О том, как вышеназванный сеньор прибыл на остров фортавантюр и как два короля и весь народ вышли навстречу, чтобы оказать ему все почести 


Мы поможем в написании ваших работ!



ЗНАЕТЕ ЛИ ВЫ?

О том, как вышеназванный сеньор прибыл на остров фортавантюр и как два короля и весь народ вышли навстречу, чтобы оказать ему все почести



Итак, монсеньор де Бетанкур покинул остров Ланселот, чтобы отправиться на остров Фортавантюр, взяв с собой всех людей, которых привез <из Нормандиих Вы бы только посмотрели, какая огромная толпа канарцев собралась на побережье, чтобы встретить своего короля и сеньора; там же находились и оба короля, принявших христианство. Не стоит и говорить, как радовались они вместе с другими <жителями> этой страны. Трудно описать чувства, которые они выказывали соответственно их обычаям и привычкам; все они были просто на небесах от счастья. Сеньор прибыл в Ришрок, который нашел полностью восстановленным; действительно, Жан Ле Куртуа очень много потрудился с того времени, как сеньор отправился в Нормандию, чем очень угодил ему. Оба крещеных короля также пришли представиться ему; он встретил их со всем радушием и пригласил отужинать с ним. Сеньор совсем не знал их языка, но у него был переводчик, говоривший на французском и на местном наречии, вот почему они понимали друг друга. Во время ужина играли музыканты, и от удовольствия, которое короли испытывали, слушая их, они не могли даже есть, от трапезы их отвлекало также сверкание расшитых окетонов, особенно тех пятидесяти четырех, чрезмерно украшенных золотом и серебром, ибо некоторые <из приехавших> стремились перещеголять друг друга, и прежде всего сыновья вассалов нашего сеньора из Гренвиля и Бетанкура. Оба гостя сказали, что, если бы раньше де Бетанкур [138] явился к ним в таком окружении, они давно бы уже подчинились и что только такому королю под силу завоевать еще много других земель. Они называли монсеньора де Бетанкура не иначе как король, ибо таковым его и считали. «Да, – сказал монсеньор де Бетанкур, – я намереваюсь отправиться на Гран-Канарию и выяснить, что это за страна». Жан Ле Куртуа ответил ему: «Монсеньор, это было бы очень хорошо, и мне кажется, что ее жители не будут долго сопротивляться, но нужно сначала с Божьей помощью разведать, где удобнее пристать к острову, и, насколько возможно, изучить его». Ганнибал, присутствовавший там, сказал: «Мне бы хотелось повоевать там и взять хорошую добычу; я уже был там прежде, и мне кажется, что это не столь трудное дело, как о том говорят». На что монсеньор ответил: «Нет, это трудное дело, мне сообщили, что там десять тысяч знатных мужей и они не боятся нас, так что все не так просто. Но чтобы хорошо узнать эту землю, думая о будущем <ее покорении>, надо сначала побывать там хотя бы для того, чтобы выяснить, где причаливать и какими дорогами проходить. И если Богу будет угодно, обязательно явится какой-нибудь добрый правитель из какой-нибудь страны, который подчинит и этот остров и кое-что еще. Да ниспошлет Он нам свою милость!» Монсеньор де Бетанкур продолжал: «Нужно решить, когда я смогу туда отправиться и кого я оставлю здесь; вы же, Жан Ле Куртуа, поедете со мной». «Конечно, монсеньор, – ответил Ле Куртуа, – я очень этому рад». Монсеньор де Бетанкур добавил: «Я оставлю здесь Масио де Бетанкура, чтобы он получше узнал страну, у меня нет намерения отправлять его во Францию, ибо я не хочу, чтобы эта земля осталась без <носителей> имени де Бетанкур и без представителя моего рода». Жан Ле Куртуа сказал еще: «Монсеньор, если Богу угодно, я уеду отсюда с вами, когда вы будете возвращаться во Францию. Я очень плохой супруг, вот уже пять лет, как я не видел моей жены». На самом же деле ничего плохого по отношению к ней он не совершал. Когда монсеньор отужинал, все разошлись по своим делам. На следующий день сеньор отправился в Балта-рэ, где окрестил одного Канарского младенца, которого назвали Жаном в честь крестного отца. Он приказал доставить в часовню [139] образ Богоматери, церковное облачение, очень красивый молитвенник и два маленьких колокола, каждый весом в сто <ливров 525 >, и повелел назвать часовню «Нотр-Дам-де-Бетанкур»; а мессир Жан Веррье стал священником Фортавантюра и прожил там в благополучии остаток своей жизни. Монсеньор де Бетанкур оставался на этом острове еще некоторое время, а затем назначил день, чтобы отплыть на Гран-Канарию. Он сказал, что это будет шестой день октября 1405 года, и в назначенный срок он был готов к отъезду вместе с новыми людьми, привезенными <из Нормандии>, и со многими другими; шестого октября они вышли в море на трех барках, из которых две принадлежали сеньору, а третья была подарена испанским королем. Фортуна распорядилась так, что все три судна были отнесены морем к сарацинским землям 526 и оказались очень близко к бухте Бужедер 527. Монсеньор де Бетанкур и его люди сошли на берег и углубились внутрь этой страны на восемь льё; здесь они захватили мужчин и женщин и увели их с собой; кроме того, они поймали более трех тысяч верблюдов, но не смогли погрузить животных на борт, поэтому перебили их и бросили там. Затем они взяли курс на Гран-Канарию, как это было задумано монсеньором де Бетанкуром. Но Фортуна снова вмешалась, и из трех кораблей одному пришлось вернуться на Эрбенн, а два других пристали к острову Пальм и оставались там до тех пор, пока первая барка, на которой находился монсеньор де Бетанкур, не присоединилась к ним для того, чтобы начать войну с жителями этой земли.

Глава восемьдесят пятая



Поделиться:


Последнее изменение этой страницы: 2019-12-15; просмотров: 140; Нарушение авторского права страницы; Мы поможем в написании вашей работы!

infopedia.su Все материалы представленные на сайте исключительно с целью ознакомления читателями и не преследуют коммерческих целей или нарушение авторских прав. Обратная связь - 54.162.130.75 (0.005 с.)