История возникновения и развития берестяного промысла

 

Кора березы или бересты издавна использовалась в самых разнообразных целях. Среди последних находок археологов на территории Новгорода имеются “берестяные грамоты" - древнейшие памятники русской письменности, найдены также куски бересты с росписью, тиснением и фигурной резьбой, относящиеся к XI - XIV векам. Эти находки свидетельствуют о том, что художественные изделия из бересты были распространены в быту русского народа с очень древних времен. Однако дошедшие до нас предания, письменные источники и вещи дают возможность составить далеко не полное представление о том, как развивалось это своеобразное искусство. Материал раскопок на Белоозере (б. ростово-суздальская, затем новгородская земля), хранящийся в Вологодском краеведческом музее, свидетельствует о существовании тиснения бересты в XII - XIII веках. Можно предположить, что из новгородских земель, через ростово-суздальские, в силу ряда исторических причин Шемогодская резьба по бересте превратилась в промысел.

В Вологодском музее хранится иллюстрированная рукопись конца XVIII века, написанная в Спасо-Каменном монастыре, находившемся неподалеку от Вологды, на Кубенском озере. Иллюстрации этого любопытнейшего документа представляют собой соединения иконописных и фольклорных мотивов, с явным преобладанием последних. Три листа рукописи имеют изображения берестяных предметов, украшенных резьбой и тиснением. На одном из них - смерть с косой, за ее плечами - короб со стрелами. (Приложение №__) Короб берестяной, судя по рисунку, украшенный тиснением.

береста народное ремесло образование

Несколько дошедших до наших дней фольклорных произведений содержат упоминание о “сеченой” бересте, также подтверждают мысль о том, что резная береста была известна не только на устюгской земле. Вот отрывок из песни, записанный автором в д. Охоловка Сокольского района (б. Кадниковский уезд):

Папенька, папенька,

Родимый батюшко,

Ты сострой-ка мне ларец,

Ларчик золоченый

С берестой сеченой.

Подтверждением широкой географии бытования ремесла просечной бересты может служить наличие берестяного оклада на Иконе “Благовещение”, принадлежащей М.М. Матвеевой, уроженке Тотьмы. По ее утверждению оклад сделан прапрадедом и является фамильной реликвией. Его орнамент сложен из крупных законченных растительных композиций со змеевидным завершением завитков.

Провести хронологическую границу превращения ремесла просечной бересты в промысел очень трудно. Процесс шел медленно. Возникновение промысла, вероятно, правомерно отнести к концу XVIII века, когда Великий Устюг становился крупным центром северных ремесел (черни по серебру, ткачеству, резьбы по дереву, ориниорти и т.д.), вывозившихся на многочисленные ярмарки и за границу. Такое предположение может быть достоверным еще и потому, что первое упоминание о прорезных берестяных вещах как о товаре мы находим в литературе только конца XVIII столетия.

Ко времени оформления промысла география резьбы по бересте сузилась. Она определялась теперь неким треугольником: Великий Устюг - с. Курово-Наволок - с. Бермятино. Долгое время через скупщиков на ярмарке губернии поступали берестяные поделки не только из деревьев, лежащих на р. Шомоксе, а также и с других волостей: Нестеореровской, Приводинской и даже Брежной слободки Тотемского уезда. Однако, этим ремеслом занимались в основном шемогоды. В 70-80 г. г. прошлого столетия здесь просекали бересту в 14 деревнях 168 мастеров.

Как упоминалось, границы крестьянского ремесла просечной бересты, из которого вырос промысел, были широки. Они доходили до тарногских, тотемских и вологодских земель, соседствовали с архангельскими. Это определило воздействие других видов северных ремесел на орнамент просечной бересты. В разное время в нем усматриваются различные влияния: устюгской черни, росписи и резьбы по дереву, ткачества, просечного железа, резьбы по кости кружевоплетения. Шемогодская резьба дает возможность выявить фольклорное родство разных видов народного искусства, жизнь одного в другом.

