Становление и развитие забастовочного движения России

 

Из мировой и отечественной истории известно, что конфликты в социально-трудовых отношениях существуют с тех пор, с которых существуют сами эти отношения. Столь же хорошо известно, что данные конфликты приобретают ту или иную специфику в зависимости от особенностей исторической эпохи, которые переживает данное общество.

Правда, обе эти исторические истины еще совсем недавно пыталась опровергнуть господствовавшая в России идеология, навязывая общественному сознанию миф о «принципиальной бесконфликтности» якобы построенного в стране «развитого социалистического общества»[1].

По мнению Наумова, «забастовка как форма и способ разрешения коллективного трудового конфликта в России стала применяться с первой половины XIX века – гораздо позднее, чем в Западной Европе или США, что в свою очередь было связано с медленным развитием капиталистических отношений в нашей стране, преобладанием аграрного сектора в экономике и консервативностью законодательства» ².

К.Н. Гусов и В.Н. Толкунова считают, что забастовки имели большое значение для появления трудового законодательства во всех странах, в том числе  в царской России, и ни один закон о труде ни в Российском государстве, ни за рубежом в конце XIX – начале XX в. не издавался без стачечной борьбы трудящихся ³.

В то же время Наумов утверждает, что если в Европе к этому времени рабочие проводили  забастовки,  придерживаясь  определенной  тактики, умело используя переговоры, то в России забастовки представляли часто стихийные бунты с внезапным прекращением работы, поломкой оборудования и избиением наиболее ненавистных представителей администрации[2].

Правовое регулирование забастовок в России последовательно прошло, как и за рубежом, все стадии от полного запрета (как правило, уголовного) до их разрешения и определения в законодательстве наказуемых видов забастовок.

В дореволюционной России регулированию забастовок были посвящены лишь уголовно-правовые нормы, нормативного же акта, подробно регламентирующего организацию и проведение забастовок, в Российской империи не было.

Смена в 1917 году политической власти в стране привела к коренным изменениям не только в сфере государственного устройства, а также законодательства, но общественного сознания.

Считалось, что в государстве, в котором все средства производства принадлежат самому народу в лице его представителей – хозяйственных органов – противоречию между работодателем и трудовым коллективом быть не может, поскольку работник в конечном итоге трудится на себя. Следовательно, в законодательстве, регулирующем забастовки, не было надобности, так как их существование отрицалось.

Серьезным фактором, сдерживающим забастовочное движение в первые годы существования Советского государства, послужило установление жесткой ответственности за нарушение трудовой дисциплины (в период с 1917 до 1920 гг. за нарушение трудовой дисциплины могли применяться следующие наказания: лишение продовольственного пайка, направление на общественно-необходимые тяжелые работы, увольнение с лишением свободы)[3].

Лишь в эпоху смены политического курса страны в 1985 году, по мнению Наумова, латентное недовольство трудящимися производственными условиями начало постепенно проявляться открыто. Однако отсутствие опыта проведения забастовок, а главное медленный процесс демократизации общественных отношений – придали большинству из них несвойственный забастовкам политический характер.

Это объяснялось, прежде всего, тем,  что  почти  все  предприятия находились в государственной собственности, следовательно, управление ими осуществлялось с помощью метода централизованного регулирования.

С августа 1989 года в СССР стали признавать существование забастовок, а также урегулировали порядок их проведения – в Верховный Совет СССР внесен проект закона «О порядке разрешения коллективных трудовых споров (конфликтов)».

Конституция Российской Федерации, провозгласив нашу страну социальным и правовым государством, закрепила, в частности в ст.37, право граждан на забастовку в целях разрешения коллективного трудового спора. В развитии этой конституционной нормы 23 ноября 1995 г. был принят Федеральный закон «О порядке разрешения коллективных трудовых споров»[4].

Данные нормативно-правовые акты положили начало забастовочному движению в РФ, этапы, причины и особенности которых рассмотрим подробнее.

Некоторые авторы условно разделяют протестные движения первой и второй половины 90-х годов ХХ в.

