Исправляйте не самую заметную, а самую первую ошибку

Толковой мысли иногда

Ко мне приходит свет,

Но, к сожалению, тогда,

Когда нужды в ней нет.

И часто так бывает, что

В тот миг сверкнет она,

Когда ошибка только что

Уже совершена

 

Обычно самая заметная ошибка бывает в конце элемента или соединения — ученик не докручивает, шатается или падает. Вот тренер и кричит: “Уцепись!”, “Держись!”, “Стой!” Такие “указания” можно услышать в зале сотню раз за тренировку. Даже если тренер от негодования получит инфаркт или от желания научить осыплет ученика золотом, то все равно тот в следующем подходе ничего не изменит, так как указания эти совершенно бессмысленны, а тренер (как нетрудно догадаться) элементарно безграмотен. Он даже не пробует подумать о причине неудачи, а видит лишь то, что видит каждый дилетант. Причина же всегда находится где-то в начале элемента или соединения. В конце лишь проявляется итог первой ошибки или цепи ошибок, которые она тянет за собой. И нужно всегда сразу смотреть в начало элемента, а не в его конец.

 

Так, если тренер видит, что ученик, делая, например, рондат, фляк, двойное, приземляется на нос, то он должен проанализировать, как тот делает вальсет (не теряет ли скорость?), не закручивается ли вокруг плеч, не зарывается ли плечами, как отходит на сальто — под каким углом ноги, где таз, не поздно ли рвет руками и т.д… И заметив, например, неправильность в рондате, наставник должен настойчиво заняться ее исправлением. Исправив и закрепив, приступить к исправлению фляка, и, доведя это до идеала, заняться отходом на сальто, и лишь потом самим сальто. Как говорил Козьма Прутков: “Зри в корень!”…

 

Чтобы выученный элемент постоянно и легко получался, его нужно довести до автоматизма, то есть, чтобы ни на мгновение не задумываться о технике его исполнения. Для этого нужны сотни и тысячи правильных повторений. Учитывая сумму всех элементов и движений, получается громадный объем работы. Чтобы его охватить, нужно научить ученика делать за тренировку очень много. Обычная тренировка с отдыхами между подходами не годится, так как тогда придется помногу часов не выходить из зала. А это быстро выматывает нервы, приходит усталость, и поэтому пользы принести не может. Выход — максимально уплотнить тренировку.

 

Нужно научить делать за минуту не один-два элемента, а 10-20, за 30 минут не 30-50, а 300 и более! Это не только резко сэкономит время, но и выработает выносливость. Когда в уставшем состоянии ученик будет много и правильно выполнять элемент, его можно считать освоенным, и завалов на нем на соревнованиях не будет. При такой работе двух тренировок в день по два часа будет достаточно для повторения всего материала многоборья. Но к таким тренировкам нужно постепенно подводить, предоставляя снаряд и пару подсобных снарядов в полное распоряжение одного ученика. После такой тренировки обязательно нужны душ и другие реабилитационные процедуры, и часовой сон днем между тренировками. Кстати, на сборах, где на снаряде бывает по 2-3 человека, объем работы получается значительно меньшим.

 

Научите напрягаться

Всегда в гимнастике царил

Предвзятости закон:

Наверх Олимпа выводил

Не лучших часто он.

Я, победив, не столько был

Победе яркой рад,

А тем, что честно победил

Судейский аппарат

 

Многие спортсмены, прозанимавшись даже долгие годы, не умеют напрягаться. Это происходит потому, что их обычно специально не учат максимальному мгновенному напряжению, надеясь, видимо, на врожденные данные или на то, что это свойство придет само со временем. Но нельзя надеяться только на врожденные достоинства ученика, а нужно стараться компенсировать его природные недостатки своими силами, открывая, таким образом, перед ним большие возможности.

 

Научить максимально напрягаться — это значит научить из довольно расслабленного состояния вложить максимум усилий в одно движение. Тогда движение получается рывком, взрывом! Таким способом — резких напряжений — нужно с самого начала учить элементы. Он намного эффективнее обычного способа выполнения движений, так как экономит силы, позволяет разучивать самые сложные элементы и делать их очень красиво. К тому же, делая одну и ту же форму, но в разные промежутки времени, можно получить разные элементы.

