Мая /10 июня 1906. Воскресенье

После Литургии был благодарственный молебен по случаю возведе­ния меня в сан Архиепископа Японского. О. Роман Циба неделю тому назад предложил отслужить; я не мог отказаться. Предварил молебен краткою речью, что это возвышение меня в архиепископский сан важно для Японской Церкви, которая отныне делается самостоятельною цер- ковию, а не принадлежащею, как доселе, одной русской епископии (Рижской), которой я был викарным Епископом.

Мая /11 июня 1906. Понедельник

Послал в Пекин Преосвященному Иннокентию 7 ящиков с колокола­ми из Порт-Артура и 2 ящика с Богослужебными славянскими книгами, присланными от военнопленных, и нашими японскими переводными — богослужебными, и другими, которых попросил Преосвященный Инно­кентий. В письме обещал послать и еще, если понадобятся.

Июня 1906. Суббота

В Семинарии и Катихизаторской школе с 19 числа нового стиля на­чались экзамены.

Сегодня я экзаменовал семинаристов 7 и 6 курсов; первый — выпуск­ной, состоит из 7 человек, очень надежных, если только Бог сохранит у них настроение служить Церкви; во втором только 6 учеников.

Июня 1906. Среда

Утром отправлены во Владивосток, чрез Цуруга, из Семинарии вос­питанники Феодор Легасов и Андрей Романовский, которых в 1902 г. прислал сюда из Порт-Артура 14-тилетними мальчиками, чтобы на­учиться японскому языку и сделаться переводчиками, Адмирал Евг. Ив. Алексеев. Они стали говорить по-японски совершенно как японцы; изу­чили и письменный язык до чтения газет и нетрудных книг; кроме того, со здешними семинаристами получали общее образование. По сноше­нии моем с Генералом Ник. Ив. Тродековым, командующим войсками на Дальнем Востоке, они назначены переводчиками, один к штабу в Харбине; другой в Хабаровск. Присланы они сюда на два-три года, но пробыли четыре; хотел я довести их до окончания семинарского курса, но им уже наскучило здесь, хотя товарищи были с ними очень хорошо, даже и во время войны обращались с ними деликатно. Жили они здесь в школе совсем по-японски — в японском платье, на японской пище, и были всегда здоровы.

Передал сегодня наперстный серебряный позолоченный крест о. Алек­сею Савабе, подаренный ему военнопленными 4-го участка в Хаматера; на собранные ими деньги крест был заказан в Санкт-Петербурге, с над­писью на обратной стороне: «кесарева кесареви, и Божия Богови» и «О. Алексею Савабе от пленных 4-го уч. в Хаматера». Прислан мне при письме штабс-капитаном Леонидом Васильевичем Белым, сыном Гене­рала Белого, порт-артурского пленного, жившего, как и сын, в Нагоя. Это первый наперсный крест, полученный японским священником. Не зная, имею ли я право дать этот крест для ношения на шее, без разреше­ния Св. Синода, я приостановился с выдачею его и спросил в Петербур­ге; о. Ф. Быстров ответил, что могу выдать.

Военнопленные в Мацуяма, пред отъездом в Россию, собрали 950 ен на памятник погребенным там на кладбище 97-ми собратиям, испроси­ли в конторе, заведовавшей военнопленными, разрешение на поставле­ние памятника, заказали его и при отъезде просили о. Сергия Судзуки блюсти за исполнением контракта на работы. Памятник уже сделан и поставлен; осталось вставить в 4 площади медные доски с именами всех погребенных. И вдруг от местного военного начальства — запрещение ставить памятник: «вопреки-де правилу — не иметь на военном кладби­ще ничего, кроме определенных размеров камней на могиле каждого погребенного»! Написал и отвез сегодня посланнику письмо с просьбою выхлопотать у военного Министра разрешение на оставление памятни­ка на месте. Прецеденты на поставление подобных памятников есть — в Хиросима и Хаматера.

Июня 1906. Четверг

Приехал «начальник Российской Духовной Миссии в Корее, архи­мандрит Павел» по пути в Корею; хочет посмотреть наш Собор, имею­щий быть вскорости. Я ему дал помещение в пустой миссионерской квартире во 2-м этаже. Человек, кажется, надежный для миссионерского дела в Корее, где уже служил до войны, под начальством о. архимандрита Хрисанфа.

Июня 1906. Пятница

Письмо от о. Андроника, архимандрита, ректора Уфинской Семина­рии; пишет, что Св. Синод предлагает ему ехать викарным Епископом сюда в Миссию, чтобы быть моим преемником после моей смерти. Хо­чет привести с собою еще из Казанской Академии о. Гурия, которого хвалит, и который будто бы задумывал сюда. Дай Бог! Дай Бог! Но не верится, чтобы состоялось все,— так я отвык от надежды иметь здесь миссионера!