Макросс стал районом бедствия.

Но Томми Луан уже закатал рукава и сыпал приказами. «Всё не так плохо», – говорил он людям с импровизированной трибуны, установленной прямо на бульваре неподалёку от «Звёздной чаши». Пришельцев отогнали. Да, верно, они сровняли с землёй солидную часть города, но они не проникли ни в астронавигационный отсек, ни в инженерный, ни даже на военную базу РОА. Конечно, им предстоял огромный объём работ, но они уже делали такое прежде, и они смогут сделать это снова. Луан напомнил им о временах ещё прежде Свёртывания, об их опыте во время Всеобщей Гражданской Войны, когда едва ли остался город на планете, который избежал разрушений в той или иной форме. Роботехники опять придут на помощь, обещал Луан, и Макросс встретит этих техников на полпути, проявит силу и дух, требуемый, чтобы осуществить их проекты. «Рим не был построен за день», – напомнил он им. – «А город Макрос – был!»

Это было волнующее обращение, и город приветствовал своего мэра, заразившись его уверенностью и оптимизмом. Среди населения только немногие сомневались, что восстановление было возможно, но предложили свою альтернативу: «Просто откройте воздушные шлюзы», – заявили они перед всеми. «Позвольте Космосу поглотить развалины и воспоминания, и затем давайте снова начнём на пустом месте».

 

Для их маленькой группы бедствие весьма облегчило задачу приобретения первоочередного снаряжения. Для начала, различной униформы.

– ОДЕЖДА! – повторил Брон. – Сколько раз мне повторять: есть микронеанцы-солдаты и есть микронеанцы- гражданские, которые не участвуют в боях. Солдаты носят форму, гражданские жители носят одежду. Теперь повторите все: это – ОДЕЖДА.

– О-деж-да, – повторили члены клуба с виноватыми выражениями на лицах.

– Я не знаю... – растерянно сказал Рико. Он оглянулся на Конду и Брона, ища поддержки. – Мы можем избежать неприятностей с этим?

Адепты «культа Минмей» покинули свои ИБМ и пешком шли по городу – отряд курьёзно выглядящих разведчиков в холстинных халатах. Было решено, что Рико, Брон и Конда сдадутся командирам КСК-1 и объяснят причины их дезертирства. Так как остальные имели весьма скромные познания в микронеанском языке, то Рико решил, что лучше всего, если они побудут в каком-нибудь укрытии некоторое время. Но его больше тревожило их рвение принять участие в микронеанском образе жизни. Всё время он разливался соловьём о красотах и широких возможностях населённого пункта микронеанцев, и теперь его последователи начинали требовать от него ответов, которых он просто не имел. «Когда мы сможем встретиться с Минмей?»… «Мы сможем начать немедленно целовать её?»… «Как скоро мы сможем прижаться к ней губами?»… Рико очень хотел убежать куда подальше и спрятаться от них, но, похоже, будет лучше для всех, если он сам их спрячет.

Укрытие было достаточно легко найти, но микронизованные солдаты нуждались ещё и в продовольствии. Что подразумевало, что один из них окажется перед необходимостью выйти на улицы без сопровождения. Что в свою очередь подразумевало необходимость одежды. Рико содрогался, когда он вспоминал, как микронеанцы смеялись над Броном, когда тот вышел в женской одежде. Рико содрогнулся снова при мысли о Карите или ком-то другом, вышедшим в микронеанское общество без минимальной подготовки. Необходимо было что-то предпринять. И быстро!

Конда, который имел среди них лучшее чувство направления, вёл их через лабиринт разрушенных улиц и, в конечном счёте, они пришли в относительно неповрежденный универмаг, который он запомнил в прошлом их посещении. Микронеанцы только начинали появляться из убежищ, когда они вступили в богатый магазин. Рико освободил группу и почти сразу пожалел об этом. Карита и остальные рассеялись и начали сгребать всякую всячину в свои мешковатые робы – игрушки, мелкие безделушки, расчески, видеодиски, индикаторы времени, ушные украшения... без разницы от того, что они могли использовать. Рико, Брону и Конде потребовалось не меньше часа, чтобы снова согнать их вместе. Кариту и остальных адептов необходимо было отрывать от всякой обнаруженной ими женской фигуры-манекена, к которой они норовили прижаться губами.

– О-ДЕЖ-ДА! – прикрикнул сердито Брон, когда они все были собраны и построены. – Мы здесь для того, чтобы взять одежду, и ничего более! Уяснили?

Устыдившись, они пообещали сдерживать себя, и последовали за Кондой по лестнице (которая при нормальных обстоятельствах была бы механизирована) в ту область магазина, которая была уделена исключительно предметам одежды.