Бесспорно, сеченая береста сродни просечному железу, но еще более просечному олову. Об этом свидетельствуют сохранившиеся царские врата в Усть-Выми. Их орнамент состоит из “рокайльных" завитков, он по шемогодскому замысловат и упруг, неглубокий чекан напоминает тиснение. Усиливает сходство слюдяная подкладка, напоминающая фольгу. (Приложение №__)

Особенно наглядны различные влияния на каймах берестяных поделок. Чаще всего они схожи со строгим классическим узором резной кости или кружева.

Эволюция орнамента шемогодской бересты связана хронологически с тремя периодами:

1. конец XVIII - середина XIX века;

2. вторая половина XIX века - до 1918 года;

3. с 1918 года, т.е. с момента организации артеля.

Это деление в какой-то мере условно, но соответствует основным этапам развития промысла.

Первый период жизни просечной бересты изучать трудно, т.к. вещей сохранилось очень мало. Прародительницей знакомой всем резьбы можно считать берестяную шкатулку конца XVIII века из Вологодского музея. Изображенные сценки напоминают лубочные картинки. Они не мудрены по содержанию, но сколько в них юмора, занимательности, доброты, народного восприятия жизни!

В целом, первый период характеризуется появлением черт собственного шемогодского орнамента, отличающегося преобладанием традиционных мотивов, пластичностью, условной трактовкой образов. Целесообразность, утилитарность вещей еще преобладает над их декоративностью.

Начиная с середины века, внутри промысла появились две линии: одна, свидетельствующая о возможности дальнейшего развития ремесла, другая - о тревожных симптомах возможной гибели еще окончательно не оформившегося в художественном отношении искусства.

Казалось бы, промысел живет полнокровной жизнью, но одно дело выставочные вещи, и совсем другое - рыночные. В отчетах Особого губернского комитета по кустарным промыслам содержится много жалоб на скупщиков “которые вредят кустарным промыслам”. Вещи, сделанные по заказу, были дешевы и очень плохи.

Одним из крупных мастеров второго периода развития промысла, мастером, который уберег его от гибели, был Афанасий Вепрев. Вещи Вепрева и его круги были великолепны не только по форме и мастерству исполнения, но и в орнаментальном отношении. Основа орнамента - замысловатый завиток, вырастающий их стержня - побега и оканчивающийся чаще всего розеткой, одним или тремя листиками.

Поиски новых орнаментальных форм привели к появлению в этот период геометрических фигур, строгость которых смягчала гибкостью растительных мотивов.

Вепревские стилевые новшества, являющие собой высокую культуру и вкус художника, были шагом вперед в развитии шемогодского орнамента. Рыночные же вещи были грубы и безвкусны. Видимо, по этой причине их почти нет в музее. Орнамент подобных изделий составляют аляповатые гроздья винограда, мудреные завитки будто сняты с папильоток.

Таким образом, на втором этапе орнамент развивался, обогащался новыми формами, но процесс этот шел медленно, за счет работы нескольких мастеров. В целом же, под влиянием потребительского, в основном купеческого вкуса декоративное убранство вещей начинает довлеть над их обиходным назначением. Потеря целесообразности приводит к чрезмерной эффективности орнамента, его измельченности.

Третий период жизни шемогодской резьбы исследован наиболее полно.

В 1920-е годы, как об этом рассказывают мастера М. Угловская и С. Вепрева, в артели “Художник" не было творческого отношения к делу. Резчики по бересте долго работали по вышивальным образцам букетных рисунков, а иногда и по кружевным сколкам. Между тем, известно, что именно в эти годы огромное количество резных берестяных изделий шло за границу. Эти высокохудожественные работы принадлежали Н.В., А.И. и Н.Я. Вепревым и выполнялись по специальным заказам.

В 1930-е годы начинаются активные поиски нового стиля, новых орнаментов и сюжетных форм. Это направление вело к обогащению орнамента новым художественным содержанием на основе выверенных профессиональных традиций (круг работ Вепревых), к органическому слиянию сюжетных образов с орнаментальными, к лаконичному и чистому звучанию ритмов.

