Год. 2-го января нового стиля

До обеда переводил расписки.

После обеда сделал прогулку к бишопу чхни-имя. Застал в кабинете, жена сейчас явилась. Когда посещал меня на днях, выразился: «У нас-де в нынешнем году особенно много прибыло христиан, целых пять тысяч теперь! Тысяча за год наросла. Ныне в Оосака у нас большая Церковь, большая школа, большое дело, все большое; на Киусиу ныне у нас отдель­ный бишоп, на Хоккайдо — тоже; жаль-де, что в Оосака нет того». А жена слушает и улыбается. Верхотяпством, хвастовством думает взять. Что ж, в пределах бе[...] и эти средства хороши. Суй все, что есть под рукой, какой вкус да выйдет! В полуязычестве и это ладно! — Ездил не на сосед­ней дзинрикися, а внизу взял; только вниз; «[нрзб]»! и прочее и нельзя, не поживет! Стоят и мерзнут.

Вечером опять расписки переводил.

В продолжении дня кое-кто являлся с визитом.

Год. Января 3 дня нового стиля

Тоже целый день за переводом расписок.

Были с визитами, между прочими, чиновник из публичной библиоте­ки — не принял — Нумабе он объяснил, что хотел бы посмотреть, как устроена здесь библиотека; Нумабе сказал, что еще не устроена, ибо не кончена постройка, а после-де пожалуйте. А я было думал у них поучиться с расположением библиотеки! Нужно, значит, подумать.

Был Накаяма Павел, что был катихизатором, потом семинаристом, полицейским, каторжным; ныне в приличном виде, приводил какого-то гокурица, которому прислуживает.

Погода стоит прелестная, но весь день дома и за работой наслаждаться прелестями некогда.

Якову Окамото показан порядок службы Рождественской по новому переводу.

Год. 4 января нового стиля

Вычитал в японской газете «Дзидзи-симпо» от 3 числа, что у Хингаси Хонгвандзи в Кёото в начале прошлого года был долг в полтора миллио­на ен, в феврале сделано воззвание к пожертвованиям — к концу года долга как не бывало. Стало живо у японцев религиозное чувство!

Провел день переводя расписки. Кое-кто приходил с визитами, не принимал — «некогда».

Год. 5 января нового стиля

Служба была вчера — всенощная — с шести вечера; сегодня Часы, ве­черня, Литургия Василия Великого с восьми часов утра. Часы кончи­лись в десять минут десятого часа; вечерня — в десять часов, обедня — в четверть двенадцатого часа. Вся служба была три часа с лишком; доволь­но и этого. И вперед делать так. Читали на Часах по одному псалму; на Часах паремий не было, читали только Апостол и Евангелие. Все по новому переводу.

По выходе из Церкви на столе — письмо Преосвященного Николая из Сан-Франциско. Советует взять сюда о. Августина. Но он годен только для Семинарии. Не знаю, что сделать. Прошу указаний Господа.

Завтра Симеон Мии будет сделан диаконом. Сегодня после всенощ­ной исповедался, сомневается в Антихристе, в Суде Божием, в иконах, обрядах, молитве — которых еще ни на йоту не испытал. Меня внутрен­не ужаснуло, что завтра уже обещано ему диаконство, но назад нельзя — для него было бы слишком большой позор. Наставлял. Не знаю, выйдет ли из него хороший духовник. Слаб он очень. Зато явилась мысль призвать о. Августина — прилив силы веры среди безверных японцев важен. Не знаю, что Господь дальше укажет.

Служили, кроме меня, четыре священника: о. Сергий, о. Сато, о. Ро­ман, о. Оогое.— [?] на службе до конца был [?]. А наших христиан совсем почти не было. Срам! Впрочем, снег идет.

Пели отлично. О. Димитрий не служил. Диакон и заправлял хором. Супруга также была.

После обедни сегодня впервой исполнили по уставу: к образу свечу — два хора тропарь и кондак, и многолетье [?] три раза — затем приложенье к иконе всех.

Год. 6 января нового стиля. Суббота.