– Теперь берите то, что хотите и давайте побыстрее! – проорал Рико, и они рассредоточились по отделу, их глаза разбегались от многообразия.

Конда первый увидел их, возвращающихся из рейда: Рико и Брон поймали его слабый безпомощный взгляд и проследили направление. Они выбрали женское одеяние – узкие платья с вырезами сзади и спереди, плиссированные юбки, платья с высокими талиями без рукавов, свитера и комбинашки, пушистые блузы, дамское белье, трикотаж, и ботинки на высоких каблуках.

Потребовался ещё час, чтобы должным образом снабдить каждого подходящим комплектом снаряжения, но ко времени, когда они оставили магазин, не было никакой причины опасаться, что они отличаются от остальных микронеанцев. За исключением их трёх лидеров. Их следующий шаг состоял в том, чтобы идентифицировать себя как Зентрейди, и они решили, что их первоначальные холстины могут помочь им в этом.

Тротуары и улицы были уже заполнены микронеанцами, большинство которых было занято уборкой щебня или расчисткой завалов. Палатки с продовольствием и питьём были открыты для всех нуждающихся. Вооруженные солдаты и боевые роботы патрулировали улицы, в то время как огромные транспортные платформы сновали мимо них, увозя остатки ИБМ и земной техники ГО. Жителей населённого пункта уже мобилизовали, распределяя их по трудовым отрядам и подсобным группам, чтобы разгребать руины. Не пройдя и пятидесяти шагов от универмага, Рико и другие были назначены в одну из этих рабочих дружин.

Сначала казалось, что подобное вовлечение грозит неминуемым разоблачением, но опасения Рико скоро развеялись. Для Зентрейди «ремонт» показался не столько чужеродным понятием, как волшебным процессом. Карите и другим вручили землеройные устройства, называющиеся «лопатами» и «кирками», и после десятка-другого секунд ознакомления с принципом действия те уже были полностью поглощены их задачами. Они радостно работали своими инструментами, плечом к плечу с микронеанцами, и даже присоединились к ним в песне!

«Это просто подарок судьбы», – сказал себе Рико: – «Теперь их накормят, позаботятся и присмотрят за ними. Теперь главное, чтоб никто из них не пытался говорить...»

Вместе с Кондой и Броном Рико потихоньку улизнул оттуда. Перед тремя бывшими оперативника стояли гораздо более важные задачи, чем разгребание мусора на улицах. Пришло время вернуть себя.

Ожидая полного понимания и полного сотрудничества, Рико и его свита нагло приблизились к одному из близлежащих патрульных постов и признались там, что были агентами Зентрейди. Но когда Рико осознал, что что-то идёт не так, он запнулся на полуслове: солдат смеялся над ними. Так что ему пришлось проявить большую настойчивость.

– Я говорю Вам, что мы – Зентрейди. Мы проникли в крепость в одной из наших боевых машин…

– Вы немного коротковаты для Зентрейди, приятели! – заржал солдат.

– Мы прошли через редукционный конвертер, – попытался объяснить Брон. – Мы были микронизованы.

Солдат подмигнул своему напарнику.

– «Микронизованы», да? Так что же вы сразу не сказали? – Он положил руку на плечо Рико и мягко развернул его налево. – Видишь то место, во-он там? Там написано «Медицинская помощь». Ступайте туда.

– «Медицинская помощь», – повторил Рико. – Хорошо спасибо. – Он оглянулся на Брона и Конду, – Пошли.

– Сотрясение мозга, – сказал лейтенант капралу, когда трое мужчин в балахонах ушли. – Не повезло беднягам.

На пункте «скорой помощи» они почти слово в слово повторили свой рассказ. Но в итоге женщина, носящая белую форму с эмблемой Красного Креста, проводила их в офис мужчины, который представился как доктор Зейтгейст.

Комната была большой и просторной, и была заставлена от пола до потолка пачками архаичных бумажных распечаток. Сам «доктор» был полным микронеанцем с густой растительностью на лице, но почти голой верхней частью черепа. Он говорил с акцентом, который делал его непонятные высказывания и фразы ещё более трудными для постижения. Но, неустрашённый, Рико продолжил перечислять детали их дезертирства от Зентрейди.

Зейтгейст издал протяжное «Поня-я-я-ятно…», когда Рико закончил, и откинулся на спинку вращающегося кресла. Он смерил быстрым взглядом трёх мужчин в балахонах, затем начал обдумывать то, что они рассказали ему.

