VI. Отраслевые демократические журналы («журналы второго эшелона»)

К этому отряду можно отнести «тонкие» журналы, специальные, отраслевые по типу, но по содержанию приближающиеся к общественно-политическим. Понятие «второго эшелона» по отношению к этим изданиям – «Архив судебной медицины и общественной гигиены», «Знание», «Воспитание и обучение» - достаточно условно, так как в них печатались и публицисты, представленные в изданиях «первого эшелона», журналах «Отечественные записки» Некрасова и Салтыкова-Щедрина и «Дело» под руководством Благосветлова, к тому же многие материалы именно печати «второго эшелона» свидетельствовали об очень высоком уровне русской общественной мысли, да и маска «отраслевых» изданий позволяла сотрудникам их шире осветить ряд кардинальных вопросов, прежде всего – рабочий. Существование этих журналов имело огромное значение и для расширение читательской аудитории демократической прессы, чего очень боялась администрация.

Журнал «Архив судебной медицины и общественной гигиены» начал издаваться в 1865 году по инициативе бывшего профессора Петербургской медико-хирургической академии, директора медицинского департамента Министерства внутренних дел, председателя медицинского совета и Ветеринарного комитета Евгения Венцеславовича Пеликана; редактором журнала стал врач гигиенист И.В. Бертенсон, интересы которого были направлены более на медицинскую практику (вскоре он вплотную займется деятельностью по борьбе с заразными болезнями). Со второго июньского номера редакцию возглавил бывший редактор «Военно-медицинского журнала» Сергей Павлович Ловцов, что сразу сказалось на расширении отдела общественной гигиены. Отдел этот играл важнейшую роль в придании журналу общественно-политического звучания, демократической направленности, и прежде всего – в освещении рабочего вопроса. Как недвусмысленно было заявлено редакцией, общественная гигиена «с распространением образования, с развитием торговли и фабричного производства начинает приобретать немаловажное значение.

Уже в первом номере сказалось стремление показать невыносимые условия жизни народа. Даже в специальной части журнала содержались многозначительные отрывки из доклада медицинского департамента о преобразовании губернских врачебных учреждений: «причины происхождения болезней скрываются в тех неблагоприятных условиях, при которых совершается жизнь народонаселения». А дальше перечислялись и курные избы, и полуголодное существование рабочих и говорилось о том, что даже в Ирландии есть хотя бы подобие учреждений, призванных устранять подобное положение, тогда как в России «больниц среди народа нет», а больницы уездные «при значительной плате недоступны для сельских жителей».

Большую часть в придании журналу демократического направления играл жанр «медико-топографического описания» различных губерний России. Первое такое описание было посвящено Рязанщине. Кричащие статистические данные приводились в нем: на 1 351 894 жителя губернии было всего 50 врачей. Впечатляли и подробности, характеризовавшие жизнь рабочих: тяжелый воздух в мастерских, где рабочий проводит 20 часов в сутки, непосильный труд.

Ту же цель преследовали и материалы в рубриках «Критика и библиография», «Известия и смесь». Во второй книге за 1865 год в критико-библиографическом разделе была помещена публикация «Пятнистый тиф и возвратная горячка», где говорилось что тиф зависит больше от политических, социальных и экономических причин, тиф и горячка – это болезни рабочего класса. Автор публикации подчеркивал, что что никакими паллиативными гигиеническими мерами проблемы не решить; «здоровье рабочих всегда будет зависеть от колебаний заработной платы и средств пропитания».

Рабочая тема как основная обозначилась и в статье о вредном влиянии фабричных работ на детей, где недвусмысленно говорилось о том, что «вместе в процветанием промышленности, распространением машин и возникновением фабричных городов» у нас разовьется пролетариат, признаки этого уже есть. По мнению автора статьи, общество должно побудить правительство выработать законы, не позволяющие использовать детский труд, обязывающие капиталистов назначать пенсии для потерявших здоровье на фабриках. Вместе с тем публицист отнюдь не ожидал от появления таких законов возможности решить проблему «пролетариатства».

