Анализ сказов Нины Георгиевны Кондратковской

 

Кто-то начинает свою творческую деятельность с определенного жанра, а Нина Георгиевна была поэтессой, писательницей, сказительницей. Она писала много стихов, которые печатались в газетах, издавались сборники. Но выпускать свои сборники стихов Нина Георгиевна начала поздно. Только в 1958 г. вышла ее первая детская книжка - "Фестиваль во дворе". Детям она посвятила почти 40 лет своего творчества. Взрослым адресовано две ее книги: "Листопад" (1964) и "Теплый ключ" (1971). Особенно ценны ее книги для детей - "Синий камень" (1979) и "Сердце-озеро" (1984), которые знакомят с легендами, сказами, преданиями Южного Урала, да еще в поэтической форме. Нина Георгиевна глубоко изучила историю нашего края, соседней Башкирии, устное народное творчество Урала, природу, уральские камни (у нее была хорошая коллекция камней). Знания, любовь к Уралу и его людям отразились в ее поэтических легендах: "Синий камень", "Тайна абзаковской лиственницы", "Тайсара - желтый жеребенок", "Теплый ключ"... Нина Георгиевна очень серьезно и требовательно относилась к языку своих произведений, к каждому слову (36, С. 405).

Кроме того, Кондратковская была удивительным рассказчиком. Ребята, слушавшие ее в школах, библиотеках, пионерских лагерях, запомнили эти рассказы на всю жизнь. Нина Георгиевна была очень красивым, светлым человеком. О ее гостеприимстве ходили легенды. Двери ее маленькой квартирки никогда не закрывались. Она любила людей, а те отвечали ей взаимностью. Возможно, именно поэтому ее поэтические сказы олицетворяли душевность, любовь, откровение и каждая строка открывается перед читателем. Сердце сказа открыто для всех, как было открыто сердце Нины Георгиевны.

Свои сказы Кондратковская пишет в жанре поэтических легенд - поэтический сказ, так можно охарактеризовать ее произведения. Строфа этих сказов принимает нарастающий, нагнетающий ритм, иногда плавный и спокойный, а иногда напевный. Кондратковская пишет свои сказы на основе топонимики, как и Власова. Содержание сказов навеяно героическим прошлым, ратными и трудовыми подвигами наших современников.

Анализ сказа «Сказ про Олексашкину чашу»

Все, что именуется словом “сказ”, на Урале еще долго будет сравниваться с бажовской “Малахитовой шкатулкой”. И столь же неизбежна в любых уральских сказах тема творчества и мастерства. Однако героем своего “Сказа про Олексашкину чашу” Кондратковская выбрала не каменных дел или чугунного литья мастера, а гончара.

 

«…Глина белая, бывало,

Из его веселых рук

Лебедицей выплывала,

Очертя гончарный круг.

И добротна, и красива,

Колокольчата на звон:

Что ни чашка - то спасибо,

Что ни блюдо - то поклон…» (16, С. 17)

 

Дальше история не только бажовская, но и почти лесковская: Олексашку привозят в столицу, помещают рядом с царским дворцом и требуют сотворить чашу - как нынче говорится, представительскую: «позатейливей, покраше дорогих заморских ваз». Но, ни в хоромах, ни на торговых задворках, ни в черной бане, куда последовательно переселяют героя, стимулируя его застопорившееся вдохновение, путного не выходит ничего:

 

«…Был талан - и нету боле!

Не заделье - маета.

Дух не тот у глины, что ли,

Аль вода в реке не та?..» (16, С. 17)

 

Когда фельдъегеря спешно привозят Олексашке глину и литой родниковый лед с его заимки, он лепит чашу и алого, чернохвостого снегиря. А птица вскоре оживает и, улетев из царицыных палат

 

«…чистым полем, темным лесом -

За три тысячи дорог…»

 

выводит гончара, который в снегах уже почти было, попрощался с жизнью, в родные места. И вот уже триста лет, храня завет мастера

 

«…велит честному люду,

Значит, каждому из нас,

И свое живое чудо

Смастерить.