Вместе с тем, прямолинейное понимание темы и сюжетов зачастую приводило к натуралистической трактовке образов, к отрицанию условности как свойственного народному искусству художественного метода. К сожалению, в последующие годы существования артели это направление стало преобладающим, хотя и не означало полной потери художественного мастерства.

О том, что шемогодский промысел угас, писали много. Думается, что всякий раз имеется в виду закрытие промысловой шемогодской артели, ибо говорить о гибели искусства резьбы по бересте мы не можем и теперь. Оно существует не смотря на то, что из-за нерадивого отношения за два месяца в 1958 году было “свернуто нерентабельное производство”. Талантливые резчики, живущие на Шомоксе, заняты сейчас как разнорабочие.

И по сей день резчики с Шомоксы удивляют нас своими новыми работами как бы в доказательство живучести и традиционности народного творчества. Замечательные произведения последних лет А. Марковой, Л. Чупровой-Балагуровской. Особенно хороши их сувениры - “вологодские даренки”, матрешки, книжные закладки, детские погремушки. Сколько вкуса, изобретательности, теплоты и сердечности в матрешках талантливой А. Марковой, как серьезно, мастеровито “вяжет узорочье” на берестяных блюдах Л. Чупрова!

Возрождение шемогодской резьбы как народного промысла в новом понимании этого слова возможно и необходимо. Для этого нужна лишь организация художественной артели или фабрики.

Также берестяной промысел имел огромное значение для народов Сибири. Коренное население Сибири многоязычно, пестро. На территории Сибири расположены Бурятский, Тувинский и Якутский автономные округа. В Тюменскую область входит Ханты-Мансийский национальный округ, жители его - ханты и манси. В Ямало-Ненецком национальном округе и в Усть-Енисейском районе Таймырского края проживают ненцы, с ними на Таймыре соседствуют энцы и нганасаны. В состав Красноярского края входит также Эвенский национальный округ. Эвенки (тунгусы) живут, кроме того, в Прибайкалье, в Читинской области, на юге Якутии. На территории Эвенского национального округа и на Таймыре живут долгане - “северные якуты”, как их еще называют. Наконец, на севере Якутии расположены селения эвенков и юкагиров, а по берегам Енисея и подкаменной Тунгуски - поселки кетов.

Естественно, что все эти народы отличаются один от другого не только лингвистическими и антропологическими признаками, но и разной по происхождению, содержанию, образному строю национальной художественной культуры.

Национальная художественная культура народов Сибири - это прежде всего народное декоративное искусство, народные художественные ремесла и промыслы. По всей территории Сибири проживает сегодня много потомственных мастеров народного искусства - резчиков по дереву, костерезов, ювелиров, мастериц по художественной обработке бересты, шкур и меха.

Береста в прошлом использовалась в хозяйствах народов Приамурья чрезвычайно широко. Охотники и рыбаки покрывали ею шалаши в летнее время, ее употребляли на подстилки для спанья в шалашах, из бересты делали колыбели, лодки, вееры, всевозможные предметы домашнего обихода, трафареты узоров для рукоделия и т.п.

В конце мая, в июне, июле мужчины вооружившись специальными длинными (до 30-40 см.) ножами с рукоятями длиной 80-100 см., отправлялись в тайгу за берестой. Они отыскивали толстые березы с ровным без изъянов берестяным покровом. На дереве делали длинный, до 1-1,5 м. вертикальный надрез, вверху и внизу его - два горизонтальных, кольцевых. Некоторые снимали бересту “винтом”, делая спиралевидные разрезы на коре.

