Принципы уголовного судопроизводства регулятора участия судьи в допросах

 

В качестве гипотезы нашего исследования, предположим, что роль судьи в допросах, конкретное процессуальное содержание этой роли связаны с принципами уголовного судопроизводства. Поводом к такому началу нашего исследования может являться позиция К. Б. Калиновского, считающего, что: «тип процесса позволяет исследователям выявить конкретные закономерности уголовного судопроизводства»1. Это относится и к определению роли судьи в допросах, так как роль судьи в допросах в судебном следствии – это модель его поведения, при производстве допросов в суде, заданная системой нормативных полномочий.           

В первую очередь рассмотрим принцип осуществления правосудия только судом, который сформулирован в ч. 1 ст. 47, ч. 1 ст. 49, ч. 1 ст. 118 Конституции РФ, ст. 13 УПК РФ, а также конкретизирован в ст. 4 ФКЗ от 31.12.1996 г. № 1-ФКЗ «О судебной системе Российской Федерации» и представляет собой правило, по которому реализация полномочий, отнесенных к ведению органов судебной власти, может осуществляться только судами, созданными в соответствии с законом.

Полагаем, что данное принципиальное положение уголовно-процессуального закона, во-первых, отличает роль судьи от роли сторон в допросах, во-вторых, указывает на особую процессуальную роль судьи в допросах. Эта роль связана и основана на особой уголовно-процессуальной функции – правосудия.

Относительно участников уголовного процесса согласно положениям действующего законодательства, судья занимает руководящую роль, в том числе и при производстве судебных допросов на судебном следствии, что подтверждается ст. 6 и 61 УПК РФ. При этом, следует заметить, что в основном стороны доминируют при производстве судебных допросов, как это указано, например, в ч. 3 ст. 275, ч. 3 ст. 278 УПК РФ. Государственный обвинитель, адвокат, иные представители сторон проводят судебный допрос в отношении участников процесса первоочерёдно в отличие от председательствующего судьи, но в их обязанности не входит контроль за соблюдением состязательности и равноправием сторон, так как сторона защиты и обвинения выполняют присущие им функции, отличные от функций правосудия. Стороны выполняют вспомогательную функция для суда, хотя вопросы и задаются сторонами, но полученные показания, как правило, оцениваются только судом.

Как правило, под правосудием принято понимать исключительно рассмотрение дела судом по существу, с проведением судебного заседания с участием сторон, установлением фактических обстоятельств дела и применением материального закона к конкретным правоотношениям.

С точки зрения В. П. Кашепова: «Правосудие – это деятельность суда, проводимая в процессуальной форме в судебных заседаниях, с участием сторон и других субъектов процесса, состоящая в установлении фактических обстоятельств дела путем исследования доказательств и в разрешении дела, то есть применении соответствующего материального закона»1.

Однако в последние годы данный термин, как отмечает Т. Ю. Вилкова: «все чаще используется в широком значении: правосудием признается всякая деятельность суда, которая осуществляется в установленном законом порядке судопроизводства»2.

В широком значении правосудием называют осуществляемую в установленном законом порядке деятельность суда по рассмотрению и разрешению подведомственных ему дел, отнесенных к исключительной компетенции суда, завершающуюся принятием соответствующего судебного решения. Соответственно, к правосудию относят не только деятельность судов первой инстанции, разрешающих спор по существу, но и деятельность судов апелляционной, кассационной, надзорной инстанций, а также рассмотрение судом различных вопросов в досудебном производстве по уголовным делам.

 

Данный принцип, предусматривающий исключительное право суда осуществлять правосудие, не допускает переложения данной функции ни на один внесудебный орган государства, в том числе и при проведении судебных допросов. Только судья уполномочен руководить и контролировать над всем процессом судебного допроса.

Помимо этого, при производстве судебных допросов судья независим и подчиняется только закону. Независимость судьи при производстве допросов в суде в первую очередь выражается в его праве независимой проверки показаний и всех представленных доказательств по делу. Никто не вправе вмешиваться и давать какие-либо указания при производстве допроса судьёй, а также оказывать какое-либо давление на судей и требовать от них официальных объяснений по существу рассмотренных или находящихся в производстве дел.