– Итак, вы трое думаете, что вы – солдаты Зентрейди, – произнёс, наконец, Зейтгейст (то, что он сказал, фактически было ближе к:  «Итак, вы тумайт, што вы есть зольдатен Зентрейди.[19]»). – Вас сначала посылать сюда как шпионен, но вы так прониклись любофь к наш... – Он сверился со своими записями, – микронеанское общестф, что вы решили покинуть ваш фооруженный силы и жить с нами…

– Да, вот именно, – подхватили эти трое в один голос.

– Поня-я-я-ятно... – снова вздохнул Зейтгейст.

Это был наиболее яркий случай комплекса вины и шизофрении, с которым он имел удовольствие столкнуться за всё время его пребывания здесь. Конечно, со случаями космической болезни, страхом нулевой гравитации, и неприятными случаями «классической» шизофрении он имел дело в течение прошлых двух лет. Но столь полное и подробное, образное – от балахонистых одежд до разговоров о шпионаже и «микронизации» – какое замечательное слово, оно действительно захватывает человеческие умы под влиянием нахождения в гигантской утробе звездолёта пришельцев. Он уже почти видел заголовки новой книги: «Микронизация: фобия замкнутого мира».

– И вы раньше иметь ваш реальный фысота, – продолжал доктор, – приблизительно пятнадцать «микронеанских» метрофф, я?

Рико угрюмо оглянулся к Брону и Конде.

– Он нам не верит.

Брон вскочил на ноги:

– Мы можем доказать это, – заявил он Зейтгейсту. – Сообщите о нас одному из ваших командиров. Мы расскажем ему о наших боевых машинах. Это убедит его.

В течение следующих нескольких часов добрый доктор осознал, что его надежды на научный труд потерпели крах. А ведь он действительно начинал думать об открытии реабилитационной клиники для разочаровавшихся инопланетян! Тем временем трёх Зентрейди осматривали, кололи, проверяли, исследовали, брали анализы, опрашивали, тестировали, зондировали, сканировали, обмеряли и оценивали. Их водили из кабинета в кабинет, из города в изолятор, потом в казармы и, наконец, в штаб. Они видели такое множество разных мундиров, какое они раньше считали просто невозможным для всего Четвёртого Сектора известной Вселенной. В итоге они были представлены пред очи Главнокомандующего крепости, капитана 1-го ранга Генри Гловала.

Гловал не успел до конца просмотреть полуметровую пачку бумаг, где находились результаты психиатрической экспертизы, медицинского освидетельствования, военные и медицинские экспертизы, стенограммы допроса – но он понял достаточно, чтобы убедиться, что заявления «пришельцев» были правдивы. Одно то, сколько они знали о работе ИБМ, уже было достаточным доказательством. И их само существование в размере «микронеанцев» полностью доказало доклад Лисы об особом устройстве для уменьшения на борту вражеского флагманского судна. Для подтверждения клонирования необходимо было ждать результатов углублённого медицинского анализа. И то, что эти трое уже были в крепости раньше, было поразительно, а так же немного пугало. И неудивительно, что доктор Ланг был готов расшибиться в лепёшку, лишь бы заполучить их в свои руки. Сначала, однако, Гловалу и старшим командирам надо было решить, что делать с ними. А чего они сами хотели? И сколько других, подобных им, могло быть на борту КСК-1 в данный момент?

Это были вопросы, на которые он надеялся ответить перед специальной встречей с полковниками Мэйстроффом и Карутерсом.

Лису Хейс и Макса Стерлинга в самом срочном порядке привезли в помещение вскоре после того, как туда привели трёх пришельцев.

Первый же взгляд Лисы стёр все прежние сомнения, какие у неё были. В этих троих явно было что-то знакомое. Рико сам быстро положил конец её замешательству.

– Мы присутствовали при Вашем допросе, – пояснил он. – Помните, когда Вы целовали одного из мужчин Вашей группы?

Хотя этот пикантный момент и был включён в её доклад, тем не менее она покраснела, когда услышала – причём не от кого-нибудь, а от Зентрейди. Рико продолжал рассказывать подробности из той встречи с Долзой, которые были гораздо более полны, чем смогли вместе вспомнить Рик, Лиса и Бен. Потом он говорил о Бритэе и Экседоре, и упомянул Кайрона как ответственного за разгон штурмовых сил Зентрейди во время атаки на город Макросс. Пришелец также упомянул Протокультуру и об страхах Зентрейди перед секретным оружием микронеанцев. Они хотели остаться на борту крепости – это было ясно – и больше, чем кого-нибудь ещё, они хотели видеть Минмей!

К этому времени Гловал был на грани нервного срыва. Его зрачки были широки, и кончики усов подрагивали.

– Достаточно пока, – сказал он, сцепив ладони. – Мы продолжим дальнейшую беседу в присутствии полковников Мэйстроффа и Карутерса. И Лиса, – добавил он в сторону, – Я хочу, чтобы Вы попросили, чтобы лейтенант Хантер немедленно присоединился к нам.