Про то и сказ…”

 

«Сказ про Олексашкину чашу» - гимн талантливому рабочему человеку. Вслушайтесь, вчитайтесь, как звучат эти слова:

«При какой-то там царице

Жил уральский гончарок.»

 

Мораль предназначена, понятно, не для взрослых, что изощрены в логических выводах, а для детей. Однако и взрослый, тонко чувствующий, по выражению Нины Георгиевны, «самородное русское слово», с наслаждением погрузится в «залетный, русский, неподкованный хорей», который годен «и в песню, и в прибаутку».

Образ Олексашки с виду прост, но внутри стойкий и сильный. Несмотря на морозы, голод и угрозу смерти, молодой человек шел к свободе, шел к людям и миру

«…В лед обут на босу ногу,

Снегом наглухо одет,

Олексашка без дороги

К белой смерти тянет след…»(16, С. 18)

 

Не зря на чаше гончар изобразил снегиря, символ свободы и мира, с этой птицей Олексашка мечтал улететь на волю. Он поверил в него, как в живого птица сошла с чаши и отправилась на помощь своему создателя

 

«- Да ты же свой!

Сам лепил тебя на чашку,

Сам поверил, что живой!

Сам хотел с тобой на волю,

Просто до смерти хотел!

От того хотенья, что ли,

Ожил ты и прилетел?

Прилетел, в меня поверя,

Из царицыных хором,

Отыскал меня! Теперя

Живы будем, не помрем!»(16, С. 19)

 

Не смотря на поэтичный склад сказа, Кондратковская использует просторечия: «хухры-мухры», «не заделье - маета», «каналья», «влазит», «зенки выкатя на лоб». В тексте много восклицаний, что передает чувства и эмоции героев:

 

«- Ишь, смутьян! Родного дыму

Захотел, чалдонья вошь!»,

«Олексашка рад до смерти!»,

«А где же птица,

Чародейная краса?!»,

«- Хоть бы намертво укрыла,

Не мытарила зазря!..» (16, С. 18).

 

Анализ сказа «Игнатьевская пещера»

Художником, поначалу крепостным, а потом и вольным, да угодившим на каторгу и в шахте потерявшим слух и речь, является героем стихотворного сказа - повести “Игнатьевская пещера”. Причудливые жизненные перипетии приводят его в древнюю уральскую пещеру, встреча с деревенской девочкой возрождает к жизни, но, выйдя на волю, он слепнет от яркого солнечного света и потом на ощупь пытается в камне воссоздать черты давней любимой, защищая которую и попал в каторжане. А конца истории та девочка, став уже бабушкой, внукам рассказать не успевает…

Рассказчик начинает свое повествование не с начала жизненного пути, а как бы с середины, с переломного момента в жизни героя. Самое интересное, сказочное и радостное остается на потом. Сказ в целом делится на три части повествования: «Беглец», «Сказка», «Портрет».

«Беглец» - повествует о тяжелой покалеченной жизни человека. Страшная беда приключилась

«…В белый день, в забытый черный год,

Там, во мгле глубокой рудной пасти,

Сатана толкнул крепленый свод…»(17, С. 34)

Автор ссылается на проделки нечистой силы, настолько ужасно происходившее, но в момент, когда обнаруживают только одного живого из сотни тысяч трупов воспевают Бога. Герой в смятении, его образ прорисовывается слабо, размыто, герой нем, глух, беспамятен, и рассказ о нем таков же, одни вопросы

 

«Что же раньше? Что же раньше было?

Как зовут? Откуда? Кто таков?..

Все, что было, словно отрубило.

Есть клеймо да язвы от оков,

Да еще никак не скажет память

(Все-то в ней заулочки глухи),

Где, когда печать поставил Каин,

За какие смертные грехи?»(17, С.34)

 

Ритм сказа нагнетающий, но не смотря на это сохраняется напевность. К концу своего пути странник приходит в горы Урала озверевшим стариком. Но все же он видит красоту природы, а автор воспевает весну, жизнь, бьющую из под каждого уголка земли. На этом фоне герой появляется в образе, полностью потерявшего человеческий облик, его кожа подобна каре.