На международном уровне принцип независимости судей закреплён в Бангалорских принципах поведения судей, Резолюции 2004/32 «Целостность судебной системы», Основных принципах независимости судебных органов, Европейской хартии о статусе судей и в других международных актах. Так, в п. 2 Основных принципов независимости судебных органов указано, что судебные органы решают переданные им дела беспристрастно, на основе фактов и в соответствии с законом, без каких-либо ограничений, неправомерного влияния, побуждения, давления, угроз или вмешательства, прямого или косвенного, с чьей бы то ни было стороны и по каким бы то ни было причинам. Соответственно аналогичные положения содержатся в п. 2 ст. 8.1. УПК РФ судьи рассматривают и разрешают уголовные дела в условиях, исключающих постороннее воздействие на них.

Кроме того, важно отметить, что согласно ст. 120 Конституции РФ судьи независимы и подчиняются только Конституции РФ и федеральному закону. Принцип независимости судей также получил своё закрепление и во многих других законодательных актах, например, в п. 4 ст. 1, ст. 9 Закона РФ от 26.06.1992 г. № 3132-1 «О статусе судей в РФ», ст. 5 ФКЗ от 31.12.1996 г. № 1-ФКЗ «О судебной системе РФ», ст. 13, 29 ФКЗ " от 21.07.1994 N 1-ФКЗ «О Конституционном Суде РФ», ст. 5 ФКЗ от 07.02.2011 г. № 1-ФКЗ «О судах общей юрисдикции в РФ», ст. 5 ФКЗ от 23.06.1999 N 1-ФКЗ «О военных судах РФ», а также в ряде процессуальных кодексов.

Поскольку суд может принимать решения на любой стадии уголовного процесса, то данный принцип, подобно всем остальным нормам, неразрывно связанным с деятельностью суда, проявляется на всем протяжении производства по делу, в том числе в ходе судебных допросов. В качестве примера можно привести ч. 4 ст. 275 УПК РФ, исходя из которой судья имеет право независимо по своей инициативе произвести допрос подсудимого в отсутствие другого подсудимого, но должен при этом вынести определение или постановление.

В качестве примера нарушения принципа независимости судьи в допросах можно считать случаи, когда суд выполнял в процессе функции, присущие сторонам (например, необоснованная подмена судом обвинителя при собирании и исследовании в судебном заседании доказательств; самостоятельное определении судом порядка исследования доказательств в судебном заседании, в то время как ч. 1 ст. 274 УПК РФ наделяет этим правом сторон и т.п.)1. Председательствующий судья в процессе допроса может содействовать более слабой стороне по поводу реализации каких-либо прав, уравнивая тем самым стороны, но никак не подменять одну из сторон или занимать чью-либо позицию по рассматриваемому делу.

Следующий рассматриваемый принцип – язык уголовного судопроизводства. Данный принцип на уровне международного права закреплён, например, в ч. 3 ст. 6 Европейской Конвенции о защите прав человека и основных свобод от 4 ноября 1950 г., ч. 3 ст. 6 Конвенции СНГ о правах и основных свободах человека от 26 мая 1995 г.). Согласно ст. 6 Рекомендации № R (81) 7 КМСЕ «Относительно путей облегчения доступа к правосудию» когда одна из сторон процесса не обладает достаточным знанием языка, на котором ведется судопроизводство, государство должно обратить особое внимание на проблему устного и письменного перевода и обеспечить, чтобы неимущие и малоимущие лица не находились в неблагоприятном положении с точки зрения доступа к суду или участия в судебном процессе в силу их неспособности говорить или понимать используемый в суде язык.

Данное положение также предусмотрено в российском законодательстве в ст. 10 ФКЗ от 31.12.1996 г. № 1-ФКЗ «О судебной системе РФ», п. 2 ст. 5 ФЗ от 1.06.2005 г. № 53-ФЗ «О государственном языке РФ», ст. 18 УПК РФ. Согласно указанным нормам участвующим в деле лицам, не владеющим языком судопроизводства, обеспечивается право выступать и давать объяснения на родном языке либо на любом свободно избранном языке общения, а также пользоваться услугами переводчика. Это относится как к гражданам России, проживающим на территории одной из республик, так и к иностранцам, лицам без гражданства, проживающим или временно пребывающим в России.

Переводчик обязан по вызову суда явиться в суд и полно, правильно, своевременно осуществлять перевод. На важность обеспечения своевременного и качественного перевода указывает, в частности, С. П. Щерба: «Практика показывает, что только неукоснительное выполнение требований процессуального закона о языке судопроизводства и об обязательном участии переводчика в уголовном деле в случаях, предусмотренных ч. 2 ст. 18 УПК РФ, позволяет дать правильную правовую оценку фактам изменения показаний отдельными иностранцами в тех ситуациях, когда они ссылаются на то, что не владеют или недостаточно владеют русским языком и поэтому не понимали вопросов, заданных им в ходе допросов»1. Участие переводчика позволяет обеспечить реализацию принципа языка уголовного судопроизводства2.

