Преддверие кризиса 2005 - 2008 годы

 

Практически все негативные стороны присутствовали и в последующие годы, а в дополнение объемы внешних заимствований возросли еще больше. Количественные и структурные ограничения, существовавшие в российской банковской системе, негативно сказались на темпах роста кредитов реальному сектору.

Правда, мини-кризис доверия 2004 г. не привел к перелому тенденции роста совокупного банковского капитала, и уже в следующем году он увеличился почти в полтора раза, а активы банковской системы достигли 45% ВВП, что продолжало серьезно уступать аналогичному показателю ведущих стран мира. Темпы роста производства и инвестиций еще в большей степени стали зависеть от банковских кредитов.

В начале 2007-го банковские активы составляли около 90% активов российских финансовых институтов. Это позволяет назвать банковскую систему ядром существующего финансового рынка. Но уже на конец 2007 г. банковские активы составили 60% ВВП, общий кредитный портфель составил 39% ВВП, а розничные кредиты достигли 10% ВВП. Увеличение роли банковского сектора происходило главным образом через активизацию банков в кредитовании потребительского спроса. Если в 2004 г. только 11% роста потребления финансировалось банковскими кредитами, то к 2008 г. - уже более 40%. Доля банковских кредитов в финансировании инвестиций выросла с 3% в 2000 г. до 12% в 2008-м. В 2005 - 2008 гг. рост банковских активов финансировался уже за счет внешнего долга (до 30%). За счет размещения акций российских эмитентов за рубежом стимулировался и рост корпоративных депозитов и счетов.

Отток и резервы. Отток капитала - главный источник напряженности. Если говорить о сокращении валютных резервов ЦБ РФ во второй половине 2008 г. (чуть более 100 млрд долл.), то это в значительной мере было обусловлено переоценкой недолларовой составляющей резервов из-за укрепления американской валюты. С поправкой на курсовую разницу объем средств, реально израсходованных ЦБ РФ на интервенции, - в три раза меньше. Кроме того, не стоит сбрасывать и вероятное положительное сальдо по текущим операциям. Для сравнения, утечка частного капитала за кризисный третий квартал 1998 г. в пересчете на современный масштаб экономики равнялась 90 млрд долл.

Отток складывается главным образом из двух составляющих - перевода денег банками на валютные депозиты за рубежом и резкого роста «серой» утечки капитала, т.е. не возвращенной вовремя экспортной выручки и вывода денег по фиктивным сделкам. В первом эпизоде мирового кризиса ликвидности (август - сентябрь 2007 г.) российские банки вывели на зарубежные депозиты более 15 млрд долл., во втором (после январского обрушения фондовых рынков) - более 5 млрд долл. «Серый» вывод капитала в период с начала второй половины 2007 г. и по первый квартал 2008 г. вырос до 15 млрд долл. в среднем за квартал, при этом за все остальное время с начала 2000 г. он составлял в среднем 6 млрд долл. за квартал. Два этих канала в основном и определяли общий баланс движения капиталов и соответственно то, что вследствие этого происходило на внутреннем рынке - напряженность с ликвидностью, рост процентных ставок, ужесточение условий кредитования.

Инвестиции и займы. Многие эксперты именно гигантскую утечку средств нерезидентов из российских активов, ставшую стихийной реакцией на нашу конфронтацию с Западом, рассматривают в качестве главного источника кризиса. Однако вывод денег с развивающихся фондовых рынков наблюдается по всему миру по меньшей мере с начала прошедшего лета. По данным EPFR - информационного центра, отслеживающего потоки средств фондов, инвестирующих в активы по всему миру, - отток средств с развивающихся рынков за три летних месяца составил 7,3 млрд долл., из которых на Россию пришлось лишь около четверти миллиарда (до этого с начала года на наш фондовый рынок, наоборот, притекло 2,6 млрд долл.).

С середины прошлого года было три эпизода высокой волатильности фондового рынка. Два первых (август 2007 г. и январь 2008 г.) совпадали с высокой активностью торговли. В последнем же случае все наоборот: котировки стремительно снижаются при малых объемах сделок. Это может означать, что вряд ли инвестор в последнее время торопился выйти из рынка акций в наличность. Капитализация рынка измеряется триллионами рублей, но реально ликвидных средств прошло через рынок на порядок меньше, соотношение объема торгов и капитализации по мировым меркам маленькое, быстро вывести большие деньги можно, разве что отдав бумаги за бесценок. Из фондов, инвестирующих в Россию, за первую декаду сентября было выведено менее 60 млн долл. - это примерно дневной объем трансграничных операций какого-нибудь очень среднего банка. Даже если бы вывод инвестиций и продолжился такими же темпами, это не привело бы к коллапсу - влияние этого фактора на стоимость кредита через котировки производных инструментов может быть быстро отыграно, а особого воздействия на баланс движения капиталов данный фактор не оказывает.

