Первой недели Великого поста

До Литургии крещены пять человек и присоединен из протестантов один, житель Хориноуци, где проповедует Павел Соно; присоединен­ный, по свидетельству священника и катихизатора, разумно познал не­достаточность своего прежнего вероучения, и ныне весьма усердный православный христианин, всем внушающий истинность своей веры, а он, как массажист (зрячий), видит многих. И Павел Соно оказывается ревностным проповедником, а я на него так мало надеялся,— в школе был таким ленивым и малообещающим. Дай Бог ему!

Был Григорий Такая, сын о. Якова Такая, ныне служащий полицей­ским в предместье Токио; говорил много о состоянии Церкви в Кагосима; вяло идет дело проповеди; у инославных еще хуже, чем у нас. В Миязаки, по его словам, Церковь оживленнее; катихизатор здесь, Косуги, и осо­бенно его жена Агафья, гораздо деятельней; Агафья одушевляет и мужа Павла, и христиан, особенно их детей, которых очень любит учить молитвам, заповедям, пению в Церкви, чему я сам был свидетелем, когда посещал Церкви.

С шести часов вечера начались обычные занятия у учеников, и у нас с Накаем.

Ныне, в десятом часу, после молитвы, ребятишки наверху подняли какую-то возню, и их веселые голоса и смех доносятся сюда, что для меня составляет лучшую музыку.

Марта 1897. Понедельник

О. Петр Кавано описывает свою поездку по Церквам: Илья Яманоу- ци, в Карацу, совсем плох; христиане жаловались на него о. Петру: не посоветовавшись ни с кем из них, он нанял для себя и для молитвенных собраний дом на самой окраине города, и притом такой, где только что произошло убийство; очевидно, что к нему — никто слушать учение из язычников, никто молиться из христиан,— из-за нечистоты дома, а Илье и горя мало! Глуп, значит, он! А был в Катихизаторской школе первым; я большего ждал от него! Конечно, о. Петр велел ему выйти из того дома.

В Фукуока Стефан Мацуока представил о. Петру двоих католиков, просящихся в Православную Церковь; о. Петр, по испытании, нашел их достойными принятия.

В Кокура — совсем плохо: Стефан Камой, лучший из кончивших Се­минарию, оказывается бесплодным; так-то плохи семинаристы доселе! Катихизаторская школа только и плодоносит, как ни слабым людом она наполняется, особенно в последнее время.—

В Накацу, по исследованию о. Петра, оказалось несправедливым, что старший брат Такесима уступил свою жену младшему, а сам взял сестру ее; но правда, что эти два брата женились на двух родных сестрах, и о. Петр велел младшему развестись или быть исключенным из Церкви. Что братья сделают, неизвестно.

Марта 1897. Вторник

О. Павел Савабе возвратился из Тоёхаси и Оказаки. Первая Церковь совсем готова просить себе во священники нынешнего катихизатора своего Павла Цуда, вторая — не может дать постоянных средств для содержания священника, потому не решилась соединиться с Тоёхаси для приобретения совместного священника; притом же «нужно-де посо­ветоваться наперед с о. Матфеем Кагета, своим нынешним пастырем». Я и не предполагал, что о. Павел сделает такую бестактность,— станет в приходе о. Матфея советоваться о священнике, не имея тут же, около себя, о. Матфея, чтобы совет был у него общий с ним и чтобы все видели это,— Урок ему и мне от простых христиан; ему — не быть опрометчи­вым, мне — не полагаться на благоразумие о. Павла, а во всем снабжать его подробными наставлениями.

Что же до священства Цуда, то, хотя я и дал себе зарок по поводу несчастной истории с Ниицума — ставить неженатых пастырей в народ, но Павел Цуда — под шестьдесят лет, испытанного доброповедения, си­девший когда-то в Хакодате в темнице за веру, вдовый — может быть исключением. Разумеется, я не иначе соглашусь поставить его священ­ником, как по принятии им монашества, чтобы Церковь освятила своею молитвою его решимость посвятить себя на служение ей.

Марта 1897. Среда

Утром, во время перевода, пришел Иоанн Фукасе, купец из Цуяма, очень помогший о. Семену совершить покупку церковной земли в Кёото. Повидался и поговорил с ним, а после обеда выбрал икону благословить его в благодарность за труд и за издержки для Церкви, ибо в последний раз он даже нарочно из Цуяма в Кёото приехал, чтобы окончательно помочь о. Семену; и дорожных не хотел принять от него. Иконой он будет завтра благословлен — Смоленской Божией Матерью, в серебре­ной ризе и киоте, совершенно новая, стоившая в России шестьдесят рублей.