Судьи и присяжные заседатели в обязательном порядке должны владеть языком, на котором ведется уголовный процесс. При этом, судья должен разрешить вопрос о предоставлении переводчика тем участникам судебного разбирательства, которые не владеют языком уголовного судопроизводства. Не исключено, что переводчики не всегда знакомы с терминологией свойственной различным профессиями, однако при условии свободного владения переводом, они в состоянии выяснить необходимые для перевода термины и сделать точный перевод. Поэтому не менее важным по мнению И. И. Буновой является то, что: «переводчик должен придерживаться грамматического строя языков и не вправе комментировать переводимые им показания, вопросы, ответы и документы»1.          

Следующий рассматриваемый принцип – принцип состязательности. На уровне международного права состязательность и равноправие сторон рассматривается как обязательное условие справедливости во время судебного разбирательства, что предусмотрено в ст. 6 Европейской конвенции по правам человека. При этом, сущность принципа состязательности ЕСПЧ понимается гораздо более узко, нежели это принято в российской уголовно-процессуальной доктрине. О. В. Кузьмина указывает на то, что ЕСПЧ, говоря о праве на состязательное уголовное судопроизводство, не имеет в виду тип процесса, а сводит принцип состязательности к обеспечению равенства сторон, не затрагивая при этом вопроса о роли суда2.

В ч. 3 ст. 123 Конституция РФ также закрепила этот принцип: «Судопроизводство осуществляется на основе состязательности и равноправия сторон». Также данный принцип регламентирован в п. 5.3. Бангалорских принципов поведения судей, где закреплено, что судья выполняет судебные функции, надлежащим образом учитывая интересы всех лиц, в частности, сторон судебного дела, свидетелей, адвокатов, сотрудников суда и коллег по составу суда, не делая различий исходя из не относящихся к делу оснований, несущественных для надлежащего отправления таких функций.

В п. 5 Резолюции 2004/32 «Целостность судебной системы» Комиссия ООН по правам человека призвала все государства обеспечить принцип равенства состязательных возможностей в рамках своих судебных систем, в частности, путем предоставления лицам, дела которых рассматриваются судом, возможности допрашивать показывающих против них свидетелей или иметь право на то, чтобы эти свидетели были допрошены, и иметь право на вызов и допрос их свидетелей на тех же условиях, какие существуют для свидетелей, показывающих против них. Схожие положения регламентированы в ст. 188 «Порядок вызова на допрос», п. 4 ст. 271 «Заявление и разрешение ходатайств», ст. 278 «Допрос свидетелей» УПК РФ. Также в соответствии со ст. 119 и п. 1 ст. 271 УПК РФ суд вправе принять решение о вызове дополнительных свидетелей, возможно обладающих исходя из имеющихся данных, необходимой информацией по делу.

Основным выражением традиционной российской уголовно-процессуальной идеологии является концепция материальной истины, ядром которой является активная роль судьи в доказывании. С точки зрения д.ю.н. А. И. Машовец: «В современных условиях активность суда в судебном следствии является дополнением к активности сторон или, если угодно, восполнением ее недостаточности или пресечением ее недолжной (по закону и по судебной этике) избыточности, в равной степени опасных для правильного выяснения обстоятельств дела»[1].

Кроме того, О. Н. Минимурзина считает, что: «соотношение положений закона с процессуальной функцией суда по разрешению уголовного дела по существу с принципом состязательности строится на том, что основная роль в судебном следствии отведена не суду, а участникам со стороны обвинения и со стороны защиты»[2]. В качестве примера автор приводит ч. 3 ст. 275 УПК РФ, согласно которой суд задает вопросы подсудимому после его допроса сторонами.

В ч. 3 ст. 278 УПК РФ аналогично регламентировано, что судья задает вопросы свидетелю после его допроса сторонами. При этом важно иметь ввиду, что судья, как особый властный субъект в судебном процессе не связан доводами сторон, свободен в оценке собранных доказательств, а главное независим от любых посторонних влияний. Следовательно, судебные допросы – это право сторон. На председательствующем лежит ответственность за должное отправление правосудия. Поскольку стороны осуществляют своё право состязательности в процессе, то основная обязанность председательствующего заключается в том, чтобы позволить каждому субъекту доказывания в полной мере реализовать свои права по доказыванию. В данном случае активность суда носит субсидиарный характер, но не как не умаляет его значения при этом.

