Исследования сибирского фронтира в советский и современный периоды

Советская историческая наука была крайне идеологизирована. Все вопросы, в том числе и вопрос о продвижении в Сибирь, рассматривались советскими учёными с позиции марксистско-ленинской идеологии. Так, например, в третьем томе труда "История Сибири", изданном в 1963 году, авторы считают, что до революции 1917 года Сибирь была местом ссылки и каторги. "Краем изгнания", как окрестили они этот регион.

Неблаготворно влияло идеологическое воздействие на характеристику продвижения русских в Сибирь. Советские историки попросту не собирались описывать достижения правительственной колонизации, поскольку Сибирь колонизировалась представителями царской власть. Вольнонародная колонизация, напротив, рассматривалась как едва ли не единственный путь заселения Сибири. Так авторы «истории Сибири» пишут: "Народ - творец истории - своими силами и средствами заселял и осваивал Сибирь, строил селения и города, развивал хозяйство, создавал очаги земледелия даже на Севере, превращал сибирские окраины в одну из житниц России, открывал месторождения полезных ископаемых и добывал их, трудился на заводах, рудниках и приисках".

Ещё более сильное влияние идеология оказала на представление о сибирской железной дороге, которую советские историки тоже причисляют к достижениям народа, умалчивая о вкладе государства в её создание: "Воплощением народного труда стал Великий Сибирский железнодорожный путь, усиливший экономические, политические и культурные связи Сибири с Европейской Россией".

Чтобы понять позицию советских историков относительно продвижения в Сибирь, а, следовательно, и их отношение к специфике этого продвижения, стоит обратиться к трудам В.И. Ленина.

Большое внимание Ленин уделял переселенческому вопросу. В работе "Развитие капитализма в России" он отметил влияние переселенческого движения в эпоху капитализма на расслоение крестьянства. В работах "Аграрная программа социал-демократии в первой русской революции 1905-1907 годов", "Переселенческий вопрос", "Значение переселенческого дела", "К вопросу об аграрной политике (общей) современного правительства" В.И. Ленин показал классовую сущность переселенческой политики царского правительства, дворянских и буржуазных партий, их отношение к сибирским окраинам. В своих работах Владимир Ленин довольно подробно описал бедственное положение переселенцев на осваиваемых в этот период землях.

Ленин подчеркивал, что придавленность русского крестьянина тормозило свободное расселение по территории России и рациональное хозяйственное использование массы окраинных земель. Вместе с тем в своих работах он обращал внимание прежде всего на экономическое значение Сибири, обладающей свободными землями, доступными заселению и хозяйственному освоению.

Таким образом, мы можем видеть, что весь процесс продвижения в Сибирь советские ученые представляли как процесс классового расслоения, которое вело к революции. Подобное подстраивание истории под идеологические нужды существенно затрудняло позднее, уже после распада СССР, работу исследователей. В Советский период были поставлены под сомнения выводы, к которым пришли исследователи царской России, а, следовательно, появилась совершенно иная точка зрения на фронтир. Не было преемственности исследования, при котором бы каждое последующее поколение историков рассматривало проблему фронтира всё глубже, раскрывая новые её грани.

Как отмечает А.С. Хромых, "все коренным образом изменилось с приходом к власти большевиков и началом формирования новой научно-исторической парадигмы". В данном случае речь идет об изменении отношения властей и исторической науке к продвижению в Сибирь. Термин "фронтир" здесь не фигурирует, но его следует подразумевать, рассматривая данное продвижение русских на восток.

В.И. Шунков предложил термин "присоединение", который включал в себя "явления различного порядка - от прямого завоевания до добровольного вхождения". Якутский же историк Г.П. Башарин считал, что правильнее использовать термин "вхождение", поскольку продвижение русских за Урал, по его мнению, осуществлялось преимущественно мирным способом, а эпизодические вооруженные стычки были спровоцированы эксплуататорскими верхами и не отражали сути происходивших событий. По мнению А.С. Хромых, во внешней форме был принят термин присоединение. Но, по сути, он трактовался в значении, на котором настаивал Г.П. Башарин, и породил теорию "мирного и добровольного вхождения коренных народов Сибири" в состав России. Сам же В.И. Шунков, вводя термин "присоединение", уточнял, что факты добровольного вхождения пока что установлены лишь по отношению к отдельным народностям, и отрицать наличие в этом процессе элементов прямого завоевания, сопровождавшегося грубым насилием, значит игнорировать факты.