 

Для приобретения такого качества необходимо почаще давать ученикам специальные упражнения с резким переходом из расслабленного состояния в максимально напряженное, а также из полунапряженного в сверхнапряженное. Полезны резкие упражнения со штангой. Ученикам нужно объяснить, для чего они это делают: тогда результаты будут лучше, особенно если подходы на разучивание элемента чередовать с подходами к штанге.

 

Экономьте время

Я в планах сроки завышал

Всегда во много раз,

Затем спешил, изобретал,

Как сэкономить час.

Когда же к цели приходил,

То с грустью замечал,

Что много времени и сил

Зря все же потерял

 

Кто за меньше лет сделает больший осмысленный объем работы, кто с самого начала меньше ошибется при обучении — тот и побеждает. В экономии времени на тренировке большую роль играет энергия тренера, его постоянное желание чему-то научить. Но это очень выматывает его, и необходимо выработать у себя такой тон, чтобы слова хорошо действовали на ученика, возбуждали и приободряли его. Но главное в экономии времени — это постоянное следование педагогическим принципам, хотя бы тем, которые изложены в этой книге. К сожалению, многие считают, что для спорта общая педагогика не годится, и именно поэтому теряют во много раз больше времени, чем нужно для обучения.

 

Чтобы сэкономить время, не торопитесь сделать элемент за счет ошибок в нем. Вы выпускаете тогда брак, а брак — это не обгон, и даже не тормоз, а движение назад, в пропасть. В сотни раз затягивается время обучения из-за спешки увидеть упражнение целиком, пропустив все ступеньки подготовки к нему. А также из-за лени тренера подумать лишний раз и дать нужное указание.

 

Метод елочки

Полезно ум свой шлифовать

Об ум других людей:

Умнейший даже может стать

Тогда еще умней.

Есть у ума одна черта —

Он сколько ни растет,

Его повсюду и всегда

И всем недостает

 

Этот метод помогает разучивать малознакомые элементы. Если тренер правильно понимает и учит движение, оно разучивается быстро и получается красивым — с запасом высоты и скорости, с безупречной хореографией и точностью. Если же видите, что элемент выходит корявый, тяжелый или не удается вовсе, то должны признать, что учите неправильно — пошли не по истинному пути. Чем раньше вы это поймете, тем лучше, пока ученик на подводящих упражнениях не приобрел ложный стереотип, который трудно будет потом пересилить. Поэтому более 5 (а иногда 2-3) раз подводящее упражнение пробовать не стоит, нужно предложить другое. Если же и оно не получается за несколько попыток — третье, четвертое, пятое... Неудачные попытки говорят о том, что вы не нащупали ствол элемента, а каждый раз отклоняетесь на его нижние ветви. Если вы здесь проявите большую тренерскую настойчивость, и ваш ученик в конце концов выполнит задуманный элемент, то он получится тяжелым и рискованным, эстетического удовольствия зрителям не принесет, а судьи постоянно будут снимать за него доли балла. Поэтому, экспериментируя, всегда нужно стараться нащупать основной ствол и забраться по нему как можно выше. На самую вершину подняться вряд ли удастся, а вот приблизиться на веточку ближе к ней вполне возможно и нужно. Вариантов исполнения любого элемента есть множество, нужно искать лучший. Чем раньше поймете, что попали на одну из нижних ветвей елочки и вернетесь назад — к обдумыванию нового хода, — тем умнее поступите. Новое подводящее упражнение может оказаться именно тем, что выведет вас почти к вершине елочки. Главное здесь — не проявлять упрямства, считая себя прозорливым, а ученика — тупицей. Смирившись с каким-то недостатком элемента, надеяться, что авось он получится хорошо, бессмысленно.

 

Тратить на него уйму часов и получить полуфабрикат? Нужно верить, что к каждому элементу есть золотой ключик, и его надо найти. А не ломиться в стену, когда дверь находится рядом. Чем раньше отступите назад, тем быстрее ученик пойдет вперед.

 

Доверие ученика

Без постоянства не дано

Ни верить, ни любить.

Без постоянства ни одно

Из дел не завершить.

