссылались.

Удовлетворяя требования К., суд руководствовался положением ст. 218 ГК РФ и при этом признал установленным, что 04.06.2001 между истицей и ООО "Кросс" был заключен договор N 51 о долевом участии в строительстве жилья, по которому свои обязательства об оплате стоимости однокомнатной квартиры N 51, расположенной на 1-м этаже в доме N 7 по ул. Рыльской в г. Самаре, она выполнила, тогда как дом в эксплуатацию не сдан.

Между тем в нарушение требований ст. 56 ГПК РФ судом не были приняты меры к установлению всех обстоятельств, имеющих значение для дела.

В надзорной жалобе А. указывает на то, что имеющийся в деле договор долевого участия от 04.06.2001 не соответствует фактическим обстоятельствам, поскольку первоначально договор был заключен от имени его жены - А-й и оплата по договору производилась из их общих средств.

К жалобе приложен договор о долевом участии в строительстве от 04.06.2001, заключенный на имя А-й.

Кроме того, 04.06.2001 договор от имени К. не мог быть заключен, поскольку она в это время носила фамилию А-я и стала К. в 2003 г. в связи с браком.

Как следует из материалов дела, договор от 04.06.2001 на имя К. содержит указание на данные паспорта, выданного К. 28.03.2003, что подтверждает доводы А. в указанной части.

Между тем названные несоответствия в договоре долевого участия в строительстве от 04.06.2001 на имя К. судом оставлены без внимания, тогда как имели значение для дела.

Переоформление А-й впоследствии договора на имя своей дочери от первого брака - К-й И.Г., как указывает А. в надзорной жалобе, было произведено незаконно, в ущерб его правам и интересам, поэтому данный договор им оспорен в судебном порядке.

При новом рассмотрении дела суду следует привлечь к участию в деле А., а также обсудить вопрос об объединении настоящего дела с делом по иску А. к К-м, ООО "Кросс" о признании частично недействительными договоров о долевом участии в строительстве квартиры и нежилого помещения, также находящегося в производстве Промышленного районного суда.

Решение и определение Промышленного районного суда г. Самары отменены, дело направлено на новое рассмотрение в тот же суд[19].

Закон четко определяет порядок разрешения заявленного самоотвода и отвода как при единоличном рассмотрении дела судьей, так и при рассмотрении дела коллегиальным составом суда. Вопрос о самоотводе или об отводе разрешается только в совещательной комнате независимо от того, заявлен (самоотвод) в судебном заседании или при совершении отдельного процессуального действия, например при назначении экспертизы в стадии подготовки дела к судебному разбирательству.

До удаления суда (судьи) в совещательную комнату выслушивается мнение лиц, участвующих в деле, а также заслушивается лицо, которому заявлен отвод, если оно желает дать такое объяснение. В объяснении обосновывается позиция относительно заявленного отвода, однако отводимое лицо вправе отказаться от такого обоснования, даже если оно не согласно с мотивами заявленного отвода.

Определение по вопросу от отводе (самоотводе) всегда выносится в виде отдельного процессуального документа с приведением подобных мотивов принятого решения. Оно не преграждает возможность дальнейшего движения дела и отдельно от решения в суд второй инстанции не обжалуется, но возражения против этого определения могут быть включены в апелляционную или кассационную жалобу при обжаловании решения. Это не исключает пересмотра определения в порядке судебного надзора.

Указанные правила применяются не только при рассмотрении дела судом первой инстанции, но и в случаях заявления отвода (самоотвода) при производстве в судах вышестоящих инстанций и в других производствах.

В случае удовлетворения самоотвода или отвода мирового судьи дело через районный суд должно быть передано мировому судье другого судебного участка, расположенного на территории того же судебного района.

После решения вопроса об отводе (Самоотводе) судьи районного суда при единоличном рассмотрении дела оно передается для рассмотрения другому судье этого же суда. При отводе судьи или всего состава суда при коллегиальном рассмотрении дела оно рассматривается в том же суде, но в ином составе с соответствующей заменой отведенных лиц.

