Августа / 8 сентября 1896. Вторник

В прошедшую ночь, в три часа, помер ученик четвертого класса Се­минарии Илья Камия. Два дня тому назад захворал простудою — от нее и лечился и был все время так в силах, что за нуждой выходил сам, без всякой помощи, даже в два часа, за час до смерти. Вернувшись в этот раз, впрочем, уже с помощью товарищей, ибо упал, зашедши в пятый номер и уложенный в постель, стал трудно дышать; товарищи встревожились, известили инспектора Кавамото, послали за доктором Оказаки, но до прихода его Камия был уже мертв. Оказывается, что у него была скры­тая «какке»; страдал он от нее несколько до каникул, потом во время каникул в Тоносава, питанием одним рисом, без примеси ячменя, болез­ненное расположенье, по-видимому, было усилено; простудой «какке» внезапно возбуждено, и человека, по виду здоровейшего между ученика­ми, в два дня не стало. Какая эта ужасная болезнь «какке»! И, кажется, она может делаться родовою: от «какке» же помер, тоже учась в Семина­рии, старший брат Ильи — Исайя Камия; вероятно, тоже не без злого действия сей болезни померла старшая сестра Ильи — Макрина Камия, учась в нашей Женской школе, хотя говорили, что померла от чахотки. Старший брат Ильи, ныне катихизатор, Григорий Камия тоже болен «какке», хотя еще не успел помереть.

Обмыт был Илья товарищами еще ночью и положен в его комнате; к семи часам перенесен в редакцию Синкай, единственную несколько свободную, поместительную комнату; в семь часов отслужена панихида в присутствии всех учеников Семинарии и Катихизаторской школы. Потом товарищи его по классу читали над ним Псалтирь; прочие учени­ки имели обычные уроки. К двум часам был готов гроб, в который его уложили и перенесли в крещальню, в Соборе, где тотчас же отслужена была панихида; потом — Псалтирь над ним. К шести часам вечера гроб перенесен в Собор, и отслужена всенощная; присутствовали все учени­ки, пели товарищи его. Теперь (десять вечера) продолжают читать Псалтирь, и будет чтение всю ночь; инспектор распределил очередь. Я на всенощной не был, ибо мы с Накаем переводили, как обычно, Свя­щенное Писание. Завтра с семи часов будет заупокойная литургия и проповедь.

Августа / 9 сентября 1896. Среда

С семи часов утра — заупокойная литургия; пели причетники; в Цер­кви были все школы; за причастном я сказал небольшое поучение. Отпе­ванье совершали со мной два священника; пел полный хор. В половине десятого понесли Илью Камия на кладбище, было «сейсеки», то есть священнослужители в облачениях, впереди крест, предшествуемый свя- щеносцем,— в облачениях же. Провожали в строгом порядке, идя по­парно, все семинаристы и ученики Катихизаторской школы. Женская школа, вернувшись из Церкви, имела обычные классы; ученики в пол­день усталые возвращались с кладбища, вымоченные еще на кладбище дождем, и потому не имели классов и после обеда.

Вечером была всенощная пред завтрашним праздником Усекнове­ния главы Святого Иоанна Предтечи. В Церкви почти никого не было; пели причетники; учащиеся занимались уроками. Мы с Накаем, вернув­шись от всенощной в половине восьмого, переводили до вечерней мо­литвы учеников. .

Августа /10 сентября 1896. Четверг.

Праздник Усекновения

С шести часов была литургия» за которой молились все учащиеся. Пели причетники. Первого класса поэтому не было; дальше — обычные классы и занятия.

О. Николай Сакураи из Саппоро хвалит катизихатора Моисея Симо- томае. В добрый час! Просит написать о. Борису, чтобы он убедил отца жены Моисея, в Фукуока, выслать к нему жену. Конечно. Но послушает ли взбалмошный отец, который, по-видимому, вовсе не заботится о счастии дочери, желающей не разлучаться с мужем, а держит ее у себя для домашних работ? Просит еще убедительно простить ему, о. Нико­лаю, штраф за позднее отправление к своей пастве и выслать удержан­ные за два месяца 10 ен его семье, очень нуждающейся по причине возникшей дороговизны на все. Просьба исполнена.

Павел Сайто пишет, что в него, в деревне Огавамура, ночью бросили два камня, к счастью, не попавшие.