Заглавная страница Избранные статьи Случайная статья Познавательные статьи Новые добавления Обратная связь КАТЕГОРИИ: АрхеологияБиология Генетика География Информатика История Логика Маркетинг Математика Менеджмент Механика Педагогика Религия Социология Технологии Физика Философия Финансы Химия Экология ТОП 10 на сайте Приготовление дезинфицирующих растворов различной концентрацииТехника нижней прямой подачи мяча. Франко-прусская война (причины и последствия) Организация работы процедурного кабинета Смысловое и механическое запоминание, их место и роль в усвоении знаний Коммуникативные барьеры и пути их преодоления Обработка изделий медицинского назначения многократного применения Образцы текста публицистического стиля Четыре типа изменения баланса Задачи с ответами для Всероссийской олимпиады по праву Мы поможем в написании ваших работ! ЗНАЕТЕ ЛИ ВЫ?
Влияние общества на человека
Приготовление дезинфицирующих растворов различной концентрации Практические работы по географии для 6 класса Организация работы процедурного кабинета Изменения в неживой природе осенью Уборка процедурного кабинета Сольфеджио. Все правила по сольфеджио Балочные системы. Определение реакций опор и моментов защемления |
Мая / 9 июня 1895. Воскресенье
Вопреки уличным толкам (о которых недавно говорила Japan Mail), в Соборе нисколько не меньше народа при богослужении, чем всегда. Только отсутствие деревенских посетителей теперь заметно, ибо по деревням везде время пыльных сельских работ. Офицеры с «Крейсера», бывшие ныне в Соборе и потом заходившие ко мне, говорили, что война совсем была близка: уже отдано было нашей эскадре приказание — в случае отказа японцев возвратить Китаю полуостров Лао-тан, идти из Чефу в Талиенван и напасть на японские транспортные и военные суда. Слава Богу, гроза миновала! После Обедни заходил Иоанн Исида, сын судьи-христианина в Сидзуока, бывший прежде в нашей Причетнической школе; сияет от радости: картина его на выставке в Кёото отличилась: Император купил ее, и только ее и еще одну; обе — из недавнего военного быта; Иоаннова изображает двух солдат, одного стреляющего, другого заряжающего ружье; масляными красками; в четыре фута вышины. Мая /10 июня 1895. Понедельник Из провинций продолжают извещать, что вмешательство России отбило слушателей: так сегодня Хиромаци из Эдзири и Есида пишет, что все начавшие слушать учение перестали и только приходят браниться и поносить христиантсво и Россию; впрочем, от такого плохого катихизатора, как Хиромаци, лучшего письма в такое время и ждать нельзя. Были: капитан «Крейсера» — проститься — уходит из Йокохамы, и капитан «Разбойника» Иван Константинович Григорович — пришел на стоянку вместо «Крейсера». На «Разбойнике» пришел контр-адмирал Степан Осипович Макаров, благожелатель Миссии, выхлопотавший пять лет тому назад, чрез Великого Князя Александра Михайловича из Миссионерского Общества четырнадцать тысяч рублей на окончание постройки Собора. Макаров уехал тотчас же в Миякосита на воды лечиться, ходит на костылях, на одну ногу ступать не может. Я написал ему письмо туда. Капитаны тоже говорили, что война у нас с Японией совсем была близка: уже суда выкрасились в серый боевой цвет и приведены были в полное боевое положение, причем команды работали, по словам Григоровича, с полным одушевлением; Адмирал С. П. Тыртов показал себя очень распорядительным. Наша эскадра состояла из 23 (кажется, если не больше) судов, с тремя адмиралами — Алексеевым и Макаровым, кроме Тыртова, из которых Макаров уже приобретший себе боевую известность, как командир «Константина», в последнюю Турецкую войну пугавший турок в Черном море. Японцам пришлось бы иметь сражения посерьезней тех, которые они до сих пор видели. Теперь-то я понимаю серьезность вопроса посланника месяц тому назад: «В случае войны, уеду ли я в Россию или останусь здесь?» Я ответил, что останусь и, конечно, остался бы, чтобы беречь мою бедную паству, насколько можно.