Заготовленную кору для придания ей эластичности варили, ее свертывали в толстые рулоны, перевязывали их и ставили в большие котлы, подвешенные над кострами на улице. В воду иногда добавляли костяки различных рыб, так что при варке получалось нечто вроде слабого рыбного бульона. Удэгейцы между слоями бересты прокладывали листья папоротника, а сам рулон заворачивали в кедровую кору. Процесс варки продолжался 3-5 часов. Если рулон был очень высок, сильно выступал из воды, его после варки переворачивали другим концом вниз и варку повторяли. Обработанная таким образом береста становилась мягкой и эластичной, как кожа, ее можно было сшивать крапивными нитками. Из такой бересты изготавливали тиски-полотнища, которыми накрывали шалаши, укрывали от дождя поклажу в лодках, подстилали их в шалашах; бересту сшивали в несколько слоев по длине, делая полотнища в 3-4 метра, их окаймляли берестяными каймами, чтобы края не рвались. Рыбаки и охотники в летнее время возили эти полотнища, свернутые в рулоны, с собой, они были нужны постоянно.

Для изготовления сумочек, мешков, ведер, коробок, шляп, корзинок бересту чаще всего не варили, но осторожно нагревали над огнем, отчего она размягчалась и становилась гибкой; а также легко расслаивалась на тонкие пласты, что было необходимо для орнаментации изделий. Для любых работ по бересте требовались следующие инструменты: ножи, несколько деревянных “вилок” - зажимов - дяораку, небольшое шило - гиоко.

Большие берестяные мешки для ягод и другой поклажи делали из длинных широких полос бересты, перегнутых пополам и сшитых по бокам корнями тальника (а иногда закрепленных деревянными спицами). Для хранения предметов женского рукоделия широко применялись своеобразные сумочки и портфелики с орнаментированными накладными клапанами сверху; они также сшивались по бокам нитками. Тоже плоскими в виде “кошелечков" полукреглой формы с одним малым отверстием делали солонки - капту.

Все прочие многочисленные предметы, которые делали из бересты народы Приамурья, по способам изготовления можно разделить на пять видов.

Коробки (или сосуды) первого типа детали из одного квадратного или прямоугольного куска бересты, края которого загибали вверх; а затем на двух противоположных сторонах, по углам, складывали в виде треугольников и закрепляли в таком положении по верхнему краю двумя-тремя дополнительными берестяными накладными - узкими (2-3 см.) полосками, наложенными одна на другую, а иногда дополнительно - толстым прутом или палочками на противоположных сторонах. Сначала накладку вместе с краем коробки зажимали по всему периметру (или окружности) несколькими зажимами и прокалывали это насквозь шилом в нескольких местах. Через эти отверстия затем протягивали корень, сшивая все слои бересты вместе. Проколов каждое отверстие, мастерица вставляла в него заранее заготовленную иглицу из дерева в виде заостренной спички - так они фиксировали отверстия, чтобы они не смещались.

Для шитья берестяных сосудов использовали корни ели или тальника, которые заготавливали на островах в весеннее время; каждый корень расщепляли вдоль надвое с помощью ножа. С корней обычно снимали кожицу, свернув их в рулончики, вешали для просушки на амбарах. Перед употреблением их несколько часов вымачивали в воде.

Способов прошивания краев сосудов корнями были самые разные и имели орнаментальный характер: “строчкой”, косыми или прямыми крестиками, “елочками”, “скобочками" и т.п. Иногда все слои бересты прошивали, не выходя за края сосуда, в других случаях обшивали через край, укладывая витки корня вертикально, вплотную один к одному. (Приложение №__)

Описанным выше способом делали различные предметы: большие, до 50 см. в диаметре, низкие блюда и маленькие коробочки - черпачки, ковшики с палочкой - рукоятью. В некоторые сосуды с высокими стенками внутрь вставляли дополнительный берестяной вкладыш, приделывали вертикальную ручку из сучка дерева и использовали его как ведро для воды, без дополнительного внутреннего вкладыша, - это были корзинки для ягод.