 

Влияние глобальных факторов

 

Отличие настоящего кризиса от предыдущих кроется в его двойственной природе. Помимо падения цен на жилую недвижимость и связанного с этим снижения цен на ипотечные ценные бумаги рынки столкнулись еще и с резким ростом цен на сырье. В связи с этим Центробанки не могли ослабить денежную политику настолько, насколько было необходимо, особенно в Великобритании и странах Еврозоны. Если бы не было сырьевого бума, то даже в США ставки сейчас могли бы быть на уровне 1% (как в 2003 г.). Кроме того, сочетание данных двух обстоятельств породило неуверенность относительно направления монетарной политики и действий регуляторов.

Помимо этого продолжительность кризиса объясняется еще тем, как именно он ударил по банковскому сектору. Финансовые кризисы 1990-х годов тоже были затяжными, от потерь вкладов и займов в США и оказания помощи шведским банкам до масштабного обесценивания долговых обязательств в Японии. Оперативные действия Центробанков после «черного понедельника» 1987 г. (когда американский фондовый рынок упал почти на 23%) и после банкротства хедж-фонда Long-Term Capital Management в 1998 г. позволяли сделать вывод, что всегда стоит «покупать на падении». Сейчас и здесь нет уверенности.

Проблемы в банковском секторе вовлекают в порочный круг все остальные отрасли экономики. Сталкиваясь с нехваткой ресурсов, банки начинают ограничивать кредитование, что, в свою очередь, усложняет жизнь компаниям и потребителям, заставляя их сокращать расходы и изыскивать возможности для выплаты кредитов. А это вынуждает банки вести себя еще осторожнее. Настороженность банкиров вылилась в удвоение стоимости межбанковских заимствований. По данным Ассоциации британских банков, долларовая процентная ставка по однодневным ссудам LIBOR выросла на 3,33% до 6,44%, что стало самым большим скачком с момента терактов 11 сентября.

Последняя экономическая статистика наглядно продемонстрировала то, как распространяется кризис. Ни Германия, ни Япония в начале последнего десятилетия не наслаждались прелестями кредитного бума, но теперь обе эти страны также страдают от кредитного кризиса, который трансформировался из американского финансового кризиса в глобальный экономический.

Именно деривативы (мировой рынок оценивается в 600 трлн долл., что в 10 раз превышает суммарный объем годового мирового ВВП), связанные с американскими ипотечными облигациями, сдетонировали мировой финансовый кризис. Банки США дали гражданам ипотечные кредиты, под них выпустили производные бумаги. Виртуальные деньги продавались и перепродавались, однако заемщики их реальную стоимость вовремя не оплатили, после чего началась цепная реакция. Производных ценных бумаг немало и в других отраслях экономики, поэтому последствия могут быть катастрофическими.

В силу сложившихся исторических условий весь мир стал заложником финансовых властей США. После Второй мировой войны роль мировой валюты исполнял американский доллар, который был привязан к золотому эквиваленту. Однако в середине 1970-х годов произошел отрыв, и власти США стали на свое усмотрение решать вопросы о количестве долларов в обращении и сбалансированности платежного баланса.

Федеральная резервная система США могла напечатать сколько угодно денег, хотя до прихода к власти администрации Джорджа Буша-младшего этого не происходило. Когда Буш стал президентом, он начал войну в Ираке, которая выкачала из американского бюджета триллионы долларов. Одновременно с этим в стране сокращались налоги, а власти упустили из-под контроля тиражирование «мыльных пузырей» - разного рода производных бумаг. В результате образовался огромный дефицит бюджета. После того как суррогатные деньги сократились до реальной стоимости, образовался глобальный кризис ликвидности, вызвавший кризис доверия к властям. Экономический рост по всему миру начал замедляться. В итоге получился комплексный кризис существующей финансовой архитектуры.

Еще одна причина того, что кризис затянулся так надолго, проистекает из природы предшествовавшего ему бума. Кредиты брали все - начиная от домовладельцев, покупавших недвижимость, которую они не могли себе позволить, в надежде на увеличение ее стоимости, и заканчивая инвесторами, приобретавшими комплексные долговые продукты с высокой доходностью в расчете на сверхприбыль. Эти инвесторы прямо или косвенно были связаны с банками. Даже когда они заимствовали на рынке, их кредиторами вполне могли быть хедж-фонды или структурные инвестиционные компании, которые сами заимствовали в первую очередь в банках. Этот ранее просто фонтанировавший источник финансирования теперь почти иссяк.