Спасительным для героя становиться маленькая девочка, подарившая ему жизнь. Она как символ чистоты и любви, та, кто подарила жизнь, вернула желание жить, и дала силы:

«…Ангел ты? - спросил ее тихонько.

Нюркой кличут! А тебя как звать?»

 

Не отдаляется Нина Константиновна в своих поэтических легендах и от основы сказа. Использование просторечия ограждает читателя от напряженного ритма и погружает в сказочное и простое бытие:

 

«…Ой, дедуня! Да никак ты хворый,

На-ко выпей да поешь ладом…»,

«…Дедо! Выдь на волю,

Мамка шлет калачик да квасок!

Ты меня не чуешь, дедо, что ли?

Опростай скорее туесок!»,

«…Ждешь-пождешь, а грянет - такова,

Что вечор бураны шуровали,

Поутру полезла мурава,

А денек, промытый ручейками,

Золото купавам раздает,

И птичье чуфыркает, чеканит,

Грает, свищет, цвенькает, поет.»(17, С. 34 - 38)

 

Вторая часть сказа называется «Сказка». Герой, обретя память, обещает девочке Нюрке рассказать сказку, в этот момент роль рассказчика уходит на второй план, и появляется новый рассказчик - сам герой. Рассказывает он, что звали его Нил, но чтоб скрыться от каторги назвался Игнатием, в честь учителя, ставшего ему отцом. Сказ приобретает напевный характер с элементами сказки:

 

«В тридевятом царстве-государстве

Мальчика крестьянка родила.

Добрая волшебница на счастье

Добрые дары ему дала.

От небес таланта попросила,

От лесов и речек красоты,

От людей терпения да силы,

От полей сердечной доброты.

Но колдун, кощеево отребье,

Налетел и, плевелы соря,

Колыбель обвил железной цепью

И сказал:

А это - от царя.»(17, С. 36)

 

Итак, рассказал герой о своем детстве, о том, как научился мастерству художества, о том, как полюбил, как добиваясь свободы любимой, сам попал на каторгу. Конец сказки рассказчик оставляет открытой, как бы давая читателю с девочкой Нюркой пофантазировать и придумать свой конец. Сам же герой просто надеться на лучшее:

 

«…А конец-то где? Где свадьба, дедо?

В сказке надоть мед и пиво пить.

Есть конец, да мне пока неведом.

Он хороший?

Всякий может быть…»

 

Третья часть сказа - «Портрет» печальна для героя. Игнатий хочет увидеть свет, выбирается наружу и слепнет:

 

«…Здравствуй, солнце!

Слышишь, солнце? Здравствуй!

Что ж ты... черной плетью по глазам?!..

И в единый миг тысячелетья

Над челом сомкнули черный склеп.

И не по глазам - по сердцу плетью

Хлещет слово страшное:

Ослеп!

Он ослеп, когда работать надо,

С жаждой жизни в сердце и уме.» (17, 37)

 

Он теряет надежду на создания портрета любимой, в отчаянии от кидается на стены пещеры и пытается высечь образ на камне:

 

«…В каменной пещере на стене.

Беспросветной, бесконечной ночью,

Может, год, а может, много лет

По зернинке маковой, на ощупь

Нил ваял девический портрет…»

 

События, о которых рассказывает Кондратковская, подтверждены фактами. Пещера, о которой говорится в сказе расположена на берегу речки Сим, у деревни Серпиевка, что в Катав - Ивановском районе, следовательно сказ построен на топонимики.

Топонимика - наука, изучающая географические названия, их происхождение, смысловое значение, развитие, современное состояние, написание и произношение. Топонимика является интегральной научной дисциплиной, которая находится на стыке и использует данные трёх областей знаний: географии, истории и лингвистики. Топонимия - совокупность названий (топонимов) на какой-либо территории (38, С. 170-174).

