Ухудшение внешнеполитического положения Советской России весной 1920 г. Николаевский инцидент и его последствия

 

В апреле 1920 г. центр боевых действий гражданской войны переместился в европейскую часть России. На этот раз основными противниками Советской России выступили Польша и Врангель. Важную роль в деле подготовки к войне Польши и Врангеля сыграло правительство США, которое помогало им в военном отношении. Положение Советского правительства вновь резко осложнилось [3, с.169].

События на Западном и Южном фронтах оказали влияние и на события в Дальневосточном крае. В начале апреля 1920 г. оставшиеся соединения войск Америки, Англии, Франции и Италии покидали Дальний Восток. На Дальнем Востоке оставались японцы, незначительные силы китайцев, последние эшелоны чехословаков и американские военные наблюдатели в окрестностях Владивостока. Японские войска располагались в Забайкалье, в Хабаровске, в Николаевске-на-Амуре и в Приморье. В районе Читы группировались вместе с японцами белогвардейские армии Семёнова и Каппеля. Они отрезали Дальневосточный край от Западного Забайкалья и Сибири [23, с.150].

Новая обстановка, сложившаяся в связи с развертыванием войны с Польшей и Врангелем и непримиримостью Японии, вынуждала временно воздержаться от советизации края. Центральный Комитет Коммунистической партии принял решение создать на Дальнем Востоке буферную республику, которая, будучи по форме буржуазно-демократической, парализовала бы агрессивные поползновения империалистической Японии и других государств. В конце марта 1920 г. по этому вопросу были получены директивы Центрального Комитета РКП (б) [Там же, с.151].

Выполняя их, Дальневосточный краевой партийный комитет 29 марта принял решение временно отказаться от восстановления Советов, предложить Приморской земской управе распространить особым законом свою власть на все области Дальнего Востока и ввести в свой состав представителей от Приморья, Амурской области, Сахалина и Камчатки.

Между тем японские интервенты, наблюдая за тем, как быстро растут и крепнут вооруженные силы Дальнего Востока, готовили новое нападение. Действуя в соответствии с замыслами организаторов третьего похода Антанты, они одновременно хотели использовать нападение на Советскую республику Польши и Врангеля, чтобы нанести внезапный удар по жизненным центрам Дальневосточного края и установить свой полный контроль над ним. К этому японские милитаристы готовились давно. Под предлогом смены "уставших частей" они подвозили новые соединения. В общем для захвата советских дальневосточных земель Япония направила в 1920 г.11 пехотных дивизий численностью около 175 тыс. человек из числа 21 дивизии, которые Япония имела в то время, а также крупные военные корабли и морскую пехоту [12, с.103].

Японские войска занимали наиболее выгодные в оперативно-тактическом отношении пункты, проводили военные маневры. Для того чтобы усыпить бдительность Военного совета Приморья и революционных войск, все эти мероприятия прикрывались внешней лояльностью. Но вместе с этим японское командование готовило крупную провокацию. Оно хотело оправдать в глазах мирового общественного мнения факт оставления войск на Дальнем Востоке и создать предлог для осуществления намеченного плана новой агрессии [Там же, с.104].

Такой провокацией явилось выступление японских интервентов в Николаевске-на-Амуре 12 - 15 марта 1920 г. До этого местное командование японских войск заверяло партизан в своих симпатиях к Советской России. Японские офицеры в качестве "гостей" посещали партизанский штаб, заводили с партизанами беседы. Им удалось войти в доверие к партизанскому командованию и добиться права нести караульную службу в расположении своих войск и учреждений (право, которого японцы были лишены по договору о перемирии).

марта в Николаевске-на-Амуре открывался областной съезд Советов. После открытия должны были состояться торжественные похороны жертв интервенции и белогвардейского террора. В ночь на 12 марта значительные отряды японских войск неожиданно появились перед партизанским штабом, перед зданием, где размещались революционные части и артиллерия. Штаб сразу же оказался окруженным тремя цепями. Часовые были убиты. Японские войска открыли пулеметный огонь, начали бросать в окна ручные гранаты и подожгли здание. Одновременно были обстреляны и подожжены другие помещения, занятые партизанскими частями. Почти все японские подданные также были вооружены и вели огонь из окон своих домов. План японского командования состоял в том, чтобы внезапным ударом уничтожить весь командный состав партизанских частей [19, с.78].

Но расчёт японцев не оправдался. Партизаны, несмотря на неожиданность нападения и значительные потери, не растерялись и вступили в бой. Постепенно им удалось объединиться в группы, установить связь. Уже к середине дня 12 марта сопротивление партизан приняло организованный характер. Развернулись уличные бои. Под натиском партизан противник начал терять один пункт за другим. К исходу дня главные силы сгруппировались в помещении японского консульства, в каменных казармах и в здании гарнизонного собрания. Бои, носившие крайне ожесточенный характер, продолжались два дня. Партизаны штурмом брали не только улицы, но и частные дома японских резидентов. К вечеру 14 марта японцы были разбиты. Только одна группа противника, засевшая в каменной казарме, продолжала сопротивляться. В это время командующий японскими войсками Хабаровского района генерал Ямада, напуганный поражением своих войск, приказал начальнику японского гарнизона в Николаевске-на-Амуре прекратить военные действия и заключить перемирие.