Данным обстоятельством объясняется отсутствие спекулянтов, стремящихся скупать резко подешевевшие бумаги (особенно на долговых рынках). Обязательства инвестиционного класса могут выглядеть привлекательно в пятилетней перспективе, когда единственное, чего следует опасаться, - это риск дефолта. Однако большинство инвесторов на этом рынке вкладываются на срок всего от трех до шести месяцев. Если им придется распродавать свои активы в пожарном порядке, то они не смогут позволить себе ждать, чтобы цены - перед тем как начать расти - еще больше упали.

Таким образом, рынки и развитые страны ждут появления некоего катализатора для оздоровления экономики. В какой-то степени ситуация улучшилась благодаря снижению цен на сырье, и, возможно, это поможет им и в дальнейшем, если побудит центробанки снизить учетные ставки. Ощущение близости дна американского рынка жилья, возможно, тоже сыграет свою роль. Тем не менее кризис, по всей видимости, продлится и в 2009 г., а то и в 2010-м.

За последние 10 лет мировой объем производства возрос вдвое. Иностранные активы банков за этот период утроились, а оборот валюты увеличился в шесть раз. В промышленно развитых странах соотношение финансовых активов резидентов к ВВП неизмеримо выше, чем в России. При этом в западных странах в общей сумме активов финансового сектора растет доля институциональных инвесторов (инвестиционных, взаимных и пенсионных фондов, страховых компаний): например, в США она уже превысила долю банков, а во Франции и Великобритании - приблизилась к 40%.

Усилившаяся в последние годы взаимозависимость рынков развитых и развивающихся стран, а также возросшее качественное и количественное разнообразие финансовых инструментов заставляют современные банковские институты пересматривать свою стратегию и тактику. Перестройка банковского сектора стран ЕС сопровождается сокращением количества банков: с 12 тыс. в 1995 г. до 8 тыс. в 2007-м, или на 33%. В США количество банков в рассматриваемый период сократилось на 33% - с 15 тыс. до 10 тыс. Трансграничные слияния осуществлялись главными образом банками, действующими в соседних странах, близких по культуре и языку. Слияния европейских банков с банками третьих стран были более многочисленными, чем в границах ЕС. Многие европейские банки стремились расширить свое присутствие в США, странах Латинской Америки и Восточной Европы. Объем операций по слиянию и приобретению банков в ЕС возрос с 20 млрд долл. в 1990 г. до 170 млрд долл. в 2007 г. В результате повысились уровень концентрации и средняя рентабельность в банковском секторе ведущих стран ЕС. Все это позволило смягчить удар кризиса.

Действия регуляторов также позволят нивелировать последствия, хотя и на короткое время. ФРС США, Банк Англии, Европейский центральный банк (ЕЦБ), а также ЦБ Канады, Швейцарии и Швеции скоординированно снизили учетные ставки. Данный шаг со стороны ведущих центробанков является беспрецедентным - ранее центральные банки никогда не снижали учетные ставки одновременно и по взаимной договоренности. То же самое можно сказать и о совместном вливании средств для поддержания банков и рынков.

Регуляторы готовы задействовать почти все имеющиеся в их распоряжении инструменты, чтобы попытаться стабилизировать финансовые учреждения и не допустить раскручивания той гибельной спирали, которая привела к краху Lehman и AIG. С этой целью власти во всех развитых странах ввели такую меру, как временный запрет коротких сделок с акциями финансовых компаний, и подумывают о возможности сокращения сделок с кредитными деривативами. В дополнение регуляторы занялись также кредитными дефолтными свопами (CDS, credit-default swap) - контрактами, которые служат для страховки от неплатежей. Для ограничения системных рисков, которые сопряжены с этим практически нерегулируемым внебиржевым рынком, определенное вмешательство регулирующих органов действительно необходимо.

Хотя рынок CDS сейчас лежит в руинах, его обвиняют еще и в том, что он представляет собой игровое поле для спекулянтов. Согласно одной из теорий заговора цены на рынке CDS были искажены из-за деятельности хедж-фондов, а затем эти цены, в свою очередь, повлияли на фондовый рынок и вызвали всеобщий кризис доверия. Специалисты по сделкам с CDS настаивают на том, что все эти обвинения несправедливы. Один из них приводит оценку, согласно которой к спекулятивным можно отнести не более четверти объема последних торговых сделок таких попавших в беду финансовых компаний, как Lehman, причем подавляющая масса этих сделок была вызвана отчаянным стремлением фирм-конкурентов защитить себя от риска банкротства контрагента. Одновременно произошел и сравнимый по глубине обвал на рынке денежных облигаций, где по техническим причинам спекулянтам играть очень трудно.

И все же, принимая во внимание оценки объемов торговли и выплаты маржи, вполне можно предположить, что отдельно взятый хедж-фонд, если он не учел контрагентского риска, мог бы в отдельно взятый торговый день занять доминирующее место в торговом CDS-обороте одного отдельно взятого банка. Так что до тех пор, пока данный рынок не станет более прозрачным, его сторонникам будет нелегко опровергать подобные обвинения.