Подаяние как наказание: рука дающая и недающая

Однажды английский экономист Питер Бауэр заявил, что помощь развитию есть передача денег от бедных людей в богатых странах богатым людям в бедных странах. Этот экономист был прав и во многих других своих суждениях о порочности этой политики.

Не в коня корм

История зарубежной помощи - это история провалов государств развитых, помноженных на провалы ее реципиентов - государств слаборазвитых. Правда, с последних и спрос невелик. Они нередко представляют собой сплошные провалы (см. раздел о "провалившихся государствах"), куда и "проваливались" щедрые поступления от зарубежных спонсоров. А вот последним пора бы и задуматься.

О том, что зарубежная помощь не решает никаких долгосрочных проблем, красноречиво свидетельствуют следующие данные. В группе стран (49), где официальная помощь развитию превышала 10% их ВВП, темпы прироста среднедушевого ВВП в период 1991 - 2003 гг. составляли 0,33%. Для другой группы стран (60), где эта помощь находилась в пределах от 1% до 10% ВВП, указанный прирост был равен 0,73%. И, наконец, если помощь не дотягивала до 1% ВВП (31 страна), то ежегодно душевой ВВП прирастал на 1,5%.

В другом исследовании было установлено, что в ответ на увеличение зарубежной помощи на 1% ВВП снижает ежегодные темпы прироста душевого ВВП на 3,65%.

Африка с начала 1960-х гг. получила помощь, в реальном выражении в 6 раз превышающую помощь США послевоенной Европе по плану Маршалла. Если бы эти средства были бы потрачены на продуктивные инвестиции, то Африка сегодня по уровню жизни находилась бы вровень с западными стандартами.

Почему же этого не произошло? Экономисты отмечают негативное влияние помощи на желание правительств последовательно проводить правильный курс, который может быть неотделим от болезненных реформ. Помощь смягчает боль, а следовательно, и стимулы к их решительному и быстрому осуществлению.

Критикуется и модная ныне концепция "селективной помощи". Ее ведь уже практиковали МВФ и Всемирный банк, когда поддерживали своими льготными кредитами "передовиков капиталистического строительства". В долгосрочной перспективе она снижает шансы на продолжение реформ, поскольку настоятельность дальнейших изменений политического курса уменьшается.

Так, Аргентина в начале 1990-х гг. неоднократно "поощрялась" МВФ и Всемирным банком за правильные реформы, что позволило ей затормозить на полдороги и как результат прийти к катастрофе 2001 г. Борис Федоров и Андрей Илларионов не раз отмечали, что помощь России МВФ в 1990-е гг. откладывала проведение либеральных преобразований, которые иначе страна была бы вынуждена срочно осуществить.

Попадая в непрозрачные, автократические политические системы, иностранная помощь служит одним из источников обогащения местных коррумпированных элит.

Активным получателем зарубежной помощи был, например, выдающийся клептократ - филиппинский диктатор Фердинандо Маркое. После себя он оставил внешний долг в $26 млрд, причем большую его часть он должен был Всемирному банку. Детальное расследование показало, что он присвоил из этой суммы, как минимум, $10 млрд, переведенных на счета в Швейцарию. При внешнем долге Заира в $5 млрд. личное состояние постоянного получателя помощи МВФ диктатора страны Мобуту Сесо Секо составляло $3 - 4 млрд.

Знаменитый президент (а потом и император) Центральной Африканской Республики Бокасса (а знаменит был он не только склонностью к неимоверной роскоши, но и к людоедству) умудрялся получать от французского правительства около $38 млн. в год. В 1977 г. он истратил на свою коронацию $20 млн. и увенчал себя изготовленной в Лондоне короной ценой в $2 млн. В порыве откровенности он однажды заявил: "Мы просим у Франции денег, получаем их и растрачиваем их"²³.

Надо сказать, что, когда зарубежная помощь достигает значительных величин, она сама становится тем магнитом, который притягивает к государственной власти тех, кто хочет бесконтрольно делить ее к своей выгоде и выгоде своего ближайшего окружения. Будучи значительной относительно ВВП той или иной слаборазвитой страны, она действует подобно известному "ресурсному проклятию", когда шальные доходы не укрепляют, а, напротив, разваливают государственные институты.

О неэффективности международной помощи говорит и то, что даже в такой далеко не самой коррумпированной стране третьего мира, как Индия, передача бедному $1 в форме продовольственной субсидии требует начального трансферта величиной $4,3²⁴. Известный своей критикой Всемирного банка экономист Уильям Истерли (сам проработавший в нем 16 лет) утверждает, что для увеличения дохода одного человека до уровня, превышающего $365 в год, в рамках программ помощи банка требуется истратить на него $3521²⁵.

А есть ли выход?

В принципе - да! Вспомним рекламный слоган "Велла дизайн": "Но ты можешь измениться сама!" Развивающимся странам только и надо, что измениться самим. И многие из них это проделали в жизни, перестав быть если не развивающимися, то слаборазвитыми.

Еще в 1995 г. американские экономисты Джеффри Сакс и Эндрью Ворнер заметили, что если бы страны Африки обеспечили такие же открытые рынки, свободу предпринимательства, защиту прав собственности, как в странах Юго-Восточной Азии, то в период 1965 - 1990 гг. ВВП на душу рос бы темпами 4,3% в год (против реальных 0,8%). Это позволило бы утроить доходы населения²⁶.