Исследуя смертность в Одессе, автор рецензии на книгу Финкеля в первом номере журнала за 1866 год подчеркивал, что у бедных классов гораздо меньше возможностей достигнуть взрослого возраста, чем у богатого, что цифры смертности в Одессе выше, чем в Лондоне; пересказывая в этом же номере книгу французского автора, где рабочему классу давались рекомендации по гигиене, публицист особое внимание обращал на тяжелые условия труда рабочих. Систематически исследуя условия жизни сельского населения в разных губерниях, журнал приходит к мысли о полной бесполезности земства ка местного органа, о неспособности его помочь народу; причина этого содержится в бесправии, экономической несостоятельности это органа, а более всего в сословном характере его, о чем писал автор статьи «Земство и медицина» (книга 4, 1866).

В очередном «медико-топографическом описании» из книги второй за 1866 год обращалось внимание на невыносимые условия жизни крестьянина, что было важно и для оценки журналом результатов александровских реформ, и для отражения внутренней полемики просветительской части демократии с народнической, стремившейся вернуть рабочего в деревню, к земле, видевшей в этом некую панацею от тяжести пролетариатства. В это плане небезынтересна мысль публициста о том, что тяжелое положение сельского населения усугубляется «совершенной апатией к разумному хозяйствованию».

Из номера в номер печатались материалы о положении мужика и рабочего. Редакция все чаще подводила читателя к выводу, что «вообще при условиях русской жизни создать необходимые гигиенические условия для жизни трудящихся невозможно», что для изменения их положения одних только медико-полицейских мер недостаточно, нужны коренные изменения «в духе новейшей политической экономии», этим термином в демократических журналах обозначались взгляды создателя «Капитала» - Маркса.

Публикация в 1870 году статьи Якоби и Зайцева (бывшего сотрудника «Русского слова», а затем публициста «Дела» и «Недели») «О положении рабочих в Западной Европе с общественно-гигиенической точки зрения», где в их собственном переводе приводились отрывки из первого тома «Капитала», показывающие бесчеловечность капиталистической эксплуатации, и выдвигались требования о 8-часовом рабочем дне, стала здесь естественным завершением темы труда и капитала. Эта статья послужила причиной смещения Ловцова с поста редактора, а номер журнала был уничтожен «за настойчивое проведение крайне социалистической точки зрения».

В 1871 году журнал стал выходить под редакторством Григория Ивановича Архангельского, военного врача, гигиениста. В первой же книге журнал заявил о приверженности прежнему направлению. В разделе «Судебная медицина» приводились данные об этиологии народных болезней в Петербурге, сообщалось о судебном процессе по поводу дела о пище и помещении рабочих на фабрике купца Егорова. Цифры смертности были еще более выразительными, материалы звучали резче.

Журнал обращался к квартирному вопросу, поскольку существующее положении с жилищем «дурно отзывается на рабочем классе», и «в этом отношении Петербург разделяет участь всех вообще больших городов», но положение в нем еще хуже, чем в Европе. И здесь снова звучала мысль о глубоком вторжении капитализма в пореформенную действительность России, о том, что только европейские, наиболее развитые его формы могут дать возможность паллиативными мерами улучшить условия существования трудящихся и поставить вопрос о коренном изменении положения рабочего.

Знаменательно описание процесса над фабрикантом Егоровым. Сначала автор сообщения, цитируя «Ведомости С.-Петербургской городской полиции», издание мало популярное, сделал достоянием общественности вопиющие факты из жизни рабочих фабрики Егорова, которые получали столь низкую плату, что вынуждены были питаться»обрезками кож, снятых с убитого или палого скота», а затем перешел к размышлениям о причинах такого положения пролетариата вообще. Прежде всего, он констатировал полное бесправие рабочего класса, отношения которого с фабрикантами не определены никакими законодательными постановлениями. В этом смысле, считал публицист, положение европейского, в частности английского, пролетария (который в русской печати всегда выступал символом нищеты, положением английского рабочего народническая публицистика «пугала» русское общественное мнение, призывая бороться с развитием капитализма) несравненно лучше, ибо там есть соответствующее законодательство. В Англии сокращен рабочий день до 21 часов для детей и женщин, там есть часы для завтрака и обеда, там существуют фабричные инспектора. Однако он также солидаризировался с Марксом, говоря о том, что и в Европе царят угнетение и произвол.

В разделе «Критика и библиография» систематически шли материалы, доказывающие невыносимость положения народа. Автор заметки «Опыты кормления хлебом человека и животных», сообщавший о печальных результатах экспериментов над животными, лишенными мясной пищи, задавал вопрос: «Как объяснить, что население целых краев, например в Ирландии и у нас в России, питается исключительно растительными веществами и все-таки существует?»