Мая /11 июня 1895. Вторник Mr. Carrothers написал корреспонденцию в «Japan Daily Mail», сегодня напечатанную, под заглавием: «The Greek Church in Japan»*, в которой опровергает ложные слухи, будто христиане наши отчуждаются от Церкви из-за вмешательства России в дела Японии, будто в Сендае в нынешнем году отменен наш Собор из-за того, что мне опасно поехать туда и прочее. В конце письма он заметил, что хорошо бы газетам не печатать возбуждающих неприязненных толков. К этому придрался редактор и написал горячую передовую статью против русских газет, ныне опрокинувшихся на Англию за ее устранение от участия с Россиею, Германиею и Франциею в требовании, чтобы Япония возвратила Китаю Лао-тан. В русских газетах напечатано, что в нынешнем году двадцатипятилетие учреждения Японской Миссии. Посланник спрашивает, когда именно. Я показал о. Сергию синодскую бумагу, из которой видно, что в апреле 1870 года было решение. Стало быть, уж поздно. Стоит праздновать, так! Поменьше занимались бы у нас юбилеями, побольше делали, лучше было бы. Мая /12 июня 1895. Среда Утром Окуяма с Хацидзёосима приходил прощаться и приводил племянника. Заверяет, что Илья Яманоуци непременно найдет там добрую почву для проповеди; Яманоуци, бывший здесь же, с своей стороны Греческая Церковь в Японии (англ.). заверял, что всего себя отдаст делу проповеди. Дай Бог, чтобы слова и надежды обоих оправдались. Вечером товарищи Яманоуци, ученики старшего курса Катехизаторской школы справляли сообецу-квай; младший курс тоже участвовал; дано было им на кваси,— и целый вечер ораторствовали и рукоплескали друг другу в классной комнате, внизу.
Вечером Павел Накай приходил с советом пожертвовать ен сто, и никак не меньше пятидесяти, на семейства убитых на войне в сбор пожертвований, которым заведует Великая Княгиня Комацу. Я сказал, что ен двадцать пять, пожалуй, пожертвую, больше не в состоянии; полезно-де будет для улучшения мнения о русских, ныне столь ненавистных японцам за вмешательство в дела ее с Китаем; но вместе и смешно будет — закупает-де ласку. 25 ен, впрочем, можно дать собственно из-за сострадания к несчастным семьям, лишившимся кормильцев. Накай посоветуется с другими о сем. С архитектором Кондером, бывшем сегодня по постройке (библиотеки), осмотрели трещины в Соборе. После большого землетрясения в прошедшем июне трещин не обнаружилось, но после следующих, хоть не столь сильных, несколько, хоть не больших еще, явилось, именно: в ризнице, по обе стороны колокольни. Колокольня своей тяжестью расшатала оба крыла. Следовало бы, заметил Mr. Conder, верхнюю часть ее сделать деревянною, чтобы было легче,— тогда бы трещин не было. Да, опыт учит,— а до того мы впотьмах, оттого и трещины. Есть еще в сводах, посередине, трещины, но такие малые, что я их не вижу, а видят Кавамура и Кондер. Июня 1895. Четверг Утром Илья Яманоуци отпущен, с Богом, на проповедь на Хацидзёоси- ма. Дано ему свидетельство об окончании здесь курса в Катехизаторской школе, на случай придирки, имеет ли он право учить; благословлен образом Спасителя в серебряной оправе (большая икона у него уложена с книгами); дано на два месяца содержание — по девять ен в месяц, как первому ученику, дано на дорогу пять ен; снабжен приличными наставлениями — беречься дурных людей, которых много на ссыльном острове, проповедовать не словом только учение Христово, а и делом, и прочее. Отправился с добрым одушевлением. Помоги ему, Господи! Почти все книги, напечатанные Миссией, перенесли в новую кладовую — нижний этаж библиотечного здания; и оказывается, кладовая мало не наполненною. Книги не идут в продажу, как ни объявляй и не расхваливай их! Нужно вперед печатать не больше 500 экземпляров; до сих пор мы печатали до тысячи, и никак не меньше 700. Павел Накай приходил: советовался насчет вчерашнего предложения пожертвовать; все находят, что мне пожертвовать нельзя меньше ста ен; я сам то же думаю, но так как такой большой суммы не могу, то лучше совсем не жертвовать. Июня 1895. Пятница Был Яков Кавамото из Каннари, родственник покойника о. Иоанна Кавамото. Говорил, что христианство перешло от них в Эбидзима, 2 ри, и уже три дома там христианских; просят, чтобы селение их присоединено было к округу проповеди Ильи Накагава,— это и будет сделано на Соборе; ныне же послал книги и образки тамошним христианам. Говорил Яков, что хозяин дома, где живет катихизатор Илья Накагава, с тех пор, как стал слушать учение, перестал подвергаться припадкам умопомешательства; это его очень одушевило, и усердие его к вере Христовой продолжает возрастать; значит, ухватился за руку Небесного Отца и укрепляется Его благостию и силою. Дай Бог, чтобы не выпустил этой руки — иначе последнее может быть горше первых. Наказывал Якову и чрез него Илье — внушать это слушателю. Была Мария Касукабе, бывшая ученица Женской школы, в прошлом году по болезни не окончившая курс, вернувшаяся домой в Какегава. Родители послали ее в Симоса обучаться шелководству. Хозяин заведения и товарки (человек 80) сначала гнали ее за веру, бранили, не хотели даже учить ее делу. Но храброго характера она и хорошо знающая вероучение, притом же усердная христианка; и от матери получила наставление при отправлении: «Учи там вере»; поэтому повела спор так разумно и являло такое доброе поведение, что теперь уже сделана старшею над двадцатью товарками и за веру ее уже не бранят, а, напротив, внимательно слушают ее и просят говорить о вере. Снабдил ее всеми книгами, какие даются в напутствие в жизнь выпускным из школы после экзамена; это поможет ей еще лучше просвещать желающих слушать учение Христово.