 

 

ГЛАВА ТРИНАДЦАТАЯ

Когда кто-нибудь приступит к серьёзному, дотошному изучению бортовых журналов этих двух командиров [Гловала и Бритэя], то перед ним начнёт проявляться любопытный момент, который, как я думаю, был упущен многими из толкователей и историков Первой Войны Роботек... И ко времени, когда мы получили эти записи, и в войну самолично вмешался Долза, параллели стали очевидными, особенно в оценке важности личности Линн Минмей, в растущей потере доверия низших чинов к высшим, и неповиновение приказам, получаемых и Гловалом, и Бритэем от своих соответствующих начальников (ШОЗ и Долзы). Словно как будто два года космической войны создали то, что два столетия назад называли «фолио» [20]. Двойное.

Раулинс. «Триумвират Зентрейди: Долза, Бритэй, Кайрон»

 

– Присутствия лейтенанта Хантера требуют в конференц-зале на специальном совещании. Явиться немедленно. – «Никаких объяснений, никаких извинений», – бурчал про себя Рик. Что я опять-то натворил?

Ему так и не дали поспать после боя. Крепость была в «готовности №2», и все мужчины и женщины из Оборонительной Армии были при исполнении служебных обязанностей. Большинство техников, инженеров и ремонтных бригад было откомандировано в Макросс, где гражданские организовали восстановительные работы, и расчистка там шла полным ходом. Бойцы из «Синей» и «Коричневой» эскадрилий патрулировали городские улицы в конфигурации «Робовоин» из опасений, что кто-то из Зентрейди мог уцелеть. КСК-1 была сама по себе отлично защищена от проникновений извне, и если бы не «рука»-«Дедал» и город внутри, то такого бы никогда не случилось. Хотя списки потерь ещё заполнялись, не было сомнений, что понесённые жертвы будут исчисляться сотнями, и это не учитывая жертв среди гражданских. Потребуется несколько дней, чтобы разгрести кучи развалин, окружающих амфитеатр. Рик с Максом были лично ответственны за существенную часть этого щебня, после того как команды ГО успешно выгнали орду ИБМ прямо на них.

Его жажда крови угасла, и Рик чувствовал себя подобно перегоревшей лампочке. И сон, даже если ему предоставят такую роскошь старшие, по всей видимости, на несколько недель вперёд будет плохим. И когда точка перекала была, наконец, достигнута, то ему уже всё стало настолько параллельно, что хотелось послать всех и вся катиться к едрене фене и жукам майским… Ему приказали направиться в «Прометей», где он должен был присматривать за сортировкой остатков боевых машин, когда он услышал вызов от Лисы Хейс.

Стоя перед дверью конференц-зала, он козырнул в ответ часовому, одёрнул китель, тщетно попытался принять бравый вид и решительно постучал в дверь.

Эта большая комната была знакома ему по двум другим случаям – когда его награждали Титановой Медалью за доблесть и когда его расспрашивали после побега с борта флагманского судна Зентрейди. Командование размещалось во главе П-образного стола, позади которого находилась ромбовидная красная эмблема Роботек, выгравированная на серебряном щите Оборонительной Армии. У дверного проёма стояла пара вооружённых часовых, работала видеокамера, и за столом было одно незанятое кресло, которое, как Рик надеялся, было сохранено не для него.

– Лейтенант Хантер прибыл по Вашему приказанию. – Рик козырнул.

– Вольно, господин Хантер. Это было просьбой, а не приказом.

Рик не собирался расслабляться. Он быстро осмотрел комнату. Гловал спокойно сидел в кресле прямо под эмблемой, положив локти на стол, справа от него сидели Макс Стерлинг и Лиса. Слева от капитана, насупленные как всегда, были полковники Мэйстрофф и Карутерс, заслуженные ветераны, большие шишки, похожие друг на друга как клоны, вот только в мундирах разного цвета.

И трое странно одетых мужчин.

Когда Рик приблизился, то убедился, что они были одеты в балахоны из грубой тёмной материи. Их тон кожи и цвет волос были какими-то неестественными. И всё же в них было что-то очень знакомое, настолько, что у Рика даже свело живот. Когда эти трое обернулись, чтобы посмотреть на него, у него опустело в голове и отказал голос, но выражение его лица всё сказало.

– Да, – подтвердил капитан Гловал. – Эти... люди – пришельцы.

Рик потряс головой. Гловал окончательно попрощался с крышей? Зентрейди были гигантскими воинами, убийцами! Части их тел и органов валялись повсюду в Макросе на всеобщем обозрении. Рик сам «помогал» в этом! Но даже когда его разум кричал ему: «Этого не может быть», неопровержимая реальность была у него перед глазами.