Оно — явление больших

Духовных высших сил:

Весь добрый мир из них одних

Людьми построен был

 

Если у ученика есть свои тайные взгляды на технику движения или на методику обучения, то никакого продвижения вперед не будет. Он должен полностью, безоговорочно, старательно выполнять указания тренера. Бывает, наставник месяцами старается научить спортсмена какому-нибудь движению, а у того не получается. А не получается иногда потому, что ученик не верит в правильность этого движения, так как он понимает его по-другому — так, как ему его делать удобнее, или как ему кто-то авторитетный посоветовал... Но ученик не знает ту истину, что каждое движение имеет несколько вариантов исполнения, и накладывать их друг на друга нельзя — получается ералаш! У каждого значительного тренера свое понимание идеальности движения, он видит его лучшие стороны и постоянно заостряет притупляющиеся в нем детали. Представляете, что будет, если в эту тончайшую схему будет вламываться ученик со своими идиотскими понятиями? Он же будет разрушать все тренерские построения! Поэтому малейшее недоверие к тренеру и проявление самостоятельности губительно для любого, даже очень зрелого ученика.

 

Пока ученик не стал доверчивым и податливым, как пластилин, заниматься с ним бессмысленно! Все выдающиеся спортсмены, в конце концов, бесславно уходили из спорта из-за своей спесивости, потому что начинали ставить себя выше основного тренера, тогда как ни одного процента сомнения не должно быть в его указаниях. И конечно, должно быть полное игнорирование советов любых других тренеров, спортсменов и иных “доброжелателей”.

 

Тренеры очень часто теряют власть над учениками, со всеми вытекающими отсюда катастрофическими последствиями. Чем хуже воспитан ученик и чем ограниченнее умственно, тем больше он ленив и “себе на уме”, тем труднее с ним работать с самого начала, тем быстрее поддается он постороннему, удобному для него влиянию. Часто бывает виноват и сам тренер, у которого не хватает педагогического такта общения. Чтобы ученик был покорным, нужно разъяснить ему в разной форме, почему для него это необходимо. Потом не раз возвращаться к этой теме, на примерах высмеивая и презрительно относясь к зазнавшимся спортсменам и тем, которые меняют тренеров, так как искатели выгоды через пару лет начнут терпеть поражения. Стесняться в осуждении таких спортсменов не стоит.

 

Многие тренеры, найдя подходящего по внешнему виду и здоровью ученика и видя, что он из-за своей ограниченности не поддается обучению, начинают злиться и применять силовые методы обучения — такие, как оскорбления подопечного, удаление с тренировки, оставление после занятий, пока тот не выполнит тренерского задания. Такие “победы” над учеником хотя и приводят порой к некоторым успехам, но быстро заканчиваются, так как построены на ненависти и сильно выматывают нервы одному и другому.

 

Наилучший путь — это добровольное, сознательное подчинение ученика тренеру, а для тренера — проведение занятий на большой эмоциональной основе. Тогда победа над учеником будет полная, а результаты самые высокие. Если у ученика появляются какие-то сомнения или свои мысли по технике движения или по проведению тренировки, то он немедленно должен говорить об этом тренеру, а не пробовать что-либо делать самостоятельно, так как исправить ошибку потом чаще всего будет невозможно. И результаты начнут падать.

 

Предупреждайте ошибки

Любая истина, как день,

Воистину проста,

Но путь в ее святую сень

Запутанный всегда

 

Опыт показывает, что любое, отлично выученное движение со временем портится, если его не контролировать и постоянно заранее не улучшать специальными упражнениями. Эффективность и коэффициент его полезного действия снижаются. Гимнаст, например, любое сальто начинает делать ниже, в “недокрут”, разводя ноги, дискобол — ближе метать диск... Замена техники силой помогает лишь временно. Чем больше бесконтрольно спортсмен делает любое движение, тем скорее оно неисправимо изменяется в худшую сторону, так как он выполняет его не согласно экономным законам физики, а как ему удобно. Еще скорее разрушается правильный навык, если иной тренер дает указания, не соответствующие данному варианту движения, так как вариантов или темпов каждого движения существует несколько…

 

Метод безграмотных тренеров: “Делай больше — все само получится” для высокого точного мастерства совершенно не годится. Заблуждается тот, кто таким методом (очень распространенным) надеется вырастить великого спортсмена…