Активно сотрудничал здесь врач Эрисман, создатель научной школы гигиены в России. Многие его материалы, например «Подвальные жилища в Петербурге», которая не только скрупулёзно состояние подвалов, где ютились рабочие, но фактически поднимала жилищный вопрос, звучали очень остро. Говоря о том, что в подвалах гибнут «в самом зародыше народные силы», что трудящимся должны быть доступны хорошие светлые жилища, размышляя о мерах, способных улучшить квартирные условия рабочих, автор статьи приходил все к тому же безрадостному выводу: никакие паллиативы не изменят положения, пока жилье принадлежит частным предпринимателям.

Русская администрация отдала должное последовательности журнала: в 1872 году журнал был превращен в сборник, что лишило его возможности давать материалы общественно-политического звучания. Многие бывшие сотрудники уходят в «Знание»,

«Знание», ежемесячный научный и критико-библиографический журнал, начал издаваться профессорами Хлебниковым и Бородиным в октябре 1870 года в Петербурге, через некоторое время журнал перешел к Коропчевскому и Гольдсмиту. Уже в мае следующего года он получил первое предостережение за «вредное материалистическое направление» и за высказывание в резкой форме не менее вредных социалистических воззрений. Не прошло и пяти лет после начала выхода журнала, как «Знание» после 3 предостережения было приостановлено на 6 месяцев за «постоянную пропаганду на своих страницах материализма». Направление журнала: материализм и социализм, позиция которого была высказана в резкой форме, т.е демократической. Первый программный номер 1870 года открывался статей «Вещество и сила», проникнутой духом материализма. Есть нечто, говорилось в стате6 независимое от сознания, то, что существует «вне меня и действует на мои органы чувств», «бесконечное во времени», «бесконечное в пространстве», то, что «может делиться до бесконечности». Автор статьи обозначил эту объективную реальность веществом. Сила неотделима от вещества, сила есть движение, движение есть свойство, присущее веществу. Содержание понятий вещество и сила было близко к диалектико-материалистическим понятиям материи и движения.

В материалистическом духе журнал пытался решить и проблемы общества, «понять цивилизацию, законы, которым она повинуется в своем развитии». Важно отметить, что журнал стремился держать своего читателя в курсе событий мировой науки (статья 1 номера «Начала цивилизации. Происхождение брака и семьи»).

Для материалов журнала на социологические темы было характерно стремление показать естественную закономерность сменяемости юридико-политических учреждений. Авторы подобных материалов стремились облечь в научную форму идеи демократизма и социализма. Именно такого рода статья - «Право и жизнь» из первого номера 1870 сразу привлекла внимание цензуры. Автор ее выступал против «обветшалых учреждений» за коренное преобразование их, против устаревших правовых норм. Главную причину устарелости юридико-политических публицист видел в невозможности ими решать имущественные отношения между людьми, ибо формы эти исходят не из народных потребностей.

Подобная социальная ориентация пронизывала и материалы научно-гигиенического плана в том же первом номере. Так, в публикации «пыль и болезни» журнал, ссылаясь на мнение английского физика Тиндаля, отмечал смертельную опасность «воздуха, переполненного тонкой пылью», которым дышат рабочие в мастерских. В заметке «Питательность хлеба» излагается опыт ученого Бишофа, который кормил собаку одним хлебом, иногда давая ей мясной экстракт. Собака была в жалком состоянии, но было понятно, что автор намекает больше на рабочего.

«О рациональном питании» называлась заметка из 2 номера 1870 года, здесь же публиковались данные о губительном для рабочего составе воздуха на фабриках, той же цели служила рецензия на книгу Ричардсона «О влиянии перемены времен года на человеческий организм» в 2 номере за 1872 год, а также серия статей под общим названием «Сравнительно-статистические этюды», публиковавшаяся в 1873 году.

Большое значение имели материалы о профессиональных заболеваниях рабочих («Особенности развития болезней среди рудокопов и горнорабочих» -№2, 1871, «Путевые заметки врача» - №4, 1872). Среди этих публикаций следует выделить статью Ловцова «Болезни рабочих», открывавшую 1872 год. Автор констатировал факты невыносимости условий труда, давал необходимые гигиенические советы и выдвигал требования социального характера, связывая возможность их исполнения только с демократическими изменениями в государстве (повышение заработной платы, сокращение рабочего дня, хотя надлежащего исполнения «можно ожидать только в будущем».

