Функции, цели, задачи и принципы уголовного процесса

 

Встречается такое понимание функций уголовного судопроизводства, которое вызывает определенные возражения. Основной недостаток таких трактовок - смешение функций с целями уголовного судопроизводства. Так, по мнению П.С. Элькинд, функции - «это специальное назначение и роль участников» уголовно-процессуальной деятельности. Еще более отчетливо такая позиция выражена В.С. Зеленецким, который полагает, что функция - это «результат реализации субъектом своей позиции».

Однако назначение той или иной деятельности или ее результат и сама эта деятельность - совершенно разные вещи. Результат, может быть, достигнут или нет, существо самой деятельности от этого не меняется. Более того, любая цель может быть достигнута различными средствами, путем осуществления разных видов деятельности. Различные функции могут преследовать одну и ту же конечную цель (например, защиту прав и законных интересов участников уголовного судопроизводства), но при этом существенно различаться по содержанию. Но цель еще не определяет содержание деятельности по ее достижению.

Поэтому смешение этих понятий - целей деятельности и ее содержания - недопустимо.

В этой связи встает проблема соотношения понятий функций и целей уголовного судопроизводства.

Вопрос о целях (задачах) уголовного судопроизводства также является спорным на протяжении десятилетий. В литературе давались их трактовки и классификации, радикально отличающиеся друг от друга. Однако наиболее острые споры всегда вызывал вопрос об общей цели уголовного процесса. По этому вопросу в науке уголовно-процессуального права сформировались две полярные позиции. По мнению одних авторов, таковой целью является борьба с преступностью (или в иной, но сходной формулировке). Другие высказывали резкие возражения против такого определения, как отражающего карательный характер советского уголовного процесса.

В ст. 6 УПК РФ цели (назначение) уголовного судопроизводства определены следующим образом:

) защита прав и законных интересов лиц и организаций, потерпевших от преступлений;

) защита личности от незаконного и необоснованного обвинения, осуждения, ограничения ее прав и свобод.

Таким образом, целями уголовного судопроизводства провозглашается только защита интересов сторон. Такая узкая трактовка целей подвергается в литературе довольно резкой критике. И с такими позициями нельзя не согласиться. В приведенных положениях ст. 6 УПК РФ действительно отсутствует такая, не подлежащая сомнению, цель уголовного судопроизводства как защита публично-правовых интересов государства. В законе отсутствует указание даже на такие нейтральные цели уголовно-процессуальной деятельности, как укрепление законности и правопорядка, предупреждение правонарушений, формирование уважительного отношения к суду, закрепленных, кстати, в ГПК РФ (ст. 2) и АПК РФ (ст. 2).

В литературе, опубликованной уже после принятия УПК РФ, некоторыми авторами высказывались различные предложения по формулировке целей уголовного процесса. Так, по мнению Ю.К. Орлова, таких целей три (автор оговаривается, что можно насчитать и большее количество, однако это будет дроблением этих трех целей): «Первая цель - установление истины по делу и принятие на этой основе правильного и справедливого решения. Это именно первая и основная цель уголовного процесса. Если истина не достигнута, то ни о какой справедливости или иной пользе не может быть и речи.… Вторая цель - соблюдение прав личности при осуществлении судопроизводства… Истина должна быть достигнута не любой ценой, а лишь соразмерными средствами, не ущемляющими без необходимости права личности.… И третья цель - воспитательно-предупредительное значение уголовного процесса (общая и частная превенция)».

Более подробную регламентацию задач уголовного судопроизводства предлагает И.А. Антонов, который отмечает, что по смыслу части второй ст. 6 УПК Российской Федерации уголовное преследование и назначение виновным справедливого наказания, а также отказ от уголовного преследования невиновных, освобождение их от наказания и реабилитация каждого, кто необоснованно подвергся уголовному преследованию, не являются целями уголовного судопроизводства как такового. Они лишь отвечают общей правозащитной цели судопроизводства, т.e. соответствуют ей, работают на нее. Таким образом, цели уголовного судопроизводства, указанные в части первой ст. 6 УПК Российской Федерации, достигаются путем решения задач, конкретизированных в ее части второй.

Автор также правильно указывает, что в УПК Российской Федерации должна более отчетливо прослеживаться линия уголовного преследования, раскрытия и расследования преступлений в контексте защиты прав и законных интересов отдельных лиц, а также интересов общества и государства от противоправных посягательств… Сегодня важно сбалансировать средства достижения обеих целей уголовного судопроизводства, обеспечить оптимальное сочетание мер по противодействию преступности и защите потерпевших, с одной стороны, и укрепление гарантий соблюдения прав и законных интересов лиц, в отношении которых осуществляется уголовное преследование, с другой стороны.

