Язык романа как средство выражения авторского замысла и как отражение классовых противоречий времен коллективизации

 

Язык Шолохова - явление особое и неповторимое. Он раскрывает тайны шолоховского замысла, широту картины мира, запечатленного писателем, глубину проникновения в жизнь казачества, в особенности его быта, психологию людей, кровно связанных с родной природой, с землей, с историей.

Текст служит образцом того, как можно, «выражаясь сжато, высказывать много, быть кратким в многословии и плодовитым в краткости, тесно сливать идею с формою и на все налагать оригинальную, самобытную печать своей личности, своего духа». Эти слова, сказанные Белинским о Лермонтове, применимы и к Шолохову.

Источником наших знаний о народе, времени, мышлении становится в этом романе язык героев. Мы слышим живые голоса. Речь народа, украшенная поговорками, свидетельствует о житейском опыте, хитринке, склонности к улыбке.

Однако знакомство с романом М. Шолохова «Поднятая целина», столь неоднозначно воспринимаемым в наше время, лучше всего начать с погружения в его языковую стихию.

Глаголы, воссоздающие события коллективизации, подчеркивают ее насильственный характер. Некоторые из выражений группируются в зловещие пары: забрать награбленное - грабить, служить революции - с детишками воевать, хозяйничать на чужом базу - грабиловку устраивать. Рассказ о коллективизации включает большую группу глаголов со значением «ударить», «избить», «убить», принадлежащих к разговорному стилю: припечатать, тяпнуть в затылок гирькой, потянуть задвижкой через темя, дюбнуть промеж глаз, толкануть, чтоб юшка из носу брызнула, садануть, обратить глаза на затылок, стегануть как следует, заставить землю понюхать. Пронизывающая глаголы агрессия свидетельствует о том, что насилие, убийство перестало быть грехом. Для обозначения преступления все чаще используются совсем не страшные, а подчеркнуто мирные слова: поднести гостинец, приласкать, стукнуть. Гражданская война не ушла в прошлое, размежевание политических сил сопровождалось непрерывным поиском врагов. Этот процесс отражают глаголы и выражения со значением «наказать», «покарать». Их немало в романе: придавить налогом, наступить на горло, заставить подчиняться, расплачиваться за перегиб, принести кое-кого в жертву, жестоко осудить, штрафовать, вышибить из партии, беспощадно карать врагов, прижать, вправить мозги, взгреть на собрании. Эти выражения часто звучали на собраниях и митингах, убеждая в необходимости сурового наказания для тех, кто осмелится не подчиниться революции. Однако и самые послушные не были уверены в том, что не окажутся за решеткой. Частое употребление глаголов «нажать», «прижать», «придушить», «придавить» передает состояние тех, кого пока не посадили. Официально-деловой стиль теснит разговорный, выявляя равнодушие новой бюрократии к людям.

Политика, основанная на беспрекословном подчинении, выдвигает на первый план исполнителя, а не творца, работника, а не хозяина. Борьба за выживание требовала осторожности в мыслях, делах, поступках. Сращение официально-делового стиля с разговорным уже не вызывало улыбки, ибо напоминало о сокрушительной силе, от которой невозможно укрыться.

Помимо глаголов, которые характеризуют определенные политические взгляды, классовое и социальное положение героев романа, а также отношение людей друг к другу, в тексте есть много новых слов. Начиная разговор о новых словах в жизни гремяченцев, в первую очередь выделим те, которые пришли к нам вместе с революцией и гражданской войной: белогвардейцы, красные партизаны, эксплуатация, пролетарий, советская власть, социализм, коммунизм, мировая революция и другие.

Строительство социализма в деревне тоже сопровождалось появлением новых слов, в большинстве своем - сложносокращенных, нуждающихся в расшифровке: ТОЗ (товарищество по совместной обработке земли), РУМ, ГПУ (главное политическое управление), ЕПО (единое потребительское общество), коммуна, колхоз, семфонд, окружком, райполеводсоюз, агитколонна. Организация колхоза ввела в обиход незнакомые прежде слова: двадцатипятитысячник, активист, норма выработки, ударник. Эти слова давали красноречивую информацию об огромном количестве новых учреждений и организаций, которыми пестрел весь Советский Союз.

Тенденция к размежеванию и поиску врагов также заявила о себе словами, звучавшими как приговор: контра, левак большого масштаба, разложившиеся элементы, оппортунисты всех мастей, кулак, подкулачник, саботажник, мелкий собственник.

Лавина новых слов стремительно обрушилась на тех, кто по уровню своего развития недалеко ушел от дедушки Щукаря. Не очень грамотные люди пытались прояснить значение пришедших к ним непонятных слов, окружив их своими, привычными. Об этом говорят выражения: критику наводить, играться в дипломатию, старый прижим, классовая вражина в голом виде. Новый язык становится показателем политической благонадежности, идейного роста, что объясняло его востребованность.

Многие хуторяне вводят в свою речь книжные слова и обороты, нередко в искаженном виде, они стоят рядом с просторечием и диалектизмами: зараз, промеж, толечко, окромя, чудок, отсель, трошки, гутарить, хошь, остатние, ажник, ахти, ноне, огромадный, вострая, хучь, ишо, вовзят, кубыть, допреж - и приводят к стилистическому смешению, чересполосице. Но факт интересен. Он показывает, как на людей, хоть они и удалены от городов, воздействует публицистика, ощущается тяготение народа к политике, культуре.

Рассматривая особенности художественной речи в романе, приходим к выводу, что содержание его отнюдь не исчерпывается победным шествием коллективизации, что в романе есть второй план, вносящий существенные коррективы в расхожие представления о нем, значит, единственного прочтения для понимания его не достаточно.

Рассмотрим лексические особенности конкретных конфликтных ситуаций, имеющих классовый характер, в романе М. Шолохова «Поднятая целина»