Был Моисей Исогава, врач из Кавагое, недавно приходивший с про­тестантским катихизатором, служившим три года в Кавагое, по имени Ямамото. Катихизатором он служил восемь лет; теперь, согласно поло­жению у протестантов, епископалов, прибыл в Токио, чтобы снова учиться в школе для завершения богословского образования. Трое детей имеет, из коих двое тоже уже в школе у протестантов. В прошлый раз имели мы с ним разговор о вере, и я адресовал его для дальнейшего изучения и сравнения разностей православного и протестантского ис­поведаний к одному из наших молодых катихизаторов в Токио, Васи­лию Ообатаке, у которого он и бывает; как говорил мне Ообатаке, ходя к нему из Протестантской школы, где живет. Ныне Моисей пришел просить о принятии его в нашу Катихизаторскую школу, ибо-де оконча­тельно убедился в недостаточности протестантизма для спасения и же­лает служить распространителем в Японии истинного христианства. Но как его принять в школу, когда скоро учебный год кончается? Я сказал, чтобы он до сентября, когда начнется новый курс, к которому он может присоединиться, продолжал изучение православия у одного из наших катихизаторов или священников здесь. Потом он поступит и в будущем может иметь в виду проучиться даже не два года, а один; но один безус­ловно необходимо ему быть в школе как для полного изучения правосла­вия, так и для показания, что он переходит от протестантов по чистому побуждению держать истину и служить ей. Так здесь водится; примеров у нас уже было немало,— и он должен следовать им. Дети его потом тоже могут быть приняты в наши школы.

Марта 1897. Четверг

Утром послано о. Симеону Мии сто пятьдесят ен на новые маты, фусума и сёодзи для купленного дома; известил он, что Катаяма, преж­ний владелец, 24 марта совсем очистит ему дом, хотя постройка дальше жилого дома, которую он должен убрать, на некоторое время еще оста­нется.

Пришла благая мысль. Дай, господи, ей осуществиться! Монастырь здесь нужен. О. Сергий Страгородский писал о сем в своих письмах; я думал о том еще раньше, выписывал сюда из Афона неудачного о. Геор­гия. Если бы ныне, вследствие моей просьбы, которая пойдет с отчета­ми, был прислан сюда добрый иеромонах, который бы сделался моим преемником, положим, чрез десять-пятнадцать лет, то я удалился бы в горы, хотя бы в ту же Тоносава, и стал бы собирать желающих монашест­ва, а такие нашлись бы, и образовался бы монастырь. Я в то же время имел бы возможность там продолжать переводы богослужения.— Пошли, Господи, достойного делателя на ниву Твою! О нем ныне моя неотвяз­ная дума и всегдашняя молитва! Если бы скорей он послан был, и монас­тырь мог бы быть, а главное было бы — Церковь!

7/ 19марта 1897. Пятница

О. Андрей Метоки снабжен антиминсом, ящиком с прибором свя­щенных сосудов, дароносицей, крестильным ящиком, облачением, крестиками, иконами, свечами и прочим для путешествия по его Церк­вам, которое начнется завтра. О. Павел Савабе будет сопровождать его, чтобы поруководить молодого иерея в его первом путешествии. На до­рогу дал ему тридцать ен; если окажется мало, пошлю еще, по их извес­тию. Советовал о. Павлу внушать христианам, чтобы они принимали священника по заповеди Спасителя, снабжая пропитанием; если о. Анд­рею для себя требовать этого стеснительно, то о. Павел смело может требовать сего для о. Андрея, уча Христовой заповеди. Обозревая Церкви, они выберут место, где о. Андрею поселиться, чтобы быть в центре своего прихода. Вероятно, это будет в Нагано, где и храмик, и дом для священника есть. О. Федор Мидзуно не мог быть отпущен туда на жи­тельство, по его слабости, ради которой нужно держать его под ближай­шим надзором; для о. Андрея, к счастью, этой причины не существует.

О. Матфей Кагета спрашивает, можно ли поселить учителя церков­ного пения Стефана Мацуки, ныне в Тоёхаси живущего, в Хамамацу, за неимением здесь катихизатора? Разумеется, можно. Говорить проповеди, по неимению красноречия, Мацуки не может, но совершать с христиа­нами воскресные молитвы в отсутствие о. Матфея может.

Кончили исправление перевода первой главы Евангелия Луки. В сла­вословиях Богоматери и особенно Захарии — такие трудности, которых удачно одолеть нет никакой возможности!

Марта 1897. Суббота

Японский праздник. Классов и перевода не было; составлял отчеты,— Утром приходил молодой катихизатор из Коодзимаци, Фома Оное,— просил помощи на содержание слепой матери в Кагосима; жалованье всего восемь ен, и при нем живет здесь тетка; разумеется, мало! Как не прибавить! Но, к сожалению, много нельзя: две ены обещался давать в месяц лично от себя.

