Определение основных понятий

Наиболее детально термин “социальная напряженность” проработан у Талкота Парсонса. Этот термин связан у Парсонса с понятием социальной системы как коллективности определенного типа, характеризующейся специфическим распределением социальных ролей, с одной стороны, и нормативно-ценностными установками, возникающими в рамках культуры — с другой. Главным понятием на этом уровне в парсонсианской концепции выступает понятие целостности, которая обеспечивается благодаря функционированию определенной системы равновесия. Но само это равновесие и целостность системы не достигаются автоматическим образом, они есть результат сложного взаимодействия всех компонентов социальной системы, которая неизбежно проходит через определенные точки социальной напряженности. Социальная система, по Парсонсу, характеризуется четырьмя функциональными требованиями: воспроизводства сложившихся форм (pattern-maintanance), интеграции составляющих ее подсистем, достижения цели и адаптации. Порядок изложения функциональных требований социальной системы может быть иным. В данном случае он подчинен идее определенного цикла в изменениях социальной системы: от устойчивости за счет регулирования скрытых напряжений в социальной системе (это связано с первой функцией) до изменений, связанных с реализацией определенной цели и адаптации к новым условиям.

Проблема социальных изменений рассматривается в двух основных вариантах, Во-первых, постоянно происходят внутрисистемные изменения, ибо само равновесие социальной системы не есть неподвижность. Это — постоянно изменяющееся равновесие, которое характеризуется Парсонсом по аналогии с биологическим гомеостазом. В рамках системы существует постоянное нарушение баланса связей и их воспроизводство. Во-вторых, происходят изменения самой системы в целом под влиянием как внутренних — экзогенных, так и внешних — эндогенных факторов или точнее стимулов, которые могут иметь самое разное происхождение и силу воздействия.

Таким образом, социальная напряженность - есть некоторая тенденция или прессинг, обусловливающий возникновение дисбаланса в отношениях между структурными элементами социальной системы. В случае большого напряжения контрольные механизмы социальной системы могут не справиться с задачей поддержания сложившегося баланса отношений, что приводит к разрушению структуры.

По Парсансу - “Напряжение есть тенденция к нарушению равновесия в балансе обмена между двумя или более компонентами системы” (Parsons Т. An Outline of Social System. Theories of Society, 1962, v. 2, p. 71).

Чтобы понять механизм разрушения социальной структуры, Парсонс разъясняет более конкретно механизмы ее функционирования. Это функционирование связано, с одной стороны, с механизмами распределения, действующими с помощью таких средств, как деньги и власть; они определяют баланс между преимуществами и потерями, выигрышем и проигрышем действующих социальных субъектов. С другой стороны, действуют механизмы интеграционной коммуникации, которые влияют прежде всего на мотивацию этих субъектов, на определение их желаний и средств осуществления этих желаний.

Возникающее напряжение — а источником его может стать практически все, что угодно (в нашем случае - ситуация на рынке труда)—либо разрушают данную систему, либо, благодаря действию механизмов социального контроля и саморегулирования системы, адаптирует ее к воздействию новых факторов.

Факторы социальной напряженности

1. Экономические

2. Политические

3. Культурные

4. Экологические

Следствиями социальной напряженности можно считать следующее.

1. Рост числа забастовок

2. Рост преступности

3. Отрицательный естественный прирост населения

4. Уменьшение количества браков

5. Увеличение разводов

6. Увеличение численности населения с доходами ниже прожиточного минимума

7. Увеличение количества самоубийств

Рынок труда - механизм товарного определения стоимости рабочей силы, позволяющий свободно функционировать механизму уравновешивания спроса и предложения на рабочих тех или иных специальностей.

Экономичеки активное население (рабочая сила) - часть населения, обеспечивающая предложение рабочей силы для производства товаров и услуг. Часть экономически активного населения, включая занятых в экономике и безработных.

 На октябрь 1997 года экономичеки активное население составило 71,7 млн. человек, или 49% населения страны. Из них 65,3 млн. человек (91,1%) были заняты в экономике.

К безработным, применительно к стандартам МОТ (международная организация труда), относятся лица от 16 лет и старше, которые в рассматриваемый период не имели работы (приносящего доход занятия);

Обращались в государственную службу занятости, использовали или помещали объявления в печати, непосредственно обращались к работодателю и т.д. или предпринимали шаги к организации собственного дела;

Были готовы преступить к работе.