В свою очередь, И.А. Антонов вполне обоснованно предлагает для полной ясности назначения уголовного процесса и однозначного его понимания в ст. 6 УПК Российской Федерации оставить формулировку правозащитной цели уголовного судопроизводства, а среди его задач назвать:

) уголовное преследование виновных (эффективное, быстрое и полное раскрытие и расследование преступлений);

) выявление и устранение обстоятельств, способствовавших совершению преступления;

) восстановление в правах потерпевших от преступлений и возмещение причиненного им преступлением ущерба;

) назначение виновным справедливого наказания;

) отказ от уголовного преследования невиновных;

) освобождение невиновных от наказания;

) реабилитация каждого, кто необоснованно подвергся уголовному преследованию.

В аспекте исследования функций уголовного судопроизводства, представляется необходимым отметить следующее.

Во-первых, желательна как можно более подробная законодательная регламентация целей (задач) уголовного судопроизводства, поскольку любая функция преследует достижение какой-либо цели, производна от нее.

И, во-вторых, при исследовании функций следует исходить из реально существующих целей, независимо от того, закреплены они в законе или нет. Например, превентивная цель в законе не указана, однако фактически она существует, и такая функция должна выполняться - путем установления обстоятельств, способствовавших совершению преступления (ч. 2 ст. 73 УПК РФ), вынесения судом частного определения или постановления (ч. 4 ст. 129 УПК РФ) и др.

Остановимся теперь на вопросе о соотношении понятий функций и принципов уголовного судопроизводства.

Под принципами понимаются основные, исходные положения, определяющие сущность уголовного судопроизводства и его построение.

«В системе процессуального права принципы занимают главенствующее место, всегда являются первичными нормами, не выводимыми друг из друга и обнимающими остальные нормы, в которых конкретизируется содержание принципов и которые подчинены этим принципам». Все остальные нормы должны вытекать из принципов или хотя бы им соответствовать.

В советский период длительное время велась дискуссия о том, являются ли принципами только те положения, которые имеют нормативное выражение, либо ими могут быть и иные наиболее важные положения, независимо от того, получили ли они законодательное закрепление. Однако сейчас этот вопрос утратил свою актуальность, поскольку в действующем УПК РФ принципам посвящена отдельная гл. 2 (ст. 6-19), которая охватывает все принципы российского уголовного судопроизводства.

Что касается вопроса о разграничении понятий принципа и цели уголовного судопроизводства, то, как справедливо отмечает Г.М. Резник, такое разграничение необходимо, во-первых, потому, что постановка цели отнюдь не предопределяет средств ее достижения, и, во-вторых, нарушение любого принципа уголовного судопроизводства при всех условиях означает нарушение принципа законности, чего нельзя сказать о недостижении цели.

По мнению И.Б. Михайловской, значение и смысл выделения каких-либо положений в качестве принципов состоит «во-первых, в том, что они являются обязательными атрибутами конкретного вида процессуальной формы; во-вторых, создают основу для толкования закона, поскольку в иерархии процессуальных норм занимают приоритетное положение; в-третьих, основания и порядок ограничения их действия должны быть четко и исчерпывающе указаны в законе; в-четвертых, принципы являются ориентирами для совершенствования законодательства в определенном направлении».

Как справедливо отмечает О.К. Орлов: «Всякий принцип должен максимально содействовать достижению конечных целей уголовного процесса, именно для этого он и существует».

Разделяя такой подход, В.Т. Томин подчеркивает, что принципы уголовного процесса - это «…логически целесообразные правила, составляющие в своей совокупности оболочку для деятельности, направленной на достижение цели уголовного процесса».

А.В. Гриненко пишет, что «принципы обязательно должны находить свое проявление на всех без исключения стадиях производства по уголовным делам. Те нормативные установления, которые реализуются на одной или нескольких (не на всех) стадиях уголовного судопроизводства, принципами именоваться не могут. Они входят в содержание того или иного принципа в виде конкретных правовых предписаний и не должны ему противоречить (например, общие условия предварительного расследования - гл. 21 УПК РФ, общие условия судебного разбирательства - глава 35 УПК РФ)».

Таким образом, принцип, в отличие от цели, - это средство или условие ее достижения.

Например, такие принципы как состязательность сторон (ст. 15 УПК), свобода оценки доказательств (ст. 17 УПК), язык судопроизводства (ст. 18 УПК) и другие определяют оптимальный порядок судопроизводства, его построение, с тем, чтобы максимально способствовать достижению его целей. Другие принципы содержат различные ограничения (условия) в средствах такого достижения, поскольку цели должны достигаться не всякими, а лишь соразмерными средствами, без причинения вреда другим социальным ценностям. К принципам-ограничителям относятся, например, такие, как неприкосновенность личности (ст. 16 УПК), неприкосновенность жилища (ст. 12 УПК) и др.

Как правильно замечают С.И. Безруков, С.С. Безруков, цель и принципы уголовного процесса образуют систему, обозначенную в теории государства и права как «система сдержек и противовесов». Принципы являются сдерживающим факторами, гарантией от злоупотреблений со стороны органов, осуществляющих уголовное преследование.

Как же соотносятся понятия принципа и функций уголовного судопроизводства?

