Августа / 6 сентября 1902. Суббота

Из Коодзимаци являются сторонники о. Алексея Савабе, Сергий Ооцу- каи старший Иосида, и просят несколько минут разговора.

— Вы дали приказание (мей), чтобы возмутившиеся против о. Алек­сея устроили себе отдельные богослужения? — вопрошает Ооцука.

— Не «приказание»; в разговоре с ними я даже не употребил слово «позволение», а сказал только, что «запретить не могу». Да и как бы я запретил собираться на молитву?

— Значит, они будут иметь богослужения?

— Будут.

— Но это невозможно! Это опять смутит всех расположенных к о. Са­вабе и перетянет их на сторону возмутившихся.

— Не вижу причины. Расположенные к о. Савабе имеют вместе с ним свои обычные богослужения в храме. Зачем же они пойдут к врагам Савабе?

— Нет, непременно станут смущаться.

— Так вы предохраните их от этого.

— Надо запретить тем молитвенные собрания.

— Это было бы безобразно, да и бесполезно.

— Непременно надо.

И Ооцука стал входить, по мере спора, в гневный азарт. Я бросил его и ушел к своему переводу, от которого он меня оторвал.

После полудня пришел Матфей Нива, как видно, смущенный и рас­строенный вернувшимся от меня Сергием Ооцука. Но этот оказался гораздо резоннее того. Он также заговорил в тоне Ооцука, что «мой приказ» тем производить молитвенные собрания расстроит сторонни­ков о. Алексея и прочее. Но когда я рассказал ему все дело — как те просили о разрешении, как приказа с моей стороны никакого не было и прочее, тогда Матфей Нива совсем переменил тон, успокоился и не стал требовать запрещения молитвенных собраний. Между прочим, сооб­щил он мне, что собрал уже тридцать печатей в пользу о. Алексея и надеется собрать еще сорок. Я истинно порадовался этому известию.

Часа в четыре депутаты от немирных пришли просить священника для отправления им всенощной сегодня. Я выговорил им, что они обманули меня, будто наняли дом для богослужений, между тем как они хотели воспользоваться для этого квартирой катихизатора; сказал, что кварти­ра катихизатора не может служить для сего. Они ответили, что пригото­вили для богослужения дом одного христианина. Я попросил о. Федора Мидзуно отправиться с ними и отслужить всенощную.— Уже в половине одиннадцатого ночи о. Мидзуно вернулся и рассказал, что за всенощной было человек пятьдесят; но собрались они очень поздно, так что лишь в девятом часу можно было начать службу. Пением заправлял Иван Нака- сима, начальник хора в Коодзимаци, пришедший сюда по окончании всенощной в коодзимацком храме.

Здесь у нас в соборе оба хора сегодня пели всенощную превосходно.

25 августа / 7 сентября 1902. Воскресенье

Дождь с перерывами лил весь день, особенно утром, почему из города к богослужению собралось мало христиан.

Вечером Накаи по болезни не пришел, почему занятия переводом не было, зато я имел возможность осмотреть вечерние занятия учеников Катихизаторской школы и Семинарии. Везде нашел полный порядок, все дома и на своих местах, за столами, готовят уроки.

Без Коодзимаци не обошелся и этот день. Два сторонника оо. Савабе принесли прошение за печатью восемнадцати сторонников. К проше­нию пришит печатный документ, составляющий не что иное, как бук­вально перепечатанное первое прошение врагов отцов Павла и Алексея Савабе. Тогда я это прошение подробно разобрал по пунктам, сначала вместе с о. Алексеем Савабе, потом с подававшими прошение, пятью представителями недовольных, большая часть обвинений оказалась не­справедливыми, или преувеличенными, часть — справедливыми, что признал сам о. Алексей и что обещал исправить. И как будто ничего этого не бывало — ни разбирательства, ни суда, ни решения, прошение является уже в печати и рассылается повсюду! Действительно, бессо­вестные люди! Ныне сторонники о. Алексея просят опровергнуть этот документ другим, от моего имени, то есть напечатать все то, что было уже говорено на разбирательстве и суде. Это составило бы уже не тет­радь, а том; а на этот том бессовестные люди ответили бы двумя, еще пущей грязи, и так далее. Нет уж, пусть подождут, пока Матфей Нива соберет все подписи сторонников отцов Павла и Алексея. Тогда увидим, что надо сделать. Кстати, этот-то печатный документ и играет роль апелляции мутителей ко всей Православной Японской Церкви, о како­вой апелляции катихизаторы говорили мне несколько дней тому назад.