При невозможности замены судьи (все судьи принимали участие в рассмотрении дела и им также заявлен отвод, который удовлетворен, в суде нет других судей и т.п.) выносится решение о передаче дела в другой районный суд через областной и соответствующий ему по уровню суд в субъекте Российской Федерации.

 

§3. Лица, участвующие в деле, их права и обязанности

 

Важным вопросом в определении механизма реализации судебной власти является правовая природа процессуальных прав и обязанностей участников гражданского судопроизводства. Связано это со следующими предпосылками: реализация судебной власти возможна только путем отправления правосудия (которая является основной деятельностью судебной власти); правосудие осуществляется только в специальной гражданской процессуальной форме (в отношении отправления правосудия в гражданском судопроизводстве); гражданская процессуальная форма есть установленный в законе порядок осуществления действий участниками гражданских процессуальных правоотношений; в отношении конкретного участника гражданских процессуальных правоотношений гражданская процессуальная форма проявляется в предписанных для него процессуальных правах и обязанностях. Таким образом, реализация судебной власти проявляется прежде всего в правах и обязанностях участников гражданских процессуальных правоотношений.

Гражданское процессуальное право относится к публичным отраслям российского права. В теории права выделяется три основных метода правового регулирования: дозволение, запрет и предписание, сочетание которых и определяет особенности регулируемых правоотношений. Одной из особенностей гражданского процесса является метод правового регулирования гражданских процессуальных отношений, который традиционно определяется как императивно-диспозитивный. Императивность связана (в общих чертах) с наличием обязательного властного субъекта - суда - во всех гражданских процессуальных правоотношениях, а также с наличием гражданской процессуальной формы осуществления всех процессуальных прав и выполнения процессуальных обязанностей. Диспозитивность традиционно проявляется в началах равенства участников гражданского процесса, наличии процессуальных прав и гарантий по их реализации[20].

Гражданская процессуальная форма[21], как и любая другая, на наш взгляд, связана не с особенностями регулирования рассматриваемых в процессе спорных материальных правоотношений, а с распространением влияния и реализацией в самом процессе естественных прав любого участника гражданских процессуальных правоотношений, возведенных правом в ранг высших правовых ценностей. Однако гарантии материальных прав, ставших предметом рассмотрения в процессе, должны сохраняться и в самом процессе, осуществление которых происходит уже под контролем органа судебной власти. Другими словами, процессуальное право не меняет сущности рассматриваемых в процессе материальных прав, а лишь осуществляет их принудительную (в необходимом случае) реализацию. Отсюда вывод - материальные права не трансформируются в права процессуальные (процессуального характера), в случае если становятся предметом судебного рассмотрения. В противном случае будет противоречие, касающееся существа деятельности суда (органов судебной власти) по применению норм права, т.е. орган судебной власти на настоящий момент остается органом правоприменительным. Гражданская процессуальная форма, как и любая другая, должна обеспечивать реализацию и сохранение гарантий прав, рассматриваемых в соответствующем виде судопроизводства в качестве спорных, но это не означает, что изменяется сам метод правового регулирования. Диспозитивность[22] в гражданском процессе связана, на наш взгляд, в большей степени не с диспозитивными началами метода регулирования гражданских правоотношений, а со свободой распоряжения своими гражданскими правами в широком смысле слова, в том числе и в сфере публичных правоотношений, как естественным правом, закрепленным в Конституции РФ, т.е. естественным правом, в том числе и в процессе принудительной реализации любого материального права, отнесенного к отрасли гражданского права. В качестве примера можно привести наличие элементов диспозитивного начала не только в гражданском судопроизводстве, но и при рассмотрении административных правоотношений, уголовных дел, для которых наличие диспозитивного начала при регулировании материальных правоотношений не характерно. Например, трудно сказать, что процессуальное равноправие по своему содержанию соответствует равноправию сторон до возбуждения гражданского дела (административные дела). Следовательно, следует отличать диспозитивное начало процессуального характера, определяемое необходимостью проведения справедливого судебного разбирательства и вынесения справедливого решения по делу, и диспозитивное начало, сохраняющее свое влияние и содержание при рассмотрении спорных правоотношений и вытекающее из материальных правоотношений. Другими словами, существует необходимость выделять сугубо материальные права и обязанность по сохранению гарантий их существования в гражданском процессе (ином процессе), и права процессуального характера, которые определяются не рассматриваемым и применяемым материальным правом, а предопределяются целями деятельности судебной власти (в общих чертах, суд скорый и справедливый) и связанными с естественными правами.

