Праздник Святителя Николая Чудотворца

С 7 часов Литургия. Совершали иереи. Я выходил на молебен.

Обычные поздравления и празднично проведенный день. Вечером писание писем.

Мая 1903. Вторник

То же: письма в Россию и к военнопленным и рассылка букварей и письменных принадлежностей для обучения неграмотных.

Прибыл с Сикоку катихизатор Фома Такеока, чтобы быть рукополо­женным во диакона для служения с незнающим по-русски о. Фомой Маки у военнопленных в Дзенцуудзи и Маругаме на Сикоку.

Мая 1905. Среда

То же писание и отправка писем за границу и здесь.

Мая 1905. Четверг

То же писание и отправка писем за границу и здесь.

Мая 1905. Пятница

Днем тоже корреспонденция. За всенощной слушал произношение ектений и прочее по-русски новым диаконом Фомою Исида. После службы у себя дома целый вечер еще учил его сему.

Мая 1905. Суббота

Литургию в сослужении с о. Петром Кано диакон Фома Исида всю свою диаконскую часть служил по-русски, чем и закончилось его обуче­ние служению. В понедельник отправится на место своей службы в Сид­зуока, в помощь о. Матфею Кагета.

Мая 1905. Воскресенье

На Литургии катихизатор Фома Такеока рукоположен во диакона для служения вместе с о. Фомою Маки, не знающим по-русски, у воен­нопленных в Маругаме и прочих [местах] на острове Сикоку.

Мая 1905. Понедельник

Прочитал в «Japan Daily Mail», что «слышалась в Цусимском проливе канонада, верно-де, морское сражение идет между Балтийской эскадрой Адмирала Рождественского и японским флотом». Больше не было ника­ких подробностей, равно не слышалось выкриков японских «гогвай». Последних не слышно было уже много дней. Невольно думалось: должно быть, на нашей стороне перевес теперь — недаром противная сторона не похваляется, а молчит. И, вышедши на обычную получасовую прогул­ку у дома, вдоль ограды, я именно об этом думал: «Вся мысль, все жела­ние теперь об одном, чтобы Бог дал победу нашему флоту, коли он бьется», и бодро так в душе подумалось это; вдруг в это мгновение мельк­нуло что-то красное в стороне, взглянул через улицу, и мгновенно про­пала вся бодрость: у соседа, барона Киккава, болтались у ворот два флага с красным солнцем и торчали фонари, изукрашенные сим же красным пятном,— значит, опять японская победа и, значит, разбит наш Адмирал Рождественский. Тут же я заметил бегающих в разгонку разносителей «гогвай», молча передающих свои листки; полицейские у ворот с улыб­кой принимают и читают, мой слуга Иван смеется и прыгает, получая. Оказалось, что 14 (27) и 15 (28) мая, вчера и третьего дня, шла морская битва, но Правительство до окончательного решения ее запретило пе­чатать и извещать о ней; теперь победа уже выяснилась, но запрещение еще не было снято, и народ, хотя и ликующий, громко не говорил о ней. Упал я духом и вернулся в комнату писать скучные письма.

Мая 1905. Вторник

Ужасное поражение русских! Флот Адмирала Рождественского унич­тожен: из 28 боевых судов, которые он вел, 15 пущено ко дну, 5 взято в плен; в числе последних такие первоклассные новые броненосцы, как «Орел» и «Император Николай». Адмирал Рождественский ранен и взят в плен, Адмирал Небогатое тоже в плену; до 3000 пленных взято, а по­гибло с судами сколько! Боже, Боже, в отчаяние можно прийти от таких несчастий, беспрерывною вереницею тянущихся, одно горше другого. Над воротами Миссии и, конечно, по всему городу и по всей Японии — красные флаги, и японский народ торжествует; теперь для него на море нет врага, он — господин всех окрестных морей. Ничто не идет в голову, одна печаль, молча в одиночестве переносимая...

Тем не менее 8 пакетов отправлено на почту.

Мая 1905. Среда

Mr. Andre из Французского Посольства пришел с пожертвованиями на военнопленных из России. Таким любопытным долгим взглядом смотрел на меня, прежде чем сказать что-нибудь. «Tres mauvais»,— мол­вил я. «Oh, grand desastre!» — подхватил он, и видно было, что действи­тельно опечален он русским несчастием. Говорил он, между прочим, что невыносимо теперь быть между японцами, все задирают голову и с пренебрежением смотрят на иностранцев. «Я всегда читаю что-нибудь, когда сижу между ними в вагоне или где еще, чтобы не смотреть на них»,— говорил Andre. Разумеется, как не вскружиться голове у них от таких побед, какие они одерживают над русскими!

Мая /1 июня 1905. Четверг

Опять красные флаги кругом. Беспрерывное ликованье у японцев. «Japan Daily Mail» захлебывается от лакейского восторга и упивается блаженством пересчитывать, сколько у России погибло, какие беспри­мерно великие трофеи у Японии, и долго-долго еще не отнимет уст от этой чаши наслаждения.