На этой же основе Нина Георгиевна строит еще несколько своих произведений, раскрывая загадочное происхождение природы Урала. Сказ «Тайсара - желтый жеребенок» строиться по принципу топонимии Урала. Рассказ ведется о реке, протекает в Республике Башкортостан, Челябинской области. Устье реки находится в 31 км по левому берегу реки Малый Кизил. Длина реки составляет 18 км. Легенда о этой реке красива. Связывают ее с жеребенком особой масти, попавшего когда то в бурные воды реки:

 

«…А однажды, по весне,

Легконог и тонок,

Стал тонуть на быстрине

Желтый жеребенок…»

 

Жеребенка спасли и назвали Тайсарой, жеребенок был желтой масти и реку, в честь него назвали Тайсарой:

 

«…Тайсарою нарекли

Безымянку-речку.

Мол, беги, как резвый тай,

Приуральской Русью,

Веселее заплетай

Золотое русло!»

 

Сравнивали реку с жеребенком, так же бежавшую по своему руслу игриво и завораживающе, как бежит лошадь по степи. Как уходит жизнь из любого живого существа, так и из реки со временем уходила буйная, сильная вода, берега осушались, а течение становилось слабее:

 

«…На порушенных мостах

Сваи обомшели,

Где когда-то в омутах

Караси кишели.

Без отеческой руки

В непролазном иле

Захлебнулись родники,

Что меня поили.

Спотыкаются в камнях

Звонкие копытца,

Скоро, скоро из меня

Пташке не напиться...»

 

Сказ «Синий камень» написан в таком же поэтическом стиле, но с более напевным ритмом, чем тот же сказ о «Тайсаре». Речь идет о любви, чистой и вечной, о несправедливости судьбы. Легенда о синем камне передавалась из поколения в поколения, все, живущие в округе знают ее. Природа и ее стихии встают на защиту влюбленных. Запрет отца, побег из дома, и в момент погони сильный ливень, гроза, как бы укрывая под свой покров. Часто в сказах воспевают силу природы. Часто в этом случае автор использует гиперболу:

«…Полощет ливень, и колотит град,

И тучи синим пламенем горят…»,

«…Минута встречи - и слепящий меч

Ударил с неба, и тяжелый смерч

Их завертел, и ливень захлестал…».

 

Для создания ярких образов, картин действия, показать чувства и моменты напряженности автор использует сравнения:

 

«…А девушка слезами истекла,

Светлей дождя, прозрачнее стекла.

И тонкий стан, и косы-ручейки

Скользнули в лоно хмурое реки…»,

«…Вот речка, словно раненая рысь

Метнулась. Волны с тучами сплелись

В гремучую пучину. Скользкий ил

Колени по-змеиному обвил...»

 

В момент встречи влюбленных, природа укрывает их от разлучников, превращая юношу в синий камень, а девушку в приток реки:

 

«…И юноша холодным камнем стал,

А девушка слезами истекла,

Светлей дождя, прозрачнее стекла.

И тонкий стан, и косы-ручейки

Скользнули в лоно хмурое реки.

Поднялся к небосводу край земли,

И глыбу эту волны оплели.

Гроза смирилась, и луна взошла,

А под луною - синяя скала.»

 

Такая скала возвышается у села Кизильское в Кизильском районе Челябинской области и зовется Синий Шихан (Синий Камень), рядом река Урал несет в своих водах приток маленькой речушке, прижимающейся к синей скале. Возможно, именно об этой скале и писала Кондратковская, но есть в России еще один Синий камень. Находиться он в Ярославской области, и легенда у него такая же. Небольшой валун лежит посреди поля и, словно обняв его вокруг, протекает небольшой ручеек. Он так же как и Синий шихан является символом любви и верности.

Легенды и сказы, все то, что проходило сквозь время, набирая и пополняя свое содержание новыми литературными особенностями и смысловым значениями. Нина Георгиевна Кондратковская чутко осмысливала каждое слово, придавала ему свое значение. Так же очень хорошо показала она особенности заселения Урала, ссылаясь и учитывая в какое время и с какого народа пошла та или иная легенда. Все это она воплощала в именах, названиях жилишь, особенностях традиций и обрядов. Все это Ника Георгиевна как бы «пропускала» через свое сердце. Возможно, именно поэтому ее поэтические сказы имели такой красивый и глубокий смысл.