В этой связи необходимо привести позицию К.И. Комиссарова по этому поводу. Рассматривая соотношение гражданского права и гражданского процессуального права, он приходит к выводам, что отраслевая самостоятельность процесса и права аналогична соответствию таких философских категорий, как форма и содержание: "Последнее требует соответствующей ему формы, но не подчиняет ее себе. Развитие формы хотя и протекает в тесном взаимодействии с содержанием, тем не менее основывается на своих собственных закономерностях. В несколько ином, но столь же допустимом повороте соотношение права и процесса может быть отождествлено с соотношением цели и средств, с помощью которых она достигается... Цель и средство ее достижения находятся в диалектической взаимосвязи. И все же относительно друг друга они являются самостоятельными понятиями. Средство нельзя рассматривать в качестве подчиненного составного элемента цели подобно тому, как цель не входит в состав средств, с помощью которых она достигается"[23].

На современном этапе к необходимости учета самостоятельности процедур по реализации норм материального права для эффективного правового регулирования приходит, например, Вице-президент и Генеральный советник Всемирного банка, профессор И. Шихата с учетом деятельности Всемирного банка по оказанию помощи в проведении правовых реформ в развивающихся странах. Рассматривая соответствующие процедуры в качестве обязательного и самостоятельного элемента правового регулирования (наряду с правовой нормой и институтами - органами), он отмечает, что эти процедуры различаются в зависимости от культуры и других особенностей каждой страны, однако процедуры судебного разбирательства, как правило, работают, если в них нет предпосылок для дискреционности, если они основываются на системе консультаций с людьми, которых эти нормы затрагивают непосредственно, и если они опираются на уже существующие институты[24].

В связи с этим представляется спорным утверждение В.Ф. Яковлева о воздействии гражданско-правового метода правового регулирования на гражданский процессуальный метод регулирования[25], поддержанное в том числе Ю.К. Осиповым, В.В. Ярковым о том, что, "поскольку взаимоотношения субъектов сфер деятельности строятся на автономии, равенстве и диспозитивности, соответственно, их процессуальное положение в определенной степени также строится на этих началах. Поэтому черты материально-правовых методов, например гражданско-правового, проникают в арбитражный процессуальный метод регулирования, включают в него начала диспозитивности"[26]. На наш взгляд, целесообразнее выделять диспозитивность материального характера и диспозитивность процессуального характера, так как своим существованием они обязаны различным основаниям (источникам).