При отнесении к безработным учитываются все три критерия. Учащиеся, студенты. Пенсионеры, и инвалиды учитываются в качестве безработных если они занимаются поиском работы и готовы приступить к ней.

Общая численность безработных в России на октябрь 1997 составила, 6 млн 406 тыс. В то же время зарегистрированная безработица составляет сейчас менее трети ее общего показателя.

Уровень безработицы определяется как удельный вес численности безработных в численности экономически активного населения.

Уровень безработицы в России, рассчитанный по методологии Международной Организации Труда по отношению к численности экономически активного населения (рабочей силы) страны снизился в течение только одного октября 1997 года с 9,1% в начале месяца до 8,9% в конце месяца. При чем почти такими же темпами он снижался в течение всего 1997 года, при росте ВВП всего на 2,5%.

Численность официально зарегистрированных в службе занятости РФ безработных составила в конце октября 1997 года 2 млн 001 тыс человек против 2 млн 063 тыс месяцем раньше и 2 млн 451 тыс в октябре прошлого года.

Количество зарегистрированных безработных в России постоянно снижается начиная с марта 1997 года, а общая численность безработных - с мая этого года. За этот период количество зарегистрированных безработных уменьшилось на 553 тыс человек, а их общая численность - на 584 тыс.

Безработица бывает четырех видов.

1. Фрикционная - как результат временного разрывам между предыдущей и последующий работой.

2. Классическая - результат чрезмерно высокой оплаты труда.

3. Структурная - несоответствие вакантных мест имеющейся рабочей силы в результате сдвигов в структуре экономики.

4. Кейсианская - результат ограниченного спроса.

 

К сожалению, Госкомстат не ведет статистику по производительности труда, но очевидно, что при таком спаде производства и столь высокой занятости она чудовищно низка. Примером этому может служить сравнительная характеристика одной из лучших кузбасских шахт "Распадская" и зарубежных угледобывающих компаний.

 

Таблица №2

Показатель	Шахта "Распадская"	Зарубежные угледобывающие компании
Коэффициент использования техники, %	37	70
Себестоимость тонны угля, $	22	11
Годовая зарплата рабочего, $	3,7 тыс.	30 тыс.
Годовая выработка рабочего, $	9 тыс.	140 тыс.

 

 

Часть вторая

Анализ рынка труда.

Несомненно, что полная занятость работоспособного населения в настоящее время возможна лишь в Корейской Народно-Демократической Республике или в некоторых других государствах со столь же оригинальными режимами, где работа становится почетной обязанностью каждого гражданина. "Кризисы" и "безработица" остаются уделом капиталистических (и стремящихся стать таковыми) стран. Но, искусственное поддержание низкого уровня безработицы, путем вливания в нерентабельные предприятия бюджетных денег, приводит к стагнации всего общества. Происходит своего рода скрытая уравниловка. Предприятия, приносящие стране только убытки, не думают модернизировать производство, или снижать издержки, либо вовсе закрываться, т.к., порой, именно их работа является гарантом социального спокойствия в регионе, городе. Работающие на них люди тоже становятся своего рода балластом общества, т.к. мотивация для рождения новых идей, действий весьма низка. Получая некий социальный минимум, люди не стремятся к большему, т.к. видят, что на других, рентабельных, предприятиях за ненамного большии деньги приходится отрабатывать от и до. Убивается дух капитализма. Кроме того, этими людьми становится легко манипулировать. Подобная ситуация сложилась в городах красного пояса России, в жизнедеятельности которых очень важны градообразующие предприятия.

       На лицо парадоксальная ситуация, когда в Москве некому учить детей, водить автобусы. Не хватает специалистов в вузах. А на нерентабельном ЗИЛЕ и АЗЛК никого не увольняют. Старые рабочие места, в большинстве своем сохраненные, потеряли экономическую эффективность, а новые появляются совсем не там, где требуется для экономического подъема. Это Маргарет Тетчер может позволить себе закрыть все непроизводительные шахты (пусть себе бастуют), у нас же к шахтерам с бюджетными подачками никак не наездятся первые лица государства. Кажется, ясно, что лучше направить бюджетные деньги не на сохранение неэффективных рабочих мест, а на создание эффективных производств, инвестиции в те отрасли, где Россия все еще сохраняет преимущества перед западом. А это, прежде всего самолетостроение, кораблестроение, военное производство, атомная энергетика, космос и некоторые другие. Но правительство предпочитает выступать в роли заложника праздного и бедного населения. Однако отечественному рынку труда все равно не избежать катаклизмов. Ведь если дела будут идти так, как сегодня, то нереальны не только сроки обещанного правительством экономического подъема, но и о самой его возможности говорить трудно.

