Апреля /12 мая 1904. Четверг

Тоокейский городской голова с советниками Думы уже положили, советом 10 мая, по взятии японцами Порт-Артура устроить обед и великое торжество в честь японских побед,— Итак, Порт-Артур, по понятиям японцев, не сегодня — завтра будет взят ими. Ужели правда? Да где же, наконец, русские войска и русский военный дух?

Послал сегодня еще духовных книг для чтения нашему больному со «Стерегущего», лечащемуся в госпитале морском в Сасебо, миномашин­ному квартирмейстеру Феодору Юрьеву, человеку очень благочестивому, как видно из письма его, которым он благодарил за посылку мою в Пасху.

Апреля /13 мая 1904. Пятница

О. Павел Морита просит позволения переместить катихизатора Ни­колая Ока из Оомия в Уцуномия, то есть в приход о. Тита, и на место, где катихизатор имеется; причина — «нужно-де ему быть поближе к дому, чтоб заботиться о родителях», то есть прямее — «нужно ему жить дома и получать за это от Миссии содержанье». И без того Николай Ока часто не бывает на своем месте, а уходит домой; тогда и совсем ничего не будет делать для Церкви. Отвечено, что о. Тит не просит другого катихизато­ра для Уцуномия. Пусть бы Николай Ока просился об отставке от цер­ковной службы, если ему лично надо заботиться о родителях. Но я знаю, что это совсем не так надо.

Мая 1904. Суббота

О. Роман Фукуи пишет, что в Кусиро он крестил 10 человек, что катихизатор Александр Мурокоси вместе с женой ревностно трудятся для Церкви. Пишет еще о. Роман, что полиция в Кусиро следит за ним, в Немуро делала розыски о нем; как видно, поездка его в Хакодате возбудила разные подозрения вроде тех, под которыми состоит о. Анд­рей Метоки.

Александр Мурокоси пишет, что посещение о. Романом Кусиро очень утешило христиан, особенно тем, что он отслужил там Литургию — это была первая Литургия в Кусиро; пишет также, что война там нисколько не служит к обеспокоению христиан — все совершенно так же, как в мирное время. В Пасху богослужение было, по обычаю, с полуночи, собралось на него более 50 христиан.

Павел Мацумото пишет, что в большом недавнем пожаре в Отару погорело три дома христиан; послал я им «мимай» по 3 ен.

2/ 15 мая 1904. Воскресенье

Василий Ямада вернулся из Каяма; по его словам, христиане там совсем не так гонимы, как рассказывал недавно Сакума; полей, арендуе­мых ими, не отнимают у них; сношений с ними — так, чтоб ни продавать им, ни покупать у них — не прерывали язычники до такой степени; оста­ется только холодность отношений, которая, вероятно, скоро изгладит­ся. Местные власти заботятся о том, чтоб все вошло в обычную колею, и заботятся искренне; поэтому они очень обижены были грубым письмом Павла Сакума, которое он, пред уходом оттуда, послал «сончёо» (дере­венскому старшине) и полиции и в котором выражался, что «не верит властям в их действиях относительно христиан» и подобное. При 6-ти ви­новных, забранных для суда в Сидзуока, трое освобождены по недостатку улик против них, один должен был отправиться в военную службу; толь­ко двое наказаны: один — 15-ти дневным заключением, другой — штра­фом в 2 /ч ены; и тем все дело закончено.

Советует Василий Ямада не отправлять туда опять Павла Сакума, так как против него там власти и язычники раздражены, а пока найдется отдельный катихизатор для Мори и Каяма, посылать туда раз в месяц Иоанна Судзуки из Сидзуока. Увидим.

5/ 16 мая 1904. Понедельник

Вследствие внушения графа Кацура (отмеченного выше, 5 мая ново­го стиля) протестанты и буддийские бонзы, также и синтоистские кан- нуси, предприняли устроить большой религиозный митинг, который и состоялся сегодня. Программа разослана была [sic] по всей стране, и из разных провинций прибыли религионисты на это собрание. Вот эта программа:

«Причины созвания митинга представителей всех религий в Япо­нии, имеющего состояться в Циуконсидо-каикван, Сиба, Токио, 16 мая 1904 г.

