Мая / 5 июня 1910. Воскресенье

Преосвященный Сергий телеграфирует, что благополучно прибыл в Маука, на Сахалине.

У Мендрина виделся со студентом Елисеевым, племянником А. Гр. Елисеева, пожертвовавшего иконостас для Церкви в Оосака, и пригла­сил его на освящение Церкви, которое совершится в Праздник Святых Апостолов Петра и Павла.

От кого-то получил в конверте из России листок, на котором напеча­тано: «Молитва: Господи Иисусе Христе Тебе молимся Святый Боже Святый Крепкий Святый Бессмертный помилуй нас грешных всех лю­дей твоих, Спаси нас от грехов наших ради Честной Твоей Крови и ныне и присно и во веки веков. Аминь». Дальше еще две строчки такой же безграмотности и еретического смешения лиц Святой Троицы. За­тем следует: «в Иерусалиме был слышен голос говорящий на Литургии эту молитву, и она была послана Епископу, чтобы он разослал девяти знакомым. Молитву эту и вы разошлите девяти знакомым вашим и на

девятый день получите большую радость». Надпись на конверте являет не природного русского суевера.

Мая / 6 июня 1910. Понедельник

Послал к Архиепископу Евсевию, во Владивосток, 3 больших ящика с Евангелиями (из них 560 печатанных здесь, для военнопленных), Но­вых Заветов и молитвенников — все оставшееся от наших военноплен­ных и присланное сюда из Оосака. Преосвященный Евсевий разошлет это поселенцам, или передаст в военные команды во Владивостоке.

Из Оосака известили, что пришли туда два ящика с вещами для Цер­кви; это из Казани, от Щетинкина, священная утварь. Надо таможенный беспошлинный пропуск. Так как послу из Гваймусё недавно, посылая пропуск на колокола, дали знать, что это последний раз дается пропуск, то я сегодня послал к товарищу Министра финансов, господину Вакацу- ки, спросить, когда могу видеться с ним, намереваясь просить у него разрешение на беспошлинный пропуск и этих церковных вещей, а так­же имеющих прийти и еще (паникадила, подсвечников и прочее от господина Рубахина из Санкт-Петербурга); но он, узнавши от посланца о предмете моей просьбы, прямо дал разрешение, только сказал, чтоб официальным путем, чрез посла и Гваймусё, испрошено было оно. Я об этом написал послу.

25 мая / 7 июня 1910. Вторник

Получил из Петербурга от Ивана Ивановича Рубахина коносамент на отправление сюда из Одессы, на пароходе Добровольного Флота, 11-ти ящиков с церковными вещами, жертвуемыми им для Церкви в Оосака, и препроводил его к Консулу в Нагасаки, чтоб ящики по прибы­тии посланы были в Оосака. Таким образом, Церковь в Оосака будет снабжена всем, кроме новых священнических и диаконских облачений. Не сдержал своего слова Павел Васильевич Щетинкин. Спасибо ему за то, что пожертвовал. Но больше всего ожидались от него именно те облачения, и он же сам прежде всего обещал пожертвовать их; так писал Горталов, но без слова от Павла Васильевича, он писать не стал бы. Придется Церковь освящать в старых облачениях.

Мая / 8 июня 1910. Среда

Разослано к священникам оповещение, что в нынешнем году Собор будет в Оосака, в обычное время, по случаю освящения Церкви там, которое предположено совершить в Праздник Святых Апостолов Пет­ра и Павла. Но все приготовления к Собору будут сделаны мною здесь, в Токио; поэтому пусть заранее присылают сюда статистические отчеты, письма, прошения и предложения, назначенные для Собора.

Мая / 9 июня 1910. Четверг.

Вознесение Господне

После Литургии были у меня студенты Петербургского Университе­та Шаталов и Малинин, присланные сюда для практики в японском языке, имеющие писать также сочинения о Японии на назначенные им темы. Я предложил им пользоваться миссийской библиотекой, если по­надобится.

Потом был врач Александр Розенберг, из Владивостока, морфинист, помешанный на преследовании. Всюду ему грезятся двое, которые сле­дуют за ним, с намерением убить его. Ко мне он явился, чтоб я защитил его от них. На мои уговоры успокоиться, не бояться, растревожился еще больше, расплакался, разлился в жалобах: «Чем он согрешил, что так мучается страхами?» Написал я письмо консулу в Йокохаму, г-ну Гроссе, прося его отправить больного с надежным человеком в Цуруга, для переезда во Владивосток, где у него мать и братья, дал ему в проводники моего слугу Никанора, как человека весьма верного, который защитит его от всякой опасности, и отправил в Йокохаму; но дорогой он заподо­зрил и Никанора и прогнал его от себя; начальник станции Симбаси, впрочем, успел отправить его с поездом в Йокохаму. Какое зло этот морфинизм!

Мая /10 июня 1910. Пятница

Был катихизатор из Мито, Георгий Абе, с христианином, фотогра­фом по профессии, очень усердным к Церкви, по словам Абе. Хвалится Абе оживлением Церкви в Мито; слушатели учения есть; христиане к Церкви усердны; о. Игнатий Мукояма, хотя и больной, по праздникам всегда служит, и певчих при сем человек до 20, даже в четыре голоса собираются петь.

Вечером телеграмма от Преосвященного Сергия из Наяси; извеща­ет, что в Наяси (на Сахалине) дело кончил и возвращается в Отару; «будзи»(благополучен).

Мая /11 июня 1910. Суббота

Подают карточку: Rev. J. A. Vankirk, U. S. Am., on a tour around the world in the interest of the brotherhood of mankind.

Принимаю.

— Чем могу вам служить?

— А вот впишите ваше имя в эту книжку.

И показывает книжку со множеством имен.

— Вот тут у меня есть и Президент Тафт (и указывает его подпись), и барон Розен (показывает его). Сейчас я от графа Оокума, и вот его имя, а дальше подпишитесь вы.

Я исполнил его желание. Он дал мне листок со своим портретом и с программой братства человечества и раскланялся. Видно, что человек свободный и состоятельный — может свои фантазии исполнять.

И. А. Сенума, по приглашению профессора Университета, господина Дзинбоо, водил русских учеников в университетский музей, где профес­сор, сам говорящий по-русски, очень любезно показал им минералоги­ческую и геологическую коллекции.