Динамика цен и курса рубля к доллару

Темп роста курса рубля

Индекс потребительских цен

в 1992-1998 гг. (в разах, к 1992 г.)

 

В числе причин такой динамики можно назвать и то, что уже в 1993г. у правительства России сложилось своеобразное понимание устой­чивости национальной валюты. Она трактовалась как стабилизация обменного курса рубля, а не его покупательной способности на внут­реннем рынке. Исходя из этой концепции Центральный банк РФ под давлением Министерства финансов РФ в течение нескольких месяцев 1993г. осуществлял крупные валютные инъекции на валютных торгах, искусственно завышая предложение доллара и сбивая его курс. Так, начиная с апреля 1993г. доля интервенций Центрального банка в объ­еме продаж иностранной валюты достигла 46%. Индекс инфляции в июле-декабре 1993г. резко разошелся с индексом валютных котировок. В результате Россия в считанные месяцы превратилась из относитель­но дешевых стран цивилизованного мира в одну из самых дорогих.

Примечательно, что в 1995г. были два месяца — июль и август, когда доллар падал в абсолютном выражении, хотя темпы месячной инфляции составляли около 20%. В целом в указанном году рубль подорожал в 2,3 раза, а цена доллара выросла лишь на треть. Это свидетельствует о неограниченных возможностях государства в регу­лировании валютного курса. Причина заключалась в специфической структуре валютного рынка в России: один монопольный продавец и покупатель — Центральный банк РФ — и тщательно подобранная (в основном им же) группа отечественных коммерческих банков и организаций, но ни в коем случае не зарубежных.

Какие же процессы возникают, когда Центральный банк создает ситуации, не адекватные условиям нормального конкурентного рын­ка? Прежде всего происходит прямая перекачка валютного запаса в коммерческие банки в результате скупки дешевеющих рублей за твер­дую валюту. Подчеркнем, что не во все банки, а в "свои", то есть входя­щие в список участников торгов.

Судя по данным таблицы 2, правительство только в 1996г. нача­ло выравнивать темп роста валютного курса с темпом роста инфля­ции. Но было уже поздно. Курс доллара слишком отстал от общей величины инфляции, что и привело к обвальной девальвации отече­ственной валюты в августе 1998г. В год девальвации темп инфляции составил 70%, а курс доллара вырос в 3,5 раза. В 1999г. реальная средняя заработная плата упала на 15%, пенсии — на 12%. Рождае­мость уменьшилась на 5%, смертность, наоборот, повысилась почти на 10%. При этом наметившаяся тенденция к сокращению детской смертности перестала действовать. Результат — повышение на треть естественной убыли населения. Те, кто знал дату девальвации и дефол­та, сумели вовремя продать облигации ГКО, приносившие им огром­ные доходы, закупить доллары по курсу б руб. и немедленно разбога­теть на этой операции в 3,5 раза на мировом рынке или в 2,1 раза — на внутреннем. Не составляет труда догадаться, какая именно группа лиц сумела провернуть такое дельце.

Известно, что девальвация, как и инфляция, практически не вли­яет на реальную стоимость общественного богатства. Следовательно, состояния нашей номенклатуры изменились незначительно, а доходы возросли существенно. Произошедшая после девальвации волна бан­кротств в кредитно-финансовой сфере требует внимательного рассмот­рения последствий девальвации для коммерческих банков и инвес­тиционных компаний.

Приведем простой пример. Депозитные ставки такого монополиста, как Сбер­банк РФ, в период августовской девальвации 1998 г. колебались по разным видам вкладов от 2 до 31%, а в дальнейшем и до 26% годовых. Примем в качестве средней 20%. Если допустить, что цены с августа 1998 г. по август 1999 г. возросли в три раза, то реальная сумма вкладов уменьшилась за этот период на 60%.

Номинальная сумма вкладов должна была увеличиться не менее чем в три раза, а фактически она возросла только па 20%. Следовательно, вкладчики реально смогли получить лишь 40% вложенных ими средств, а Сбербанк присвоил 60% вкладов насе­ления. Допустим, что он никуда не вкладывал сбережения граждан, а просто хранил их в долларах. Курс доллара вырос за это время в четыре раза. Вклады населения в августе 1998г. составили около 150 млрд. руб., или 25 млрд. долл. по курсу 6 руб. После девальвации эти 25 млрд. долл. стоили уже 600 млрд. руб., а вкладчикам нужно было выплачивать вклады с процентами (20%) в сумме 180 млрд. руб. Таким образом, для расчета с клиентами банку потребовалось всего 7,5 млрд. долл., остальное — его заработок в сумме 420 млрд. руб., или 17,5 млрд. долл. Это существенно превышает объем государственных ценных бумаг, находившихся в то время в Сбербанке, которо­му даже полный дефолт не страшен. Следовательно, ему нет нужды заниматься вло­жениями в реальную экономику, где он никогда не получит столь высокого дохода.

Таким образом, банки, имевшие к рассматриваемому моменту в своем распоря­жении значительные денежные средства вкладчиков по рублевым депозитам, никак не могли обанкротиться вследствие дефолта. Волна ложных банкротств — это про­сто еще один способ приватизации сбережений населения.

С 1999 по 2001г. отрыв курса рубля от темпов инфляции сокра­тился почти вдвое и затем он рос даже медленнее темпов инфляции. Однако в первой половине 2003 г. ситуация изменилась. Доллар снова подешевел относительно рубля примерно на 7%, в то время как рубль "похудел" на столько же. Правительство снова вернулось к порочной практике, принесшей огромные бедствия населению России. И новые денежные потоки потекли от бедных к богатым. В 2004 г. Центробанк прогнозирует рост курса рубля на 3-5% при инфляции 8-10%. Другими словами, правительство намечает новый этап отставания курса рубля от инфляции примерно на 15%. А проценты по рублевым вкладам в ком­мерческих банках редко превышают 10% годовых, да и то ненамного.