I. Российско-индийские отношения на ранних этапах развития.

Начало XX века было ознаменовано крупнейшим событием в истории российско-индийских отношений - в декабре 1900 года в Бомбее открылось Российское императорское генеральное консульство (в 1911 году переместилось в Калькутту). Его создание - фактор принципиально новых взаимоотношений между Россией и Индией, - обусловливалось различными предпосылками, однако в первую очередь это значит, что впервые в Индии появилось официальное государственное представительство России! В дальнейшем оно способствовало возрастающим торгово-экономическим связям, расширению визитов россиян в Индию и индийцев в Россию, а главное - духовному сближению двух стран. Этой же цели служили входившие в дипломатическую юрисдикцию Бомбейского генерального консульства вице-консульства в Рангуне (Бирма, ныне Мьянмар), Коломбо (Шри Ланка) и Пондичерри (в то время французская колония). Впервые российское императорское правительство обрело возможность получать из первых рук систематическую, объективную аналитическую информацию об Индии, происходивших в ней событиях и возраставшем год от года стремлении индийцев к политической независимости_и_самостоятельному_развитию.                                                                                                                                    (Императорский декрет о создании консульства в Бомбее был опубликован в Санкт-Петербурге в марте 1900 г.)

Для открытия в Индии первой российской официальной миссии понадобилось... более 30 (!) лет упорных и настойчивых усилий дипломатии Санкт-Петербурга. Лондон и в особенности высшие чины британской колониальной администрации в Индии прилагали все эти годы не меньшее упорство, чтобы не допустить появления в Индии представителя российского дипломатического ведомства. А все началось с того, что правительство России, ссылаясь на торговый договор с Великобританией 1856 г., сделало в 1858 году через свое посольство в Лондоне запрос относительно создания российских консульств в различных колониях Британской империи и, прежде всего, в портовом индийском городе Бомбее. За этим последовала многолетняя переписка и изнурительные переговоры между двумя внешнеполитическими ведомствами враждующих в те времена империй на Востоке, пытавшихся, тем не менее, найти компромисс с помощью уступок и обещаний, в частности, в случае открытия российского консульства в Бомбее, британские власти взамен получали возможность открыть свое консульство в Закавказье, в первую очередь, в Тифлисе (нынешнем Тбилиси).

В 1876 году вице-король Индии в Лондоне не возражал против создания российского консульства и даже считал, что таковое могло бы принести “определенные преимущества”. Однако, в дальнейшем сменявшие его новые вице-короли, отличавшиеся патологической русофобией, сумели убедить Лондон в обратном, и несмотря на бесчисленное количество письменных и устных напоминаний из Санкт-Петербурга, английское правительство пошло на попятную, соглашаясь даже на то, чтобы закрыть уже созданное к этому времени консульство Великобритании в Тифлисе. Правительство Британской Индии совершенно не устраивал живой соглядатай их деяний в порабощенной и разоренной колониальной стране, где медленно, но верно набирало силу антибританское брожение и формировались организации и даже общенациональная партия националистического характера.

Совершенно неожиданно новый импульс активизации России по созданию Генконсульства в Бомбее дала официальная записка в Генштаб русского офицера Александра Выгорницкого, находившегося в Индии официально с целью изучения языка “хиндустани”. Подавая эту записку в 1887 году, он не только обосновал необходимость создания консульства в Бомбее по причинам торгово-экономического, политического, в том числе и военного порядка, но и подчеркивал с негодованием, что в Индии существовали консульства практически всех ведущих европейских держав, за исключением России. Записка Выгорницкого возымела эффект не только на правительственном уровне, но и “на высочайшем”. Сам император Николай II проявил к установлению консульства в Бомбее персональный интерес.

Новый раунд дипломатических баталий в треугольнике Петербург - Лондон - Калькутта принимал теперь новую остроту, и хотя вице-король лорд Керзон и все военно-политические ведомства Британской Индии бомбили Лондон категорическими меморандумами и памятными записками с протестами, вопрос об открытии российского консульства оказался предрешенным. Британское правительство в Лондоне пошло на уступку, и в своей телеграмме “Его превосходительству вице-королю” от 23 августа 1899 года информировало, что лорд Солсбери, министр иностранных дел Великобритании, проинформировал 11 августа временного поверенного в делах России в Англии г-на Лессара о том, что “правительство Ее Величества... готово пойти навстречу пожеланиям российского правительства относительно назначений консула в Бомбее”.

Вскоре стало известно имя кандидата на пост российского консула в Бомбее: Василий Оскарович фон Клемм, профессиональный специалист в вопросах внешне-восточной политики, многие годы прослуживший в Бухаре, Ташкенте и Ашхабаде. Узнав о назначении Клемма, вице-король Керзон был вне себя от негодования. В телеграмме в Лондон от 15 апреля 1900 года он требовал, чтобы ранг российского представителя был ни в коем случае не выше ранга “консула”, добавляя при этом: “Российский консул, который получил назначение, эксперт по Центральной Азии, хорошо мне известен, он, конечно же, направлен в Бомбей не для того, чтобы заниматься только коммерцией”. Так еще до прибытия Клемма в Бомбей было ясно, что российскому консульству предстоит работать в сложнейших условиях, под неусыпным полицейским надзором, при явных и тайных противодействиях и циничном отношении со стороны колониальных властей по поводу и без повода. Начиналась весьма своеобразная политическая дуэль “Лорд Керзон - консул фон Клемм”, которую всесильный британский вельможа в конечном итоге все-таки проиграл.

В.О. фон Клемм занимал пост консула (к концу срока - генерального консула) пять лет и содействовал развитию и расширению самого широкого спектра российско-индийских торгово-экономических, культурных и научных связей, взаимодействию различных фирм и предприятий, сельскохозяйственных лабораторий и т.п. Рискуя, он принимал у себя выдающегося деятеля национально-освободительного движения Б.Г. Тилака, встречался с главами различных индийских княжеств, установил контакты с прессой, видными деятелями науки и культуры. Объективно его деятельность способствовала распространению в Индии правдивых сведений о России, а в России об Индии (кстати, сам он был автором ряда научных работ об Индии), что открывало новые возможности для более широких контактов между Россией и Индией. Его роль, так же как и всего первого российского консульства в Бомбее, в истории развития российско-индийских отношений все еще не получила адекватных оценок, что еще предстоит сделать как российским, так и индийским историкам. (Однако определенные сдвиги уже налицо – несколько лет назад индийская аспирантка Судешна Саркар с успехом защитила в Институте востоковедения РАН диссертацию на тему “Российское генеральное консульство в Бомбее”, а совсем недавно вышли два тома документов о российско-индийских отношениях в XIX и начале XX века, в 1900 - 1917 гг., в которых нашли заметное место документы, рассказывающие историю сложных перипетий создания и деятельности первой российской консульской миссии в Бомбее.)

После победы Октябрьской революцииНеру и его коллеги с интересом наблюдали за переменами в СССР. Не разделяя крайностей большевизма, его приверженности насилию, они, вместе с тем, отдавали должное индустриализации, высоким темпам развития советской экономики и социальной сферы - образования, здравоохранения - и стремились воспользоваться советским опытом. Не случайно, что потом, после завоевания независимости, в разработке первых пятилетних планов Индии принимали участие советские экономисты.