Второй тип берестяных изделий - это коробки или сосуды цилиндрической формы, сшитые из одного куска бересты с дополнительным дном. (Приложение №__) Вертикальный шов проходил сбоку, здесь бересту склеивали рыбьим клеем и сшивали крапивной ниткой. Дно деревянное (у ульгей и нивхов) или берестяное (у верховых нанайцев и удэгейцев) пришивали крапивными нитками или корнем. Не только верхний, но и нижний край изделия укрепляли дополнительными двумя-тремя накладными берестяными полосками шириной 2-3 см. Как было описано выше, эти полоски вместе с краем изделия, а иногда и дополнительным фиксирующим прутом обшивали корнем через край аккуратной красивой обшивкой. (Приложение №__)

Цилиндрические сосуды удэгейцев иногда были не круглыми, а овальными в плане, причем средняя часть овала делалась более узкой (в целом плане это было похоже на восьмерку). Удэгейские сосуды цилиндрической формы и способы обработки краев изделий: дополнительные накладные полоски бересты закреплялись с помощью рыбьего клея, а края сосуда обшивались не корнем, а крапивной или жильной ниткой. Подобная техника была известна и негидальцам. Небольшие группы удэгейцев, жившие на притоках Амура и общавшиеся с нанайцами, позаимствовали от них технику обработки краев сосудов корнями. Иногда удэгейцы для закрепления верхних краев крупных сосудов применяли не берестяные накладки, а тонкие дощечки шириной 4-5 см., они прокалывали их шилом и закрепляли также с помощью ниток. Такие дощечки иногда вставляли между берестяными накладками. Удэгейские и многие негидальские берестяные сосуды второго типа отличались и тем, что края донцев у них обклеивали сначала цветной тряпочкой и затем прикрепляли к сосуду нитками.

Коробки цилиндрической формы имели разнообразное применение. Узкие и высокие (высотой до 30 см., диаметром 10-12 см.) употреблялись для хранения ложек и палочек для еды; в более низких и широких коробах, украшенных орнаментом, невеста везла угощение новой родне при переезде в дом мужа; в них возили подарки (муку, крупу) при обычных поездках в гости; в коробах цилиндрической формы, но без орнамента рыбаки брали с собой пищу, уезжая на рыбалку на целый день.

Переселяясь на летнее стойбище, в такие коробки укладывали чайную посуду. (Приложение №__)

Сосуды или коробки третьего типа делали из квадратного или прямоугольного куска бересты, вырезая на углах его глубокие клинья. Бересту сгибали по этим вырезам и сшивали. Получались сосуды с четырехугольным дном, круглым или овальным устьем, которое обрабатывали так же, как уже описывалось выше (накладывали берестяные полоски и прошивали корнем вместе со стенками изделия). (Приложение №__) Некоторые ульгские мастерицы обшивали края полосой ровдуги. Подобные изделия были различны по высоте и объему (высота от 5-7 до 50 см., соответственно менялись и ее остальные размеры). Применение таких коробов было весьма разнообразным. Нанайцы, например, использовали сделанные указанным способом коробы, сильно вытянутые по длине (длина 60 см., высота 20 см.), накладными крышками с бортиками, как своеобразные чемоданы. (Приложение №__)

Их покрывали орнаментом со всех сторон и хранили в них одежду, предназначенную в приданое невесте. В высоких и широких коробах этого типа хранили муку, крупу. В небольших таких коробочках складывали женские украшения.

Четвертый тип изделий представлял собой комбинацию третьего со вторым: к коробкам третьего типа пришивали цилиндрический верх. Высокие и узкие, такие сосуды служили для хранения палочек и ложек для еды, а более широкие употреблялись для других целей. Изделия этого типа были известны всем народам Амура.

Сосуды и коробки второго, третьего, а иногда и четвертого типа делались часто с крышками, в зависимости от их назначения. Обычно крышки вырезали в виде круга из бересты, к нему подшивали второй слой в качестве “подкладки”. Из узкой полоски бересты сворачивали кольцо и подшивали его к крышке внизу как бортики, входившие внутрь сосуда.

У нанайцев и удэгейцев (меньше у ульгей), помимо упомянутых четырех, бытовал еще пятый тип сосудов. Длинные и узкие, они были похожи на цилиндрические изделия второго типа, но это только на первый взгляд, такие изделия не имели вставного дна и делались иначе - из длинных узких кусков бересты, перегнутые пополам. По бокам их сшивали нитками, а уголки внизу загибали вверх и прикрепляли к стенкам. Устье было круглое или овальное, его отделывали также, как и у сосудов других типов, - с помощью накладных полос бересты и обшивки корнем. Такие сосуды за веревочную петлю подшивали к поясу, отправляясь за ягодами, а дома их вешали на стену.