Публицисты журнала воспринимали факт развития капитализма в России как некую объективную реальность. В той же статье Ловцова говорилось о «громадном развитии промышленности», «возрастающем числе фабрик и заводов, а вместе с тем численности рабочих и важном значении их в производстве и развитии производственных сил». Врач и публицист Якоби в статье «Нравственные условия цивилизации» (№1 и 3, 1873) как о естественной фоне русской жизни писал о «притягательной силе промышленных и торговых центров», о великом значении железных дорог, которые дают возможность перевозить и создавать промышленные центры в пустынных местностях.

Решение рабочего вопроса редакция «Знания» ставила в зависимость от научного анализа взаимоотношений труда и капитала в целом. В этом смысле показательна статья одной из первых женщин-публицистов, соредактора газеты «Неделя» Конради-Бочечкаровой «значение случая в экономической жизни» (№8, 1871). Автор пыталась найти путь, «на котором наука беспощадных законов и суровых нелицеприятных истин может не только помириться с идеалами социологии, но и стать лучшей ее пособницей в достижении этих идеалов, предохраняя ее от блужданий наобум». Конради выступала против механистического перенесения естественных законов на общественную жизнь, говоря, что «действие закона борьбы за существование не может быть рассматриваемо независимо от тех условий», при которых совершается движение в великом мировом целом.

Против «благомыслящих исследователей общественных язв» выступала Конради и в примечаниях к собственному переводу работы немецкого «манчестерца», последователя теории гармонии интересов Вирта, «История торговых кризисов в Европе и Америке» (приложение,1876). Она дополнила картину буржуазной Европы описанием «лондонских кварталов, которые представляют сплошной вертеп нищенства, пороков и болезней…»

В «Знании» ставился вопрос о стачках как особом средстве борьбы рабочего сословия. В рецензии на книгу известного немецкого теолога Давида Штрауса «Старая и новая вера» публицист отмечал особую ненависть Штрауса к 4му сословию, которая заставляет его давать советы капиталистам «составить стачки против стачек рабочих» и «призывать все силы государства на помощь капитала в борьбе с оппозицией рабочих».

Якоби – гимн пролетариату – «Нравственные условия цивилизации» (идеал цивилизованной личности – парижский рабочий, строивший баррикады).

В 1873 году кроме статьи Якоби была опубликована большая работа «Очерк развития скептической мысли во Франции в 16 и 17 вв», фиксирующая внимание на истории формирования во Франции свободной антифеодальной мысли. Париж в статьях журнала выступал как средоточие идеалов демократизма и социализма.

Социально-демократической направленностью была проникнута статья Гольдсмита «Квартирный вопрос». Автор подводит читателя к позиции, высказанной на «социально-демократическом собрании в Берлине 24 сент 1871 года», где присутствовало 6 тысяч рабочих. Решение собрания: «Только в социально-демократическом государстве, где всякая недвижимость составляет общую собственность, возможна постройка зданий соответственно народным потребностям, постройка посредством производительных ассоциаций рабочих. Только тогда может быть положен конец тому злу, которое не может быть устранено всеми предлагаемыми паллиативными мерами».

Публицисты «Знания» были обеспокоены проникновением либерально-буржуазных тенденций в социалистическую мысль Европы – статья Конради «Школа Кэри в Германии», в которой велась полемика с Дюрингом (доцент гос-ой науки и философии в Берлинском универе). Конради-Бочечкарова, разбирая программу Дюринга, которую тот считал демократической и социалистической, убедительно доказала читателю эклектичность взглядов «нового коммуниста» и пристрастие его к «знамени американца Кэри», сторонника протекционизма, теории гармонии классовых интересов (это позиция либеральной буржуазии).

Пропаганда мировых научных достижений – дарвинизм - борьба за материализм и диалектика против идеализма и метафизики – Лавров статья «Жизнь и ее начало» (1875). Он же – «Очерки систематического знания» и «Научные основы цивилизации».

После приостановки 1875 года редакция еще более года боролась за возможность продолжать издание, нов 1878 году журнал был закрыт окончательно.