Война, которую ведет Япония, имеет в виду своим результатом благо­состояние империи и мир на Востоке. Поэтому наш народный долг ныне не только сплотиться в одно для защиты наших прав, но и руково­диться принципами, достойными просвещенной нации. Так мы лучше всего можем способствовать осуществлению намерения, выраженного в императорском рескрипте: „Содействовать мирному прогрессу нашей Империи в цивилизации, усиливать дружеские связи с другими госу­дарствами и обеспечивать ненарушимый мир Востока".

Со времени открытия войны решимость нашей нации и успешные операции флота вызвали в Европе и Америке многие выражения симпа­тии к нам. Но, к нашему сожалению, некоторые за границей стараются отчуждить от Японии чувства Запада представлением этой войны не более, как войною между двух рас, а иные — столкновением, в котором Россия стоит за христианство, а Япония — за буддизм. Не менее служит для нас предметом сожаления и то, что есть в Японии люди с узкими взглядами, проявляющие антииностранный дух, и даже такие, которые стараются пользоваться настоящими обстоятельствами в интересах своих собственных религиозных воззрений и к обиде других.

Эти факты налагают особенную обязанность на представителей всех религий в Империи. Их долг не только руководить народ в их религии и внушать любовь к стране сообразно с их верою и сознанием, но и внушать великие принципы универсальной любви и мира — не в интере­се одной их веры или культа, но ко благу всех людей. Особенно они должны стараться сделать ясным за границею, что настоящая война не есть столкновение расы с расою или религии с религиею, но война, ведущаяся исключительно за справедливые интересы Японии; дома же, всячески стараясь связать воедино весь народ для борьбы к обеспечению почетного мира, в то же время употреблять усилия к обузданию духа крайнего национализма или вражды между религиями.

Для осуществления этих целей предположено иметь собрание пред­ставителей различных религий в Японии, чтобы дать им случай выра­зить свои мнения. Если чрез это собрание будет ясно обнаружено, что настоящая война не ведется Япониею для утверждения превосходства расы над расою или религии над религиею, но единственно в интересах справедливости и мира, то результат ею будет достигнут.

Поэтому очень желательно, чтобы представители всех религий в Японии присутствовали на митинге и способствовали уяснению дома и за границей, что их взгляды так широки и просвещенны, как выше изложено».

Предприниматели митинга приглашали меня и наших христиан на митинг. Я, конечно, не пошел, предвидя злословные на Россию речи, но христианам не запретил, так как и в самом деле в войне не видно рели­гиозного оттенка: нас же по всей Японии защищает Правительство от фанатиков и злонамеренных людей. Потому наших христиан человек десять вошло в число «сансейин» (supporters of the project); между ними главные: о. Роман Циба, кандидаты Сенума, Ивасава, Сайкайси, редак­торы Петр Исикава, Василий Ямада. По общему их желанию, Павел Накаи написал речь для произнесения на митинге, которую сегодня утром прочитал мне; речь довольно приличная, с выражением сожале­ния, что принимают войну за борьбу рас и религий, и подобное; одно только выражение, относящееся к России, было грубое; но я промолчал, зная ultra-патриотизм Накая.

С 2-х часов был митинг; собралось на него человек до 2-х тысяч. Председателем был 84-летний бонза, которого под руки возвели на воз­вышение — до того дряхл; в шамкающей своей речи, однако, перво-на­перво объявил, что он молод для служения отечеству. Митинг прошел прилично и мирно с бесчисленным плесканьем рук и энтузиазмом. Разу­меется, много злословили Россию, особенною рьяностью в этом отли­чился протестант Козаки, пустивший речь в поле политики и нашедший там дикую Россию 16-го столетия и просвещенную Японию 20-го столе­тия. А представитель буддизма Оуци объявил, что японцы вовсе не жел­тая опасность — они имеют белое сердце под желтой кожей, а вот рус­ские точно составляют эту желтую опасность: у них под белой кожей желтое сердце — сам Наполеон изрек это; да разве еще монголы опасны; но японцы совсем не принадлежат к этому племени. Отличился еще миссионер Rev. Imbrie — расплылся в приторнейшей лести японцам, и, в конце концов, уподобил Японию Греции, разбившей большую персид­скую монархию, обещая ей полный разгром большой России.