– Н-н-но к-как?.. – заикаясь, начал Рик.

– Судя по всему, те капсулы, которые мы видели, в самом деле оказались уменьшительно-увеличивающими устройствами, лейтенант Хантер, – сказал Лиса, желая вывести его из замешательства.

– Приятно видеть Вас снова, лейтенант, – сказал серолицый Зентрейди.

– Да, не так давно Вы сами были в подобном положении, – добавил здоровяк.

«В подобном положении?» – спросил себя Рик. Потом узнавание присоединилось к реальности: «Эти трое присутствовали при допросе!»

– Но что они делают здесь, господин капитан? – неуверенно ткнул пальцем Рик. – Они что, были захвачены в плен или, э-э-э, что вообще?..

– Они пришли с миром, Хантер.

– Добровольно, очень сильно рискуя, – добавила Лиса. – Они просят у нас защиты.

Рик был шокирован:

– Защиты? То есть, мы должны сказать, типа «Всё нормально, добро пожаловать в гости», или что? – Он обратился к Гловалу: – Господин капитан, Вы видели, что в Макроссе сейчас творится?

– Расслабьтесь, лейтенант.

– Тогда что Вы хотите от меня – моё молчаливое одобрение?

– Вы здесь по той же самой причине, по которой я попросил капитана Хейс и лейтенанта Стерлинга присоединиться к нам: потому что Вы уже имели ранее контакт с пришельцами.

Рик повернулся к пришельцам. Они сидели на диване, выжидая, с почти ликующими выражениями на лицах.

– Почему?! Ради чего вы решили дезертировать? Чтобы быть с нами? Вы же ничего не знаете о нас!

– Мы хотим жить жизнью микронеанцев, – сказал Брон.

– Есть счастье на борту этого судна, – сказал Конда.

– И здесь Минмей, – сказал Рико.

Рик онемел. Пришелец в самом деле произнёс «Минмей», или ему послышалось? Внезапно он почувствовал тошноту. Его голос звучал сипло и напряжённо, когда он задал вопрос, каким образом они узнали о микронеанском обществе и... Минмей. И их ответ был ещё более удивительным, чем он боялся.

– Мы уже жили среди вас как шпионы.

Чтобы Рик разобрался в ситуации, капитан коротко рассказал то, что уже было известно с предыдущей беседы с пришельцами. Как они были доставлены на КСК-1 примерно в то же самое время, как Лиса и «Алое» звено Рика совершили свой побег, как эти три агента жили незамеченными многие недели в городе Макросс, как они совершили свой собственный побег с острова Птичий, как рассказы об их приключениях и сомнения в войне распространились по флоту Зентрейди, как с ними на борту крепости оказалось ещё примерно дюжина таких, как они, и как Минмей оказалась катализатором всех событий.

–... И самой прекрасной вещью для всех было пение Минмей, и что мужчины и женщины, э-э-э, живут вместе.

– А некоторые люди даже высказывались против войны, – добавил Рико.

«Кайл!» – сказал себе Рик.

– Как только мы привыкли к такому, – сказал Конда, – нам начала нравиться подобная жизнь.

– И мы не можем вернуться назад, – напомнил Брон.

– Так и должно быть, поскольку доподлинно известно, что вы контролируете Протокультуру.

Все головы повернулись к фиолетововолосому Конде.

– А что такое эта «Протокультура»? – спросил Карутерс, впервые открыв рот с момента прихода Рика.

– Вы прекрасно знаете, что это, – отрезал категорически Брон.

– Нехорошо смеяться над нами.

Рико, казалось, был совершенно искренен, но Гловал хотел избежать обсуждения Протокультуры во время этой первой совместной беседы. Он прочистил горло и спросил Рика, как он относиться к предоставлению политического убежища пришельцам.

Рик погрузился в раздумья и, не торопясь, сформулировал свои мысли.

– Я был бы только «за», – сказал он. – Если считать это как первый шаг к возможному перемирию или миру. – Не было никакой нужды упоминать очевидные преимущества, которые получат военные после более дотошного опроса пришельцев.

– Я не верю своим ушам! – вскочил Карутерс. – Всего минуту назад Вы напоминали нам о злодеяниях, которые эти... существа совершили в Макроссе, и теперь Вы хотите предоставить им убежище.

– Действительно, капитан Гловал, – добавил Мэйстрофф, раздувшись от важности, как шар. – Разве Вы не считаете, что мы должны консультироваться с теми, кто имеет более ясное понимание этого вопроса? Я, со своей стороны, не доверяю их заявлениям. Это уловка.

