Декабря 1904 /1 января 1905. Воскресенье.

Японский вый год

Обычное воскресное богослужение, потом молебен, на который и я выходил.

Обычные поздравления и раздачи на «кваси» учащимся и другим.

Затем для меня день, как и другие — писание писем к военноплен­ным.

Никуда не выходил с визитами; но карточки с поздравлением разо­сланы всем, как всегда; к французскому министру тоже.

Декабря 1904 / 2 января 1905. Понедельник

Писание писем к военнопленным.

С визитом были Rev. King, англиканский миссионер с Rev. Sharpe, тоже англиканский миссионер из Сидзуока. Поболтали о войне и о действиях японцев, причем King, несмотря на всегда являемое сочувст­вие Русской Церкви, не выдержал от названия войны делом справедли­вым и делом истины со стороны японцев (just and true).

Ренегат Кёбер прислал записку, что «не смеет явиться, но был бы счастлив получить на это позволение». Ответил, что всегда буду рад видеть его.— Как все это скучно и пошло!

Декабря 1904 / 3 января 1905. Вторник

Чтение церковных писем. Как мало ныне крещений! Все почти только младенцы.

Строгий выговор Стефану Минами (Мацуока), катихизатору в Фукуо­ка на Киусиу, неожиданно очутившемуся здесь по поводу болезни брата. Ничего не делает для Церкви,— занимается лишь преподаванием анг­лийского языка. Если в 4 месяца отныне не окажет успехов — вон!

Декабря 1904 / 4 января 1905. Среда

Развернувши газету «Japan Daily Mail», сегодня в первый раз вышедшую в этом году, первое, что увидел, это — что Порт-Артур сдался японцам по причине истощения средств содержания и защиты. Япония ликует. Анг­лия тоже — в Лондоне даже все дела прекратились на целый день, чтоб достаточно насмаковать сие ликованье. России-то каково? Теперь одна надежда на Куропаткина и Манчжурскую армию. Если и они не выдер­жат, то значит, Бог оставил Россию на посмеяние врагам, в наказание за то, что забыла Бога и его Заповеди. Окружающие меня японцы так деликатны, что никто и вида не подал, что три дня торжествуют взятие Порт-Артура, ибо он в Новый год сдан.

Отправил пленному нашему офицерству в Сидзуока, как рождествен­ский подарок, фисгармонику в 75 ен и к ней 5 тетрадей нот на 6 ен 90 сен. Жаль их, бедных,— пропадают со скуки и печали.

Декабря 1904 / 5 января 1905. Четверг

Целый день с Павлом Накаи Евангельские чтения и Месяцеслов, что печатаются в конце Церковного Евангелия, проверял. Проверено и сда­но в печать.

Каждый день письма от военнопленных, или от священников при них, на которые надо отвечать и посылать то деньги, то книги, то икон­ки. Как же много времени и внимания это берет, однако! Некогда и отчетами заняться.

Декабря 1904 / 6января 1905. Пятница.

Сочельник

С 10-ти часов в Соборе Часы, вечерня, Литургия Святого Василия Великого, величание среди Церкви, на которое и я выходил. В час кон­чились службы. Вечером в служении всенощной и я участвовал.

Целый день удрученное расположение духа, еще более тягостное оттого, что надо страдать внутри, не выказывая того снаружи. А как не страдать? Как не печалиться с Отечеством? Пожалуй, и не невозможно это, если пребывать вечно в верхней камере.

В двухэтажном доме я теперь живу. В верхнем этаже мы — все дети Отца Небесного; там нет ни японцев, ни русских. Большею частью я и стараюсь быть там; японцы тоже подлаживаются ко мне, быть может, только наружно; но и это ладно, и за такт их им спасибо! Занимаемся мы вместе христианскими делами по Церкви, переводом, книгопечатани­ем, даже христианской помощью военнопленным, или японским ране­ным — все это, как подобает детям Единого Отца Небесного — в едино­душии и любви, легко и радостно. Но иногда гнетением обстоятельств душа спускается вниз, в нижний этаж, где уже я остаюсь один, без япон­цев; которые, вероятно, еще чаще меня спускаются в свой нижний этаж, куда я не вхож; один-одинешенек, так как ни единого русского, с кем бы разделить душу, вместе посетовать и разжидить тем горе. Таков вот сегодняшний день был. Бегом-бегом по лестнице нужно удирать в верх­ний этаж, чтоб не давило, не гнело, не душило горе! Верхнего этажа ведь я обитатель и должен быть.

Положил непрегиенно хлопотать чрез французского министра, чтоб священники команд в Порт-Артуре остались вместе с ними здесь в пле­ну, иначе порт-артурцы останутся без богослужений. У нас нет больше священников с знанием русского языка, или если есть, то один-два (Анд­рей Метоки и Алексей Савабе) — где же удовлетворить больше двадцати тысяч, которые будут переселены в Японию из Порт-Артура, и вероятно, размещены по разным городам?