Так, например, А.М. Кацва отмечает, что «если в начале десятилетия имел место единый широкомасштабный протест против ограничения  гражданских  прав,  политических свобод, за обновлении общества, то на завершающем этапе десятилетия произошел определенный спад протестных действий и одновременно – их диверсификация»[5].

Думается, что правильным будет рассмотреть дробную классификацию забастовочного движения 90-х г.г. по следующим этапам:

Первый этап – 1987 г. – первая половина 1989 г.: зарождение и стихийное развитие забастовок. Они были, как правило, локальными, плохо организованными, с преимущественно экономическими требованиями, развертывались в основном в промышленности и на транспорте.

Второй этап – вторая половина 1989 г.- первая половина 1991 г.: перерастание забастовок в массовое и резко политизированное движение. На данном этапе происходило формирование рабочих стачечных комитетов. Забастовки охватили большинство отраслей промышленности, транспорта и других сфер.

Третий этап – вторая половина 1991-1994 г.: выдвижение требований бастующими по изменению условий хозяйствования, обеспечению социальной направленности экономических реформ. Он связан с резким обнищанием основной массы трудящихся, негативными последствиями социально-экономических реформ, падением производства, ростом безработицы.

Четвертый этап – 1995-1999 гг. – характеризуется значительным ростом забастовочного движения. Забастовки врачей, учителей, работников науки, культуры становятся преобладающими к концу 90-х гг.[6]

Иную периодизацию предлагает В. Лазарев, в которой делает акцент на том, что в промышленности пик забастовок пришелся на 1991 г.; в бюджетной сфере – на 1992 г. Во втором этапе (1993-1994 гг.) отмечается, что «количество забастовок резко уменьшилось, причем в 1993 г. в бюджетной сфере их не было вообще».

Новый же взлет забастовок отмечен в 1995-1997 гг. Основная их причина – несвоевременная выплата заработной платы. С 1998 г. забастовочное движение пошло на спад, однако они стали жестче: использовались новые формы протеста, - например, объявление шахтерами «рельсовой войны»[7].

В данный период А. Бузгалин (после пикового уровня – 1997 г.) говорит о появлении новых черт: «люди начинают выступать против «святая святых» - сложившегося в результате приватизации распределения прав собственности и характера экономических и трудовых отношений на предприятиях»[8]. «Рабочие выдвигают требования деприватизации и расширения их участия в управлении производством»[9].

Снижение забастовочной активности к концу 90-х гг. ХХ в. – началу первого десятилетия XXI в. объясняется рядом причин, среди которых особый упор делается на усталость людей, их разочарование в силовых методах борьбы.

С этим объяснением вряд ли можно полностью согласиться. Скорее, следует говорить о разочаровании трудящихся возможностью «пронять» своих оппонентов – властные структуры и работодателей – столь спокойно и достаточно «вялой» формой «силового» воздействия, как простое прекращение работы, на которую оппоненты откликаются слабо и реагируют медленно и недостаточно эффективно. З

десь необходимо выделить такую тенденцию как нарастание радикализации, вплоть до применения таких крайних форм «силового давления», как перекрытие автомобильных, железнодорожных и авиационных магистралей и захват заложников из числа представителей властей и работодателей.

Данный момент объясняется тем, что к традиционным методам протеста власти привыкли, с забастовками смирились как с неприятным, но обычным явлением: надо было находить новые формы борьбы, способы привлечь внимание общества[10].

По мнению же А. Бузгалина «важным представляется вывод о том, что с развитием забастовочного движения усиливается взаимодействие не только трудящихся смежных, взаимозависимых отраслей (горняки и энергетики), но и работников весьма различных сфер деятельности (шахтеры и учителя).

Так, удовлетворение забастовочных требований работников производственных отраслей стимулирует рост коллективных акций протеста в отраслях социальной инфраструктуры»[11]. Однако существует точка зрения, что эффективность забастовок тоже оставляет желать лучшего.