 

Как портится, а не улучшается почерк у писателя, превращаясь со временем в трудноразбираемые каракули, так ухудшается и любое движение спортсмена… Поэтому тренер не должен разрешать приближаться к своему ученику никакому советчику, а ученик должен знать, что, изменяя тренеру, он заканчивает свою карьеру. Ухудшение заученного движения является главной причиной спада спортивных результатов…

 

Способ разучивания элемента по методу елочки показывает, что техника исполнения одного и того же элемента может быть очень разной. У елочки десяток ветвей, которые позволяют худо-бедно или хорошо выполнять элемент. Чем ближе к вершине, тем больше тонкостей скрывает элемент, но тем эффективнее он выглядит и легче разучивается.

 

Я когда-то удивлялся, почему у других тренеров, которые разучивают элемент не так, как я, он тоже получается, и порой даже лучше, чем у меня. Пробуя иные методы на новых учениках, я убеждался, что можно сделать немножко другой элемент, но когда пробовал исправить прежний у своих учеников, получалось только хуже — по-новому движение не переучивалось, а по-старому очень трудно потом восстанавливалось.

 

Из этого я сделал несколько выводов. Первый: я не так умен, как мне иногда казалось, и что есть тренеры прозорливее меня. Второй: нужно основательнее разбираться в биомеханике движения и сразу учить ту технику элемента, которая находится на веточке около самой вершины елочки. Третий: нельзя ни в коем случае смешивать технику выполнения элемента одной ветки с техникой выполнения другой, а пробовать исправлять одну технику на другую более чем глупо.

 

И еще один вывод. Поскольку у каждого тренера свои понятия о технике движения, то заниматься ученику у другого тренера, пусь кратковременно, — убийственно! Любой новый тренер, даже имеющий семь пядей во лбу, сможет лишь поломать бывший стереотип, а свое понимание движения создать не может, так как для этого нужны многие сотни и даже тысячи специальных повторений. Некоторые руководители знают об этом, но упорно молчат, понимая, что без оболванивания тренеров рухнет вся их многоступенчатая система спорта. Молчат и тренеры высшего звена, десятилетиями надеясь, что кто-то снизу подбросит им самородок.

 

Как работать с ленивыми

Я так в себе уверен был,

Так много мог создать,

Что дуру полную решил

В надзвездный край поднять.

Обжегся сразу! Но никак

Сдаваться не хотел:

Прославил, счастье дал... Но как

Потом о том жалел...

 

Тренер бывает счастлив, если он занимается с активным, хорошо воспитанным учеником. Тогда он спешит в зал, как на праздник, там не работает, а творит, радуясь своим успехам, и приходит домой полный сил, в отличном настроении. Но такой ученик бывает редко. Чаще приходится заниматься с ленивыми и плохо воспитанными учениками. Особенно пассивны девушки в сравнении с ребятами, я тренировал тех и других, поэтому с полной уверенностью и сожалением констатирую этот факт. Тренировать ленивого ученика удовольствия мало. Но мой опыт работы с Ольгой Корбут говорит о том, что из лентяя при большом желании можно сделать мировую знаменитость.

 

Для этого нужно соблюдать множество правил, которые объединяет одно условие: никогда не терять самообладания и присутствия духа, не унижать ни себя, ни ученика, хотя иногда матерая лень может показаться невыносимой. Но, как гласит пословица, “Взялся за гуж, не говори, что не дюж”. Учеников мы выбираем сами, и если взялись за такого и, геройски надеясь на себя, не избавились от него в первые месяцы тренировок, то нужно приложить все свое старание, чтобы сделать его более активным... А отчислять и искать нового — не выход. Можно потратить годы, а лучшего так и не найти.