Поздно вечером Павел Накай принес отпечатанный лист Требника, еще — лист корректуры, где в 7-й песне погребения младенцев, в 3-м тропаре вместо «агаме хомерару» значилось только «хомерару»,— «не нужно ли прибавить „агаме"?» — спрашивает; заглянул я в оригинал: «Как же, разумеется, нужно». И выходит: хоть сто раз перечитывай, а недосмотров не избежать. Еггаге humanum est * — одно и утешение. Но затем у Накай расцвела улыбка: «Передумал».— «О чем?» — «Есть у о. Павла Сато 5 ен, запоздалые пожертвования христиан на войну; не знает, куда деть; из Женского Благотворительного Общества (Сейкёо Фудзин кёо- дзоцу квай) нашего могут дать 2 ены; итого 7 ен есть; не прибавите ли? Человеку свойственно ошибаться (лат.). Завтра последнее число взноса в сбор княгини Комацу».— «23 ены прибавлю,— пусть будет круглая цифра — 30 ен». И, вынувши деньги, отдал ему. Накай с цветущей улыбкой ушел. Завтра представлено будет пожертвование инспектрисой «Православного Женского Духовного Училища на Суругадай» и главною в «Православном Благотворительном Обществе» Елисаветою Котама. ' Июня 1895. Суббота Утром толковал Обара, Кису и их товарищам, чтобы играли что-нибудь серьезное, а не вечную гамму, на скрипке и фортепиано. Начали втроем на скрипках, что похоже на концерт, но сейчас же и бросили и пошли опять пилить гамму. И могут уж играть что-нибудь похожее на музыку — но лень, или неспособность, не знаю, что держит их всех вон лет десять на одном и том же месте; утомляют себя и сами же себе наводят апатию. И скуку этой вечной своей гаммою и самыми элементарными упражнениями на нее. А намеревался я уже внизу построить здание для певческой, и в нем залу для концертов — для своих, да и чужие могли бы слушать. С бездарностями недалеко уедешь.
Пришел ящик с иконами из Троицко-Сергиевой Лавры: 3000 икон Спасителя, домовых, в семь вершков, и 24 700 икон разных малых размеров, почти все Богоматери; всего на 1536 рублей. На много лет хватит этого запаса, только нужно бы домовые иконы Богоматери, тоже семь вершков. В ящике с иконами оказалась еще посылка от о. Александра Сахарова, лаврского иеромонаха, моего старого знакомого: серебряная кружка, четки, альбомчики видов Лавры, Москвы, Санкт-Петербурга и Киева и письмо, в котором, между прочим, извещается, что о. Моисей, двадцать лет назад бывший здесь и уехавший отсюда и, после службы в Александро-Невской Лавре, бывший настоятелем, в сане архимандрита, монастырей — сначала в Саратовском, иноком, Вятской епархии, ныне помещен в число братии в Софроньевской пустыни Вятской епархии. Вот что значит невоспитанность и невыдержка; способности богатейшие и развитие достаточное — кончил курс Семинарии; но капризли- вость, своенравие, упорство, гордость не умеет обуздать и исправить наше воспитание — оттого и никуда не годен человек. Июня 1895. Воскресенье После Обедни зашел ко мне сержант Семен Накацука, сын Иова, показывающего Собор, только что вернувшийся из Китая, в изношенном платье, в котором был все время на войне и участвовал во многих битвах; во все время пять пуль касалось его платья, одна засела в нем, но 103 Бог миловад от ран; на сабле зазубрины от рубки по неприятелям при близких схватках; лицо обветренное и загорелое; словом, один из героев прошедшей войны. Никита Сугамура, недавно оставивший катихизаторскую службу, чтобы учиться медицине, приходил опять проситься на службу; говорит: «Нечем содержаться во время учения», а вернее, поздно уже учиться — двадцать пять лет ему; содержать же его отец может, если содержал вот уже несколько месяцев; он сын врача из Каназава. Сказал ему, что, когда соберутся священники на Собор, предложу им о нем; вероятно, не будут иметь ничего против, ибо он оставил службу не по дурным причинам. Просится он еще служить катихизатором здесь, в Токио, чтобы продолжать самому усовершенствоваться в богословских знаниях; об этом пусть сам просит Тоокейских священников; если кто возьмет его в число своих катихизаторов, я не буду против. Июня 1895. Понедельник Американский bishop Me Kim и Reverend Francis прислали три книжки: в японском переводе катихизис, догматику и нравственное учение — учебники ихние в здешней их семинарии на Цукидзи. Просмотрел оглавление догматики; конечно, пробелы,— нет о Священном Предании, о призывании святых и прочего, извращения, например брак считается естественным таинством, а не благодатным, пресуществление не признается и прочее, запутанность в изложении, например учение о благодати излагается после таинств, но почти все прочее — совсем православное. И возгорелось у меня сильное желание внушить Мак Киму — на ихнем митинге в Америке настаивать на изыскании средств к приведению двух Церквей в единение. Нетрудно это, мне кажется; но нужно поступать практически, а не зря, как они это до сих пор делали: пришлют посла в Санкт-Петербург, к Святейшему Синоду: «Давайте, мол, соединяться». Что мог отвечать на это Святейший Синод, как не молчанием? Легко сказать — «соединяться», когда Святейший Синод и вся Русская Церковь не знают, что за люди, каких верований и правил.