В это же время в работах историков-сибиреведов возрождается содержание понятия "колонизация" по В. О. Ключевскому". Советскими историками была разработана четкая классификация колонизационных процессов: по характеру - вольнонародная, правительственная и смешанная; по типам хозяйственного освоения - промысловая, земледельческая, служилая, церковно-монастырская и т.д.

В постперестроечный период для объяснения процессов сибирской истории начинает применяться понятие "фронтир". В России термину "фронтир" существовала альтернатива - "колонизация", если понимать фронтир именно как продвижение, а не как некую сеть поселений, которую мы называем фронтирной линией.

В 1962 году, в качестве отклика на зарубежные исследования, вышла работа Н.Н. Болховитинова "О роли подвижной границы в истории США". Автор критически проанализировал учение Ф. Тернера и сделал вывод о неправомерности его применения для объяснения расширения территориальных границ США, что автоматически подразумевало невозможность применения теории фронтира к истории России.

Однако в конце перестроечного времени отечественная историческая наука вновь обратилась к теории фронтира. Важно отметить, что со времен Ф. Тернера присутствует многовариантность трактовки понятия "фронтир", изначально заложенная самим автором.

Распад СССР привел к отсутствию контроля за исторической наукой со стороны руководящей партии. Появилась возможность изучать больший спектр проблем, применительно к сибирскому фронтиру, брать в обиход новые термины, не используемые ранее. Появилась возможность контакта и обмена опытом с зарубежными исследователями, занимающимися изучением сибирского и американского фронтиров. Но подобная свобода в изучении фронтира привела к тому, что оценки характера продвижения русских на восток были различными.

Так, например, претерпело изменения понятие "колонизация". Помимо традиционного заселения и хозяйственного освоения, в него стали включать, на равноправных началах с экономическими и политическими составляющими, этнополитические и культурные аспекты.

Для понимания сути теории сибирского фронтира важны положения, выдвинутые М.В. Шиловским. Ученый считает, что "необходимо говорить о трех видах фронтира: "внешнего - по отношению к территориям и этносам, не вошедшим в "огораживающие поле" колонизации; внутреннего - по отношению к народам, оказавшимся внутри него; и внутрицивилизационного - между старожилами и переселенцами".

По мнению А.С. Хромых, "целесообразнее говорить не о видах, а о стадиях фронтира, так как они последовательно сменяли друг друга. И тогда, внешний фронтир - это места и моменты первой встречи пришлых людей с автохтонным населением, которые предполагают начальные и неустойчивые экономические, социальные, политические и культурные контакты. Внутренний фронтир - это сложившиеся контактные зоны, где постоянные русские поселения вкрапляются в места проживания местных народов внутри колонизуемой территории, а вся территория уже входит в административное и правовое поле государства. В условиях же внутрицивилизационного фронтира формируется новое сообщество или особый вариант старой общности на основе различных типов взаимодействия". Так в статье А.С. Хромых "Проблема "сибирского фронтира" в современной российской историографии" рассматриваются различные взгляды на природу фронтира и определение его специфики. Исследователь замечает, что современное представление о фронтире значительно отличается от выдвинутого Тернером определения, согласно которому фронтир - это точка встречи дикости и цивилизации, где происходит взаимодействие между колонизаторами и местным населением, результатом которого является формирование основания нового общества.