Главный ресурс экономического развития, разумеется, не запасы нефти и газа. И даже не современные технологии и квалифицированные работники, хотя они, конечно, очень важны. Но все-таки главный ресурс - это свобода.

Обратимся к экономической свободе. Джеймс Гвартни и Роберт Лоусон указывают на 4 ее компонента: 1) персональный выбор; 2) координируемый рынками добровольный обмен; 3) свобода входить на рынки и конкурировать на них; 4) защита людей и их собственности от агрессии других. Ежегодно она оценивается по странам мира в упоминавшемся нами специальном докладе Института Фрэзера с помощью баллов (1 - низший балл, 10 - высший).

Свобода немыслима без гарантированных прав собственности. Из работы знаменитого перуанского экономиста Де Сото мы узнали, что бедняки стран третьего мира и бывшего соцлагеря в совокупности используют недвижимость стоимостью $9,3 трлн, но не имеют легальных прав на нее. Эта сумма в 46 раз превышает сумму кредитов Всемирного банка за последние 30 лет и в 93 раза - сумму экономической помощи третьему миру за эти же годы²⁸. Чтобы бедняки могли использовать эту недвижимость для образования капитала и собственного обогащения, необходимо только закрепить за ними легально то, чем они и так пользуются.

Правда, на пути этого "только" стоит коррумпированная политическая элита, которая извлекает разнообразные выгоды из этой нелегальности. Неравенство доходов, по Де Сото, есть отражение неравенства в развитии капитализма. Меньше капитализма - меньше доходы. Однако для его развития в третьем мире, кроме прав собственности, необходима еще и свободная международная торговля. Тут-то "рука дающая" старается этой свободы как раз и не давать.

Коровы съели людей?

Безусловная и обоюдная вредоносность протекционизма давно доказана экономической наукой (кто считает иначе, пусть задумается хотя бы над тем, почему он строжайше запрещен антимонопольным законодательством всех стран во внутренней торговле). В то же время западный мир облагает экспорт развивающихся стран пошлинами, которые на 30% превышают среднемировой уровень. В 1999 г. на конференции ВТО был представлен доклад, где утверждалось, что мировая экономика будет выгадывать около $70 млрд. ежегодно в случае снижения тарифов на 40%, причем 75% выигрыша придется на развивающиеся страны.

В 2001 г. французский экономист Патрик Мессерлин оценил совокупные потери ЕС от всех торговых барьеров в 5 - 7% ВВП стран-членов. Это примерно три ВВП Швеции. По его расчетам выходило, например, что протекционистская политика в исследованных секторах сохраняет 3% рабочих мест. Это "сохранение" обходилось в $200 тыс. на одно рабочее место, что превышало среднегодовую зарплату в них в 10 раз. На эти деньги каждому работнику можно было бы купить по "Роллс-ройсу".

Самым парадоксальным фактом (находящим, впрочем, довольно логичное объяснение в экономической теории групп интересов) является защита развитыми странами своих сельхозпроизводителей. Новозеландский экономист Ронни Хореш опубликовал в 2000 г. следующие любопытные расчеты. Совокупное бремя аграрной политики для налогоплательщиков и потребителей в 29 развитых странах ОЭСР составляет $360 млрд. За эти деньги все 58 млн. коров из этих стран могут каждый год совершать кругосветное авиапутешествие бизнес-классом, причем останется еще по $2800 на каждую корову на покупки в магазинах tax-free во время остановок.

Фермеры ЕС получают субсидии, равные половине его бюджета. Каждой корове из "сообщества" ежедневно достается $2,5 из средств на поддержку деятельности их владельцев, в то время как в мире 3 млрд. человек живут менее чем на $2 в день. Это совсем не значит, что надо подарить им 3 млрд. "коровьих" денег. Однако у коров их отнять бы стоило.

Дело в том, что протекционистская политика обращена против тех отраслей в развивающихся странах, в которых они имеют сравнительные преимущества. Эти отрасли как раз могут привлечь частные инвестиции и быть рентабельными при свободной торговле. Следовательно, стать базой экономического роста и выхода из порочного круга бедности. Вместе с тем только так называемая "общая аграрная политика" ЕС приносила в конце прошлого века ущерб развивающимся странам на сумму в $20 млрд. в год (два ВВП Кении).

В "Белой книге" британского правительства (2000г.), посвященной проблемам глобализации, говорилось, что сокращение на 50% импортных пошлин в развитых и развивающихся странах приведет к росту благосостояния развивающихся стран примерно на $150 млрд, что втрое превышает объем ежегодной помощи на цели развития. Примерно в то же время ООН оценивала возможный рост экспорта развивающихся стран в результате более свободного доступа на рынки развитых стран в $700 млрд. (14-кратное превышение объема годовой помощи этим странам).

В отношении протекционизма справедливо изречение известного экономиста Эли Хекшера: "Если отрасль прибыльна, то она не нуждается в тарифной защите; если убыточна, то она ее не заслуживает". Однако вряд ли государства будут следовать ему в реальной политике. Слишком сильно влияние на них тех групп, которые кормятся на провалах этой политики.