— А пусть бы американские епископалы поступили хоть вот так: избрали бы даровитых и усердных молодых людей десять или больше, со специальным назначением изучить русский язык и перевести на английский все лучшие наши догматические и другие вероучительные сочинения, в то же время самим глубоко изучить все наше православное учение; пусть бы попросили у Святейшего Синода профессора для обучения их русскому языку и вероучения, с назначением ему $ 2000 жалованья; пусть бы таким образом основали специальную школу или общество — в Сан- Франциско под надзором Преосвященного Николая Алеутского; лет в
десять появилась бы на английском языке вся наша лучшая богословская литература, необходимая для ознакомления американцев с нашей Церковью. В то же время переведены были бы и обратно с английского на русский символические епископальные книги, при помощи которых Священный Синод и все, кому ведать надлежит в России, узнали бы в точности епископальное учение (хоть у нас его довольно близко знают из сравнительных Богословий). Тогда бы американские епископалы узнали прямо и ясно, что им нужно принять, или отбросить, или исправить, чтобы Православная Церковь могла принять их в общение. Если гордость не будет обладать ими столько, сколько обладает английскими их собратьями, то они согласятся на единение в догматах с нами, в каком предмете мы не можем уступить им ни на йоту; обрядовые же разницы затем будут улажены любовью Святейшего Синода, а равно и Восточных Патриархов. Или же пусть бы своих молодых людей, предварительно приготовленных по общему образованию и по русскому языку, присылали в наши духовные академии. Во всяком случае им этот шаг к сближению легче, чем нам; хоть бы часть вот этих людей и средств, что ныне в Японии, употребили на означенное дело — для Японии урона не было бы, а новое великое дело началось бы. Июня 1895. Вторник Согласно приглашению, полученному 4 июня нового стиля, был у аглицкого бишопа Бикерстета «to meet Bishop & Mrs McKim and Bishop & Mrs Svington» — первый едет в Америку, второй вернулся в Японию по поставлении в бишопы, первый пятнадцать лет был миссионером в Оосака, второй восемнадцать лет — там же. Епископальная Церковь обзавелась здесь на славу: миссионеров и миссионерок — десятки, бишопов — вот здесь только трое; но это еще недостаточно, говорят — для севера и юга нужны. Обед был чопорный, аглицкий, но общество милое, симпатичное. Mrs Бикерстен, несмотря на свою молодость, образцовая жена, во всем, даже в проповеди помогающая своему мужу и разъезжающая вместе с ним по Церквям. За обедом зашла речь о бишопе Вильямсе, отказавшемся от управления Американской Епископальной Церковью здесь, но живущим в качестве простого миссионера, совсем сделался отшельником в мире, когда уезжает, когда приезжает — никому не известно; ныне живет в Кёото и проповедует; я рассмешил, рассказавши, как в былые времена он уверял меня, что «может жениться, может, хотя бишоп», в противоположность мне, не могущему. Ныне он совсем седой и дряхлый; он — истинно раб Божий, достойный Царствия Небесного. После обеда Reverend King рассказал мне, между прочим, что теперь (в смутное для Японии и для нашей Церкви время, по поводу вмешательства России), раза два-три приходили к нему наши христиане вопрошать о ихней Церкви и с намерением будто перейти к ним; даже два ученика из нашей школы приходили, но он, King, сделавши им приличные наставления, остановил их будто бы от перехода, сказав, что примет их (учеников) простыми христианами — не более, если они найдут, что епископальное учение лучше православного, без обещания им катихиза- торства. Кинг — хоть бы и немножко и хитрил, во всяком случае джентльмен — в этом я не сомневаюсь; что наши ученики хотели изменить православию — тоже не сомневаюсь; ведь все оборыши у нас, которые никуда не годны; идут из-за скудного куска хлеба, который надеются получить по окончании курса и, если можно, найти получше кусок. Что ж удержит от искушения, коли внутреннего убеждения нет! Тут же и на Россию можно ныне плести что угодно, хотя очень хорошо знают (наслушались), что в вероучении Россия ни при чем.