Конради и Шелгунов составили демократическое ядро педагогического журнала «Воспитание и обучение», куда их пригласила известная уже в то время прогрессивная общественная деятельница, литератор Мария Константиновна Цебрикова. До 1877 журнал этот (начал выходить в 1866) назывался «Детский сад», издавался он сначала организаторами одного из первых в России детских садов Яковом Мироновичем и Аделаидой Семеновной Симоновичами, а с 1869 года – Елизаветой Николаевной Бороздиной. Журнал в эти годы носил прогрессивный либерально-просветительский характер. Внимание А. Симонович было сосредоточено на общественном воспитании ребенка, который только до 3 лет должен воспитываться дома, т.к российские женщины-матери еще не обладают необходимым для этого образованием. Симонович апеллировала к государству, надеясь, что оно создаст для детей среднего и высшего сословия детские сады, где, как она видела в Вене и Берлине, в просторных, светлых помещениях малышей будут воспитывать, давать им первоначальные знания6 приучать к труду образованные садовницы. Разработанное Аделаидой Семеновной «Руководство для устройства детских садов» переиздавалось не 1 раз. Она мечтала о бесплатных детских учреждениях или хотя бы с очень низкой платой.

Вместе с Конради и другими прогрессивными общественными деятельницами России Цебрикова участвовала в организации первых женских курсов в 1870. В это же время она выступала в печати в защиту профессионального образования женщин, за бесплатное обучение детей из народа.

Около 1876 года Цебрикова стала фактическим редактором журнала «Детский сад», который с 1877 года изменил название, а с ним и содержание. Официальным редактором значилась Бороздина, издателем – Уггла, а 1878 году официальным редактором стала переводчица и историк литературы Белозерская, издателями О.Н. и А.Н. Поповы. Журнал был ежемесячным, небольшого формата и объема – 5-6 печатных листов.

Благодаря усилиям Цебриковой в издание были привлечены известная общественная деятельница, писательница Якоби (Толиверова, сотрудник «Недели»), врач и публицист Португалов (сотрудник «Архива..» и «Недели»), Михайлов (Шеллер), писатель и публицист (ведущий сотрудник «Дела», автор «Очерков по истории рабочего сословия во Франции», публ в «Неделе»), поэт-демократ Суриков, прогрессивный литератор Попова, которая впоследствии будет сотрудничать с марксистами.

Редакция ставила своей целью выяснение теории, на которой должно быть основано воспитание.

Издание имело 3 отдела: педагогический, для чтения детям младшего возраста и для чтения детям старшего возраста. Наибольший интерес для исследователя представляет педагогический отдел. В нем помещались статьи о теориях воспитания, сообщения об образцовых уроках преподавания разных предметов. Здесь же была внутренняя и иностранная хроника, критика и библиография детской, учебной и педагогической литературы, смесь. Именно в этом разделе было помещены много статей Цебриковой под псевдонимом Артемьева.

Из-за настороженного отношения цензуры к педагогическим статьям в 1880-81 гг большинство статей анонимны.

Большую часть в выработке журналом «Воспитание и обучение» демократического направления сыграла пропаганда книги Конради «Исповедь матери» (1876г), которая была проникнута мыслью: как воспитать гражданина, убежденного защитника интересов народа. Поставив перед матерью задачу – вырастить производительных членов общества, Конради задавалась вопросом: не противоречит ли такая цель воспитанию высокоразвитой личности (свобода и самостоятельность во всех жизненных проявлениях)?

Конради сотрудничала в 1876-78 годах. Наиболее яркая статья - «Правдивость, искренность и откровенность в детях» (№11, 1876).

Активную позицию занимал в журнале в 1877-80 гг Шелгунов, опубликовавший несколько статей без подписи (Несколько мыслей Руссо, Теория воспитания Спенсера, Воля, Темперамент и наследственность, Любовь и справедливость – отклик на деятельность народовольцев). Идея необходимости воспитать личность из народа – развитие социального чувства - вселить идею справедливости. В статье «Воля» он сумел недвусмысленно намекнуть на грабительский характер реформы 1861 года (обезземеление крупного процента крестьян).

Рецензия на сказку Вагнера – полемика с либерализмом в области педагогической мысли. Формирование просветительского европейского идеала. Проблемы русской деревни – неумолимый закон наживы, грубость и бескультурье. Отклик на появление позитивизма – редакция выступила против статьи Лесевича «Педагогические этюды».