Берестяную посуду, как и деревянную, народы Нижнего Амура делали как повседневную, обиходную, так и праздничную, подарочную, и тогда ее богато орнаментировали. Различные мелкие плоские блюда (первого типа), в которых мыли рыбу, черпаки, которыми вычерпывали воду из лодки, не орнаментировали. Однако даже ведра в большинстве случаев мастерица украшала хотя бы неприхотливым узором. Из всех пяти типов обычно не орнаментировали сосуды пятого типа.

Техника орнаментации берестяных изделий была разнообразна.

Одним из способов был следующий. На специальных дощечках, употреблявшихся для женских рукодельных работ, из тонких слоев расслоенной бересты вырезали орнаменты, окрашивали их в черный цвет и приклеивали рыбьим клеем к стенкам сосудов или пришивали к основе тонкой ниткой очень мелкими и редкими, почти незаметными стежками, причем нитки также окрашивали в цвет узора. Иногда из тонких слоев бересты вырезали длинный орнаментальный “пояс”, которым обертывали весь сосуд (так украшали изделия второго типа).

Более трудоемким был такой способ орнаментации: кусок бересты, из которого делали сам сосуд (второй тип), окрашивали в черный цвет и на нем маленьким костяным ножичком намечали рисунок узора (который с помощью берестяного трафарета накладывался сверху). Затем по линии узора бересту надрезали маленьким металлическим ножичком и фон осторожно соскабливали с основы - оставался черный узор. Белый фон иногда выкрашивали желтой, голубой или другой краской.

Широко применялся способ тиснения орнамента. Для этого брали бересту, вываренную и немного подкрашенную в коричневый цвет отваром ольховой коры. На обработанной таким образом бересте рисовали узор костяным ножичком или тупой стороной металлического ножа. Окончательный узор наносили тиснением: тонкой заостренной костяной палочкой или костяным ножичком его выдавливали косыми параллельными короткими черточками, “елочкой”, из черточек, точками, крестиками и т.п. Для нанесения на бересту мелких узоров в виде крестиков, кружочков нанайцы применяли штампы, вырезанные из кости или ясеня. Тисненые узоры иногда окрашивали в голубой, желтый или розовый цвета.

Черную краску для раскрашивания орнамента получали из смеси копоти от сожженной сухой травы с растолченной кетовой или щучьей икрой. Черную бересту для орнаментации делали и так: куски бересты в ил на 8-10 дней, после чего ее тщательно мыли в Амуре. Синий цветок чачака, росший около домов, давал синюю краску. Кроме того, ульги привозили с Татарского пролива (от утеса Таба) синий кашень енггиса. Красную краску также получали из камня, привозимого с Татарского пролива. Коричневую краску различной интенсивности давал отвар ольховой или лиственной коры. Пользовались также естественным цветом бересты черной березы. Удэгейцы делали желтую краску из плесневых грибков гнилого дуба. Очень широко все народы Нижнего Амура использовали рыбий клей: когда делали деревянные или берестяные изделия, при орнаментировании, при шитье одежды и т.п. Его изготовляли либо из кожи кеты, зубатки или ленка, нагревая ее над костром, либо из плавательного пузыря рыб осетровых пород.

Береста и по сей день широко используется в жизнедеятельности человека. Несложная в обработке, прочная, гибкая, легкая, не пропускающая влагу и не поддающаяся гниению она оказалась незаменимой в изготовлении самых разных изделий, необходимых человеку: сеянцев, коробов, лаптей, ларцов, игрушек и даже бумаги. Экологически чистая структура бересты, обладающая антибактерицидным свойством, позволяла длительное время хранить в берестяной посуде продукты питания. В каждом изделии прошлого можно найти уникальную изобретательность мастера с чертами самобытности.