– Хммм, – протянул Гловал, размышляя. – Хотите добавить что-нибудь, Хантер?

Рик твёрдо посмотрел на полковников:

– Пришельцы рождаются для войн и завоеваний. Это единственная жизнь, которую они знали. Но контакт с нашим обществом стёр кто знает сколько поколений агрессивных предков. Пение, женитьба, любовь… Даже простой поцелуй может шокировать их, как подполковник Хейс и я указали в нашем рапорте. Должна быть сделана попытка к примирению.

– О господи, люди! – возопил Карутерс, ударив кулаком по столу. – Вы говорите о совместном проживании с… пришельцами!

Мэйстрофф скопировал его жест:

– Они могут походить на нас, лейтенант Хантер, но не надо обманываться: я уверен, что это является какой-то ловушкой Зентрейди.

– Вы не были на борту этого линкора Зентрейди, господин полковник. Я говорю Вам, эти трое впервые вкусили свободу на борту КСК-1, и слухи уже начали распространяться. Предоставляя им убежище, мы демонстрируем, что у нас – лучшая жизнь. Мы можем спровоцировать мятеж в их флоте.

– Если трое желают сбежать, – сказала Лиса, – тогда могут сбежать и триста, и три тысячи.

Карутерс коротко хохотнул:

– Здесь больше эмоций, чем логики.

– Мы должны заставить их понять, что есть другая жизнь, не только война, – продолжала Лиса. – Если мы можем заставить их понять другой способ жизни, что это не победа или смерть, то возможно, мы можем заменить цель их жизни и сможем жить с ними в мире.

– Очень красноречиво, – сказал Мэйстрофф, в его голосе сквозил сарказм. – Действительно превосходная речь, капитан второго ранга Хейс. Но они – пришельцы, с которыми мы воюем. Ведь Вы не можете ожидать, что они смогут целиком приспособиться к нашему образу жизни.

Зентрейди, сидящие на диване, поворачивали их головы от одного спорщика к другому, пытаясь уследить за беседой. Хмурые, полные безпокойства взгляды заменили их первоначально уверенные выражения. Рико собирался сказать что-то, но в этот момент кто-то постучал и без приглашения вошёл в комнату. Это был один из облачённых в белый халат оловянноглазых роботехников Ланга.

– Что это значит? – потребовал Карутерс. – Как смеете Вы вот так входить?

Мужчина нёс папку и направился прямо к Гловалу, не обратив никакого внимания на протест Карутерса. Капитан козырнул в ответ и сделал успокаивающий жест полковнику:

– Я попросил Ланга послать это мне как можно быстрее.

Гловал начал просматривать папку, издавая звуки интереса и удивления.

Макс, Лиса, и Рик недоумённо переглянулись.

– Интересно, что там у него? – прошептал Стерлинг.

– Медицинские анализы пришельцев от Ланга, – так же шёпотом ответила Лиса.

Полковники привстали со стульев, стараясь заглянуть в папку.

– Так что же это, господин капитан? – наконец не выдержал Мэйстрофф.

Гловал передал ему папку:

– Я отдал приказ лаборатории в первоочередном порядке проанализировать клеточную структуру пришельцев. Вы можете найти это любопытным. Я уверен, что Вас это весьма заинтригует.

Наступившую тишину нарушал только звук перелистываемых страниц, пока Мэйстрофф и Карутерс знакомились с содержанием и резюме доклада. Папка начала дрожать в руках полковника.

– Это невероятно! Их группы крови и генетическая структура практически идентичны нашей! Мы, можно сказать, одинаковы!

Для троих Зентрейди это известие оказалось не меньшим шоком, как для всех в комнате.

– Я ожидала нечто подобное, – заметила Лиса.

– Вы оказались правы, госпожа подполковник, – сказал Макс. – Вполне может оказаться, что у наших рас могли быть общие предки.

– Итак, сдаётся мне, что мы больше не можем рассматривать этих… э-э-э… людей, как пришельцев. Я полагаю,  в таком случае для нас будет достаточно безопасно рассматривать их просьбу как обычный запрос по предоставлению политического убежища.

– Погодите минутку, Гловал, – возразил Мэйстрофф. – Прежде всего, я не согласен, что результаты одного лабораторного анализа должны влиять на решения этого совета. Насколько я понял, заключение Ланга не является окончательным. Чего ради нам держать этих троих на борту? Но это не по теме. И что с того, что мы имеем похожий генетический код? Эти люди – и я использую данный термин намеренно – являются врагами этого судна и всех на его борту. Я настаиваю, чтобы заключить их под стражу до тех пор, пока мы не выясним их настоящих целей.