Т. о. рынок труда как экономическая система не свободен и поэтому не обладает способностью к самоорганизации. Получается порочный круг. Институты выпускают специалистов, которые не нужны государству т. к. система государственного образования отстает от развития рынка труда, а у государства нет платежеспособного спроса на этих специалистов. И бывшим выпускникам ничего не остается, как идти в те же “продажники” или переучиваться. Но это уже другая проблема.

 

Рынок, как известно по Адаму Смиту, вечен, поэтому квалифицированная рабочая сила всегда была объектом спроса и предложения; иногда общее предложение на рынке труда было выше, иногда - ниже. В одном случае явлению обычно сопутствовали термины типа "кризис", "безработица", "упадок", в другом - "подъем", "бурное развитие". Становление, развитие и упадок любой отрасли сопровождались, соответственно, становлением, развитием и упадком отраслевого рынка труда.

       Если провести анализ сложившейся на настоящий момент ситуации на рынка труда, то можно увидеть, что основным спросом пользуются так называемые продажники и банковские работников разных уровней (в базах данных некоторых агентств до сих пор около 50% всех вакансий приходится на профессию менеджера по продажам). Кроме того, в дефиците юристы, шеф-повара и аудиторы, т.е. все те профессии, которые не относятся к реальному сектору производства.

       При переходе от одной формы производства к другой, от одной политической системы к другой, безусловно меняется характер спроса и предложения рабочей силы. Так те предприятия-монстры, которые существовали в СССР, совершенно неприемлемы в современном капиталистическом обществе. И предложение рабочей силы в нынешней России мало соответствует спросу, ведь большая часть работоспособного населения СССР была занята в производственном секторе.

       Неразрешимой проблемой в условиях экономического спада оказались аномальные размеры рабочего класса (советское государство в идеологических целях проводило политику по искусственному увеличению его численности). Миллионы рабочих были поставлены перед фактом, что их предприятие убыточно, а банкротство работодателя близко. Многомесячные задержки зарплаты и регулярные остановки производства превратили советскую шутку “мы как бы работаем, а нам как бы платят” в констатацию жутковатого факта. Особенно остро проблема стоит там, где население оказалось заложником градообразующих производств. Иваново, Тольятти, Норильск, Воркута, Кемерово, Арзамас – этот печальный список можно продолжить за счет сотен средних и мелких городов. Промышленные монстры типа воркутинских шахт потому и не закрывают, что необходимо поддерживать приемлемый уровень социальной напряженности. Но не слишком ли большой ценой достигается это? Жители регионов находятся в депрессивном состоянии, когда все силы уходят на поддержание хоть какого то уровня жизни. И уж точно нельзя говорить о создании какого-либо нового знания. Молодежь в таких городах большей частью либо не работает, либо трудится на ниве торговли и криминала.

Средняя заработная плата в таких регионах меньше чем прожиточный минимум, и это тоже имеет как очевидные, так и латентные негативные последствия. Низкая заработанная плата отнюдь не тождественна дешевому труду. Даже чисто в количественном отношении производительность труда падает в тех случаях, когда не обеспечивает потребностей физического существования. С экономической точки зрения низкая заработная плата не оправдывает себя и дает обратный результат в тех случаях, когда речь идет о квалифицированном труде, о высокотехнологичном оборудовании. Т. е. там, где необходимо и развитое чувство ответственности, и такой строй мышления, при котором труд становился бы самоцелью. Примером этому утверждению может служить три неудачных пуска космических аппаратов НПО им. Лавочкина (катастрофа с запуском спутника на Марс, неудача спутников: военного - "Аракс", и коммерческого - "Купон"), причиной которых в низкой общетехнологической дисциплине на предприятиях связанных с их производством. А ведь это лучшие, оборонные предприятия.

Механизмы социалистического отношения к труду разрушены, а иных еще нет. Новое (капиталистическое) отношение к труду не свойственно человеку, а может сложиться лишь в результате длительного воспитания. Но, к сожалению, у России нет этого времени. Запад теснит ее, ресурсного сателита.