В 1881 году в период наступления реакции после 1 марта состав редакции меняется (издатель-редактор –литератор Сысоева), а с ним и направление.

 

VII. Газета «Неделя»

VIII. Либеральные журналы второй половины XIX века:

-«Вестник Европы»

-«Русская мысль» (1880-1918, в эмиграции до 1927)

Журнал «Русская мысль» был разрешен к выходу в 1880 г., когда недолгие дни правительство, напуганное революционным движением, заигрывало с либералами.

Издавался он в Москве ВукОлом Лавровым под редакцией литератора и театрального деятеля С.А. Юрьева (тяготел к позднему славянофильству). Важную роль в журнале играл секретарь редакции профессор В.А. Гольцев (читал лекции по теории управления, выстраивает жесткую политику в журнале, идеолог конституционной демократии).

Руководство Юрьева было номинальным, и через два года он вовсе отказался от редактирования. В связи с этим влияние Гольцева усилилось, и в 1885 г. он вместе с Лавровым и Ремезовым стал официальным редактором «Русской мысли».

Гольцев был по своим убеждениям типичным либералом. Еще в 1875 г., будучи за границей, он пишет открытое письмо за подписью «Русский конституционалист» редактору журнала «Вперед!» П.Л. Лаврову. В этом письме, основные положения которого позже целиком вошли в идейный арсенал партии кадетов, Гольцев выступает как умеренный либерал и конституционалист. Либерализм его был несколько иным, чем руководителей «Вестника Европы». Если публицисты этого журнала резко отгораживались от революции, то Гольцев, напротив, считал возможным действовать совместно с революционными кругами, чтобы, опираясь на их поддержку, вести борьбу за ограничение власти монарха. Поэтому он не уклонялся от знакомства и сближения с революционерами, печатал в своем журнале статьи Чернышевского, Плеханова, революционеров-эмигрантов. Об этом было известно правительству, и «крайний радикал» Гольцев неоднократно подвергался обыскам и арестам.

Первоначально в «Русской мысли» приняли участие ряд профессоров Московского университета: М.И. Семевский, В.О. Ключевский (историк, темы статей – роль личности, личный труд и нравственный подвиг), Н.И. Костомаров, Н.И. Иванюков (экономик, статьи – попытка найти 3 путь в полит экономике), О.Ф. Миллер (статья в 1ом номере «Основы учения первоначальных славянофилов) и др. Печатались здесь крупные земские деятели: В.Ю. Скалон, Н.П. Колюпанов, публицисты А.А. Головачев, В.В. (В.П. Воронцов), С.А. Венгеров, Вас. Ив. Немирович-Данченко.

После закрытия в 1884 г. «Отечественных записок» из семи тысяч их подписчиков четыре с половиной перешли к «Русской мысли», до этого издававшейся в убыток. Редакция журнала усилилась за счет сотрудников «Отечественных записок»: Г. Успенского, Плещеева, Михайловского, Златовратского, Южакова, Протопопова и некоторых других. Почти одновременно, после цензурного разгрома журнала «Дело», в «Русской мысли» начал печататься Н.В. Шелгунов (политика правительства в деревне, выступает против «Недели», рабочий вопрос, освещение в 1886 г Морозовской стачки).

Бывший редактор «Недели» Конради присылала сюда статьи о жизни в Европе.

С 1885 г. участие в журнале принял вернувшийся из ссылки Н.Г. Чернышевский. Он не мог печататься под своим именем, но был полон духовных сил и попытался войти в идейно чуждый для него мир журналистики 80-х годов. Чернышевский опубликовал в 1885 г. под псевдонимом «Андреев» стихотворение «Гимн деве неба», а несколько позднее, за подписью «Старый трансформист», – ряд статей научного характера. Одна из них – «Происхождение теории благотворности борьбы за жизнь» (1888) была направлена против реакционных сторон учения Дарвина, мальтузианства и перенесения из области естествознания в область социологии теории благотворности борьбы за жизнь. Печатаясь в «Русской мысли», Чернышевский подчеркивал в письмах, что его мнения «по многим вопросам» отличаются от мнений журнала, и ни о какой близости его к идейному направлению издания речи быть не может.