 

Почему ученик ленится? Чтобы лечить от лени, нужно знать ее происхождение. Наиболее трудноизлечимая — врожденная лень. Человек тогда, говорят, появляется на свет с ленью в боку. Определить его в зале можно довольно легко по малой активности, рассеянным равнодушным взглядам по сторонам, плохой учебе в школе. Чтобы его расшевелить до творческого уровня, нужно очень много тренерской изобретательности и энергии… Но лень заразительна. Если ваш ученик тренируется и вращается среди ленивых, равнодушных друзей, то тоже будет таким же, особенно если пришел из группы тренера, где процветала лень (а такие группы новичков почти все). Ленивое окружение не только своей ленью разлагает активного ученика, но часто открыто смеется над ним за его старания. Эта лень преодолевается знаниями и активностью тренера. Самая губительная лень приходит к ученикам от тренера — от его халтуры. Если тренер пассивен, сидит на тренировках, то никакое чудо не поднимет ученика выше среднего уровня. Он будет так же ленив, как и тренер. И никакой талант не спасет его…

 

Часто на тренировке больше чем слова на настроение ученика действуют легкие упражнения, которые даются с первых минут появления его в зале. Нужно подбирать их так же тщательно, как и слова, которыми тренер встречает ученика.

 

У лодырей есть и второй изъян — они обычно и умственно ограниченные люди. Поэтому считают себя умнее и хитрее других, в том числе и тренера. Намекать им о том, что они не такие уж умные, как им кажется, ни в коем случае нельзя — обидятся, не станут трудиться… Ленивому нужно всегда показывать, что он умен, советоваться с ним, что и как делать, чтобы ему казалось, будто это он все придумывает и проявляет инициативу. Если же увидит, что инициатива исходит от вас, — заупрямится. Лодыри обычно гордятся своим упрямством, не понимая, что “упрямство — это вывеска дураков” и исходит от лени — ставят упрямство наравне с упорством. Но разъяснения на них не действуют, так как безделье несоизмеримо проще, чем созидание. Нужно быть предельно осторожными в обращении, больше хвалить, не допускать никаких невинных шуток, так как они понимают их как оскорбление со всеми вытекающими из этого последствиями. Мне при работе со своей будущей “звездой” очень помогли консультации с учителями в школе для умственно отсталых детей…

 

А вообще возьмите лучше ученика пусть с худшими данными, но активного и умного — он вам не подорвет здоровье, а принесет много радости, и поэтому успехи у него будут не хуже, а, скорее всего, значительно лучше, чем у талантливого лодыря.

 

Давайте лишь одно указание

Не много знал как тренер я,

Но знали в тот же час

Мои коллеги и друзья

Во много меньше раз.

Я удивляюсь: жизнь на чем

К прогрессу все ж летит,

Когда везде, когда во всем

Безграмотность царит

 

На сборах после выполнения новых вольных упражнений хореограф подозвала мою ученицу и сделала ей, как обычно, с десяток замечаний типа: там ногу выше, там руки ниже, там голову наклони, там локоть поверни и так далее. И, победоносно взглянув на меня (что, видимо, значило “вот какая я умная!”), послала ее опять делать полностью все упражнение. Та, конечно, ничего не исправила. А проявление такой “педагогики” мне тогда напомнило мой город времен моей юности, когда там над перекрестками висели гирлянды из десятка дорожных знаков. Потом их сняли, оставив один или два: видимо, психологи убедили дорожников, что никакой гениальный человеческий мозг, увидев столько информации, не в состоянии ее охватить, проанализировать, принять решение и выполнить за несколько секунд. А вот тренеры, разучивая или исправляя даже один элемент, длящийся порой менее полсекунды, умудряются дать ученику два, три указания... За которое же ему ухватиться? Он обычно не гений — запомнить и попробовать выполнить с ходу едва ли может даже одно. Вот и толчет тренер месяцами и годами воду в ступе, выкладывая ученику все свои знания. Хотя и тренер не виноват — его же никто не учил, а психологом быть не каждому дано. Делать в тренерской деятельности открытия на каждом шагу невозможно. Даже сборная СССР тренировалась, как видим, на элементарном уровне. А вспомнил я тогда дорожные знаки, потому что именно они натолкнули меня когда-то на мысль делать ученику только одно замечание.

 

Как же должен был поступить хореограф? Нужно было взять первое по времени плохое движение и отработать его, а значит, проделать его отдельно пять, пятьдесят раз, затем соединить с предыдущим и повторить столько же, затем соединить с последующим и опять повторить столько же раз. И только потом закольцевать с началом упражнения. И ни шагу дальше! Точно также отработать следующее неправильное движение, и только потом соединить с предыдущим отработанным движением и с началом упражнения и так далее. Работа трудоемкая, но только она дает ощутимые результаты, не позволяя бессмысленно тратить время и портить последующие движения.