Денъ Рождества Христова

Утром дождь проливной. Впрочем, в Церковь собралось порядочно, даже иностранок, закупоренных в дзинрикися, штук пяток притащи­лось.

Служили: я, о. Павел Сато, о. Роман и о. Мидзуно.

Симеон Мии поставлен во чтеца, иподиакона и диакона.

После службы все служащие в Церкви — священники, диаконы, ипо­диаконы, регенты Обара и Орита, Кавамура и чтец Окамото — прошены на чай ко мне в полукруглую комнату на втором этаже якобы по случаю рукоположения Мии, отчасти же и по празднику. Мии и его жена Харита пришли распоряжаться чаем, как хозяева.

После службы многие христиане в Соборе же дождались моего выхо­да и поздравили, в том числе Илья, претолстый-толстый, с сыном млад­шим. Когда вышел я в переднюю дома, тут тоже многие христиане ждали и поздравили. А певчие оба хора разом вошли в мою комнату, то есть вошли собственно девочки, и те не все (вперед заранее нужно очищать комнату от стола и кресел). О. Павел Сато в епитрахили. Пропели. Я пригласил о. Сато и прочих наверх идти на чай и стал раздавать деньги певчим.

Дано младшим (не певшим года) певчим по 30 сен, старшим по 40 сен; учительницам-певчим по 60 сен, Надежде Такахаси 1 ена (обещано и уехавшим в Хацивоодзи и прочим).

Потом дано: ученикам непевчим и ученицам по 10 сен, Анне, старой крысе, и пяти учительницам по 50 сен.

Обара, Орита и причетникам — Елисею и прочим — по 50 сен. Же­нам диаконов и иподиаконов (с детьми были) по 1 ене на двоих, то же женам Андрея Ивада и Давида — по 1 ене на детей. Нумабе на детей 1 ену, Давиду еще потом дал 50 сен.

Детворе — ниже пяти лет по 5 сен и два апельсина, выше пяти лет 10 сен и два апельсина.

Певшим — Варваре Накаи, Надежде Мацумото, Екатерине Кавамура — по 60 сен, Матроне Исикава, тоже певшей, 50 сен (после пришла).

Моисею Кавамура 60 сен. Ученикам внешним: Василию Оогое 30 сен, Иосии 30 сен, Варнаве 25 сен, Александру 20 сен.

Плотнику Семену 50 сен.

Тоокайрину Петру 50 сен.

Слугам всем по 1 ене, новым и бабам по 50 сен.

Никифору тоже 50 сен.

Иову Накацука 1 ена.

Оогою Алексею 1 ена.

Ивану и Илье, что при Соборе, по 1 ене.

Анне Сато 40 сен.

Да! Ен опять около 100 рассыльно! И как же надоедает эта сутолока! Прекратить бы, но как? Уже в твердый обычай вошло. Да и как не дать? Все беднота такая! Как не порадовать, особенно певчих, трудящихся.

Учителя, проповедники, Айайся — все поздравили поклоном — урыв­ками, между раздаванием денег. Между тем, наверху кончили чай и спустились поздравить меня, причем лица у Елисея и Давида Кокко были обиженные, ибо они не были приглашены на чай вместе с Орита и Обара. Нужно вперед не допускать таких неловкостей.

Катихизатору Камия сказано, чтобы привел Николая Такахаси хоть завтра же в Семинарию, а Семену Мии, чтобы поместил его.

Пообедали мы втроем — Мии и Харита вместе со мной — тоже в полу­круглой классной наверху. Андрей, звонарь, подавал.

В четвертом часу были из Посольства: посланник и трое молодых людей. Подано вино «С. Рафаель», и бутылки не вышло. Куплено было всего три бутылки; одна почти вся была выпита за обедом; одна осталась непочатая. Посольские пили также чай.

Вечером всенощная, ибо сутолока сегодня и второй день праздника завтра. Пели плохо, видно, устали. Народу совсем мало было — погода скверная.

Служил диаконом Симеон Мии и очень хорошо говорил ектении, только не в тон.