Января /12 февраля 1889. Вторник

Солнце по-вчерашнему веселится. Кстати, и день хороший. Ныне Император опять поедет по городу — казаться народу. Потому наши уче­ники с утра захватили место тут же внизу у почтовой конторы, и, чтобы кто другой не отбил его, поставили свои флаги и обнесли место оград­кой.

Часу в третьем Император проезжал. Я наблюдал поезд с лесов коло­кольни, где развевались (и выше нигде не развевались) два японских флага на тычках лесов; слышал даже пение наших: «Сю я нанотано та[?] сукуя», но потом народный гимн запели тысячи учащихся, стоящих тут же; наш четырехголосный хор слился с массой одноголосного пения и отдельно не был слышан; впрочем, Император опять обратил внимание при проезде, как говорят ученики.

Вечером у учеников Семинарии было собрание «симбокквай»; на этот раз сделали все вместе,— и ученики Катехизаторской и Певческой школ тут же. Комнату украсили флагами, зеленью и прочим превосход­но. Позвали Си[?], учителей, катехизаторов из города, даже начальниц Женской школы. Сначала прочитали отлично составленную бумагу, по­чему ныне собрание, потом копию адреса Семинарии, гимн, речи — в нескончаемом множестве. Я в исходе десятого тоже сказал речь и ушел. После у них продолжалось еще до двенадцати часов. Все было очень прилично, одушевленно,— все речи с неизменным религиозным оттен­ком. Настроение патриотическое и вместе христианское.

Министр Мори утром, в пятом часу, помер. Но этого не объявляли до конца дня, чтобы не помешать празднику.

Никакой Сиракава, князь, однако, не отправляется в Европу, а едет Арисугава с женой; имеет он, между прочим, назначение лично вручить орден нашей Государыне от здешней. Хочет быть и в Москве. Не ему ли секретно назначено присмотреться к верам? А открыто он имеет назна­чение изучать военное искусство.

Февраля 1889. Четверг

Что за мерзкое сочинение Соловьева: «L’idee russe». Такую наглую и бессовестную ругань на Россию изрыгает русский! — Католики здесь как рады! — Но не на свою ли голову радуются? Пусть Россия плоха, но какое же дело Японии до сего при принятии веры. И от смешения веры с политикой и Византия, делая это смешение, развратилась, ослабела и разрушилась. Положим, и в России мешают веру с политикой, но разве значит из этого, что православие плохо? А Японии нужно православие и ничего более,— никаких политических окрасок веры: ни русских, ни равно римских. Развить эту идею и поместить в нашем журнале.

Февраля 1889. Среда

В прошлую субботу, утром, поехал в Сендай на условленное в ноябре собрание. Прибыл вечером во время чтения Евангелия на всенощную, по окончании которой сказал «О любви к Богу». Затем разговаривал с христианами, рассказал им об о. Иоанне Кронштадтском по поводу кар­точки его, посланной Сендайской Церкви семинаристом Петром Иси- кава. В воскресенье было собрание. Фукёоин (из христиан избраны по­мощники катихизаторов по распространению проповедей) оказались полезны, поэтому решено это учреждение продолжить. Так как и дзётоквай (женские общества) тоже приносят большую пользу там, где заведены, то определено завести их по всем Церквам. Внушено катехизаторам, у которых много Церквей, составлять заранее расписание катехизируемых обходов и рассылать по Церквам, чтобы христиане и вновь желающие слушать были приготовлены к приходу их. Собрание продолжалось от первого часа до шести почти; в шестом была отслужена вечерня, и после нее было женское собрание. Сказано наперед поучение женщинам, где объявлено, что собрание их, одобренное Самим Спасителем в виде жен- мироносиц, служит и личному их спасению, и спасению многих. Они, очищаясь учением Спасителя, предпочищают в себе будущее поколение (указать пример матери Симеона) и прочее,— так что, служа Небесному Царю, служат и земному Отечеству и прочее. На собрании было три­дцать пять женщин из пятидесяти одного числа членов всего общества, кроме подростков. Были и соочёонин — человек пятнадцать мужчин, что, видимо, стесняло женщин-лектрис. Читали: жена Василия Хориу, катихизатора,— святых мучениц Веры, Надежды, Любви; Софья Канге- та, жена о. Матфея,— объяснение молитв, написанные ею самою, и Анна Дооке — объяснение праздника Крещения Господня. После были раз­ные рассуждения, также вкладов в ящик (оказалось 3 ены), угощение. Собрание кончилось в десять часов вечера (весьма снежного, что, веро­ятно, было причиною отсутствия многих).— В понедельник, до полдня, рассуждали (священники и катихизаторы) о распределении Церквей между катихизаторами. Сделано несколько перемен, по поводу просьбы Церкви в Вакуя оставить их катихизатора только для их Церкви, ибо там теперь много слушателей.— После обеда мы с о. Сасагава посетили глав­ных христиан Церкви, начиная с дома самого о. Сасагава, в котором нашли трех его детей, в повалку лежащих больными: старшая дочь, несомненно, в тифе, младшая и сын — еще под сомнением тифа,— но, несомненно, больными; о. же Сасагава, по благодушному служению Цер­кви, предварительно мне и не сказал о сем.— При посещении христиан выносил тягостное впечатление, что наши верующие почти все бедные, кроме Петра Оодадзуме, бывшего катихизатора, почти все дома бедные.