В конце 80-х годов в журнал приходит А.П. Чехов как официальный редактор беллетристического отдела и как автор очерков и рассказов.

Нельзя не признать, что «Русская мысль» по составу сотрудников была наиболее интересным журналом 80-х годов.

Каждая книжка, по принятому обычаю, делилась на две части: первую составляли художественные произведения и статьи научно-исторического содержания; вторую – публицистические статьи. В эту часть входили подотделы: «Новые книги», «Внутреннее обозрение», «Политические заметки», «Театральные рецензии» (отдел породит журнал «Артист»), «Земство». Позднее появились рубрики – «Смесь», «Современное искусство», «Очерки русской жизни» (обзор провинциальной печати), «Заметки по внешним делам» и очень обширная «Библиография». Последняя имела свое собственное оглавление и занимала до пятидесяти страниц. Библиография «Русской мысли» велась в духе аннотаций, исключавших оценку книг, т.е. совсем не так, как в демократических журналах 60-х годов, всегда высказывавших свою точку зрения в библиографических заметках.

Поначалу одним из ведущих был отдел «Русская жизнь», где печатались многочисленные очерки о России и затрагивался крестьянский вопрос. К нему примыкал отдел «Земство». Редакция возлагала на земство большие надежды, о чем громко заявила в №2 «Русской мысли».

В отделе науки печатались статьи прогрессивных русских ученых, пропагандистов естественнонаучного материализма, защитников передовой науки – К.А. Тимирязева («Опровергнут ли дарвинизм?»), А.Г. Столетова («Энергия солнца», «Гельмгольц и современная физика») и др.

Беллетристический отдел заметно улучшился после 1884 г., когда в «Русскую мысль» волей-неволей перешли писатели, ранее принадлежавшие к кругу «Отечественных записок». Здесь печатались: Г. Успенский, Чехов, Короленко, Гаршин, Мамин-Сибиряк, Григорович, Златовратский, Эртель, Плещеев, Апухтин, Пальмин, Майков. Из иностранных писателей редакция охотно переводила польских авторов – Г. Сенкевича и Э. Ожешко.

Программа издания в значительной степени определялась статьями самого Гольцева и публицистов, близких к либеральному народничеству. Объявляя себя защитницей земельной общины, «Русская мысль» выступила «за ее постепенное превращение в свободный союз на основе общинного землевладения». Государство обязано «представить общине полный простор и не вмешиваться в ее внутренние распорядки», – писал Гольцев в предисловии к «Внутреннему обозрению» (1880, №1).

Обстоятельно по вопросам общины журнал высказался в статье Иванюкова «Общинное землевладение» (1885, №1). В основе его взглядов лежало убеждение, что капитализм проникает в русскую общину извне, ибо в ней самой нет предпосылок для его развития. Интеллигенции надо только придумать средство для того, чтобы укрепить общину и восстановить общинную собственность там, где она уже разрушена. Статья Иванюкова считалась одной из наиболее крупных теоретических работ либерального народничества в журналистике 80-х годов. Его точку зрения с небольшими поправками разделял и Гольцев. Но вера в общину уже не связывается с революционным преобразованием общества.

Для того чтобы вывести народ из нужды и неграмотности, журнал устами Гольцева призывал государство «опереться на здоровые силы русской интеллигенции». Но так как между последней и крестьянством существует досадное «непонимание», им необходимо сближаться. Образованные люди должны изучать народный быт и распространять знания. А чтобы интеллигенция, хорошо познавшая народ, могла сыграть свою благородную роль, ей нужны конституция и представительные учреждения. «Скромные желания русского общества заключаются, – писал Гольцев в статье «Новый год» (1881, №1), – в стремлении достигнуть либеральных законов, которые высоко подняли бы авторитет власти в глазах всех образованных людей».

Не удивительно, что страницы журнала пестрят множеством верноподданнических фраз и выражений, чего не было ни в одном подлинно демократическом издании 60–70-х годов. Царский суд назван «правым и милостивым», день «освобождения» крестьян – «вечно славным днем» и т.д.

Редакция не раз предоставляла слово либеральным народникам и буржуазным ученым для полемики против марксизма, прикрывая их наскоки до поры до времени видимостью «объективизма».