Принцип, как было показано выше, также рассматривается как средство достижения целей уголовного судопроизводства. Однако в качестве принципа такое средство формулируется лишь в самых общих чертах. Любой принцип оставляет широкий простор для конкретных способов своего осуществления. Например, принцип состязательности предполагает разделение функций обвинения, защиты и разрешения уголовного дела (ст. 15 УПК). Однако вопрос о том, какими конкретно субъектами будут выполняться эти функции, каким образом будут распределены их полномочия, в каком процессуальном порядке это будет осуществляться и т.п. - все это выходит за рамки понятия принципа. Все эти вопросы решаются уже в пределах понятия функций.

Таким образом, цель (задачи) уголовного процесса - определяет желаемый результат, который необходимо достигнуть, принцип - общие правила ее достижения, функции - конкретного субъекта и процессуальный порядок его деятельности.

В заключение необходимо рассмотреть вопрос о разграничении понятий функций и полномочий (прав и обязанностей) субъектов уголовного процесса.

Проблемность данного вопроса состоит в том, что любая функция одновременно является обязанностью или правом (полномочием) определенного субъекта процессуальной деятельности. Причем, и в том, и в другом значении она может звучать совершенно одинаково.

Например, уголовное преследование - это и функция уголовного процесса и обязанность (полномочие) прокурора, следователя, дознавателя (ст. 21 УПК РФ). Тем не менее, смешение этих понятий недопустимо. На это указывают ряд авторов. Так, З.З. Зинатуллин и Т.З. Зинатуллин критикуют П.С. Элькинд за ее выражение, что «все субъекты уголовно-процессуальных прав и обязанностей являются носителями определенных функций», полагая, что «такой подход приводит к смешению, хотя и близких, но, вместе с тем, различных понятий «функция» и «компетенция».

По мнению И.Б. Михайловской, отождествление функций с кругом прав и обязанностей позволяет дробить и умножать процессуальные функции.

Действительно, далеко не каждая обязанность (или право) может считаться самостоятельной функцией (например, обязанность следователя по окончании следствия ознакомить обвиняемого с материалами дела). Иначе функции можно дробить до бесконечности.

Таким образом, понятие прав и обязанностей (полномочий) является более широким. Однако очевидно, что, как было показано выше, по объему (да и по названию), они могут полностью совпадать. Как же они разграничиваются в таком случае?

Обязанность, как нам представляется, является императивным аспектом понятия функции. Любая функция является обязанностью (или правом) того или иного субъекта уголовного процесса. Без этого она просто немыслима. И данное ее свойство образует обязательный элемент, важнейший аспект самого понятия «функция». Это свойство определяет, является ли данная функция обязанностью данного субъекта или только его правом. На наш взгляд, такое разграничение совершенно необходимо. Между тем, при кажущейся простоте этого вопроса на практике встречаются затруднения и даже ошибки в его решении.

Примером может служить уголовное дело в отношении Щ. о применении принудительных мер медицинского характера. Судья областного суда в ходе предварительного слушания пришел к выводу, что при расследовании дела допущено существенное нарушение уголовно-процессуального закона, ущемляющее право Щ. на защиту. Оно заключалось, по его мнению, в том, что его законным представителем была признана глава сельского поселения, в то время как у Щ. имеются брат и сестра. И хотя оба заявили о своем нежелании быть законными представителями (о чем в деле имелось письменное заявление сестры и телефонограмма от брата), дело было возвращено прокурору. Судебная коллегия по уголовным делам Верховного Суда РФ по представлению прокурора отменила постановление судьи по следующим основаниям: следователь в процессе предварительного следствия своевременно установил наличие у Щ. близких родственников - брата и сестры, вынес постановление о привлечении их в качестве законных представителей Щ. и подробно разъяснил их процессуальные права, после чего обеспечил им возможность реализации данных прав, извещая о проводимых следственных действиях, в которых они имели право участвовать. Другой формы привлечения законных представителей уголовно-процессуальный закон не предусматривает. Несмотря на это, оба законных представителя, не утратив своего процессуального статуса, отказались представлять интересы Щ. в качестве законных представителей, что также является одним из способов реализации ими своих процессуальных прав, поскольку закон не возлагает на них обязанность участия в качестве законных представителей. При таких обстоятельствах оснований для возвращения дела прокурору не имелось. Таким образом, в данной ситуации судьей была допущена явная ошибка в разграничении прав и обязанностей участников уголовного судопроизводства.

В заключение остановимся еще на одном аспекте понятия функций уголовного судопроизводства. Представляется, что для полноценного научного исследования рассматриваемых проблем, одного понятия функций недостаточно. Полагаем, что необходимо использовать еще одно, более широкое понятие - функционализм. Здесь уместна аналогия с теорией доказательств в уголовном процессе, которая иногда именуется теорией доказывания.

Последнее название представляется более точным, поскольку охватывает собой не только сами доказательства (их понятие, свойства, классификацию и др.), но также и процесс их использования, оперирования ими (их проверка, оценка и пр.). Аналогично и понятие функционализма включает в себя не только функции, но и порядок их осуществления, полномочия субъектов, выполняющих эти функции и многое другое. В связи с этим, совокупность научных положений, касающихся функций, предлагаем именовать теорией функционализма.