— Но главное, после обеда я имел разговор с бишопом МсКіт’ом о предмете, вчера изложенном — о соединении Церквей, под условием исправления епископалами своих ошибок. Пусть Американская Церковь действует, ибо Русской не до того еще — она занята внутри слишком много, притом же Россия — юное государство, нет у нас достаточно людей для того; Американская же Церковь, высылающая легионы миссионеров за границу, может отделить десяток способных молодых людей для изучения русского языка и перевода русского вероучения на английский; можно и средств найти для содержания профессора и для прочих сопряженных с сим расходов. Профессора же Святейший Синод пришлет, если попросят,— Советовал соединить старания с bishop’oM Наіе’м, ревнителем единения, и налечь на Собор, чтобы начато было практическое действование. Пусть бы они пригласили нашего Преосвященного Николая, Епископа Алеутского, в Миннеаполис, где у них будет митинг; там, кстати, у него есть православная паства; во время Собора американские бишопы могли бы советоваться с ним о предмете. Bishop McKim просил рекомендательного письма к Преосвященному Николаю в Сан-Франциско, обещал дать.— Бикерстет показал в своей домовой Церкви (крохотная комнатка) деревянную доску, на которой вырезаны фигуры Спасителя и двух коленопреклоненных ангелов, дюймов в семь высоты; резьба хорошая; но похвальбы не стоит. ' Показал я когда-то ему и бишопу Корфу, что в Корее, киот — дар Ф. Н. Самойлова, только что полученный, когда они посетили меня; они не похвалили (а изящней никогда ничего не видали), а я похвалил его доску — резьбу какого-то известного английского мастера, которую, однако, не за дорогую цену можно произвести здесь японскими мастерами,— не по слабости ли? Как бы не так! Просто из любезности; в одном же я вечно чувствую такое пренебрежение ко всем этим недоверкам, что молю только Господа, чтобы оно не вменено было во грех! А как избежать, коли пред глазами мерка православная, и все, что ниже ее, не может не казаться низменным! Полицейский — тоже в дзинрикися — сопровождал меня туда и обратно, дожидаясь там, пока я был; стеснительно, а что делать? Велено ему, и ни я, ни он не можем поступить вопреки. Вернулся домой в исходе одиннадцатого часа вечера. 7 / 19 июня 1895. Среда Сегодня закончены классы; следующие два дня ученики будут готовиться к экзаменам; с субботы начнутся экзамены. В одну протестантскую школу сегодня приглашали на выпускной акт — с пением и речами; но целый день безостановочно рубил дождь — я не пошел. Унитарии 16-го числа праздновали день рождения греческого философа Сократа, в своем Юцци кван, в Мита; с десяти часов утра и до двеннадцати произносили речи, в которых Христа ставили наравне с Сократом, Сакья-Муни, Конфуцием, и хвастались свободою мысли; человек триста было. Проповедник их Мак-Колей, из Америки; он, впрочем, на этот раз не ораторствовал, а его последователи-японцы. Июня 1895. Четверг Утром пришла Мария Хорие, молодая вдова из Хонда; держала экзамен в сестры милосердия; пришла сказать, что выдержала; дал ей христианских книг и наставлял служить душе больных также. Экзамен не мудрый: чтение, писанье под диктовку; но подробный расспрос, кто, откуда, с какими намерениями и подобное,— словом, забота о добром нравственном состоянии принимаемых; Мария сказала, что она христианка, и это нисколько не помешало ей. Говорил я ей прежде, что если не выдержит экзамена, то приходила бы к нам в Женскую школу — изучить лучше вероучение и посвятить себя потом делу проповеди женщинам. Диаконессы нам нужны, а их нет. Искал я подходящих вдов по Церквам, не нашел; вот такие бы и желательны, как эта Мария,— умная, бойкая, но добрая, расположенная к служению людям; молодая еще — тридцати лет нет, но мать двоих детей, что делает женщину особенно мягкосердною. Жаль, что направилась в сестры милосердия (в Красный Крест), не сказавшись предварительно здесь. Была потом другая Мария — Нива, жена бывшего катихизатора Матфея Нива, благодарить за заботу о ней. Матфей ныне на службе в японском войске, в Китае; писал недавно, просил позаботиться о его семействе; я послал диакона Кугимия узнать, благополучно ли оно; Кугимия нашел, что Мария живет с родителями, сын Иван ходит в школу,— все благополучно; так мы отписали Матфею, чтобы успокоить его; а ныне вот жена пришла благодарить Кугимия и меня. Вот положение тоже! Она, конечно, не виновата; Матфей взял ее, язычницу, и она уже, будучи его женой, научилась христианской вере и приняла крещение; женщина еще молодая, двадцать