Иван Акимович Сенума пишет: «завтра мы справим ликованье, отслу­жим утром молебен и будем гулять; все школы будут гулять»,— говорит. Что же я мог ответить, кроме «хорошо!». На «ликованье» свое и позво­ления не спрашивает, а только докладывает о нем. И они правы с своим ликованием. Где же бы не ликовали при таких обстоятельствах?

В невыносимой душевной тяжести в эти дни я занялся переводом и приведением в порядок расписок к счетам — полумеханическое дело, не мещающее грустить, но и не оставляющее совсем в жертву грусти.

Мая / 2 июня 1905. Пятница

Не морская держава Россия. Бог дал ей землю, составляющую 6-ю часть света и тянущуюся беспрерывно по материку, без всяких остро­вов. И владеть бы мирно ею, разрабатывать ее богатства, обращать их во благо своего народа; заботиться о материальном и духовном благе обитателей ее. А Русскому Правительству все кажется мало, и ширит оно свои владения все больше и больше; да еще какими способами! Манчжуриею завладеть, отнять ее у Китая, разве доброе дело? «Незамер­зающий порт нужен». На что? На похвальбу морякам? Ну вот и пусть теперь хвалятся своим неслыханным позором поражения. Очевидно, Бог не с нами был, потому что мы нарушили правду. «России нет выхода в океан». Для чего? Разве у нас здесь есть торговля? Никакой. Флот ладился защищать горсть немцев, ведущих здесь свою немецкую торгов­лю, да выводить мелких жидов в больших своими расходами, много противозаконными. Нам нужны были всего несколько судов ловить во­ров нашей рыбы да несколько береговых крепостей; в случае войны эти же крепости защитили бы имеющиеся суда и не дали бы неприятелю завладеть берегом.

«Зачем вам Корея?» — вопросил я когда-то Адмирала Дубасова. «По естественному праву она должна быть наша,— ответил он,— когда чело­век протягивает ноги, то сковывает то, что у ног; мы растем и протяги­ваем ноги, Корея у наших ног, мы не можем не протянуться до моря и не сделать Корею нашею». Ну вот и сделали! Ноги отрубают!

И Бог не защищает свой народ, потому что он сотворил неправду. Богочеловек плакал об Иудее, однако же не защитил ее от римлян. Я бывало твердил японцам: «Мы с вами всегда будем в дружбе, потому что не можем столкнуться: мы — континентальная держава, вы — мор­ская; мы можем помогать друг другу, дополнять друг друга, но для враж­ды никогда не будет причины». Так смело это я всегда говорил до заня­тия нами отбитого у японцев Порт-Артура после китайско-японской войны. «Боже, что это они наделали!» — со стоном вырвавшиеся у меня первые слова были, когда я услышал об этом нечистом акте Русского Правительства. Видно теперь, к какому бедствию это привело Россию.

Но поймет ли она хоть отныне этот грозный урок, даваемый ей Провидением? Поймет ли, что ей совсем не нужен большой флот, потому что не морская держава? Царские братья стояли во главе флота доселе, сначала Константин Николаевич, потом — доселе — Алексей Александ­рович, требовали на флот, сколько хотели, и брали, сколько забирала рука; беднили Россию, истощали ее средства — на что? Чтобы купить позор! Вот теперь владеют японцы миллионными русскими броненос­цами. Не нужда во флоте создавала русский флот, а тщеславие; бездар­ность же не умела порядочно и вооружить его, оттого и пошло все прахом. Откажется ли же ныне Россия от непринадлежащей ей роли большой морской державы? Или все будет в ослеплении — потянется опять творить флот, истощать свои средства, весьма нужные на более существенное, на истинно существенное, как образование народа, раз­работки своих внутренних богатств и подобное? Она будет беспример­но могущественною, если твердо и ясно сознает себя континентальною державою, и хрупкою, и слабою, как слаб гермафродит, если опять ста­нет воображать о себе, что она великая и морская держава, и потому должна иметь большой флот, который и будет в таком случае всегда добычею врагов ее и источником позора для нее. Помоги ей, Господи, сделаться и умнее и честнее!.. Исстрадалась душа из-за дорогого Оте­чества, которое правящий им класс делает глупым и бесчестным.

Мая / 3 июня 1905. Суббота

Вчера и сегодня утром прослушал богослужение диакона Фомы Та- кеока по-русски; оказывается, голос лучше, чем у всех других диаконов, легкий бас; и произношение хорошо; служить научился, так что может уже отправиться на место своей службы, на Сикоку.

70 пакетов и свертков чтения для наших военнопленных пришло из Бостона; Rev. Loomis, мой знакомый, выписал. 28 из них послал в Мацуя- ма, но едва ли понравится нашим — все из религиозной американской прессы.