Например, в самом «забастовочном» вопросе нашей страны – невыплатах зарплаты, которые к 1997-1998 гг. приобрели повсеместный характер, - помогли не забастовки, не рельсовые войны и не марши через полстраны к Белому дому, а введение Федеральным законом от 15 марта 1999 г. № 48-ФЗ в УК РФ статьи 145, предусматривающей уголовную ответственность за невыплату зарплаты свыше двух месяцев (в виде штрафа или лишении свободы на срок до 2 лет, а при тяжких последствиях такого деяния – до 7 лет).

Таким образом, после  введения в действие указанной статьи УК РФ количество забастовок резко, почти на порядок уменьшилось[12].

Говоря о требованиях, выдвигаемых забастовщиками, можно разделить их на экономические, социальные и политические. Однако специфика национальной социальной политики, где экономика и власть переплетаются теснее, чем при административно-командной системе, приводит к тому, что в сознании человека и общества экономические вопросы так перемешаны с социальными и политическими, что отделить одно от другого для неспециалиста не представляется возможным[13].

Экономические требования на практике часто «обрастают» социально-политическими, причем более политическими, чем социальными. Большинство крупных волнений рабочих (шахтеров, учителей, авиадиспетчеров и т.д.) отличаются если не требованиями отставки правительства, то хотя бы требованиями смены политического и социального курса правительства, направления рыночных реформ[14].

Выделяя в структуре социально-экономических требований в качестве приоритета вопрос о заработной плате, А. Кацва справедливо обращает внимание на существенную эволюцию этого требования на различных этапах забастовочного движения.

В начале 90-х годов речь шла преимущественно о повышении размера заработной платы и ее индексировании по мере роста инфляции.

В последующие годы, когда наблюдалось нарастание объема задолженности по оплате, главное место в требованиях трудящихся стали занимать вопросы погашения долгов по зарплате. Причем подобные требования заметно дифференцировались в зависимости от регионов и отраслей народного хозяйства[15].

Таким образом, требования рабочих носили сложный, синтезированный характер, затрудняющие процесс разрешения трудового конфликта и удовлетворение требований забастовщиков.

Сегодняшняя ситуация в сфере социально-трудовых отношений характеризуется существенным спадом забастовочного движения.

Так, в первом полугодии 2000 г. число забастовок уменьшилось по сравнению с соответствующим периодом 1999 г. в 8 раз.

Снижение забастовочной активности, связанное с позитивными сдвигами в экономике и сменой политического руководства страны, не исключает повторения массовых акций протеста в дальнейшем. В первые годы XXI в. в России не прекращаются выступления трудящихся за удовлетворение своих законных прав[16].

Встает вопрос: почему все же массовые акции протеста так и не переросли во всеобщий «социальный бунт», которым на протяжении ряда лет запугивали общественное мнение представители оппозиции и отдельные средства массовой информации? Ответом может служить, в частности, учет социокультурных факторов, таких, как: неизжитая уравнительная психология, правовой нигилизм, безразличие к реальным общественным проблемам, инертность, склонность к простым решениям и т.д. 

Другой вариант – это то, что у трудящихся пока нет одновременно законного и надежного механизма отстаивания своих интересов, «оружия» против своего работодателя, каким должна являться по своему смыслу забастовка.

Целью развития должна стать ситуация, когда в отношении рабочего и работодателя будет в полной мере действовать «система сдержек и противовесов», которой пока еще нет. Для исправления данной ситуации потребуются годы и годы развития профсоюзов, формирования социального сознания трудящихся и серьезных реформ в области социальной политики государства и правового регулирования трудовых отношений[17].

Таким образом, рассмотрев процесс становления забастовочного движения России, как формы защиты прав человека, можно констатировать, что он долгое время не имел благоприятной почвы для развития, а пик его наступил лишь в 90-е годы ХХ в., когда в стране начала развиваться рыночная экономика и происходили сдвиги в социальной и правовой сферах.

Отличительными особенностями социальных конфликтов в 90-е г.г. стали массовость; многоуровневый характер, т.е. вовлеченность в конфликтные отношения субъектов различных уровней по вертикали и горизонтали; перерастание трудовых конфликтов в политические.