 

Делать ученику два и больше замечаний — значит топтаться на месте. Это не учеба, а вредная трепотня.

 

Страх — тормоз

Когда геройство прекратят

Хвалить в конце концов

И смельчака в единый ряд

Поставят с подлецом,

Тогда война, обман, грабеж

Закончатся везде,

И мир чудесно заживет

В культуре и труде!

 

Выполнение многих элементов связано с риском получить ушиб или даже серьезную травму. Чем меньше ученик думает об этом, тем больше его сознание занято нужными мыслями и эмоциями. Он делает упражнение легко и красиво лишь тогда, когда полностью раскован и от своей работы получает удовольствие. Малейший страх сковывает его — и мышцы начинают работать не в нужном режиме. Мгновенная мыслишка: “А вдруг не докручу, упаду!” врывается в ответственный момент его сознания, затмевая не совсем наработанный стереотип, заменяя его хаотичным новым движением. Упражнение хорошо получаться не может, возможны раздумья, от которых бывают травмы, а это уже далекий откат назад.

 

Малейший намек на опасность лишает ученика творческого состояния. Поэтому никогда не нужно напоминать о страхе, даже произносить это слово, тем более упрекать в трусости. Сам ученик обычно никогда не говорит о страхе, так как в нашем обществе страх пока что считается позорным свойством человека. И ученик стесняется прослыть трусом. Тренер должен почувствовать его малейший страх и предупредить своими действиями выход его из активного раскованного состояния.

 

Для этого придется положить больше матов, понизить снаряд, насыпать больше поролона — усилить страховку — возможно, самому упасть и сказать, как приятно падать. А еще лучше — дать более легкое, заранее продуманное, подводящее упражнение, то есть отступить от ближайшей намеченной цели…

 

Тренер обязан усвоить, что все элементы должны разучиваться и шлифоваться в полном отсутствии страха, а чтобы его никогда не было, нужно научиться при отрыве правильно падать и почаще повторять падение перед началом упражнения...

 

Элемент, который уже выучен тренером с одним учеником, разучивается с другим в 5-10 раз быстрее. С ним тренер не ошибается, не экспериментирует, а преподносит ученику в готовом виде, как говорится, на блюдечке. Но если тренер учит в первый раз, то встречается с множеством проблем, несмотря на то, что сам его делал. Удивительно, но факт: собственные мышечные ощущения, передаваемые ученику, тот не ухватывает, а указания своего бывшего тренера молодым тренером часто забываются.

 

В каждом же элементе при обучении есть одна, а иногда две маленькие на первый взгляд детальки (изюминки), выполнив которые, элемент получается без всяких затруднений. Тренеры, которые уже разгадали элемент, обычно не говорят об этой тайной двери, чтобы не иметь лишних соперников. Поэтому нужно больше присматриваться к классному выполнению, больше прокручивать видеопленку. А коли есть возможность, то подслушать замечания знающего тренера. Не удивляйтесь, если оно вам вначале покажется абсурдным. Попробуйте говорить его словами. Но лучше разберитесь в самом движении, согласовывая увиденное и услышанное с законами физики, так как они — основа всех упражнений не только в гимнастике, но и во всех видах спорта. Особенно хорошо нужно знать законы о рычагах, углах отталкивания и количестве движения. Я одно время учился на физико-математическом факультете, и, видимо, поэтому мне легко было их применять, что давало заметные результаты.

 

Кто чаще применяет законы физики, кто ценит силу биомеханики, тот имеет громадное преимущество перед теми, кто действует интуитивно или... полагается на ученика…

 

От простого — к сложному

Восславим разум: только с ним

Возможен в спорте взлет!

И только с ним путем большим

Труд радостный идет!