Иван Акимович Сенума прочитал речь Накая; когда он объявил, что принадлежит к Православной Церкви — плескали, когда кончил речь — тоже плескали. Изливались в речах самоуслаждений и плесканиях часа три. В заключение прочитали «решение, принятое на митинге предста­вителей всех религий в Японии, держанном в Токио 16 мая 1904 г.», гласящее следующее:

«Война, ведущаяся ныне между Япониею и Россиею, имеет своею целью, со стороны Японии, безопасность Империи и постоянный мир Востока. Она ведется в интересах справедливости, гуманности и миро­вой цивилизации. Она отнюдь не имеет никакого дела с различиями рас или религий. Итак мы, собравшиеся на митинге без различия расы или религии, согласились на том, чтобы стараться публиковать миру — со­гласно со способа^ми, наблюдаемыми в религиозных корпорациях, к которым кто принадлежит,— действительные цели настоящей войны, как они выше обозначены. Мы также выражаем самое искреннее жела­ние скорейшего достижения почетного мира».

Решение это еще до митинга было составлено и напечатано по-япон­ски и английски. Прочитать английский текст на митинге предоставле­но было Rev. Imbrie, который и сделал это, сопутствуя своею слащавою и русофобскою речью. В этой речи, между прочим, он упомянул, что имел свидание с графом Кацура и что Кацура объявил ему то, что заклю­чается в нынешнем решении, сказав, что говорил ему это не лично от себя, а как Министр-Президент, и что такова же и воля Императора. (Значит, настоящий митинг — прямо дело Правительства).

«Устроителей» митинга (promoters) было 29 — все наиболее извест­ные протестанты и буддисты. «Поддержавших» идею устроителей (Сан- сейин, supporters of the project) 126, в том числе 7 миссионеров-ино­странцев, один маркиз и несколько графов и баронов.

Сегодня извещается в газетах, что вчера прибыли в Такахама, про­винции Иё, на Сикоку, русские военнопленные, взятые после сражения на реке Ялу: 17 офицеров, из коих 9 раненых, 419 нижних чинов, из которых 284 ранены, и говорится, что они отсюда будут переправлены на жительство в Мацуяма.

Я написал два письма к ним — одно в Такахама, другое в Мацуяма, и отправил к французскому посланнику с просьбою переслать их чрез Министерство иностранных дел к пленным. В письмах я предлагал им, если пожелают, японского священника, несколько знающего по-русски для совершения богослужений, к их религиозному утешению; обещал также послать книг для чтения и просил их известить о своих именах, числе, состоянии.

Мая 1904. Вторник

Василий Ямада приходил сказать, что христиане хотят на свой счет послать священника для богослужений к нашим пленным и уже спраши­вали в «Гваймусё» (Министерство иностранных дел), «можно ли это?» Им ответили: «подайте прошение, обозначив имя, кого хотят послать». «Так, кого бы?» — спрашивал у меня Василий Ямада. Я ответил, что нуж­но подождать ответа пленных на мое письмо, посланное вчера. Нет сомнения, что они пожелают священника, все же нужно иметь сведение от них. Тогда надо будет снестись с о. Симеоном Мии, который один только может хорошо служить для них по-русски. Если о. Мии по состо­янию здоровья не может отправиться к ним, тогда спросим о. Сергия Судзуки, который тоже совершал русские богослужения в Кобе у русско­го консула. Получив от него благоприятный отзыв, и заявим имя его в «Гваймусё».

5 / 18 мая 1904. Среда

Павел Кубота, катихизатор, пишет, что «в Оккава-мура человек 90 язычников, после празднования победы на Ялу, воодушевившись ultra-патриотизмом, напали на дом христианина Павла Мизава и рас­шибли его, причинив убытка ен на 25. Нападение решительно ничем не было вызвано со стороны христианина».

Я велел передать письмо Василию Ямада для заявления факта в «Най- мусё» (Министерство внутренних дел), так как ему говорили там «немед­ленно доносить обо всем подобном, ибо местные власти большею частью умалчивают».

О. Петр Кавано пишет, что «за ним и прежде полиция наблюдала без всякого повода с его стороны к подозрению и теперь не перестаёт де­лать это, чем крайне ему надоела». Но чем же помочь в этом? Пусть глупая полиция наблюдает — не обращать внимания на это — больше ничего.

О. Петр Ямагаки пишет, что «из селения Иваидзуми, знаменитого производством скота, состоящего из 300 домов, прислали прошение дать им катихизатора; Фома Ямаси, живущий в Мориока, родом из Иваид­зуми, очень хлопочет, чтоб просьба была исполнена». Но где же взять! Очень хотелось бы удовлетворить — просят во время такое неблагопри­ятное для проповеди, значит, желание их серьезное. Но — но посовето- вано подождать.