лет, скромная, добрая и довольно образованная, хорошая христианка, как по всему видно; дал христианских книг ей и мальчику Ивану — от прежней жены Матфея, дал образков. Но Матфей, к сожалению, не может участвовать в христианских таинствах, ибо женился от живой жены. Жена его, Екатерина, здравствует и живет тут же, в Токио. К несчастию, Екатерина — несноснейшего характера; мучился с ней Матвей многие годы; и била она его, и срамила; бил и он ее, и срамили оба Церковь до преизлиха, когда он служил катихизатором. Только и мог хорошо служить, пока Екатерины нет при нем; как Екатерина к нему отправится, так скоро и пишут христиане: «Уберите катихизатора — дерутся с женой и срамят Церковь». Конечно, немало она виновата, что он впал в блуд, за что и был лишен катихизаторства. Мучился и потом долго с ней; наконец, слышно стало, что прогнал Матфей жену, оставив себе прижитого от нее сына, а потом, что взял по-язычески другую жену. Это и есть нынешняя Мария. Была американская дама с двумя дочерьми; отрекомендовалась писательницею и что собирает материалы. «Направили сюда меня»,— говорит,— «американский епископал МсКіш; там-де самая лучшая Церковь, больше всех успешная». Я поблагодарил за комплимент и выразил готовность сообщить ей все, что она пожелает узнать; она вытащила бумажку и карандаш и положила пред собою — да как заговорила, так я слушал, слушал и диву дался; казалось, конца не будет; дети закашляли,— я велел дать чаю, и они пили с американскими бисквитами,— а матушка все говорила и повествовала, как она была в Париже и в одном отеле выдала себя за русскую, ибо с нею презрительно стали обращаться, приняв за немку, как в Йокохаме перебранилась с американками, не расположенными к миссиям, и прочее, и прочее. Спросила она у меня и записала только, сколько стоит постройка нашего Собора. Чтобы остановить поток ее красноречия, я предложил ей с колокольни осмотреть Токио, потом показал Женскую школу, где старшая дочь премило сыграла на фортепьяно, а младшая, лет двенадцати, сказала в стихах детскую комическую повесть, чрез что мы все, с включением наших учениц, сделались взаимно большими друзьями, и они обещались еще приехать к нам в субботу на всенощную. Июня 1895. Пятница Написал к о. Никону, в Троице-Сергиеву Лавру, что иконы Спасителя и прочие здесь получены, но что мы ждем теперь из Лавры икон Богоматери в семь и десять вершков, в соответствие иконам Спасителя сих размеров; нужны также иконы главных святых, 5 1 /2 и 7 вершков; но чтобы прежде всего присылать образчики всего, вновь там отпечатанного. Вечером написал письмо к Преосвященному Николаю, в Сан-Франциско, рекомендательное для Rt. Rev. McKim, американского bishop’a, и вместе убеждение Преосвященному Николаю заняться делом, о котором мы всегда молимся молитвою «о соединении всех»,— делом соединения Американской Епископальной Церкви с нами, а для сего прежде всего нужно взаимное ясное уразумение друг друга в вероучительном отношении, а для чего нужны переводы, а для сего переводческое общество под надзором Преосвященного Николая в Сан-Франциско,— что все Преосвященный Николай может изложить ихнему собранию 80 епископов, на каковое собрание ныне McKim едет, и так далее. Заходил один полисмен-христианин, только что вернувшийся из Циба-кен; говорил, что и в провинциях везде сильное возбуждение против России. Совсем нехорошее время для православной проповеди в стране! По школам мы сегодня сделали настоятельные распоряжения, чтобы береглись всего, могущего привлечь холеру: не пили сырой воды, а кипяченую только, не ели сырой рыбы (сасими) и не вареной зелени и прочее. Поварам написаны инструкции и прибиты в кухнях, а также в столовых, чтобы ученики сами наблюдали за свежестию продуктов и надлежащей проваренностью их.— О бок с Миссиею в одном доме холера уже свалила человека; и еще на Суругадае были случаи. Дал бы Бог благополучно дождаться роспуска учащихся. Июня 1895. Суббота Сегодня начаты экзамены в Семинарии и Катихизаторском и Причетническом училищах; писали сочинение. В десять часов утра отправился на Цукидзи к Bishop’y McKim’y. Предварительно говорил, чтобы полицейский для охраны не следовал за мной, нет-де никакой опасности; но из полицейского ведомства прислали сказать: «Никак нельзя — им строго приказано охранять — не могут не следовать»; и следовал полицейский, переодетый в партикулярное платье, в дзинрикися.