На наш взгляд, подтверждение можно найти и у К.И. Комисарова, который, подчеркивая самостоятельность материального и процессуального права, между тем указывает, что гражданский процесс, несмотря на его неоспоримую отраслевую самостоятельность, существует лишь постольку, поскольку существует материальное право и необходимость его принудительной реализации: "Выполняя функцию правоохраны, процесс как бы продолжает действие основных черт гражданско-правового метода, обеспечивая их реальность силой прямого принуждения. Он должен соответствовать материальному праву таким образом и в такой мере, в какой форма соответствует содержанию. Во всяком случае, основные черты метода этих двух отраслей должны находиться в состоянии согласованности..."[27]. Таким образом, несмотря на близость черт метода гражданского права и гражданского процессуального права, основное различие (с точки зрения диспозитивности) проявляется в том, что гражданский процесс как принудительная реализация норм материального права (форма) должен сохранить и гарантировать диспозитивность материального характера (как одно из существенных свойств норм гражданского права) обращаемых к принудительной реализации норм материального права (содержание). Другими словами, диспозитивность в гражданском процессе не подменяется и не заменяется диспозитивностью материального характера, она просто (процессуальная диспозитивность) имеет другую природу, которая предопределяется целями и задачами, стоящими перед судебной властью, соответственно характером осуществляемых действий. Сами задачи в этой плоскости можно свести к следующему: с точки зрения принципа права на справедливое судебное разбирательство - сохранение при рассмотрении и разрешении гражданского дела свободы в распоряжении своими материальными правами участникам гражданского процесса в той степени, в которой они обладали бы этой свободой без обращения в орган судебной власти (т.е. в отсутствие возбужденного гражданского дела). Другими словами, гражданские права не должны быть ущемлены только тем, что лицо обратилось за их защитой в суд.

Напомним, что естественные права не просто установлены и гарантированы Конституцией РФ и нормами международного права, с точки зрения процессуального права они всегда презюмируются (их наличие не может быть никем оспорено!) при рассмотрении дела в любом виде судопроизводства. Отказ от них невозможен, хочет того индивид или нет, рассматриваемые права в силу своей публичной значимости всегда за ним сохраняются, как и гарантии их существования и реализации, при отсутствии возможности индивида отказаться от принадлежащих ему естественных прав невозможно говорить и о процедурах отказа от таких прав. Поэтому в большей степени материальное диспозитивное начало в использовании названных прав сводится к выбору способа защиты (категории подведомственности и подсудности дела - в том числе отнесение дела для рассмотрения в третейском суде; выбор суда при наличии альтернативной подсудности) либо к выбору судебной процедуры (вид судебного производства; судебный приказ; заочное производство; упрощенное производство), другими словами, диспозитивность может проявляться только в подобных указанных действиях.

Последнее положение корреспондируется с предлагаемой А.Г. Плешановым первой составляющей сущности диспозитивности - свободы выбора варианта получения защиты нарушенного права, которая неразрывно, по его мнению, связана со второй составляющей этого принципа - свободой усмотрения стороны в выборе вариантов поведения в процессе защиты права[28]. На наш взгляд, вторая составляющая определения А.Г. Плешановым принципа диспозитивности как раз и представляет собой проявление процессуальной диспозитивности. Сущность процессуальной диспозитивности определяется вариативностью поведения в гражданском процессе в силу наличия соответствующей гражданской (арбитражной) процессуальной формы, другими словами, участник гражданского процесса выбирает предложенный ему гражданским процессуальным законодательством вариант поведения, последствия которого заранее известны (здесь не берется вынесение положительного для участника судебного решения, хотя в идеале возможно и такое). Таким образом, диспозитивность процессуального характера (свобода выбора) заканчивается с определением варианта поведения, так как в дальнейшем лицо сталкивается с необходимостью выполнять соответствующие обязанности, условия, предусмотренные процессуальным законодательством. Например, явка в процесс - обязанность подтвердить статус и свои полномочия; заявление ходатайства - обеспечение соответствующей формы и мотивировки заявленному; представление доказательств - обеспечение условий относимости и допустимости представляемых доказательств (в арбитражном процессе - обеспечение заблаговременного ознакомления с доказательствами лиц, участвующих в деле); оспаривание судебных актов - обеспечение формы и порядка подачи жалобы и т.д.

Многими исследователями справедливо отмечаются возможности использования тактики, стратегии в использовании доказательств, процессуальных инструментов как проявление принципа диспозитивности. Однако изменение тактики не изменяет закрепленных в законодательстве процессуальных институтов и процессуальной формы осуществления соответствующих действий, тактика, на наш взгляд, проявляется именно в "умелом" использовании предоставленных законом институтов и норм, форм и правил совершения действий.