B. Больше внимания национальным особенностям.

Совпадающие мнения судьи Ковлера по Постановлениям Refah Partisi and Others v. Turkey [G. C.], 13.02.2003, и   Yigit v. Turkey [G. C.], 02.11.2010, и Особые мнения по Постановлениям по делу   and Others v. Moldova and Russia [G. C.], 08.07.2004, и   and Others v. Norway [G. C.], 29.06.2007 (совместное Особое мнение), свидетельствуют об интересе к историческим, культурным, региональным аспектам жизни каждого государства.

В Постановлении по делу Refah Partisi Суд счел совместимым со статьей 11 Конвенции (свобода собраний и объединений) роспуск Партии Благосостояния, основным мотивом которого был политический проект партии, предполагающий введение в Турции в определенных сферах частной жизни практики применения законов шариата - проект, противоречащий демократическим ценностям, которые призвана защищать Конвенция, особенно учитывая важность принципа светского государства в Турции. Суд также полагал, что Конвенция разрешает государствам-участникам, с учетом их исторического опыта, занимать позиции против "политических движений, основанных на религиозном фундаментализме" (§ 124). В своем Совпадающем мнении судья Ковлер призывает Суд выражать более нюансированные суждения в адрес мусульманской религии, в частности шариата, не рисовать в карикатурном виде полигамию как форму социальной и семейной организации у многих народов. Он также напоминает об антропологии права в современном конституционном праве с целью побудить Суд углубить понятие мультиюридической (плюралистической) системы и вопрос о "плюрализме личного статуса для меньшинств всякого рода". Аналогичные соображения сделаны Анатолием Ковлером в его Совпадающем мнении по Постановлению по делу, в котором Большая палата заключила, что отказ турецких властей заявительнице в социальных льготах, предоставляемых вдовам, по причине того, что она была связана с умершим "сожителем" узами религиозного мусульманского брака и что в Турции признается только гражданский брак, не нарушал ни статью 8, ни статью 14 Конвенции. Судья Ковлер выражает сожаление, что Постановление дает "упрощенную и по определению субъективную" картину исламского семейного права, очень приблизительно характеризует имущественные отношения между супругами в исламском праве, выносит свои суждения о системе ценностей в исламе, которые скорее напоминают речь политика, чем юридический текст. Короче, осуждаются как "идеологический активизм" Суда, так и его "евроцентристские" позиции. Для совпадающего мнения тональность несколько суровая, если не сказать излишне суровая...

Основным вопросом в деле  было выяснение того, имела ли место "юрисдикция" Молдовы и/или России в данном деле. Заявители, молдавские граждане, которые были арестованы сепаратистами Приднестровской Молдавской Республики с помощью российских солдат и затем приговорены "высшим трибуналом ПМР" либо к смертной казни, либо к 12 - 15 годам заключения, обжаловали статьи 3 (условия заключения) и 5 (незаконное лишение свободы) Конвенции. Большая палата, дав расширительное толкование "юрисдикции", сочла, что в деле задействована как ответственность Молдавии, так и ответственность России в отношении обжалуемых нарушений. Анатолий Ковлер в своем Особом мнении заявляет о "глубоком несогласии с Постановлением Большой палаты". Помимо критики понятия "юрисдикция" в толковании Суда, замечая, что жалоба должна была быть объявлена неприемлемой ratione loci и ratione materiae в отношении России, судья Ковлер напоминает, что согласно прецедентной практике Суда он "может принять некоторые исторические очевидные истины и основываться на них в своих рассуждениях" (см.:   v. Latvia [G. C.], 17.06.2004, § 77), и высказывает сожаление о недостаточности или приблизительности проделанного Судом исторического анализа молдавско-приднестровского конфликта, истоки и ход которого он излагает в своем Особом мнении.

В деле  обжаловался отказ норвежских властей предоставить детям родителей-заявителей полное освобождение от присутствия на уроках курса христианства, религии и философии (именуемом "курсом KRL"), входящего в обязательную программу начального образования. Суд счел, что нарушение равновесия в пользу обучения основам христианства не было в рамках баланса, приемлемого в смысле статьи 2 Протокола N 1, и девятью голосами против восьми постановил, что норвежское государство не выполнило своих обязательств гарантировать плюрализм в публичной школе и что отказ предоставить родителям освобождение от "курса KRL" является нарушением статьи 2 Протокола N 1 (право родителей обеспечивать образование детей в соответствии со своими религиозными и философскими убеждениями). Особое мнение судьи Ковлера, как и других судей меньшинства, подчеркивало, что программа обучения "не могла игнорировать многовековую норвежскую историю", в том числе тот факт, что христианство является не только государственной религией норвежского государства (86% населения заявляют о принадлежности к государственной религии), но и "важной частью истории Норвегии".

Высказываясь в пользу большей судейской сдержанности, судья Ковлер не является тем не менее сторонником ослабления надзора Суда за соблюдением Конвенции государствами-участниками. Напротив, в своих особых мнениях он выступает за более строгую реакцию со стороны Суда на посягательства на права человека.

 

II. Более жесткий контроль за гарантиями соблюдения

прав человека

 

В своих особых мнениях судья Ковлер, с одной стороны, выступает за более расширительное толкование ряда прав, чем это сделала Большая палата, и тем самым за расширение сферы применения данного права, с другой стороны, за то, чтобы данному праву был обеспечен более высокий уровень защиты, чем тот, который установил в своем постановлении Суд.