Отсутствие в России "духа капитализма", и, соответственно "капиталистического" отношения к труду, о котором так много писал Вебер, заставляет многие западные фирмы прибегать к помощи своих консультантов, оставляя за россиянами право занимать лишь низкооплачевыемые должности, занимаясь примитивной работой. Это тоже является прямым вычетом из экономики РФ, ведет к депрессии населения, противопоставления Россиии остальному миру.

 

Суть механизма нормального рынка труда в том, чтобы обеспечить переток свободной рабочей силы туда, где в ней больше нуждаются. Высокая мобильность рабочей силы – явление отнюдь не негативное, так как большая часть безработных в других странах – это люди, занятые поиском более выгодных рабочих мест. Но условия для того, чтобы сделать рабочую силу мобильной, у нас отсутствуют. К тому же у государства, сильно тратящегося на долги по зарплатам, на подъемные не остается денег.

Нет и нормального рынка жилья (цены недвижимости сильно разняться по регионам, квартиру нельзя купить в кредит). Нет долгожданного закона об ипотеке.

 

Динамика цен предложения квартир в российских городах в 1997 г. (стоимость кв. м. Общей площади жилья, $)

Таблица №3

Город	12.1996	03.1997	06.1997	08.1997	12.1997
Воронеж	350	354	335	350	500
Самара	620	600	600	650	650
Тольятти	420	400	420	450	520
Магнитогорск	240	240	240	240	335
Сургут	550	549	607	600	670
Ульяновск	330	300	300	325	460
Новгород	280	280	280	300	350
Екатеренбург	445	477	473	480	535
Москва	1000	850	900	950	900
Кемерово	300	300	310	310	330

Источник:: Российская гильдия риэлторов

Исходя из данной таблицы, видно, что очень динамично растут цены в таких городах, как Новосибирск, Магнитогорск, Сургут, Нижний Новгород, Тольятти, т.е. в тех города, где активно действует и развивается промышленность. Оживление нижегородского рынка недвижимости связано с успешно работающим ГАЗом, интересом к экономике города иностранных инвесторов. В Тольятти же подъем рынка связан с АвтоВАЗом.

При этом совершенно очевидно, что житель Новгорода, при всем своем желании не сможет перебраться в Сургут, Воронеж или Москву где существует недостаток рабочей силы.

Не меньше мешает и de facto не отмененный институт прописки. Скандал, связанный с отменой обязательной регистрации в Москве, еще одно подтверждение тому. Однако, замечу, что, бранясь с КС по поводу прописки, московский мэр ограничивается обычно рассуждениями "сколько отнимут приезжие у коренных москвичей". Между тем упоминаемый в неофициальных источниках миллион постоянно проживающих в Москве незарегистрированных граждан - это экономически активное население, которое, не пользуясь ни одной столичной льготой, платит Москве налоги и создает базу для той самой социальной политики, которой так любят гордиться московские власти. Кроме того, Москва уже давно - город стариков, и легальный приток мигрантов ей просто необходим, иначе местных престарелых некому будет кормить. Но это иная проблема. Однако доводы об экономической целесообразности в споре о прописке в Москве пока не являются решающими.

       Еще одной проблемой связанной с рынком труда можно назвать проблему так называемых "городов-заложников". Типичный образец города-заложника – Воркута. Добыча угля там была убыточной еще при социализме. В 80-е годы госдотации покрывали до 80 % себестоимости производства (в нее входили затраты на “социалку”). С развитием рынка и передачей “социалки” на баланс города госдотации сократились до 40-50%. Между тем, цена воркутинского угля равна мировой, и нередки случаи, когда основной его потребитель, Череповецкий металлургический завод, делает закупки в Польше. В лучшие советские времена проходчик самой крупной шахты “Воргашорская” зарабатывал в месяц до 2-2,5 тысяч рублей (с премиями доходило до 5-6 тысяч рублей), а рядовой рабочий – 300-500 рублей в зависимости от выслуги лет. В 90-е годы реальная зарплата снижалась, но до сих пор она остается сравнительно высокой. Проходчик и горнорабочий очистного забоя в среднем получают до 5 млн. рублей в месяц, рядовой шахтер - до 3 млн. (зарплата и отпускные уволившегося директора одной из шахт перевалили за 200 млн. рублей. Но в 1996 году и в начале 1997-го на отдельных шахтах задерживали зарплату на 5-6 месяцев. Неэффективные производства (а в Воркуте их абсолютное большинство), хотя и закрываются (за последние несколько лет закрыто 4 шахты), однако основная масса населения не может уехать из города. По социальной программе идет переселение их Воркуты в Среднюю полосу России главным образом пенсионеров, проработавших на Севере более 15 лет. Они ждут очереди по несколько лет. Впрочем, шахтеры уезжать не торопятся – пособия по безработице достаточно высоки.