Данные рассматриваемые положения характерны для английского типа судебного разбирательства, когда активная роль судьи ограничена. При этом важно иметь ввиду, что судья, как особый властный субъект в судебном процессе не связан доводами сторон, свободен в оценке собранных доказательств, а главное независим от любых посторонних влияний. А. В. Смирнов и К. Б. Калиновский также обращают внимание, что действующий УПК РФ впервые в истории отечественного уголовного процесса больше приближён к английскому состязательному стандарту. Также учёные отмечают, что роль суда в допросе второстепенна1.

Помимо этого, следует отметить о принципе презумпции невиновности. Каждый обвиняемый в уголовном преступлении имеет право считаться невиновным, пока виновность его не будет доказана согласно закону (ч. 2 ст. 6 Европейской Конвенции о защите прав человека и основных свобод от 4 ноября 1950 г.; ч. 2 ст. 14 Международного пакта о гражданских и политических правах от 16 декабря 1966 г.; п. 1 Резолюции 2858 (XXVI) Генеральной Ассамблеи ООН «Права человека при отправлении правосудия» от 20 декабря 1971 г.).

В российском законодательстве в первую очередь данный принцип закреплён в ст. 54 Конституции РФ. Конституционное значение этого принципа заключается в том, что государство изначально предполагает невиновность лица в совершении преступления, пока обратное не будет установлено вступившим в законную силу судебным приговором. Принцип презумпции невиновности составляет основу предмета судебного допроса, что обусловлено сущностью вопросов, которые касаются непосредственно наличия либо отсутствия вины подсудимого, а также имело ли место совершённое преступление, было ли преступление совершено подсудимым и т.д. Все сомнения в виновности лица, которые не могут быть устранены в порядке уголовного судопроизводства, толкуются в его пользу. В частности, обвинительный приговор не может быть основан на предположениях. Судья во время судебных допросов должен обращать внимание на совокупность достаточных, достоверных и допустимых доказательств, которая не вызывает сомнений в виновности подсудимого, а не на любые необоснованные предположения.

Более того, данное принципиальное положение подлежит расширительному толкованию и касается не собственно виновности или невиновности лица, но и других значимых обстоятельств уголовного дела. В частности, как разъяснил Пленум ВС РФ в Постановлении от 29 апреля 1996 г. № 1 "О судебном приговоре", по смыслу закона в пользу подсудимого толкуются не только неустранимые сомнения в его виновности в целом, но и неустранимые сомнения, касающиеся отдельных эпизодов предъявленного обвинения, формы вины, степени и характера участия в совершении преступления, смягчающих и отягчающих наказание обстоятельств и т.д.

Как верно отмечали А. В. Смирнов и К. Б. Калиновский: «всякая презумпция — это предположение, условно-юридически принимаемое за истинное суждение. Согласно презумпции невиновности лицо, обвиняемое в совершении преступления, условно предполагается невиновным, пока окончательно не доказано обратное. То есть презумпция невиновности не равнозначна утверждению, что обвиняемый действительно невиновен, — она лишь требует считать его невиновным до тех пор, пока обвинительным приговором суда, вступившим в законную силу, он не будет признан виновным»1.

Следовательно, понятие презумпции невиновности является комплексным, раскрывается через её элементы, которые содержатся в международных правовых актах и актах национального законодательства. Окончание действия презумпции невиновности закон связывает лишь с вступлением в законную силу приговора суда в отношении конкретного подсудимого.

Таким образом, подводя общий итог о принципах уголовного судопроизводства в сфере участия судьи в допросах, следует отметить, что рассматриваемые принципы представляют собой исходные, основополагающие положения, начала, определяющие сущность и правила проведения судебного допроса, а также обеспечивающие реализацию уголовного судопроизводства.

Через непосредственное восприятие хода судебных допросов, поведения допрашивающих и допрашиваемых участников процесса, а также посредством постановки вопросов допрашиваемому, снятия некорректных не относящихся к делу вопросов, судья участвует не только в проведении допроса, но и доказывании истины по делу. При этом, с одной стороны председательствующий судья руководит процедурой судебного допроса, но с другой стороны доминирующее положение занимают стороны, после допроса которых судья может задавать вопросы. Тем не менее, только председательствующий окончательно оценивает все представленные доказательства по делу и показания участников процесса, тем самым обеспечивая своим положением и руководящей ролью реализацию принципов уголовного судопроизводства.