Марта /11 апреля 1897. Воскресенье

До Обедни совершено крещение двадцати четырех человек; больше всего из квартала Асакуса, где теперь деятельный и умный катихизатор Мануил Китамура; есть также из христиан там хорошие помощники ему, находящие слушателей. У Павла Соно, катихизатора в загородной де­ревне Хориноуци, один присоединился из протестантов, и виною сему — протестантские проповедники (или сами миссионеры): они до того зло­словили православие, что возбудили желание познакомиться с сим злостным учением, а познакомившись, он сделался православным. Из католичества сегодня также присоединился один; этот сделался католи­ком, не успев узнать и католичества, ибо там легко принимают; узнав же получше христианство, он понял, что должен быть православным, что­бы быть христианином.— Приобщались за Литургией человек сто.

Иоанн Кавамото, кандидат, инспектор Семинарии, сватает учитель­ницу Елену Ямада, а она уже просватана за Григория Такахаси, брата Надежды Такахаси — учительницы. Товарищи — профессора Арсений Ивасава и Петр Исигаме — сильно хлопочут перебить невесту, но Анна Кванно и Елисавета Котама, начальница и ее помощница, сказали им, что оставят службу в школе, если это сделается, ибо-де «тогда нельзя будет никому свататься за наших девиц,— всякий будет в опасении, что, давши слово, ему потом откажут». И они правы. Если Елена уже дала слово Григорию, то нечего и смущать ее предложением передумать и взять Иоанна.

Марта /12 апреля 1897. Понедельник

О. Симеон Мии извещает, что Катаяма убрал с проданного нам места «ноогудай», после чего окончательно передал все очищенное место о. Симеону, так что больше уж не имеет никакого отношения к нашему месту, чему, то есть мирному ведению и завершению всего дела прода­жи, и сам рад, и расстался с о. Семеном очень дружелюбно, пожелав продолжения доброго знакомства.

Слава Богу! Значит, церковное место в Кёото вполне приобретено! Дай Бог потом построить храм, а еще важнее, дай Бог, чтобы, пока построится храм, образовалась достаточно живая Церковь в Кёото, чтобы его наполнить!

Был, из Владивостока, полковник Василий Васильевич Иванов, с женой Александрой Сергеевной и сыном, восемнадцати лет, Сергеем, кончившим курс во Втором кадетском корпусе в Санкт-Петербурге и поступающим в Горный институт,—жертвователь архиерейской мит­ры, № 1-й ныне, русские щедрые люди! Дай Бог побольше таких!

Апреля 1897. Вторник

Был Иоаким Сенума, отец Иоанна Кавамото, с двумя девицами-родст­венницами; говорил, что Церковь в Хацивоодзи все в том же состоянии, в каком была десять лет назад при Стефане Кондо; плохи, значит, все катихизаторы, бывшие после него, как-то: Варнава Симидзу, Георгий Мацуно и прочие.— Был старик Такахаси, отец больного семинариста Николая: товарищи последнего не утерпели, чтобы не поусердствовать, не известить,— и он, не успев дочитать письмо, бросился в дорогу; к утешению его, сын уже поправляется в госпитале, где лечат его совер­шенно обратно тому, как здесь училищный доктор Оказаки лечил: этот день и ночь льдом холодил его, там, напротив, все греют; и он уже поправился настолько, что скучает без книги — Был протестантский епископальный катихизатор, десять лет служивший там и получающий (будто бы) двадцать пять ен в месяц, ибо семейный,— просится в Кате­хизаторскую школу к нам, чтобы вполне усвоить православное учение, которое давно уже изучает. Сказал я ему, что с девятого месяца может, если хочет, поступить в школу; теперь же нельзя, не время; он земляк о. Павла Савабе, с которым часто видится; нужно будет спросить у о. Павла, что за человек. К православию-то он, повидимому, не ложно расположен: еще четыре года тому назад он был у меня и просился в православные проповедники, в чем я ему отказал.

Я был с визитом у полковника Иванова в Imperial Hotel,— дома не нашел.

Апреля 1897. Среда

Бедный мой Илья Мураи — на опасной дороге. Посылал его с Елисе­ем Хаякава в Уцуномия к брату, надеялся, что брат удержит его там для какого-нибудь занятия и вместе под ближайшим своим надзором; и брат, по свидетельству Елисея, глубоко родственно относится к нему,— готов все сделать для него, но Илья — боится или не любит его — убежал от него опять сюда; очевидно, на крайнюю опасность, если не на погибель: ну где ж ему на фабрике вытерпеть грубую, тяжелую работу за пятна­дцать сен в день, когда он и легкого труда в школе не смог вынести! Столкнется с дрянным сортом фабричных и при своей наклонности ко лжи и обманам, и при своих девятнадцати летах бухнет в пропасть разврата. Просил я Елисея наблюдать за ним, чтобы при первой возмож­ности опять так или иначе направить его к брату, его естественному хранителю, но что будет, Бог весть!

Апреля 1897. Четверг

Содержание служащим на пятый и шестой месяцы рассылалось. 2.676 ен послано сегодня в половину Церквей. И это еще мало. Всегда при рассылке меня мучает сознание, что мало содержание служащим: восемь, десять, даже двенадцать ен семейному и на пищу, и на платье, и на все прочее хватит ли? А из местных Церквей многие ли что получа­ют! Можно бы и надбавить; теперь благодаря лажу некоторая сумма есть. А если в следующем же году лаж будет совсем обратный? И ока­жешься банкротом, а известно, чем это кончается. Итак, жалость терза­ет сердце, а помочь не знаю чем. Вразуми и помоги, Господи!..

Апреля 1897. Пятница

Утренним занятием мы с Накаем закончили, до после Пасхи исправ­ление перевода; дошли до двенадцатой главы Евангелия Луки.

Послеобеденными классами закончены школьные занятия.

За всенощной были все учащиеся; пели причетники.

О. Николай Сакураи письмом из Хакодате, по пути из Саппоро в Неморо, тревожит: получил телеграмму из Неморо «приезжай скорей по церковному делу»; чтобы узнать, что за спешное дело, он телеграфи­ровал катихизатору Симеону Тоокайрин, а этот, оказывается, и не слы­шал о нем; боится о. Николай, что дело касается самого Симеона, и значит — нехорошее.

О. Матфей Кагета пишет, что в Кега, недалеко от Хамамацу, пропо­ведует христианин Стефан Иноуе, но ему некогда,— он чиновник; о. Матфей хочет послать туда на время Якова Ивата из Фукурои; и хрис­тиане Фукурои и Ивата согласны. Просит о. Матфей моего согласия на это и прибавления Якову по пятнадцать сен в сутки на пищу в дни командировки. Ладно! — Просит еще о. Матфей позволения Василию Таде, катихизатору в Оказаки, отлучиться после Пасхи на неделю в Оосака, где он выдает замуж свою дочь. Не только позволено, но десять ен дано на свадьбу дочери; оказывается, что выдает за катихизатора в Кобе, Кирилла Сасаба. Божие благословение им!