Вопрос об увольнениях стратегически важен для всего этого региона. Это ключевой момент, шахтеры в регионе используются как заложники - для выбивания средств. При шахтах живут целые города с населением в десятки тысяч человек, большинство из них умеет только добывать уголь. Массовые увольнения якобы невозможны. Правда, государство выделяет средства на программы местного развития и создание новых рабочих мест. Но деньги эти расходуются в первую очередь на текущие нужды, о развитии других производств никто всерьез пока и не думает.

Яркое тому подтверждение - поездка правительственной комиссии в старый шахтерский город Прокопьевск. Провезя чиновников через весь город, дабы они могли вволю насладиться видом усыпанных черноватым снегом покосившихся хибар и бараков, городской глава завел песню про деньги на снос ветхого жилья, замену коммуникаций и ремонт школы. Заодно намекнул, что, если срочно не выплатить людям зарплату хотя бы за два месяца, "получим опять восемьдесят девятый год". Руководитель объединения "Прокопьевскуголь" был еще более категоричен. Он сообщил, что за прошлый год убытки составили полтриллиона (до деноминации), а задолженность по зарплате сейчас - четыре месяца. И если государство не выделит объединению требуемую сумму, через полгода придется остановить восемь шахт и уволить 18 тыс. рабочих - город этого не переживет, он существует за счет шахтеров.

Впрочем, безработица, о которой так много говорят в Кузбассе, несколько странная. Мэр Междуреченска долго жаловался, что с закрытой шахты выкинули на улицу две тысячи человек, не обеспечив их работой. Но ведь на соседней шахте висит большое объявление о приеме горнорабочих сразу по трем специальностям. А в том же Прокопьевске тихо закрыли большую швейную фабрику, которая раньше обеспечивала половину городского бюджета. Люди остались без работы, но об этом почему-то никто не шумит.

Вот так на угольщиков перекладывают все что можно, а Кемеровская область все больше превращается в огромный собес для сотен тысяч людей. Впрочем, такая ситуация отнюдь не только в Кузбассе: по предварительным подсчетам, на удовлетворение всех требований угольных регионов о поддержке понадобилось бы около трети федерального бюджета! И продолжать вкладывать туда средства, сохраняя прежний порядок их распределения, это безумие

       С другой стороны такое положение дел создает социальную напряженность, так как у государства не хватает денег не на пособия по безработице, не на госдотации, не на программу перепрофилирование шахт.

Так же тревожным сигналом служит и то, что постепенно забастовки из сугубо экономического явления перерастают в область социальных действий. По данным статистики каждый день происходит хотя бы одно выступление рабочих). И эти известия почти не волнуют нас так, как это было в 1991 - 1992 годах, мы уже начинаем привыкать, что без забастовок от государства ничего нельзя получить. Прошедшие (27 марта 1997) массовые акции протеста, резко всколыхнувшие достаточно стабильную кривую забастовочного движения, заставляют искать первопричину данной проблемы и пути выхода из сложившейся ситуации..

Важно отметить, что среди лидеров прошедшей акции наиболее заметными фигурами были руководители именно шахтерских профсоюзов: Будько (председатель профсоюза угольшиков) и Чекис (председатель Кемеровского облсовета). Кроме того, на невольную аналогию наводит недавно разразивщейся кризис в Албании, корни которого созвучны с причинами заставившими людей в России выйти на улицы городов. Однако, несмотря на всю серьезность и трудность своего положения, россияне все же сумели остаться в рамках разумного поведения и забастовка не вылилась в открытое противостояние народа и власти. Но это не дает гарантии, что в следующий раз всенародное недовольство, управляемое какой-либо из политических сил не выльется в знаменитый “ русский бунт ”. И если имеющееся у нас в распоряжение время не использовать с наибольшей эффективностью, то мы в который раз наступим на "грабли истории".