Марта 1888. Пятница на Масленой

Гуляя в Уено, в моей любимой тихой широкой аллее; изредка только прохожие прерывают течение мыслей; а шум верхушек почтенных сосен, или разом брызнувший сноп лучей на прогалинах от тени — такие успокаивающие и светлые мысли навевают. В прошлом и запрошлом году почти в этом время (в Рождественские отдыхи) там же гуляя, и почти теже мысли, тоже настроение; от той же апатии и уныния старал­ся отделаться. Ныне что за уныние все эти дни, навеянное письмом Победоносцева о том, что Высокопреосвященный Иоаннский уже пред­лагал в Совете Миссионерского Общества отнять субсидию у Японской Миссии и его собственными речами о неимении средств на храм и прочее! Прогулка прогнала сплин, но надолго ли? Я, кажется, все боль­ше и больше теряю душевную упругость. Положил на этот раз следую­щее:

1. Молиться всегда, не в пост только, молитвой Святого Ефрема: «Господи, Владыко живота моего! Дух праздности, уныния и прочее... Боже, помоги! И без того я один на Миссии, а уныние — и последнего отнимает от дела Божия! Праздность — вследствие уныния — как она вредна и для Миссии, и для меня же самого, расслабляя и без того слабую душу! И что приятного в праздности? Ну, вот вчера, отдыхая от занятия, читая дрянь, успокоенный нервами — разве чувствовал удовольствие? Чувство человека на приятной лужайке, но с загрязненными сапогами, о чем забыть не можешь,— так и это приятное чувство отдыха и в тоже время сознание праздности и безделья с унынием впридачу.

2. Стараться приобрести «кротость», которой у меня решительно нет. В ссорах, раза три-четыре бывших с покойным Яковом Дмитриеви­чем Тихаем, я был прав, но кроток не был,— и это меня теперь мучит; пусть же будет урок для будущего — поступаться правом своим в пользу любви и кротости, которые и суть благое иго, даруемое Спасителем.

3. Всячески стараться поскорее кончить постройку Собора, после чего со сдачею моих школьных обязанностей вернувшимся из России,— я буду иметь возможность посещать Церкви.— Тогда ежегодно: полгода — на посещение Церквей, полгода — на переводы Богослужения.

4. Чтобы не забыть эти решения, непременно же с завтра — ежеднев­но, несмотря ни на какие дни, вставать в три часа,— ложиться между 10 с половиной часами и после обеда не отдыхать, а если в сон станет очень клонить, прилечь на четверть часа. Помоги, Апостоле Павле,— огненно­деятельный из людей! Помогите и Вы, Святые братья — Кирилл и Ме­фодий,— житие которых профессора Малышевского только что прочи­тал!

Вечером.

Говорить со всеми, даже с порочными, как с этим мошенником Ильей,— кротко, разумно, от любви — тогда слово большею частию будет произ­водить хорошее действие, по крайней мере не будет вредить; говорить же гневно, гордо, нетерпеливо,— слово будет гнилое — люди так и при­мут его, и, кроме зла, ничего не выйдет; попробуйте гноем брызнуть на кого,— всяк вознегодует, станет стряхивать, противиться; душевные бо­лячки — гнев, ложь, гордость, нетерпение, злоба, ненависть и прочее — не менее гадки, чем телесные,— из гнойной раны — гнева, гордости и прочего — брызжущее слово — вонюче, мерзко,— оттого и у людей воз­буждает — в противодействие — тоже гнев, злость и подобное,— как и лошадь лягнет, когда ее хлестнут; итак — слово кроткое, любовное, ра­зумное ко всякому; и кто его не примет — ему же хуже, а мне вреда не будет.

Мая 1888

(Была рекреация, но дождь; в Россию нужно отправлять Климента Намеда и Сергия Сёодзи. День какой-то больной, недужится).

Что такое похоть? Это что-то чуждое природе нашей. Или нет? Так душе разве свойственно объединение, блуд и подобное? Конечно, нет. Телу? Тоже нет,— тело, коли душе нужно, только забыть и о пище, не только о пресыщении, тем более и блуде. И выходит, что грех и похоть — не в природе человека, а лишь «у зверей ее лежит» (Быт. 4, 7). Диавол же вбрасывает в человека семена похотей, пользуясь сею близостью оных к природе человека, оттого-то всякое искушение и приписывается диа­волу, как и должно,— без него похоти были бы [? ] инертны.

Мая / 3 июня 1888

Если когда, то сегодня особенно я понял необходимость соблюдать праздники. Сегодня воскресенье; кроме того, было поставление диако­на (Сайкайси); но никогда — целый день я не был в таком ужасном рас­положении духа, как сегодня. Я рад бы был умереть, уничтожиться, быть чем угодно, только не на своем месте, словом, был несчастным и греш­ным человеком,— и это из не соблюдения заповеди Господней о празд­нике. Утром — с семи часов было занятие с Накаи — чтение и исправле­ние перевода моей речи Русской Церкви от лица Японской, по случаю 900-летия; работа заняла два часа, работа — совсем будная, утомляющая, а не успокаивающая; потом — о постройке — дело насчет крестов, со­всем возмутившее меня,— человек требует 6% награждения за то, что поставил сумасшедшую цену за кресты и сделал очередной невозмож­ный заказ ему крестов; дал ему заметки, налепленные им на его бумаге. В Церковь к торжественной встрече пришел совсем расстроенный. То есть это и не было бы расстройство, если бы был день деловой,— по-де­ловому все и пошло бы: одного бы поправил, другого выбранил и делу конец, но к празднику-то все это не идет; к молитве неподходяще, с миром душевным, попутным для молитвы, несогласно. Оттого и в Церкви — все не успокаивало, ошибки — и нелепые ошибки несносных купцов- японцев, которым хоть тысячу раз повторяй — забудут и переврут — воз­мущали; молился плохо; только в Таинстве Священства — видимо, благодать

Божия есть — слезы едва мог удержать при поставлении. После службы опять будее дело: жена Ильи за деньгами пришла вопреки всякого права Ильи на получение, о чем вчера и предыдущие дни было несколько раз говорено. Это вновь возмутило меня, и затем весь день испорчен: не молился, как следует, не отдохнул душой, как следует (а завтра нужно опять за трудные недельные дела). Никогда я не был в таком скверном, несчастном, убийственном, адском, ужасном расположении духа, как ныне. Это адское мучение! Господи, дай умереть!

Октября 1888

Завтра отправляюсь в Сендайскую Церковь; вернувшись, сдам свои классы в Катихизаторской Симеону Мии и стану посещать окрестные Церкви; состояние постройки храма теперь уже позволяет это. Без при­смотра все разленились, и истины не узнаешь; например, в прошлом году переменили священника в Сендае: о. Матфея Кангета вывели в Нагоя, а о. П. Сасагава в Сендай; оказывается, что это сделано было вследствие интриги; всего четыре негодяя в Сендае решили прогнать строгого о. Матфея и прогнали, а мы в прошлом году на Соборе думали, что для пользы Церкви делаем перемену. И эта интрига стоила ослабле­ния Церкви в Тоокайдо, ибо там о. Сасагава очень полюбили, и в Сен­дае, и от него зависящих Церквах, ибо там больше пригоден о. Матфей. Урок мне хороший! Знай сам все непосредственно, тогда не будешь игралищем мерзавцев, для которых интересы церковные ни по чем. Помоги, Боже!