Гловал внимательно слушал, кивая головой, а затем сказал:

– Как капитан нашего корабля, я говорю, что мы предоставляем политическое убежище этим джентльменам.

Трое Зентрейди вскочили на ноги и принялись восторженно обниматься даже прежде, чем последнее слово сорвалось с уст капитана. Рик, Лиса, и Макс рискнули одобрительными улыбками. Но Мэйстрофф был разгневан. Он стоял и колотил по столу кулаком.

– Мы не можем принять такое важное решение без обсуждения с Советом Штаба!

– Прислушайтесь к нему, господин капитан, – тактично произнёс Карутерс.

– Под мою ответственность, – твёрдо ответил им Гловал.

Покраснев от злости, Мэйстрофф проглотил слова, которые собирался сказать. Он прошёл с Карутерсом на выход, но в двери он оглянулся и пообещал:

– Наш разговор ещё не окончен, Гловал.

– Капитан?.. – произнесла Лиса.

Гловал кивнул ей.

– У Вас от них будут неприятности, – сказала Лиса. – Они этого так не оставят. Они свяжутся со Штабом и постараются добиться отмены Вашего решения.

Гловал повернул к ним всем утомлённое лицо:

– Мы вынуждены идти на радикальные меры. Если Совет обороны Земли желает продолжать отрицать факты, то пусть будет так. Но на борту этого корабля командую я. Пускай они сами лезут в петлю, если им этого так хочется, но они больше не будут распоряжаться нашей судьбой.

 

 

ГЛАВА ЧЕТЫРНАДЦАТАЯ

«Рик, я ума не приложу, в чём дело», – сказал он [Макс Стерлинг] мне. «Я обыскал весь город, с тех пор как я увидел её на премьере, но никто, похоже, не знает её и не знает, где она живет. Как такое может быть? Я-то думал, что в Макроссе все друг друга знают! Я клянусь, я люблю её! Я собираюсь сделать ей предложение, если я снова увижу её!»

... И я постоянно говорил ему: «Стерлинг, ты собираешься жениться на девушке с зелёными волосами?» Это было достаточно глупое замечание, поскольку сам Макс красил волосы синим всё время, сколько я его знал, но в нём таился абсолютный бунтарь, учитывая, кем была Мирия!

Подшивка дневников адмирала Рика Хантера

 

Ас из «Квадроно», Мирия Парино, ускорила шаги, когда рабочий отряд микронеанцев проходил мимо неё по Центральному проспекту Макросса. Но не широкая улыбка бригадира привлекла её внимание – она уже привыкла к таким взглядам – но одинаково глупые лица группы отставших, которые, казалось, только-только присоединились к этой команде. Эта свистящая беспечная группа мужчин, около десятка, несла свои лопаты и прочие примитивные роющие орудия, как будто они были священными реликвиями, и при этом улыбались от уха до уха (всяко не Мирии). Их улыбки словно исходили от некого новооткрытого внутреннего чувства удивления и наполненности смыслом жизни. Это само по себе не было чем-то необычным среди микронеанцев, даже посреди всей окружающей разрухи, но всё же в их поведении и энтузиазме было нечто необычное, что подсказывало Мирии, что перед ней не совсем то, что должно быть.

Она пошла следом за ними по раскуроченным улицам, по мосткам из досок, которые были положены над воронками, через развалины зданий, мимо рассортированных куч обломков и металлических останков боевых машин, пока они, наконец, не пришли к сильно повреждённому амфитеатру, где рабочие уже начали разгребать кучи щебня. Вместе с массивными строительными машинами Роботек, мужчины и женщины приступили к работам с образцовой дисциплиной и исполнительностью. Отставшие не были исключением. Но когда Мирия приблизилась, чтобы рассмотреть их повнимательней, она узнала одного из них: это же Карита, офицер Зентрейди, заведующий редукционными капсулами на борту флагманского судна генерала Бритэя! Даже микронеанские брюки и свитер не могли замаскировать его.

Мирия начал осматриваться вокруг, и она узнала несколько других с корабля Бритэя. И тут её осенило. Она должна будет потом поздравить генерала с блестяще осуществлённым планом. Очевидно, нападение Зентрейди на населённый пункт было всего лишь отвлекающим манёвром. Настоящей же целью операции было внедрить в космическую крепость значительный контингент микронизованных агентов. Их задача однозначно состояла в том, чтобы проникнуть в ремонтные команды и непосредственно изучить способы использования Протокультуры, которые позволяли микронеанцам производить ремонт своих повреждённых Роботехнических устройств, в чём так долго отказывали Зентрейди Мастера Роботек, но было тем, чего желал для них Зор.