После всенощной приходил Павел Сайто, катихизатор в Батоо, за тем же: трое детей в школу ходят; пятнадцать ен содержания далеко не хватает, но как прибавить? Другим обидно будет, которые еще меньше получают, а тоже имеют детей. Впрочем, причина к прибавке найдена: сын, одиннадцати лет, будет потом определен в Семинарию; так для подготовки к сему по полторы ены будет на него ежемесячно посылае­мо, на гесся ему и школьные принадлежности. Сайто здесь с позволения местного священника для погребения умершей своей родственницы. Просил он еще книг для устрояемой в Батоо публичной библиотеки; я обещал прислать наши главные религиозные сочинения, когда место для книг будет там готово. Рассказывал он, что Иоанн Ока, из Кунасе, недавно вернулся с острова Итурупа, где у него рыбные ловли; на остро­ве есть два православных христианина, лишенные утешения Святыми Таинствами, и очень тяготящиеся сим; был Ока и на Сикотане, где христиане (курильцы) также очень скучают без священника. А как упра­виться одному о. Сакураю на всем Хоккайдо? Непременно нужно друго­го священника для Немуро, откуда бы он посещал и Сикотан, и Итуруп. Но кого? Пошли, Боже!

Марта 1897. Воскресенье

Кроме времени богослужения, все время занят был отчетами; и вече­ром не переводил, иначе с этими отчетами конца не будет! А погода дождливая, голова болит,— скверно!

Марта 1897. Понедельник

Тоже занятие отчетами. Утром на час помешал Устинов, отправляю­щийся консулом в Нагасаки и приезжавший проститься. Из его ясноречия я узнал, однако, что русские при обмене южной оконечности Сахалина на Курильские острова дали право японцам ловить рыбу на Сахалине только на десять лет (с 1875 года); значит, теперь могут и запретить японцам рыбные ловли, если то найдут нужным. Недавно был разговор о сем, и я не знал ясно, что ответить японцам.

Марта 1897. Вторник

Опять отчеты и донесение. Были из Асикага — хорошая христианка, Мария Такахаси, из Сиракава — юноша, усердный к вечерним христиан­ским занятиям там; кроме христианского научения — толкованием Свя­щенного писания и прочим, юноши там, собравшись по вечерам в цер­ковном доме, плетут соломенные корзины для шелковичных червей, а продажей их также немало выручают на Церковь, что все (с трудом христианок для сего — вязанием и шитьем) складывается на построение будущего храма в Сиракава.

Марта 1897. Среда

Написал донесение в Святейший Синод и Миссионерское общество с просьбою прислать мне помощника, который бы был потом преемни­ком. Помоги, Боже!

Переменился учитель математики: Хигуци, служивший восемнадцать лет, увольняется по болезни, чтобы ехать на юг, в Кумамото, и вместо себя представил какого-то пожилого математика с длиннейшим послуж­ным списком.

О. Павел Сато рассказал целых три истории про дрянных христиан в его приходе, в Йокохаме и здесь, особенно насчет семейной жизни,— женятся и разводятся совсем по-язычески, как будто и не принимали христианского закона.

Марта 1897. Четверг

С трех утра до девяти вечера гвоздем сидел за переписыванием; почта почти совсем готова.

Было погребение матери жены о. Павла Савабе из Церкви в Коодзи- маци; отсюда брали облачения на пять священников и так далее. О. Павел Савабе телеграммой вызван был с пути, в который недавно отправился с о. Метоки. Кавамото рассказывал, что на кладбище разом столкнулось трое похорон: наше, буддийское и синтуисское,— и наше оказалось наиболее торжественным. Bene!

Марта 1897. Пятница

Дождь, слякоть целый день; готовка почты, надписание книг; так в синод и миссионерское общество все готово к отсылке. Ныне — письмо к обер-прокурору Константину Петровичу Победоносцеву,— задушевная просьба, чтобы принял участие и нашел сюда миссионера.

О. Симеон Мии прислал известие, что перешел в дом, купленный в Кёото. Слава Богу! Помоги Бог потом приличный храм построить на сем купленном месте!

Марта 1897. Суббота

О. Фаддей Осозава вернулся с обзора своих Церквей в Симооса; было несколько крещений; почти везде Церкви в оживлении, и катихизаторы трудятся, даже у Якова Томизава, в Омигава, у этого до сих пор везде безуспешника, было крещение двоих. Илья Хонда, казавшийся таким малоспособным в Певческой школе, оказывается даже хорошим катихи- затором; отправлен учить церковному пению, стал заниматься и пропо- ведию по неимению проповедника на месте, и уже о. Фаддей троих его слушателей крестил, говорил,— «очень приготовленными нашел их». Илья всегда такой тихий; смиренный, покорный; с смирением, как видно, неразлучна благодать!

Поликарп Исии, катихизатор в Вакканай, на Эзо, хвалится блестя­щим положением дела у него; «когда священник посетит его, десять крещений будет», пишет. Дай Бог!

О. Андрей Метоки пишет первое свое письмо с первого путешествия по Церквам. О. Павел Савабе оставил его в Нагано, вызванный теле­граммою на погребение матери жены. Но о. Андрей этим не опечален, а, по-видимому, рад, что остался один, самостоятельным. Дай Бог ему крепость и разум!