Одним из первых историков современной России, сформулировавших свою точку зрения на определение особенностей сибирского фронтира, являлся иркутский исследователь А.Д. Агеев. Он отождествлял сибирский фронтир с понятием "цивилизационного разлома". Согласно мнению Агеева, цивилизационный разлом проходил по северной части Тихого океана, где столкнулись движения "русско-сибирского" и "американского" фронтира". А.С. Хромых делает вывод, что А.Д. Агеев допустил ошибку, рассматривая сибирскую историю как единое целое без выделения особенностей процессов, характерных для разных эпох освоения территорий за Уралом. По мнению исследователя, Агеев не прав в том, что основной считает именно правительственную колонизацию, не уделяя достаточного внимания колонизации вольнонародной.

В отечественной исторической науке сложилось два подхода к трактовке фронтира. Первый подход концентрируется на территориальном аспекте, то есть фронтир - это "определенная линия укреплений, установленная зафиксированная граница между русскими и коренными жителями Сибири или соседними государствами". Хромых считает, что "эта интерпретация сужает содержание основных идей Ф. Тернера. Сущность второго подхода первоначально была выражена Н.Ю. Замятиной, которая считала, что фронтир - это "зона особых социальных условий, а не граница территории, находящейся под юрисдикцией государства, и уж тем более не граница территории, разведанной ее жителями". Конкретизировал ее взгляды иркутский историк Резун, считавший, что "фронтир возможен только при встрече и контакте двух культур разного уровня цивилизационного развития". Рассматривавший данную проблему А.С. Хромых, считает, что "можно определить фронтир как некоторую зону особых социальных условий, возникающих в результате контактов разноуровневых цивилизаций, приводящих к формированию нового общества или сообщества».

Немаловажную роль в научных трудах современных отечественных историков о сибирском фронтире, играет изучение положения Сибири в составе Российской Империи. Благодаря особенностям положения Сибири они проводят анализ этого региона и продвижения в него русских, не обходя вниманием и фронтир.

По мнению М.В. Шиловского, "в настоящее время большинство исследователей, со ссылкой на В.И. Ленина, разделяют взгляд на Сибирь как на окраину и колонию в экономическом плане". Эту точку зрения можно назвать компромиссным вариантом. Но и взгляд на специфику фронтира при этом получается весьма своеобразным. Начинают говорить о том, что продвижение Русских в Сибирь имело целью только лишь получение выгоды и налаживание получения постоянной экономической прибыли с неосвоенных земель. При этом делаются попытки отринуть все прочие мотивы, которыми руководствовались первопроходцы сибирского фронтира - военные, геополитические, социальные и прочие. Таким образом, взгляд на сибирский фронтир становится однобоким.

Другие исследователи отходят от экономической теории и рассматривают продвижение русских на восток с совершенно других сторон. Так, например, Н. Ю. Замятина и Е.Ю. Белашвыделяют четыре трактовки образов региона: психологическую (образ "в голове"), социологическую, культурную и лингвистическую, каждая из которых соответствует определенному уровню существования пространственных представлений. В соответствии с этой схемой, они рассматривают то, как жители определенных регионов нашей страны видят свою малую родину, какими словами называют свой регион и т.д. Данная статья частично затрагивает и проблематику сибирского фронтира, поскольку население фронтирных поселений формировалось из жителей различных регионов. И то, что формировалось в результате встречи на фронтирной линии людей из разных регионов страны, несло в себе столкновение социальных интересов.

"Фронтир, - пишет Замятина, - зона особых социальных условий, а не граница территории, находящейся под юрисдикцией государства, и уж тем более не граница территории, разведанной его жителями". Таким образом мы видим, что исследование фронтира сейчас проводится более многоаспектное, нежели несколько лет назад и на данном этапе практически не имеет привязки к идеологии государства.

Современные историки весьма активно используют термин "фронтир", говоря о продвижении в Сибирь. Если раньше фронтиром называли территорию, располагающуюся за окраинными поселениями, то теперь термином "фронтир" стали обозначаться и сами фронтирные поселения в Сибири. Но, тем не менее, ещё остались специалисты, которые строго придерживаются первоначального определения понятия "фронтир".

сибирский фронтир политика колонизация