— У МсКіт’а узнал, к сожалению, что Преосвященный Николай собирается, по болезни, в Россию. Какая там болезнь! По карточке, которую он прислал мне в прошлом году,— молодой, полный, цветущий; должно быть, надолго в Америке трудно служить; дома вольготней; мало нужды, что дело Божие настоятельно требует присутствия молодого, энергичного пастыря в Америке! Если так, то Господь с ним! Господь пошлет кого-нибудь еще лучшего на ниву Свою в Америке. Тем не менее я отдал письмо, адресованное Преосвященному Николаю, МсКіт’у; быть может, еще застанет его в Америке. Письмо я показал МсКіт’у и перевел содержание его; там был также Reverend Francis, который также поедет в Америку присутствовать в Синоде. Сколько настаивал, чтобы оба приняли близко к сердцу это дело — «соединение Церквей», и потрудились в пользу его и в Синоде, и всегда. Но оба, кажется, хладнокровно относятся к предмету; в рассуждения не пускались и больше слушали и поддакивали. Синод будет в октябре; до того времени МсКіт может написать мне, если не застанет Преосвященного Николая в Америке,— и я могу написать по-русски письмо к Bishop’y Hale, если сочтет то нужным МсКіт. Вызвался потом МсКіт показать мне свою миссийскую библиотеку и Духовную Семинарию и повел в другой дом, чрез улицу. Дом очень красивый; библиотека небольшая, только английская; классные комнаты чистенькие; учащихся мы застали мало, только в двух классах, из которых в одном у учителя было всего два ученика. Преподается, между прочим, греческий язык; преподает Francis, отлично пишущий по-гречески, как являла исписанная им классная доска. Курс — четырехгодичный, а преподаются три иностранных языка — английский, греческий и китайский; значит, богословских предметов мало, или проходятся поверхностно, потому что и светские же науки еще есть,— я застал класс гражданской истории в одной комнате. Когда осматривали библиотеку, МсКіт подарил мне книг его перевода на японский и одну английскую. В библиотеке его кабинет, где он занимается, и в нем над камином великолепно отпечатанное на пергаменте свидетельство о поставлении его Епископом «Jeddo», за подписью и шестью печатями поставляющих его епископов. Священников мало. Почти каждую неделю телеграммами требуют в провинции приобщать или хоронить; а священники в разъезде по другим местам своих приходов; и приходится взамен посылать незнакомого христианам кого-нибудь из соборных священников — почти всегда о. Романа Циба, нынешнего инспектора Семинарии. И сегодня он должен будет отправиться в Касака, в Симооса, хоронить отца ученика Семинарии Афонасия Судзуки; сын вытребован домой тремя днями раньше. В три часа сегодня в Imperial Hotel давал концерт пьянист Ко[?]й- ский, поляк, европейская знаменитость,— восьмидесятилетний ныне, лысый, седой, но бодрый, и вот до края света разъезжающий концертировать. О. Сергий был на концерте и говорил, что последнюю пьесою было — «Пробуждение льва», собственное его сочинение, и лев кто же? Польша, по объяснению Рафаила Густавовича Кёбера, сидевшего рядом с о. Сергием. Не лучше ли было бы озаглавить: «Возня кошки?». Пел, между прочим, Куденфдорф, австрийский посланник. О. Сергий говорит, что голос прелестный и поет превосходно, но корчит такие рожи, что невозможно без смеха смотреть; любители пения слушают его, обыкновенно, отвернувшись в сторону. В десятом часу вечера заявился Василий Сайто, бежавший из Семинарии на войну в Китай; бежал скверно, не заявивши о себе ничуть, так что мы тревожились несколько дней, не упал ли в колодезь или что подобное; уже спустя долго узнали, что был подговорен какими-то приятелями на подвиги патриотизма. Теперь с диаконом Павлом Такахаси, земляком, явился; я не принял. Июня 1895. Вторник (тема для спасения католиков) Католики дают цену добрым делам пред Богом. Но разве добрые дела, как некое сокровище, человек понесет на плечах за гроб? Нет, он не понесет ничего, кроме собственной души. Наги все предстаем пред Господом. Что это значит? А вот что. Я трудился в Японии, хоть и плохо, все же трудился тридцать пять лет; умер сегодня — что будет явлено завтра на суде Божием? Явлено будет, нажил ли я смирение или гордость; если последнее, если то, что по поводу моего пребывания здесь некоторые нашли путь спасения, послужило к воспитанию моего самомнения,—то Япония, значит, не только не послужила мне самому во спасение, но, напротив, погубила меня. Иуда был Апостол и спас, вероятно, многих,— но это послужило ему к тягчайшему осуждению, когда он предстал пред судом Божием своею нагою душою — такою, как она значится в Евангелии. Симеон Томий, кандидат, приходил просить икону для айна; сей обращен в протестантскую епископальную веру, но для совершения молитвы чувствует потребность в иконе; я велел дать две иконы: Спасителя