 

Иногда кажется, что элемент очень простой, в нем все понятно, и вы, придумав пару подводящих упражнений, начинаете учить его со своими учениками, надеясь, что он быстро получится. Это авантюризм: “Кто не рискует, тот не пьет шампанское”, к тренерской работе такая поговорка совершенно не подходит. И вот проходят неделя, две, месяц, два, — а элемента нет или он получается уродливо. Ученик уже травмирован и физически, и духовно, теряет веру в себя и в вас. Заброшены, не отрабатываются другие элементы и связки: на них нет ни сил, ни времени. А случилось это потому, что вы допустили ошибку, начав постижение элемента не с одного подсобного ученика, а привлекли к этому основного, понадеявшись на свою интуицию, что в биомеханике очень рискованно…

 

Если же видите, что элемент с вашими подводящими упражнениями получается плохо, значит, представление о нем было ложным. Нужно все менять. И, конечно, экспериментировать следует не на первом ученике, а на втором, попросив в это время основного отрабатывать старые связки, уделяя ему немного меньше внимания, предварительно объяснив суть дела. Не бойтесь признаться Пете, что вы плохо знаете этот элемент, но если он получится у Коли, то и Петя его потом быстро сделает…

 

Нужно помнить, что словесное замечание почти бесполезно. Слова тренера и зрительное восприятие элемента дают очень малый учебный эффект, потому что не создают у ученика мышечных ощущений. Эти ощущения смутно появляются у ученика при его достаточно сильном воображении, но оно мало у кого развито в нужной мере, поэтому следует чаще советовать ученику проделывать в уме изучаемое движение. Очень помогает воображению имитация этого движения с некоторым напряжением нужных мышц, а еще больше — исполнение его после имитации на простейших снарядах (батуте, ковре, стоялках), где напрягаются уже почти все мышцы в нужной мере.

 

Говорить ученику не то, что он должен сделать, а то, что он должен почувствовать при исполнении элемента: не “плотно сгруппируйся”, а “зажми коленями уши”, не “толкнись о мостик”, а “скользни по мостику”, не “подними руки”, а “вытяни руки”...

 

Приказание смерти подобно

Когда ты знаешь, как учить,

Как восхитить детей,

Как в разум знания вложить

И ум развить сильней,

Как сделать нежными сердца,

Дав чувство красоты,

И как открыть в любом творца,

То воспитатель ты!

 

Нормальные люди не любят подчиняться приказам. Если же приходится их выполнять, то делают они это с большим неудовольствием. А если что-то делается без энтузиазма, то выполняется оно медленно и получается плохо. Очень мало кто находит удовольствие в бездумном подчинении любому, даже знающему руководителю. С такими наклонностями бывают лишь очень плохо воспитанные дети, от которых нельзя ждать проявления воли и сообразительности, требующихся спортсмену для высоких результатов. Учеников же с нормальной психикой унижает приказной тон, никакого творческого порыва при этом у них быть не может.

 

Не ожидайте, что после слов: “Ты сделай мне...!”, которые часто слышатся в залах, будет классно выполнено упражнение. Каждый ученик трудится подсознательно для самого себя и считает, что ничем вам не обязан. Почему же он должен делать что-то для вас? Обязательно возникает внутренний протест, который и приводит к безобразному выполнению.

 

Несравненно большее старание возникнет у ученика, если вы начнете фразу так: “Сделай, пожалуйста...”, и закончите словами: “Тогда это будет у тебя еще лучше”.

 

Если же ученик устал или недоволен выполнением, но отработал еще очень мало, нужно не приказывать, а подойти к нему и сделать минутный массаж, или видимость массажа плеч или предплечий, и за это время убедить, что у него еще полно энергии. И он тогда еще сделает очень многое и очень старательно.

 

Никогда нельзя показывать, какую ошибку ученик сделал. Не говорите, например: “Не прогибайся”, потому что это замечание совершенно ничего не значит для ученика. Он тогда сам должен выбирать и заменить положение “не прогибайся” на какое-то иное. А таких положений могут быть десятки: он может сгорбиться, слегка согнуться, убрать живот, выпрямиться, наклониться в сторону, прижать голову, увидеть ноги перед собой... Что же ему выбрать? Он не знает, поскольку конкретного указания не было. И обычно при следующем подходе подопечный повторит сделанное прежде, так как образ прогнутого тела остался в его сознании, реально воплотившем смысл единственного произнесенного указания. Еще хуже, если тренер дополняет такое “указание” демонстрацией сделанной ошибки.