Мирия был довольна. Она сможет вернуться к её собственной задаче, не имея необходимости интересоваться ходом войны. Бритэй делал свою работу, Мирия свою.

Она покинула амфитеатр, пробираясь через толпы работающих микронеанцев, преднамеренно вклиниваясь между парами «мужчина-женщина» при всякой возможности.

Мирия шла к одному из учебных центров летчиков-истребителей (по крайней мере, именно так она это опознала). ВИДЕОИГРЫ, прочитала она над дверным проёмом. Неизвестно, что эта надпись дословно означала, но внутри два этажа были заставлены электронными авиа-тренажёрами для молодых микронеанцев. Неудивительно, что так называемые пилоты «Валькирий» так искусно управляли своими машинами, ведь их с младенчества учат летать и сражаться. Несколько тренажёров были предназначены для демонстрации архаичных рукопашных боевых приёмов. Мирии особенно понравилось одно устройство под названием «Бой на ножах». Возможно, что когда придёт время помериться силами с её заклятым врагом-микронеанцем, то в её распоряжении не окажется никакой боевой машины. Поэтому она должна готовить себя к любому виду боя.

 

– Куда ты так смотришь, Рик?

– Та девушка… – начал он.

– Она была довольно груба, если тебя интересует моё мнение, чтоб так протолкнуться между нами, когда она легко могла обойти нас.

– Да, но зелёные волосы...

– Ты находишь это привлекательным?

– Нет... конечно, нет, Лиса. Вот только Макс искал везде какую-то зеленоволосую девушку, и это может быть она.

– Скажи Максу, что она грубиянка.

– Разумеется, скажу, но ты видела, куда она пошла?

– Я действительно не смотрела, Рик.

– Может, в один из тех магазинов, а может, в «Игры».

– Ты что, хочешь пойти искать её?

– Что!? Нет, ни в коем случае. Я только дам Максу знать, что видел её.

– Ну и ладно.

Они ходили по разрушенному городу. Без цели, просто гуляя. Люди суетились вокруг, ремонтируя вещи, восстанавливая бизнес, поправляя то и это. «Пока они будут вкалывать на благо общества», – сказал один из наиболее циничных друзей-пилотов Рика, – «Они отвлекутся от войны».

– Такое творится везде? – спросила Лиса, желая сменить тему.

Рик кивнул:

– В городе практически не осталось не затронутых боями мест.

– Интересно, сколько жертв окажется в итоге…

– Я не знаю, – сказал Рик. «И не хочу знать».

В итоге их блуждания привели их к «Белому Дракону» («Дай Рику главенство, и каждый раз будешь приходить сюда», – подумала Лиса). Рядом на улице тлел опрокинутый фургон с припасами. Первый этаж здания выглядело относительно неповреждённым, но второй этаж был изрешечён, как дуршлаг, и покрыт паутиной трещин. В крыше зиял огромный пролом. Дядя Макс и его жена Лина, самая необычная пара в Городе Макроссе, входили в шестиугольный вход. Рик окликнул их и подбежал к ним.

– Рик!? – удивился дядя Макс, – Что ты здесь делаешь? Ты цел?

– Всё нормально, а вы как? Куда вы ходили?

– Мы очень безпокоимся о Кайле и Минмей, – сказала тётя Лина. – Мы слышали, что «Звёздная Чаша» была почти разрушена, и я просто не могу сидеть и ждать, когда они сами найдутся.

Макс взял жену за руку и ободряюще пожал.

– Они в больнице, – сказал им Рик. – Но нет никаких причин волноваться, они в порядке.

– О, слава Богу! – воскликнула Лина.

– Кайл получил ушиб, и Минмей просто осталась с ним, чтобы ободрить его… э-э-э… позаботиться о нём, проследить, что он будет в порядке.

– Ты думаешь, нам разрешили бы увидеть их, Рик?

– Там сейчас очень суматошно, – сказала Лиса. – Но они позволят вам, я уверена.

Рик предложил им сходить проверить и вызвался присмотреть за рестораном на время их отсутствия. Лиса тоже согласилась подождать их в ресторане, и «суррогатная семья» Рика поспешно ушла.

Внутри они обнаружили широкий фронт работ. Большие куски повреждённых водой гипсовых панелей обвалились с потолка, вода капала из сломанной трубы наверху. Столы и стулья были опрокинуты, картины упали со стен, осколки блюд и стеклянной посуды, выпавшей из шкафов, застилали пол. На каждой горизонтальной поверхности – от самого маленького выступа до единственного стоящего стола – лежала чёрная плёнка смолистой золы. Кроме того, всё помещение нуждалось в нескольких слоях краски, но прямо сейчас они могли сделать только самую минимально необходимую уборку.