В 1880 г. «Русская мысль» напечатала обширную статью Иванюкова «Синтез учений об экономической политике» (№2, 3, 9). Автор заявляет, что есть две политэкономические школы: свободной конкуренции, т.е. капиталистическая, и социалистическая. Отрицательно относясь к школе «свободной конкуренции» в политэкономии, автор не лучше отзывается и о социалистической. Сам он придерживается третьей школы – «реалистической», которая, не изменяя основ современного общества, желает найти способ более равномерного распределения благ культуры между всеми классами населения. Требования социалистической школы осуществить нельзя – для них «не имеется» подходящих условий: «чувства, нравы, понятия громадного большинства современного общества делают невозможными общественные формы, на которые указывает социализм». А потому попытки насильственно ввести их неминуемо потерпят неудачу, заявляет Иванюков, и вместо общего блага произойдет лишь «бедственное и напрасное сотрясение общественного организма» (1880, №2).

Объективно излагая в №9 отдельные стороны теории Маркса, например положение о пролетариате как могильщике капитализма, об экономических принципах социализма, и даже отвергая наиболее грубые выпады против социализма, Иванюков тем не менее в целом фальсифицирует марксизм, навязывает ему несвойственные выводы и рассуждения. Он ставит Маркса в один ряд с Дюрингом и буржуазными экономистами – Шмоллером, Ланге, Вагнером, не признает учения о классовой борьбе и лишает марксизм революционной действенности.

Извращая революционную сущность марксизма, «Русская мысль» пыталась очернить рождавшееся в конце XIX в. русское социал-демократическое движение. Обращаясь к «нашим русским социал-демократам, агитирующим в народе коммунистическую революцию, превратно понявшим учение Маркса и поэтому полагающим, что оно солидарно с их деятельностью», автор советует «одуматься». Социализм наступит без борьбы, сам по себе, когда «труд откажется выносить далее свою капиталистическую оболочку» (1880, №9). Вот беспримерный образчик буржуазного искажения марксизма! Иванюков сознательно разрывает социализм и политическую борьбу.

В 90-е годы редакция печатает статьи В.В. (Воронцова), Южакова, Михайловского, которые открыто полемизируют с марксистами, хотя еще «в приличном тоне»[171], а также Петрункевича, одного из организаторов кадетской партии. Гольцев пытается спорить с Плехановым. Журнал вовсю расхваливает книгу Воронцова «Судьбы капитализма в России». Не удивительно, что в 1893 г. редакция отклонила работу В.И. Ленина «Новое хозяйственное движение в крестьянской жизни» (рецензия на книгу Постникова). Нет ничего неожиданного и в том, что Гольцев после 1905 г., напуганный революцией, становится кадетом, а «Русская мысль» – органом кадетской партии. В последние годы редактировали ее Кизеветтер и Струве. Закрыт журнал был в середине 1918 г. как контрреволюционное издание.

Позицию, во многом отличную от взглядов Гольцева на вопросы общественной и литературной жизни, занимали в журнале демократические писатели – Г. Успенский, Чехов, Короленко, Шелгунов, вынужденные сотрудничать там, в 80-е годы. Успенский, например, не разделял мнений руководителя «Русской мысли» и его основных сотрудников, ему был чужд оптимизм относительно спасительной миссии русской общины, иначе оценивал он революционную борьбу западноевропейского пролетариата, теорию научного социализма. Об этом говорят его очерки: «Равнение под одно», «Выпрямила», «Горький упрек» и др.

Замечательный русский публицист Н. В. Шелгунов также имел мало общего с редакцией «Русской мысли». Привлекая революционера-демократа Шелгунова к работе, Гольцев и Лавров не собирались рисковать журналом. Они очень строго редактировали его рукописи и так придирались, что Шелгунов в письмах не мог удержаться от жалоб: «Не скрою от Вас, что я вступил в «Русскую мысль» с традициями прежней журналистики («Современник», «Русское слово», «Дело»). Эти журналы давали большой простор своим сотрудникам (и «Отечественные записки» держались того же). Я радовался, что буду работать в неподцензурном журнале, но, увы! Встретил самое жестокое отношение к моим статьям»[172].

На протяжении 1886–1891 гг. Шелгунов печатал в «Русской мысли» чрезвычайно разнообразные по тематике «Очерки русской жизни», в которых содержались отклики на злобу дня и ставились крупные общественные проблемы.