и Богоматери с Богомладенцем, наказал, чтобы обращались с ними благоговейно. Айн этот был здесь при университете для сообщения сведений о своем языке. Мисима, бывший католический издатель журнала, поносивший православие, ныне поступающий в православные, даже уже приготовивший к крещению в православную веру нескольких и изучивший православное богословие для того, чтобы держать экзамен на катихизатора, приходил получить расписание экзаменов; а потом чрез о. Павла Сато заявлял, что робеет экзаменоваться вместе с учениками Катихизатор- ской школы и просил отдельного экзамена. Я сказал, что это нельзя, для чести его и Церкви, он должен выдержать экзамен возможно открыто и публично, чтобы потом ни от кого не могло быть никаких нареканий. Июня 1895. Понедельник Мисима-католик не только не явился сегодня на экзамен, но оказалось, что вчера налгал мне; говорил, что «только что из Кивайчё, куда водил своих двух приготовленных к крещению на испытание; готовил- де больше, но нынешнее возбуждение против России отвлекло других». Сегодня, во время экзамена, пришел о. Павел Савабе; и я потом, позвавши его и о. Павла Сато к себе, спросил о Мисима, о вчерашнем испытании приготовленных к крещению и прочее; о. Павел Савабе сделал изумленное лицо — Мисима не был и никакого ему для испытания не представлял, и вообще он его последние месяцы ни разу не видал, хотя прежде того часто бывал у него. Оба они — о. Павел Савабе и о. Павел Сато находят Мисима сомнительным — не для веры, а для куска хлеба хлопо- чет-де; получая отсюда некоторую помощь (8 ен от меня лично, не от Церкви, церковное не осмелился бы я употребить на совсем еще не верное), ищет тем временем более хлебную службу. Ну и пусть не станет держать экзамена — в катихизаторы не поступит, не было еще примера, чтобы кто-либо другим путем прошел в катихизаторы. Экзамен держали сегодня ученики 1-го курса Катихизаторской школы по Догматическому Богословию Макария, которое все прошли очень удовлетворительно. Дело о приобретении земли под постройку храма в Коодзимаци у о. Павла Савабе не идет: деньги-де нужны, а их достать негде,— неправда. Энергия нужна, а ее у о. Павла не хватает — в том и вся помеха. Разговорился он сегодня, и с о. Павлом Сато вспоминали они многое прошлое. Про Итагаки — графа и Гото — графа, своих земляков; говорил, что первый одряхлел, хотя нет ему и шестидесяти лет, и он к принятию христианства решительно не способен; второй — «ямаси»; главная заслуга его — «совет Сёогуну Кейки» сдать правление Микадо; в Оосака, когда был Сёогун, Гото дошел до него и с глазу на глаз долго убеждал его в необходимости сего; Кейки слушал его молча, а по окончании речи Гото минут двадцать размышлял, смотря в потолок; Гото рассказывал потом, что в это время он испытал страх пред властью; видя, что Кейки на все его речи молчит, и, не зная, как он принял их, он, кончивши говорить, задрожал от страха (пред человеком, который в то время одним мановением брови мог умертвить его) и дрожал все двадцать минут, пока Кейки размышлял. Наконец, был возвращен к сознанию жизни замечанием Сёогуна: «Так ты думаешь, что таково желание всех? Ладно, я подумаю об этом»; и кивком головы отпустил его. Сражения потом произошли между империалистами и приверженцам Сёогуна без приказания сего последнего. Вспоминали мы с о. Павлом Савабе Князей Кувана, Итакура, Огасавара, Такенака, которые с инсургентами, под началом Инамото в 1868 году, прибыли в Хакодате и в [...]м-мей-мия, у о. Павла, тогдашнего жреца сей мия, однажды справили пирушку, на которую и я был позван; князь Кувана так печально играл тогда на свирели. А Такенака собирался со мной в Россию — бежать от грозы, совсем уже налегшей на них,— и только недостаток средств остановил его. Вспомнили про Араи Цуненосин, которого о. Павел Савабе ценил как человека самого цельного и решительного, у которого слова ни на йоту не раздельно с делом; про Каннари, двоюродного брата Сергия Нумабе, секретаря Миссии, про Хосоя, помогавшего о. Павлу содержать у себя христианских учеников, пока я прибыл в Хакодате. В воспоминаниях о. Савабе непременно жив, весел, занимателен; как коснется настоящего — апатия и немощь, точно полупараличный.— Господь с ним!
|
|||||||||
Последнее изменение этой страницы: 2020-03-02; просмотров: 130; Нарушение авторского права страницы; Мы поможем в написании вашей работы! infopedia.su Все материалы представленные на сайте исключительно с целью ознакомления читателями и не преследуют коммерческих целей или нарушение авторских прав. Обратная связь - 3.135.217.228 (0.062 с.) |