марта в 12 часов последняя группа японцев, находившаяся в казарме, вывесила белый флаг и сдала оружие. Таким образом, провокационное нападение японских интервентов благодаря мужеству и стойкости партизан было ликвидировано. В уличных боях японские войска понесли большие потери [23, с.153].

Этот инцидент интервенты немедленно попытались использовать в своих интересах. Они сообщили о "нападении красных на мирных японских граждан и о кровавых зверствах большевиков" в Николаевске-на-Амуре. В Японии был проведен даже специальный "траурный день в память жертв большевистского террора", а японские газеты требовали оставления японских войск на Дальнем Востоке якобы для того, "чтобы защитить мирное население от поголовного истребления". Американская антисоветская пропаганда также распространяла версии об "исчезнувшем городе", сожженном партизанами-большевиками [18, с.243].

марта 1920 г. японское правительство, оставлявшее до того без ответа все запросы относительно эвакуации японских войск, заявило о том, что Япония не признает возможным отозвать в настоящее время свои экспедиционные силы и оставляет их до тех пор, пока "установится прочное спокойное положение и угроза для Маньчжурии и Кореи исчезнет, когда жизнь и имущество японских подданных в Сибири будут в безопасности и свобода передвижения и сообщения обеспечены" [14, с. 199].

Так был проведен и использован японскими правящими кругами "Николаевский инцидент", который в продолжение нескольких лет выставлялся ими в качестве официального оправдания интервенции и прикрытия захватнических целей. Теперь известно, что акция в Николаевске-на-Амуре была проведена партизанами под командованием анархиста Я.И. Тряпицына, действовавшего без согласования с Советским правительством и впоследствии расстрелянного по приговору народного суда.

В первых числах апреля вновь прибывшие японские части начали занимать ряд выгодных высот и объектов в окрестностях Владивостока и в самом городе. Японский флаг появляется на Тигровой горе, господствующей над районом вокзала; устанавливаются пулеметы на чердаках зданий.3 апреля японские войска занимают радиостанцию морского ведомства на Русском острове. Одновременно японское командование проводит маневры с целью обучить войска действиям по овладению городом.

В самом Владивостоке и его районе намечаются сборные пункты для гражданского японского населения на случай тревоги [14, с. 201].

Приготовления японских интервентов не остались незамеченными Военным советом Приморья.1 апреля 1920 г. Лазо писал командованию 5-й Краснознаменной армии в Иркутск, что японцы готовятся предъявить ультиматум с рядом требований. Далее в докладе говорилось, что если японцы и не пойдут на открытое столкновение, то они готовы пойти на создание инцидентов, на оккупацию ряда пунктов в целях больше получить при заключении мира. При этом не исключалась возможность открытого выступления японских войск. Касаясь оценки действий Соединенных Штатов Америки, 4-я Дальневосточная конференция РКП (б) в резолюции по текущему моменту отметила, что "политику Америки можно определить как политику выжидательную, как предоставление Японии свободы действий, не связывая себя никакими обязательствами". Что же касается политики Японии, то о ней в резолюции было записано: "Японский империализм стремится к территориальным захватам на Дальнем Востоке. Мы стоим перед лицом опасности японской оккупации" [27, с.171].

Ввиду нависшей угрозы Военный совет наметил ряд мероприятий для перебазирования частей, военных кораблей и складов в район Хабаровска. Особое значение Лазо придавал подготовке к отпору японцам со стороны Амурской области, которая должна была явиться основной базой революционных войск.

В одной из телеграмм начальнику Хабаровского района, относящейся еще к 20 марта 1920 г., он настаивал на немедленном снабжении Хабаровска медикаментами, патронами, снарядами и указывал на решение Военного совета создать в Благовещенске патронный завод. Вместе с тем Военный совет отправил из военных складов Владивостока в Хабаровск более 300 вагонов с грузами, а также эвакуировал золотой запас в Амурскую область. Однако далеко не все из намеченных мероприятий удалось претворить в жизнь [23, с.156].

апреля 1920 г. командующий японскими экспедиционными войсками генерал Оой предъявил Временному правительству Приморской земской управы ультиматум с требованием "обеспечить японские войска квартирами, продовольствием, путями сообщения, признать все прежние сделки, заключенные между японским командованием и русскими властями (т.е. белогвардейскими), не стеснять свободы тех русских, которые обслуживают японское командование, прекратить всякие враждебные действия, от кого бы они ни исходили, угрожающие безопасности японских войск, а также миру и спокойствию в Корее и Маньчжурии. приложить все старания к безусловному обеспечению жизни, имущества и других прав японских подданных, проживающих в Дальневосточном крае" [23, с.157].

Временное правительство Приморской земской управы послало для переговоров по ультиматуму специальную делегацию, которая заявила протест по поводу японских требований. Одновременно Военный совет отдал секретный приказ о приведении частей в боевую готовность. Но соотношение сил было явно не в нашу пользу. Численность партизанских войск составляла не более 19 тыс. человек, тогда как японцы имели к этому времени до 70 тыс. человек и военную эскадру. Кроме того, силы их продолжали непрерывно увеличиваться [25, с.92].